Александр Мазин
Игры викингов
Глава шестая
Игровая зона «Мидгард». Александр Первенцев. Первый поход
– Теперь ты наш, – сообщил Саньку Кетильфаст. – Рад?
Санёк кивнул. Сдержанно. Ожидал продолжения.
– Дренг, – уточнил викинг. – С правом на долю. Любишь деньги?
– Я славы хочу, – Санёк выпятил подбородок. – Будет слава, будет и добыча.
– Верно мыслишь, – одобрил Кетильфаст. – Знаешь, куда мы нынче пойдем?
– В вик? – предположил Санёк.
– Не совсем. Сначала – страндхуг. Знаешь, что это такое?
Санёк мотнул головой.
– Ну да, откуда тебе знать. У вас в Гардарике бонды сами положенное ярлу отдают. Добром. У нас – не так, – не без гордости пояснил хольд: – У нас люди вольные, сильные. Если могут, ничего ярлу не дадут. А ведь ярл – опора их и защита.
По интонации викинга Санёк не мог понять: одобряет он упорство простонародья или нет. Сам он от комментариев воздержался, но всем видом показал: предстоящее дело ему не по душе.
– Не нравится? – поинтересовался Кетильфаст.
– Славы в таком походе не добудешь, – буркнул Санёк. Подумал немного и добавил, вспомнив уроки истории: – За данью надо осенью ходить. Когда урожай собран. Или зимой хотя бы. Зачем на такое летнее время тратить?
– А ты неглуп, – похвалил Кетильфаст. – Я о дядьке твоем, Желтобородом, не слыхал ничего, но сразу догадался: не из простого ты рода. Дахи вот полагает: ты изгой или изверг, но я так не думаю. Раз ты зимовал со своими, значит, нет на тебе вины перед родичами. Я думаю: много сыновей у твоего отца, и ты – не из старших. Так?
Санёк пожал плечами: мол, думай как хочешь. Версия о «младшем сыне», отправившемся за славой и богатством в чужие края, его вполне устраивала. Но подтверждать или отрицать любую догадку он не собирался. Лучше помалкивать. Тогда и на вранье не поймают.
– Я так скажу, – продолжал Кетильфаст. – Кто твой отец – неважно. В Гардарику мы нынче точно не пойдем. Но хочу, чтобы ты помнил: ты теперь – хирдман Хрогнира-ярла. И если жажда славы затмит в тебе обет верности, то я позабочусь о том, чтоб ты, дренг, горько об этом пожалел!
– Не понял тебя. – Санёк действительно не въехал в смысл сказанного.
– Всё ты понял, чай, не дурак. Если хирд стоит строем, то и ты стоишь в этом строю, а не бросаешься на врага, как нажравшийся мухоморов ульфхеднар, ясно?
– Ясно, – кивнул Санёк.
– Очень хорошо. А теперь, дренг, проверим, как ты умеешь стоять в строю…
* * *
Щит к щиту, копья наружу. Обзор ограниченный, но вполне достаточный, чтобы видеть шагах в тридцати точно такой же строй… Такой же, да не совсем. Покороче.
Это был не первый фьорд, в который зарулил драккар Хрогнира-ярла с целью сбора дани, но первый, где их встретили так решительно. В остальных превосходство ярловой дружины было столь очевидным, что процесс отъема собственности проходил без проблем.
– Ты не туда зашел, Хрогнир-ярл! – проорал седобородый вояка великанских габаритов. Надо полагать, здешний лидер. Судя по голосу, ничуть не напуган. – Мы – люди конунга и тебе ничего не должны.
– Вот тут ты ошибаешься, Олаф Бьернсон. Ты должен мне как раз потому, что ты – человек конунга. Это ведь люди конунга напали на нас прошлой осенью, значит, я вправе возместить убытки на его данниках.
– Ты лжешь, Хрогнир-ярл! – взревел здоровяк. – Наш конунг Харальд осенью бился со свейским конунгом, а не с каким-то мелким ярлом из никудышного фьорда!
– Я могу убить тебя лишь за одно то, что ты назвал меня лжецом! – взревел Хрогнир, однако Санёк сообразил: если вместо того, чтобы дать команду атаковать, ярл всего лишь грозится, значит, и ярость – наигранная.
– Так убей! – предложил здоровяк, подбрасывая и ловя меч. – Вот он я! Решим дело поединком!
