Александр Майборода
Скифы. Великая Скифия
Глава 9
В рыбацкой лодке было двое: хозяин лодки Вьюн и его сын Мал.
Это была хорошая, крепкая лодка, способная перевезти даже десяток человек. Но с такой большой лодкой одному управляться трудно. Нужны подручные. Но чужих Вьюн в лодку не брал.
Дело было родовое – прадед Вьюна был рыбаком и учил рыбацкому делу своего сына. И дед Вьюна был рыбаком и учил своего сына. И отец Вьюна был рыбаком и учил своего сына рыбацким хитростям. И теперь сам Вьюн рыбак и должен учить ремеслу своего сына.
Вьюну было кого учить – у него девять сыновей. Но старшие сыновья не захотели заниматься не очень прибыльным родовым делом, а предпочли более рискованное, но сулящее быстрое богатство и почет ремесло – они вступили в дружину князя Словена, – поэтому в подручные Вьюну остался только самый младший сын – Мал.
Малу десять годков. Мальчонка – худощавый, белоголовый, загорелый до черна. Пока отец тратит время на размышления о превратностях жизни, он дрыхнет, тихо посапывая, на свернутом парусе.
«Счастливый. У него все просто», – сквозь дремоту думает Вьюн.
Вьюн вышел в море еще вчера, как всегда, под вечер. Действия его были обычные – на вечерней заре установил сеть, зажег огонь на носу лодки, чтобы привлечь рыбу, и стал дремать в ожидании рассвета.
Пока спал, и не заметил, как к лодке подошел неизвестный корабль. С корабля баграми подцепили лодку и потянули к себе.
Почувствовав неожиданное движение, перепуганный Вьюн вскочил, при этом едва не свалившись в воду. Когда пришел в себя, то увидел на борту корабля человека, который с любопытством, но не улыбаясь смотрел на него.
Человек был как человек, но Вьюн невольно покосился на его синие штаны. Они были из плотной шерстяной ткани. Ночью на море бывает прохладно, но одежда этого человека для здешних мест была слишком теплой, и в голове рыбака мелькнула мысль, что в этой одежде должно быть жарко. У него самого были штаны и рубаха из простого полотна, в пятнах от рыбы и соли.
Когда лодку подтянули, Вьюн увидел на палубе корабля хорошо вооруженных воинов. На них были красные рубахи и синие штаны, заправленные в темно-красные сапоги из мягкой кожи. Поверх рубах надеты стеганые, из плотного войлока рубахи с нашитыми бронзовыми пластинами, отчего воины казались, словно покрытыми рыбьей чешуей. На головах круглые с меховой опушкой шапки.
У нескольких на поясе из толстой плетеной кожи висели короткие мечи в ножнах, украшенных серебряными бляшками.
Меч – оружие редкое и является первым признаком знатности воина, отметил Вьюн, и таких знатных воинов было пятеро.
Остальные были вооружены обычно – копьями, боевыми топориками и палицами.
Лица у всех светлые. Волосы русые, острижены кружком. Усы и бороды короткие. Синие глаза глядят строго. Губы плотно сжаты.
По морю ходит много кораблей. Команды на них вооружены – в море приходится рассчитывать только на свои силы, – но слишком внушительно выглядели люди на этом корабле.
Первым делом в голове Вьюна мелькнула мысль, что перед ним дружинники из войска Словена. Но слишком необычна была их одежда, и Вьюн стал думать, что они могли быть морскими разбойниками.
Это Вьюна встревожило. У него ничего не было ценного. Разве краюха хлеба и улов. Но краюхи хлеба было слишком мало, чтобы разбойники им могли прельститься. А вот улов… Улова было бы жалко.
Однако один из чужеземцев, налюбовавшись испуганным рыбаком, неожиданно улыбнулся широкой добродушной улыбкой, и сразу, словно солнцем озарило.
«Нет, это не разбойники!» – подумал Вьюн.
Правда, это ничего не значило: разницы между воином и разбойником никакой не было – любой человек с оружием по праву сильного мог взять все, что пожелает.
Вьюн не решился первым начать разговор.
– Будь здрав, рыбак, – сказал человек.