– Поединком? Да ты никак рехнулся, Бьернсон? – Хрогнир засмеялся. – Я – ярл, сын и внук ярла, а ты в детстве пас коз, как какой-нибудь трэль. К тому же на одного твоего доходягу приходится трое моих хирдманов. А теперь скажи, Бьернсон, что мешает мне убить твоих людей и тебя заодно, а затем взять все, что мне понравится?
– Страх перед местью Харальда-конунга, я думаю, – предположил здоровяк. – Иначе бы ты уже напал, а не чесал языком, как баба у источника.
– Хочешь сказать, что я – баба? – вкрадчиво поинтересовался Хрогнир-ярл.
– Я так не сказал. Я сказал: как баба, но не назвал тебя бабой. Согласись, тут есть разница. Вот если бы я действительно назвал тебя бабой, Хрогнир-ярл, тогда…
– Довольно! – взревел Хрогнир.
«Здоровяк издевается, – сообразил Санёк. – Чувствует, что ярл не рвется в бой, и провоцирует. Интересно, зачем? Хотя это как раз понятно: хочет поединка. Думает: в драке хирд на хирд – шансов никаких, а так – кто знает? Этот Олаф выглядит опасным бойцом. Вон как мечом играет. Да и покрупнее Хрогнира».
– Берсерки Харальда подло напали на меня и ограбили! И за эту подлость кто-то должен ответить! Ты, Олаф, человек Харальда. Ты и ответишь. Боги – свидетели, эту распрю начал не я, а люди Харальда! Я в своем праве! – Ярл шагнул назад, и строй расступился, готовясь его принять.
– Эй, погоди! – закричал Олаф встревоженно. – Я ничего не знал о берсерках. Ты уверен, что это были люди Харальда-конунга?
– Драккар, полный волков Одина! – рявкнул Хрогнир. – У кого еще, кроме Харальда, есть столько священных безумцев?
– Но ты ведь не знаешь точно! – настаивал Олаф. – Послушай, Хрогнир-ярл! Я приношу извинения за то, что говорил с тобой неучтиво. Будь снисходителен, и я заплачу виру за свои слова и окажу тебе гостеприимство.
– Быть посему! – согласился Хрогнир.
Махнул рукой – и строй рассыпался. И строй местных – тоже.
Драка, к некоторому огорчению Санька, не состоялась.
Впрочем, огорчался только Санёк.
– Этот Олаф дерется так, будто и впрямь папаша его – медведь. Может и в священную ярость впасть. Тогда вообще туши свет. Схватись Олаф с Хрогниром один на один – еще неизвестно, кто бы победил, – пояснил Саньку Сергей Лис. – И в общем бою нам бы пришлось нелегко. У Олафа – трое сыновей. Все – под стать папаше. Вон они стоят, сам видишь. Если б отец их Харальду не присягнул, они бы не землю пахали, а Лебединую Дорогу викингов. Многие из здешних – такие же. Знают, как выпустить человеку кишки. А у нас больше половины бойцов – зелены, как травка по весне. Победить-то мы победили бы, но треть румов на драккаре бы опустела. А так и до боя не дошло, и оба они, Олаф и ярл наш, честь сохранили.
Потом был пир. И на этом пиру, а вернее, после него Санёк умудрился вляпаться по полной программе. Причем не по собственной инициативе.
Есть такая примета: чем больше викинг выпьет пива, тем чаще его тянет на свежий воздух.
Пива Санёк выпил изрядно. Но ориентацию в пространстве сохранил и даже ухитрился выиграть соревнование по метанию ножей. Впрочем, невелика заслуга. Настоящие герои участия в нем не принимали. Герои метали топоры. И копья. На куда большее расстояние и с куда большим уроном для мишеней. Копья, впрочем, метали не только в мишень, но и друг в друга. Расходились на дистанцию шагов в тридцать и метали. По очереди. Один кидает, второй ловит. Задача еще та, учитывая, что на таком расстоянии копье запросто пробивало и доспех, и тушку внутри него. И щит, если его «ставили» неправильно. Однако пострадавших не было.
В метании топоров первое место занял головорез по имени Кнут Костедробитель. Старший сынок Олафа Бьернсона. Чрезвычайно наглый бугай. Вздернутый кверху кончик мясистого носа вкупе с толстенной шеей и махонькими глазками придавали хозяину отчетливое сходство со свиньей. Хотя острить на эту тему никто не рисковал. И задирать старшего Олафсона – тоже. Он сам задирал других. Громко и обидно.
Но не Санька. Санёк для него был слишком мелкой рыбешкой. Таких он просто не замечал…
В прямом смысле. Как говорится: носорог передвигается быстро, а видит плохо. Но при таком весе это не его проблемы, а тех, кто окажется на дороге.
Кнут Санька наверняка видел. Но «не заметил». Хотя Санёк не в проходе стоял, а сбоку. Причем как раз завел интересный разговор с симпатичной местной девушкой. Вернее, она сама его завела, а Санёк уж поддержал с удовольствием…
И вдруг ощутил, что вот только что он стоял, а теперь уже летит. И на хорошей скорости таранит опорный столб с красивой этнографической резьбой. Да больно так таранит…
Санёк зашипел, развернулся…
И увидел Олафова сынка. С ухмылкой во всю рожу. А рожа у него… Свинячья. И не просто свинячья, а такая, что если кирпичом приложить, то повреждения будут на кирпиче, а не на роже. Ухмыляется и девчонку, с которой Санёк общался, за попку щупает. Девчонка терпит. Ну да! Попробуй тут не потерпи…
Санёк смотрел-смотрел, а потому рука сама к ножу потянулась…
…И была перехвачена на полпути.
– Спятил? – прошипел Сергей. – На минуту тебя одного оставить нельзя…
– Вот-вот! – пробасил Кнут. – Нашепчи своей подружке, Лис, как надо себя в гостях вести, чтоб хозяевам путь не заступала.
– Ты язык-то придержи, Олафсон, – спокойно сказал Сергей. – У отца учтивости поучись. Или тоже хочешь виру за длинный язык заплатить?
Рожу Кнута перекосило… Но он сдержался. Буркнул что-то, отпустил девчонку и отошел.
– Вот так-то, – с удовлетворением произнес Сергей.
– Фигасе! – Санёк с уважением поглядел на игрока. – Чем это ты его напугал?
– Он не меня, а богов боится, – ответил Сергей. – Мы же гости. А кто закон гостеприимства нарушит, тот уже не только перед людьми, но и перед богами отвечает. Но, когда уходить отсюда будем, постарайся на глаза ему не попадаться. Мало ли…
Девчонка умчалась куда-то, подмигнув Саньку напоследок. А ведь непростая девушка: цепочка золотая на шейке, перстеньки….
– Пей, ешь и помалкивай, – посоветовал Сергей. – Здешние, даже нажравшись, правила помнят. Это у них в крови. А у тебя – нет. Так что спокойней ко всему, спокойней. Никому не дерзи, никого не трогай. Понятна идея?
– Вполне, – ответил Санёк. Было прикольно: настоящие викинги, живые, колоритные…
Спокойно не получилось. Пиво – оно пиво и есть. Располагает к «подышать свежим воздухом». Вот и вышел человек отлить, делал свое дело, никого не трогал, но не успел даже штаны завязать…
Захват сзади. Да такой, что так просто не выскользнешь… И достаточно приятный, чтобы не хотелось применять силу.
Ммм… Всё же неплохо бы взглянуть, что за дама его поймала?
Санёк попытался развернуться, но пылкая скандинавка держала крепко. И действовала решительно.
Жаркий шепот в ухо, щекочущее прикосновение волос:
– Красавчик, покажи мне своего сомика. Куда ты его спрятал?
Девичья лапка, не сказать что нежная (женщины здесь работящие, лапки – мозолистые), но решительная нырнула Саньку в штаны.
А вот это уже перебор. Санёк лапку перехватил, провернулся…
О-о-о! Знакомая девушка! Та самая.
Санёк слыхал, что нравы здесь – легкие. Да и сам кое-что видел. Многое можно. Даже свободных леди – можно. При условии добровольности и одобрения старших. Однако старшим сейчас не до целомудрия родни женского пола. У них нынче другие приоритеты: вон новый котел с пивом приволокли. А кто первый на дегустацию?
– Ужель не нравлюсь?
И прижалась весьма откровенно. Да еще и движения бедер… соответствующие, на которые Санькин организм отреагировал. Ну естественно. Как еще он мог отреагировать?
– Ой какая рыбка!
И ведь не воспрепятствуешь, потому что одной рукой приходится придерживать штаны, а другая… А классная попка!
В общем, Санёк сдался и впился в чудный ротик…
И далеко они не ушли. Оттанцевали метров на десять от дома, рухнули в травку. И понеслась.