– И ты будь здрав, – удивленный столь неожиданной учтивостью, осторожно ответил Вьюн и поклонился.
Мал замешкался с поклоном, и Вьюн легким мимолетным движением смазал его по загривку.
– Рыбак, скажи нам, как тебя зовут, откуда ты и какого народа? – спросил чужеземец.
– Я человек. Зовут меня Вьюн, – сказал Вьюн. – А живу я в большом городе у моря.
Вьюн вдруг заметил в глазах какую-то странную радость.
– И много вас там живет? – спросил воин.
Вопрос насторожил Вьюна: уж не хочет ли чужеземец коварно выяснить, можно ли напасть на город? Вьюн зачесал внезапно вспотевший затылок.
– Однако как сказать, – уклончиво проговорил он. – Может быть, и много, а может, и мало, это с какой стороны посмотреть.
Другой чужеземец, заметив, что Вьюн уклоняется от ответа, строго заметил:
– Ты, рыбак, не юли: когда спрашивают – отвечай по делу. А то… – Чужеземец выдвинул из ножен клинок и бросил на золотистую полосу металла выразительный взгляд.
Хотя Вьюн и испугался, однако заметил:
– Сколько народа живет в городе, я точно не знаю, так как не считал, – но много. А если хочешь напасть на наш город, то бойся этого – наш князь Словен правит морями и всеми землями, что их окружают, и народами, что на них живут.
Воины на корабле, услышав слова Вьюна, заулыбались.
Вьюн обиделся:
– У царя Словена самое сильное войско в мире! – запальчиво бросил он. – Ему платят дань все народы.
Старший чужеземец улыбнулся и поспешил успокоить Вьюна:
– Что ты, рыбак, мы и не думаем нападать на твой город. Меня зовут Тан. А пришли мы сюда, потому что искали вас. Мы послы. Мы пришли с северной страны с миром. Поэтому ты нас не бойся.
– С миром… Это хорошо, – проговорил Вьюн. – Но ведь я только рыбак. Я не царь, не князь и не старшина.
– Так проводи нас к своим князьям и старшинам, – проговорил Тан.
Пока шла беседа, Вьюн все время испытывал странное чувство – он словно стоял перед открытой дверью, но никак не мог в нее войти. Наконец он понял причину своих ощущений – он понимал пришельцев, хотя они пришли и из другой далекой страны и говорили на своем языке.
– Кто вы? – спросил Вьюн.
Глаза Тана удивленно расширились.
– Мы пришли с севера, – напомнил он.
– Но откуда вы знаете наш язык? – спросил Вьюн.
– Потому что мы одного племени и говорим одним языком, – сказал Тан.
Вьюн нахмурился, но слова постарался подобрать осторожно:
– Ты шутишь? Все наше племя живет в этих местах.
– Ах, вот что! – Тан улыбнулся. – Рыбак, наши племена и в самом деле одной крови. Давным-давно мы были одним племенем, но после междоусобной войны ваши предки ушли на юг, а наши – на восток. Но, несмотря на это, у нас, как я вижу, сохранился один язык.
– Ага, – сказал Вьюн. – Так зачем вы пришли сюда?
– А вот это мы и скажем вашим старшинам, – строго сказал Тан.
Вьюн хотел еще спросить, но Мал тронул его за локоть, и прошептал на ухо:
– Тять, хватит его пытать. Он уже сердится, как бы худо нам не вышло. Лучше давай отведем их в город, а там старшины уж сами разберутся с ними.
– Показать дорогу к городу? – насторожился Вьюн.
Мал даже улыбнулся.
– Тять, в город каждый день приходит множество кораблей, поэтому дорога к городу ни для кого не является секретом.
– А если они все же нападут на город? – упрямо заметил Вьюн.
– Да их же мало! Что они сделают городу? К тому же на пристани сильная охрана, – проговорил Мал.
Вьюн бросил взгляд на воинов на корабле и, вздохнув, согласился:
– Ладно, отведу я вас в город. А там – договаривайтесь со старшинами. Я ведь всего лишь обычный рыбак.
Глава 10
Уходя в поход на ассирийцев, Словен оставил охранять племенные земли младшего брата Руса.