Правда, даже в порыве страсти Санькина внезапная возлюбленная не забывала об осторожности. Вернее, о предосторожностях, потому что презервативов в этом мире не имелось…
Однако в целом все прошло неплохо. И оценить это мог не только Санёк, но и любой, кто оказывался в радиусе полусотни шагов. Голосок у пылкой скандинавки оказался не просто зычный – трубный. Низкий хриплый рык, который, казалось бы, не должно исторгать трепетное девичье горлышко. А вот исторгало.
Полчаса максимум – и всё закончилось. Подружка бодренько вскочила на ноги, подтерлась подолом:
– Фолькой меня зовут, хорошенький дружочек, – сообщила она кокетливо. – Пошли в дом, что ли? Я пива хочу.
Но Санёк пива не хотел. И в дом не пошел. Решил по бережку прогуляться. Поразмыслить. Потому что это у викингов было все просто, а вот в Игре – не очень.
Что-то такое закручивалось у Санька в Стратегии. Что-то, не имеющее отношения к викингам. Возникало такое чувство, что куча народа в курсе этого «заворота», и только сам Санёк бродит впотьмах. Кстати вспомнилось, как отправлял Санька в Игру контролер-привратник. И как Саньку показалось даже: не пропустит его контролер…
* * *
– Не торопись, игрок, – придержал Санька Маленький Тролль Хенрик. – Присядь-ка на травку и немного пообщаемся.
«Веди себя естественно, – приказал себе Санёк. – Спокойно и с достоинством. Чем я рискую? Да ничем. Если Маленький Тролль узнает, что у меня в сумке регенерат в двух видах и еще кое-какие снадобья из другой Игровой зоны, то максимум, что он может сделать, – это не пропустить их в Игру. Или пропустить, как он пропустил в свое время автомат Фёдрыча. Это уж как повезет».
– А мне говорили, – сказал Санёк, – что если ты игрок, то можешь входить в Игровую зону беспрепятственно. Или – нет?
– Сядь, сказано! – рыкнул Маленький Тролль. – Старшие сказали: присмотреться, и я, будь уверен, присмотрюсь. А пока не присмотрюсь, прохода тебе не будет. Я внятно выражаюсь или аргументировать? – Лапа контролера-привратника сжалась в кулак.
– Вполне, – Санёк опустился на травку. Не без облегчения. Значит, запретные снадобья – ни при чем. Пока.
Однако нарываться по-любому не стоит.
Маленький Тролль слез с коня, присел рядышком.
– Лично я, – сказал он, – никаких дурных меток на тебе не вижу. Если не считать таковой твой знак черной химеры. – И усмехнулся. – И ничего совсем уж запретного, – контролер-привратник похлопал по дорожной сумке Санька, – ни на тебе, ни при тебе, игрок, я тоже не наблюдаю.
«Знает, – решил Санёк. – Знает и готов пропустить в Игру. Так в чем же дело?»
– Зато, – продолжал Маленький Тролль Хенрик, – я вижу, что знак твой за тебя уже взялся всерьез.
– В смысле? – осторожно уточнил Санёк.
– Ты в зеркало на себя давно смотрел, игрок?
– Утром, когда брился.
– И что увидел?
– Да, в общем, то же, что и обычно, – Санёк засмеялся. – Ни рогов, ни нимба пока не наблюдается.
– Юморист, – хмыкнул контролер. – А я вот отчетливо вижу, что кое-что изменилось. И на мой взгляд – не в лучшую сторону.
Санёк пожал плечами. А что тут скажешь?
– И думается мне, что ты, парень, успел еще где-то поиграть, кроме нашего Мидгарда.
И еще разок похлопал по дорожной сумке Санька.
– Так и есть, – не стал отпираться Санёк. – В Умирающую землю сходил. С Честными Чистильщиками. Меня в клан приняли. Это не запрещено?
Маленький Тролль покачал головой:
– Не запрещено. Хорошо сыграл?
– Неплохо.
– И добычу поднял немалую?
– Так и есть.
– А почему экипировался так скромно? – Маленький Тролль коснулся Санькиной амуниции.
Защита и впрямь была скромная. Нагрудник из толстой выдубленной кожи, широкий пояс со стальными бляшками и стальной открытый шлем без всяких украшений.
– Так незаметнее.
Да, у него была возможность приобрести самые лучшие доспехи, но было бы странно, если бы Санёк пришел вербоваться в экипировке ярла. Хотя нельзя сказать, что его оружие было таким уж никудышным. Кожаный нагрудник был пропитан укрепляющим составом, шлем, простенький, вдобавок искусственно состаренный, на самом деле был изготовлен из превосходного металла, и даже его кривоватые исцарапанные заклепки могли выдержать добрый удар доброго меча. Хотя не факт, что то же можно было сказать о голове внутри шлема. Аналогичную маскировку наложили и на Санькин меч.
Выяснилось, что на Игровой территории «Мидгард» существовала целая индустрия по производству неказистых с виду, но качественных по факту изделий. Причем речь шла не только об оружии и доспехах. Можно было приобрести, например, кожаную флягу, которая хранила воду не хуже, чем серебряная, сапоги, не знающие сносу, или поношенные кожаные портки с трехлетней гарантией непротираемости и иными бонусами. Штанишки, которые сейчас были надеты на Санька, смотрелись так, будто достались ему по наследству от парочки старших братьев, но при этом могли выдержать не только режущий удар ножа, но и скользящий – меча или копья. Так, во всяком случае, утверждал их изготовитель.
Разумеется, контролеру-привратнику все эти игровые хитрости были известны. И вопрос был задан с другой целью.
– Взяли изрядно, да, – произнес он с непонятной интонацией. – А ещё я слыхал: чистильщики при этом половину клана потеряли.
– Тоже правда, – признал Санёк. – Остроухие постарались. Сначала мы – их, а потом они – нас. Но победа за нами осталась! – добавил он с гордостью. И на всякий случай уточнил: – Когда я из Игры выходил, так было. Сейчас – не знаю. А что? Еще с ними какая-то беда?
Контролер-привратник вопрос проигнорировал:
– А что ж сам не узнал?.. Чистильщик. Не интересно? Это же твой клан. А клан, парень, если ты еще не понял, – это очень серьезно. Для мертвяков клановые – как братья родные. Тебе к своим надо, а ты вот сюда заявился. Да еще и в одиночку. Зачем?
– Затем, что я – фехт! – твердо произнес Санёк. – И моя главная Игра не там, а здесь.
– Сильное заявление! Аргументируй.
– А нечем мне аргументировать, – сказал Санёк. – Чувствую я так. И всё.
– Тоже аргумент, – согласился Маленький Тролль. – Ну а в миру что у тебя стряслось? – неожиданно сменил он тему.
– Это к делу не относится, – насупился Санёк. – Разбор уже был, и меня… Вроде как простили.
– Тебя – да. А ты?
Санёк подумал немного… И решил не врать:
– А я – нет! У меня друг погиб. Новичок.
Маленький Тролль кивнул, мол, в курсе.
– Мой друг погиб. Не по правилам. И кто-то за это должен ответить, – мрачно заявил Санёк. – И ответит рано или поздно.
Контролер-привратник фыркнул:
– В первый раз вижу такого наглого щенка! Этим делом эксперты занимаются, а ты со своим первым уровнем – туда же! Хотя… – Он вдруг улыбнулся совсем по-доброму: – Ты же – химера! У таких, как ты, с тормозами беда. Ну да ладно. Дела мира меня не касаются. Там свои… хмм… контролеры есть. – И, поднимаясь с земли: – Значит, чувствуешь себя фехтом, игрок?
– Чувствую! – Санёк тоже встал и постарался глядеть гордо и уверенно, а это совсем непросто, если собеседник выше тебя почти на голову.
– Что ж, чувствуй и дальше, – разрешил контролер-привратник. – Но позволь мне дать тебе совет: как фехт – фехту. Не попутай стороны, малыш!
– Не понял…
– Надо будет – поймешь. Просто запомни. Эта Игровая зона называется «Мидгард», а не Йотунхейм.
– А что, есть и такая? – заинтересовался Санёк.
– Это Стратегия, парень. Здесь есть все. А вот тебя в ней может не быть. Хорошей Игры, Александр! – Маленький Тролль вручил Саньку эвакуатор, который тот упрятал в тайный кармашек на исподних штанах.
Проход открылся.
Регенерат остался у Санька в сумке. И это было здорово, потому что уровень медицинской помощи, которую предоставляло своим обитателям Средневековье, оптимизма Саньку не внушал.
Глава седьмая
Игровая зона «Мидгард». Александр Первенцев. Первый хольмганг
– Я брал тебя как женщину! Ну ты и пес смердячий, Кнут Олафович по прозвищу Костедробитель!
Теперь Саньку придется драться. И драться самому. Снести подобное оскорбление – навсегда потерять лицо.