Русу едва исполнилось шестнадцать лет. В этом возрасте, когда мальчики физически почти превратились в мужчину, но еще не избавились от детских повадок, в жилах молодых людей горным потоком бурлит горячая кровь: они неусидчивы, самонадеянны, они полны желания перевернуть весь мир.
Однако хотя Рус и молод, но к государственным делам он относится очень серьезно. Встает, едва забрезжит рассвет – в это время спать хочется нестерпимо, самый сладкий сон, но Рус с удивительным упрямством заставляет себя делать то, против чего протестует весь его организм. И даже получает от этого удовольствие.
Пока солнце лениво выползает из-за золоченого горизонта, он вместе с дружиной – бандой отчаянных молодых людей, преданных ему до последней капли крови, – разминается приемами с оружием.
Затем на голодный желудок – при пустом животе думается лучше – принимает воеводу своей дружины Радмира, который сообщает ему последние новости, и планирует дела на день. А дальше – ни минуты свободного времени.
Но сегодня привычный распорядок дня нарушился: как только Рус открыл глаза, так в комнату вошел Радмир.
Радмир физически крепкий мужчина сорока пяти лет. Коричневый загар на его лице говорил о том, что воевода больше предпочитал проводить время в поле, чем во дворце. На руках застарелые шрамы – свидетельство участия в сражениях. Одет по обычаю: белая рубаха, перехваченная в талии витой цветной веревочкой, полотняные штаны. На ногах подобие кожаных сандалий. На боку меч в ножнах, украшенных серебряными фигурками с янтарными пластинками. Меч небольшой и легкий – скорее кинжал – не для боя, а символ.
Бог даровал людям разные физические возможности, и только оружие равняет их. Свободное ношение оружия – непременный атрибут свободного гражданина. С помощью личного оружия он имеет возможность защищать лично себя, своих близких и свои убеждения. В те времена даже самый отъявленный тиран не ставил это право под сомнение.
Запрещалось иметь оружие только рабам. Рабов защищал их хозяин.
Но оружием надо уметь пользоваться, и каждый свободный мужчина и многие свободные женщины проходили военную подготовку с детского возраста.
У простых людей обучением занимаются отцы. А детей князей и бояр учат самые лучшие воины, самые близкие. Дело в том, что, чтобы ребенок стал профессиональным воином, он должен не столько уметь обращаться с оружием, – разумеется, это умение должно быть доведено до совершенства, – сколько иметь надлежащую психологию. Психологию победителя. Психологию человека, каждое слово которого, каждый жест излучает приказ к подчинению. Психологию человека, способного выжить в самой безнадежной ситуации.
Отец отдал Руса на воспитание своему ближайшему другу – боярину Радмиру. Долгие годы Радмир был защитником, учителем и советчиком Руса. Пока Рус рос, он собрал ему дружину из сверстников, которыми Рус играючи учился повелевать.
Таким образом, Радмир, как самый ближний человек, имел также и право входа в княжеские покои в любое время.
У входа в комнату Руса на лавке дремал отрок. Впрочем, услышав гулкие шаги по коридору, он мгновенно проснулся и, увидев подходившего человека, потянулся к кинжалу, который он приспособил в качестве подушки. Однако, узнав воеводу, оставил кинжал в покое.
– Он спит? – спросил Радмир, подойдя ближе.
– Спит, – ответил отрок.
Радмир взялся за дверную ручку.
– Ты бы сначала стукнул в дверь, – посоветовал отрок.
– Он не один? – спросил Радмир.
– Не один.
– Кто с ним?
Отрок пожал плечами.
– Князь не велел говорить.
Радмир бросил на него пристальный взгляд. Глаза отрока забегали, выдавая внутреннюю борьбу: отрок хотел сохранить преданность князю и в то же время не рассердить всесильного воеводу.
Страх перед воеводой все же поборол преданность.
– С ним… – начал было отрок, но воевода махнул рукой.
– Да ладно! Какая разница, с кем он спит?
– Вот и я говорю, – облегченно выдохнул отрок.
Радмир стукнул пару раз в дверь согнутым пальцем, затем, немного помедлив, вошел в комнату.
Радмир услышал легкий женский вздох: ой!