А так все неплохо развивалось. Утро такое славное. Солнышко вот-вот взойдет, водичка плещет, похмелье не мучит. Выкуп «за оскорбление ярла» (почти полтонны пищевых продуктов) на борт загрузили, сами загрузились… Почти.
Такое хорошее утро испортил, змей здоровенный! И было б с чего? Ну посмотрел не так… Это что – повод для убийства?
Нет, Санёк понимал: викингу для убийства повод необязателен. Само желание – уже достаточный повод. Но ведь Санёк не один. Он – часть хирда. Если эта остолопина здоровенная его убьет, то за кровь с него возьмут по полной. Верегельд [2] неслабый со всего рода. И еще не факт, что после этого все закончится, ведь любой из родичей Санька (а его род теперь – хирд Хрогнира-ярла) может потребовать поединка с Кнутом и убить его без всякого за то наказания. А если победит Кнут – снова выкуп платить. Вот такие, насколько Санёк понял, здесь законы человеколюбивые. А как иначе? Без жесткой системы наказаний эти парни бы только и делали, что резали друг друга.
Проблему осознал не только Санёк, но и папа Костедробителя. Поманил сынка, прорычал что-то… императивное. Но сынок лишь головой мотнул. И тоже рыкнул что-то… Санёк не расслышал. Далековато. Но довод, кажется, папашу убедил. Помрачнел папаша и строить сынка больше не стал.
– Я за тебя встану! – Это Сергей Лис.
Санёк мотнул головой. Оскорбление ему нанесли такого сорта, что отмыть можно лишь кровью обидчика. Причем собственноручно.
– Я – за тобой! – Это Дахи. Неожиданно, но приятно. Что ж, если Санька убьют, отомстят за него наверняка. Такое греет… Но недостаточно.
А драться ой как не хотелось! Кнут Костедробитель весом превосходил Санька раза в полтора, а здоровьем – и того больше. И оружием наверняка владеет намного лучше, а главное – у него, по всему видать, изрядный боевой опыт. Небось не меньше дюжины походов за спиной.
Ишь щерится, сволочь. Знает, что делает. Наверняка выяснил, что дренг Сандар – зеленый, как только завязавшееся яблочко. Не сомневается, гад, что убьет. И что обидно: у него есть все основания так думать.
А вот Санёк разделять его точку зрения не должен. Потому что с таким настроением можно только проиграть. То есть – умереть. А смерть в планы Санька не входила. Будь он обычным дренгом, выбора бы у него не было. Но Санёк – игрок. И в тайном кармашке у него – эвакуатор. Навести на солнце, подождать пару секунд… И нет его в Игровой зоне «Мидгард». Обидно, конечно. Но все же лучше, чем умереть.
Он взглянул направо. Гряда уже зарозовела. Скоро покажется солнце… И у Санька появится выбор. Значит, что сделать? Потянуть время…
– Ты что-то сказал, Олафсон? Или мне показалось, – процедил Санёк надменно. – Повтори-ка! Я не расслышал!
Папа Костедробителя оживился. Оживились и те, кто догадывался, к чему приведет неравная дуэль, и не радовался результату. А тут Санёк вроде бы давал Кнуту возможность взять слова обратно. Не расслышал оскорбления, значит, и не было его.
– Молодец… – вполголоса похвалил Кетильфаст, который понял слова Санька именно так.
В общем, реплика получилась неплохая. Но бесполезная. В смысле – замириться. В смысле «потянуть время» – все нормально.
– Я брал тебя как женщину! – громко и с явным удовольствием повторил Костедробитель.
Теперь оживились те, кто простодушно рассчитывал поглазеть на рубилово. Ура, супершоу не отменяется!
– Меня-я? – протянул Санёк с демонстративным удивлением. – Ты перепутал, Кнут. Это была свинья. Должно быть, тебе было нетрудно ее уговорить, ведь ты так потешно хрюкаешь! И нос у тебя – вылитый пятачок! – Санёк приподнял пальцем кверху кончик собственного носа: – Хрю, хрю, Кнут Свинолюбитель! Познакомь меня со своими поросятками!
– О-го-го! – Кнут осклабился. – Словенский щенок затявкал по-нашему. Право, жаль убивать такого горластого песика. Но ничего не поделаешь. Я уже пообещал моей Фольке твою засушенную удочку в качестве свадебного дара. Не могу же я обмануть свою будущую жену, верно?