В комнате было еще темно, но Радмир заметил торопливое шевеление в постели Руса – кто-то пытался укрыться одеялом с головой.
Радмир усмехнулся – женщину в постели спрятать невозможно. Но с кем спит князь – никого не касается, поэтому Радмир сделал вид, что ничего не заметил.
Он прошел к столу.
Молодой человек не спал, он приподнялся на локте одной руки, другой натянул одеяло.
– Не спишь, князь? – спросил Радмир, сев на лавку.
– Не сплю, – проговорил Рус. Он зевнул и, сладко потянувшись, спросил: – Что, пора вставать?
– Здорово ли ночевал? – спросил Радмир.
– Здорово, здорово! – проговорил Рус.
– Приятный ли сон тебе снился? – с ехидной усмешкой продолжал любопытствовать Радмир.
Рус сел в постели, опустив босые ноги на пол, и с досадой проговорил:
– Радмир, хватит ходить вокруг да около! Прямо говори: ты чего пришел в такую рань?
Радмир сел на лавку у стены и стал смотреть на Руса: его забавляли попытки спрятать от него девицу, и он ждал, как Рус выкрутится из создавшейся ситуации. Немного помедлив, Радмир все же сообщил:
– К городу с моря подходит корабль.
– И что же? – спросил Рус.
Из-под одеяла показались любопытные круглые девичьи глаза. Девица не хотела себя показывать, но любопытство было сильнее осторожности.
Градо – город мастеров. В городе много мастеров, которые производят изделия из металла, из кожи, из ткани, гончарную посуду, украшения из золота и серебра, посуду, разнообразные орудия труда и многое-многое другое. А в город везут продовольствие, вино, фрукты, олово, медь. На торговой площади города каждый день идет большой торг. Поэтому в Градо каждый день приходит множество кораблей.
Но недосуг князю разбираться с каждым кораблем – зачем он пришел и что привез. На это над портом поставлен начальник – старший боярин. Но если воевода считает нужным доложить князю о приходе корабля, то на это, значит, есть веские причины.
Рус встал с постели и подошел к открытому окну – отсюда были видны весь порт и море. В порту стояло множество кораблей, а на самом горизонте виднелся парус.
По обнаженному телу пробежал прохладный ветерок. Ветер пах солью и водорослями.
По вестям от Словена, которые тот регулярно присылал с гонцами, Рус знал, что, усмиряя дикие народы, брат дошел до самого Египта, где жили люди, складывавшие из камня огромные пирамиды. Зачем нужны были эти каменные громадины, никто не знал.
«Ничто так не приучает людей к повиновению, как тяжелая бессмысленная работа, и строительство пирамид доказательство тому», – писал с иронией Словен.
Впрочем, все эти пирамиды не были диковинкой ни для Словена, ни для Руса. Их прадеды и раньше ходили в походы по всему миру. Доходили и до жарких стран, где жили странные туземцы с кожей черной как смоль. Доходили и до северного, вечно скованного льдами молочного океана, где легче было увидеть белого медведя, чем человека. Все это было описано в свитках, что лежали на полках библиотеки Градо.
Словен неизменно сообщал, что удача на его стороне и что он всегда побеждает в сражениях. В покоренных странах собрал богатую добычу – золото, серебро, красивых наложниц. Только рабов в завоеванных землях Словен не брал.
– Рабов заводит тот, кто сам несвободен, – говорил он.
Но всякому странствию рано или поздно приходит конец, и хотя Словен прямо не сообщал, что собирается вернуться домой, но Рус догадывался по тону его писем, что это произойдет в ближайшее время.
Поэтому, рассматривая корабль на горизонте, Рус думал, что, скорее всего, это один из кораблей, присланных Словеном вперед, чтобы предупредить о своем возвращении.
– Это от Словена корабль? – спросил Рус.
Радмир, косясь на любопытные девичьи глаза, покачал головой.
– Вряд ли. Корабль не похож на наши. Да и знамя на мачте странное. Знаков на нем не рассмотреть, но багровый цвет знамени Словена издали видно. Это – белое.
Всякий хорошо знал, что, кроме скифов, море освоили два народа – минойцы и египтяне. Египтяне строили корабли из тростника, поэтому их легко было узнать по формам. Да и не удалялись они далеко от берегов.
– Это миноец? – спросил Рус, отбросив египтян.
– Не похоже, – сказал Радмир.
– Но кто же тогда это? – с удивлением спросил Рус.
Теперь он понял, почему Радмир решил сообщить ему о подходящем корабле. Появление на море нового народа – событие чрезвычайно важное. Народ, начавший осваивать море, неизбежно стремится к расширению своей власти, а значит – к войне.
– Он направляется к пристани. Причалит – тогда узнаем, кто они, – сказал Радмир.
Рус поинтересовался:
– Радмир, сколько ему идти до города?
– Скоро подойдет, – сказал воевода. – На всякий случай я прикажу начальнику порта усилить бдительность.
– Да зря ты так тревожишься: я уверен, что это посыльный корабль Словена возвращается, – рассмеялся Рус.
– А если корабль не Словена? – проговорил воевода. – Больно он не похож на наши корабли.
– А кто же еще? – проговорил Рус. – А то, что он не похож на корабли, сделанные нашими мастерами… так Словен мог завести других корабельных мастеров… или использовать захваченный у кого-либо корабль. Нет народа на свете, который бы отважился напасть на нас.
– Паний напал на твоего отца и убил его, – напомнил Радмир.
– Вот Словен и пошел наказывать его. Войско Пания разбито, а он, наверно, уже убит.
– И ахейцы на юге начали поднимать головы. Они даже пытаются строить корабли, – проговорил Радмир.
– Им что, головы совсем не дороги? – спросил Рус.
– В их землях несколько лет подряд засуха – неурожай. Скоту нечего есть. Поэтому голод рано или поздно выдавит их из родных мест, – сказал Радмир.
– У нас тоже засуха. Что им тут искать? – сказал Рус.
Он отошел от окна и хлопнул в ладоши. В двери показался слуга. Ничего не спросив, он замер, ожидая приказаний.
– Не стой, неси умываться! – сказал Рус.
Слуга исчез за дверью.
Из постели послышалось сопение. Рус бросил взгляд на постель и вспомнил о гостье. Надо было избавиться от нее – сейчас должны были прийти слуги.
– Радмир, будь добр – отвернись.
Радмир удивился, но тут же сообразил, что Рус не хотел, чтобы он увидел лицо его гостьи, и нарочно отвернулся в сторону окна.
– Беги, Милка. Он не смотрит, – громким шепотом проговорил Рус.
Затем послышался звук поцелуя, шлепанье босых ног по полу, дверь скрипнула и стихло.
– Ну, все? – насмешливо спросил Радмир.
– Все, – сказал Рус.
Радмир повернулся. Рус сидел на лавке у стены. Радмир хотел сказать, что его попытки скрыть лицо подружки напрасны и глупы, так как дворец полон глаз и ушей и поэтому, скорее всего, имя девицы, проведшей ночь с князем, всем уже известно.
Но, взглянув на довольное лицо Руса, лишь едва заметно усмехнулся и продолжил:
– Нас от южных засушливых ветров хоть немного спасают горы. Наш скот пасется на горных пастбищах, на которых даже в самую сильную жару есть трава. Поэтому нам легче. Но даже свои – загорское племя Болгара пытается захватить наши поля и пастбища. Чего уж говорить о варварах?
– Да там всего лишь один корабль, что он может сделать городу? – проговорил Рус.
– Один – ничего, – сказал Радмир. – На корабле не больше полусотни воинов. Это немного. Но даже небольшой отряд опытных воинов может доставить немало неприятностей. Особенно если следом за ним идет войско.
Слуга вернулся в комнату, но не один. Вслед за ним в комнату вошли еще двое слуг. Один нес кувшин с водой. Другой – большой медный таз.
Таз поставили перед Русом. Второй, с кувшином, приготовился поливать.
– Так пусть охрана на пристани не дремлет, – сказал Рус и, протянув руки вперед, приказал слуге: – Лей понемногу.
Слуга наклонил кувшин, и тонкая струя засочилась на руки. Ополоснув руки, Рус набрал полные ладони воды и плеснул в лицо.
– Я скажу воеводе городского ополчения Буду, чтобы его люди на всякий случай подготовились к обороне. Не нравится мне все это, – проговорил Радмир.