Ах, вот в чем дело! Теперь понятно, почему здоровяк так взъелся на Санька. А Фолька-то какова? Даже не намекнула, что Костедробитель ей, типа, жених. Хотя Санёк мог бы и сам догадаться, когда Кнут Олафсон ее тискал. И как быстро он появился, когда Санёк затеял с девушкой приятный разговор. Однако Фолька эта – стервочка, мягко говоря. Знала ведь, что женишок так дело не оставит. В другом мире ей бы первой досталось за вспыхнувшую любвеобильность, а здесь – не факт. Здесь, похоже, достанется ни в чем не повинному прохожему.
Санёк взглянул на небо. Солнце вот-вот покажется над краем гор.
– Насчет моей удочки – хорошая мысль, – одобрительно заявил Санёк. – Моя бы тебе пригодилась, раз своя – негодная. Да только она мне самому нужна. Знаешь историю о том, как один бонд тролля обманул?
– Ну? – Костедробитель благожелательно кивнул. – Расскажи.
«Я тяну время, – подумал Санёк. – Потому что не хочу умирать. Но ведь и эвакуироваться я тоже не хочу!»
Удрать сейчас – показать себя не только колдуном, но и трусом. После такого об Игровой зоне «Мидгард» можно забыть. Слух о его эффектном бегстве разойдется по всем окрестным землям.
Куда ни кинь, везде… Клин клином вышибают.
– Возвращался как-то один бонд с рыбалки, – начал Санёк задумчиво.
Замолчал. Огляделся. Слушали его внимательно. Здешние любят истории. Ради хорошей истории могут даже жизнь подарить. Вот и Кнут с препарированием Санькиного организма согласен подождать некоторое время.
– Возвращался он, значит, с рыбалки с огромным мешком рыбы. А навстречу ему йотун. Мелкий еще, глупый.
– Да они и большие ума невеликого, – проворчал кто-то из хирдманов.
На ворчуна, шикнули и Санёк продолжил:
– «А-а-а, человек! – обрадовался йотун. – Отдавай-ка мне рыбу, пока я тебя самого не съел!»
Бонд испугался, но виду не подал. Рыбу, конечно, жалко, но ведь жизнь-то дороже. Рыбы можно еще наловить. Но и улов отдавать жалко. И решил он йотуна перехитрить.
«Рыбу я тебе отдам, – сказал бонд. – Но надолго ли тебе ее хватит? Не хочешь ли, чтоб я тебе способ рассказал, как можно легко и быстро много рыбы наловить?»
«Хочу! – обрадовался йотун. – Рассказывай!»
«А ты пообещай, что не станешь отнимать у меня рыбу и убивать меня тоже не станешь!»
«Обещаю! – охотно согласился йотун. – Говори, как ты рыбу ловишь?»
«А на удочку!» – заявил бонд.
«Фу-у-у! – скривился йотун. – На удочку – это не секрет! Съем я твою рыбу. И тебя заодно».
«Нет, ты погоди! – воскликнул бонд, понимая, что провести йотуна не удалось, и думая, как ему выкрутиться. – Я ж не о простой удочке говорю!»
«А о какой?»
«Да вот об этой! – Бонд похлопал себя по причинному месту. – Опускаешь эту удочку в воду… И вся рыба тут же к тебе сплывается. Просто руками бери!»
Хирдманы, простые парни, заржали. Не все.
Не смеялся Хрогнир-ярл.
И Кнут – тоже. Сверлил взглядом Санька, пытаясь понять: к чему он клонит?
А тот продолжал:
– «Ух ты! – восхитился йотун. – Я и не знал!»
«Ну что, в силе наш уговор?» – спросил бонд.
«Конечно! – прорычал йотун. – Оставь себе свою рыбу».
А Санёк ни к чему не клонил. Он ждал. Солнца.
– Глупая сказка! – наконец заявил Кнут. – Хорошо, что короткая. Готов поспорить, что убью тебя быстрее, чем ты ее рассказывал.
– Возможно, – согласился Санёк. – Потому что это не вся сказка.
– И что с того? Я больше не желаю слушать!
– Эй, Кнут, погоди! – заворчали хирдманы. – Успеешь еще его убить! Пусть дорасскажет!
– Пусть, – неохотно согласился Костедробитель. – Только покороче, говорун словенский. Моя Фолька ждет подарка, а ведь его надо еще закоптить, чтоб не провонялся.