– Ты чересчур напуган, – сказал Рус.
– Я не напуган – я осторожен, – возразил Радмир. – Лишняя осторожность не мешает. Но я знаю множество случаев, когда из-за недостатка осторожности враг захватывал города без боя.
Закончив умывание, Рус встряхнул руками, и слуга подал ему полотенце. Рус вытер лицо полотенцем.
– Осторожность и в самом деле не помешает. Действуй, как считаешь нужным, – проговорил Рус.
Он приложил полотенце к лицу и почувствовал приятную свежесть. Он встал с лавки и снова подошел к окну и выглянул во двор – там уже собрались дружинники для утренней разминки. Ожидая князя, к занятиям пока не приступали.
Рус почувствовал, как по венам пробежала горячая волна, за ночь в теле скопилась сила, тело вздрогнуло от желания скорее действовать.
Рус накинул рубаху, взял меч и направился к выходу. Радмир пошел за ним. У выхода Рус задержался и, обернувшись к Радмиру, проговорил:
– А когда они войдут в порт, приведи их старшего ко мне во дворец. Пусть расскажет, кто он, откуда и куда идет.
– Так и сделаю, – сказал Радмир и поинтересовался: – Может, остальные новости все же сейчас послушаешь?
– После. Как обычно, после разминки! Во время завтрака, – отмахнулся Рус и выбежал в дверь, словно мальчишка.
Радмир только вздохнул – последними словами Рус нарушил весь распорядок дня.
Следующий час Руса прошел в тренировке под руководством опытного воина Лиса.
Многие дружинники посчитали бы для себя честью учить князя. Лис не был ни высоким, ни выдающегося сложения, так – средненький человек. По этой причине он не производил впечатления на других людей. Однако дружинники знали, что Лис был ловкий, умелый и хитрый воин, из-за чего и получил свое имя. Многие из тех, кто столкнулся с ним в бою, затем горько раскаивались в том, что недооценили своего противника. Если оставались в живых.
Поэтому Рус и выбрал Лиса в учители по умению владеть оружием.
После тренировки Рус зашел в баню, где основательно помылся. К этому времени солнце поднялось. Пора было позавтракать, и Рус отправился в гридницкую.
Многие дружинники, в первую очередь молодежь, постоянно жили на княжеском дворе. Для их размещения было выделено особое строение. Главной комнатой в доме была гридницкая, в которой дружинникам давали задания и князь или воевода выслушивали отчеты о выполненных заданиях. Здесь же собиралась дружина для совета.
Здесь же дружинники принимали пищу – еду для дружинников готовили на княжеской кухне. Князь также завтракал с дружинниками.
Поэтому посредине гридницкой стоял длинный стол из дубового дерева, украшенный резьбой: на боковинах стола были вырезаны изображения зверей. Стол накрыт скатертью из белого полотна. По бокам стола стояли лавки.
Для князя во главе стола стояло кресло. Кроме резьбы оно было также украшено шкурами зверей. На стенах висели знамена и оружие.
Глиняный пол в комнате был покрыт рогожей. В камине рядом с княжеским креслом, несмотря на жаркое время года, всегда горел огонь.
На пороге гридницкой Руса встретил Радмир.
Стол был накрыт для завтрака. Посредине стола стояли блюда деревянные, глиняные и медные, на которые было уложено жареное мясо, рыба, пироги, овощи и фрукты. В больших глиняных горшках – горячая каша и похлебка.
Имелись также емкости с вином и пивом. Для вина – братина: подобие горшка с покрышкой; из братины черпали вино ковшами или черпальцами. Для пива – ендова: формой походила на суповую чашку. Было и молоко, свежее и кислое, в глиняных крынках.
Для каждого были выставлены миски, кружки, чарки. Рядом с ними лежали ложки – деревянные или серебряные, в зависимости от близости дружинника к князю.
Еды было в изобилии. Князья не экономили на питании дружины.
Дожидаясь князя, дружинники выстроились у стен. Радмир провел князя к креслу.
Рус сел в кресло, и дружинники встали напротив своих мест. Но не садились. Ждали.