– А ты в мёд положи, – посоветовал кто-то.
Санёк обернулся: кто это там такой умный?
Медвежья Лапа. Ну на этого зла таить не стоит. Просто дурак здоровенный.
Хотя какое зло? У Санька два варианта: драться и, скорее всего, умереть или – смыться и навсегда забыть о Мидгарде. В обоих случаях таить ничего не придется.
Санёк усмехнулся и перешел к финалу:
– «Можешь оставить себе рыбу, – сказал йотун бонду. – Но кое-что мне придется у тебя взять…» – Солнце вот-вот покажется. Вот-вот… Санёк сделал паузу. Весьма драматическую. – «Мне придется, – сказал йотун, – потому что без этой штуки твой секрет не принесет мне никакой пользы, ведь я ничего не смогу поймать». «Что же ты хочешь взять?» – удивился бонд. «Как что? – в свою очередь удивился йотун. – То, на что ловится такая вкусная рыбка. Твою удочку, конечно!»
Викинги заржали.
А над грядой показалось солнце.
Рука легла на плечо Санька. Сергей.
– Молодец. А теперь уходи. Иначе он тебя убьет.
Санёк потянулся к эвакуатору…
– Круг! – рявкнул Костедробитель. – Живо! Я – в своем праве, клянусь Молотом Тора, я и так слишком долго жду!
– Круг, – не слишком охотно повторил Хрогнир-ярл. – Три щита каждому. До невозможности продолжать драться…
– До смерти! – перебил Кнут, и Хрогнир-ярл не возразил.
– До смерти, – согласился он. – Сойдитесь, и пусть боги выберут лучшего.
Санёк смотрел на солнце, сжимая эвакуатор в левой руке.
– Помолись своему Яриле, Словении, – прорычал Кнут Костедробитель, вытягивая меч. – Тор сокрушит и тебя, и его!
– Откуда ты знаешь, кому я молюсь? – спросил Санёк.
– А мне плевать, кому ты молишься, – заявил Олафсон. – И, клянусь нитью моей жизни в пальцах норн, ты его не увидишь! Я отправлю тебя прямо к Хель! – посулил Кнут.
Ему подали первый щит, а Санёк всё еще медлил. Поднять эвакуатор, навести на солнце… И потерять весь этот чудный мир.
Санька хлопнули по спине. Кетильфаст.
– Держи свой щит, Сандар! – Потом добавил, уловив сомнения дренга и истолковав их по-своему: – Это хольмганг. Боги выбирают победителя, помни об этом и о том, какие боги сильны на нашей земле. Кнут ищет покровительства Тора, потому что тот сильнее всех. Но правит в Асгарде все же не Тор, а Один! Сражайся и покажи, что я не зря признал тебя годным той осенью!
И Санёк принял решение.
«А ведь он прав, – подумал Санёк. – Я – химера. А это – Стратегия. Моя Игра. Почему я должен бежать?»
– Подержи пока, – Санёк сунул эвакуатор изумленному Сергею и принял у Кетильфаста щит.
И, вспомнив, как кричал когда-то Берсерк, бросая вызов целому хирду викингов, набрал побольше воздуха и воскликнул:
– Один! Ты видишь меня!
И атаковал первым. Бесхитростно рубанув сверху.
Кнут парировал небрежным взмахом щита и ударил тоже сверху, но – наискось. Таким ударом он мог бы развалить Санька пополам вместе с доспехом. Очень эффектно.
Не получилось. Санёк все же не был полным лохом: ушел корпусом, вскинул щит, перекрывая Костедробителю обзор, и нанес удар понизу, в ногу…
Безуспешно. Кнут ногу убрал и ответил мощнейшим рубящим слева.
Уклониться Санёк не успевал – поймал на щит…
Который вышибло у него из руки.
Зато Санёк успел отпрыгнуть, набрать дистанцию…
И сразу пожалел об этом, потому что меч Кнута увяз в дереве Санькиного щита, и этим можно было воспользоваться. А теперь взмах – и разбитый щит Санька летит наземь и клинок Кнута снова свободен.
– Лови! – Кетильфаст бросил Саньку новый.
«До трех щитов», сказал ярл. У Санька в запасе – еще два. При таком раскладе хватит ненадолго.
Не думать об этом. Сражаться!
Костедробитель не дал ему передышки. Он давил и рубил с отменной быстротой и легкостью, хотя сами удары легкостью не отличались. Два удачных попадания – и второй щит разделил судьбу первого.