– Будь здрав, князь, – провозгласил воевода. Он подал князю небольшой кусок мяса и лепешку.
Рус, держа кусок мяса и лепешку в обеих руках, поднялся, подошел к камину и громко проговорил заклинание:
– Именем Света, именем Рода, именем силы его! Перун насылает благость на призывавших ее. Силу и славу, твердость и ярость даждь нам, Перун, в бою. Громом явленный, будь вдохновенным, волю яви свою. Именем бога Седого Сварога воину силу даждь. Сыну и брату, другу и вою волю свою яви. Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди!
Закончив говорить, положил мясо и хлеб в огонь.
– О боги, примите нашей пищи и помогайте нам в наших делах.
Огонь лизнул дары, пыхнул легким дымком, который мгновенно исчез.
– Боги приняли нашу жертву, – сказал Рус, вернулся в кресло и подал знак.
Вот теперь дружинники заняли свои места.
Рус пододвинул к себе миску с кашей и начал есть. Его примеру последовали и дружинники.
Пищу запивали молоком или водой. Вино и пиво, хотя и стояло на столе, не принято было пить с утра.
Не принимал участие в трапезе только писарь, который развернул свиток и начал читать. Это были сведения о ценах на рынках, донесения разведчиков о положении дел в других городах, отчеты о выполненных поручениях и тому подобное.
По ходу чтения Радмир останавливал писаря, чтобы сообщить о принятых мерах либо о том, что, по его мнению, следовало бы предпринять.
Рус слушал молча, только кивая головой, и лишь иногда уточнял подробности. Когда писарь закончил чтение, Рус отложил ложку и начал отдавать указания. Писарь старательно записывал их – позже он передаст список с указаниями воеводе, а тот, если князь сам не поручит кому-либо какое-то дело, раздаст поручения дружинникам.
Наконец Рус закончил с указаниями.
– Что с кораблем? – спросил он воеводу.
– Пока не причалил, но уже точно видно, что это – чужой, – сказал Радмир.
– Как только подойдет, сразу доложи, кто это такие, – напомнил Рус и поднялся – завтрак закончился. Дружинники также оставили еду и поднялись.
Рус бросил взгляд на ключницу – ее зовут Гостята, – стоявшую у входа в гридницкую. Она распоряжалась слугами, прислуживавшими во время завтрака.
– Гостята, идем смотреть хозяйство, – сказал ей Рус.
Ежедневный осмотр хозяйства для князя такая же обязательная процедура, как и умывание.
Первым делом Рус и Гостята отправились на склады. Ни на шаг от них не отставал писарь, записывавший распоряжения князя.
Здесь Рус занялся чтением амбарных книг. Приход-расход – муторное дело, особенно для молодого человека, в котором силы били ключом. Взгляд Руса был устремлен в амбарные книги, но мерещился ему горячий конь, погоня за дичью. Однако он уговаривал себя, что ежедневное изучение амбарных книг – дело крайне необходимое: один день пропустишь – потом будет в сто раз труднее восстановить движение запасов на складе, и проявлял неслыханное терпение.
Когда он закончил изучение нудных цифр, в амбаре появился Радмир. Рус счастлив был, что появился повод закончить с чтением амбарных записей.
Он оттолкнул от себя записи и задал нетерпеливый вопрос:
– Ну и что?
– Это корабль из северных земель, – сообщил Радмир.
– Хм, – озадаченно пробормотал Рус. Он не помнил, чтобы в Градо приходили корабли с севера. Весь известный мир был вокруг моря. Здесь были торговля и все деловые связи скифов.
Рус проговорил:
– На севере – кочевники. Они ходят посуху. Зачем им ходить на корабле?
– Это не кочевники, – сказал Радмир.
– Но кто же тогда это? – спросил Рус.
– Они пришли с очень далеких северных краев. Чтобы дойти до нас, они почти три месяца шли по рекам, – сообщил Радмир.
– Это и в самом деле далеко, – согласился Рус. – И как они выглядят?
– Похожи на нас. Даже говорят на нашем языке, – сказал Радмир.
– Неужели! – удивленно проговорил Рус. – И что им нужно у нас?
Радмир пожал плечами.
– Посол говорит, что это тайна. Он просит встречи с тобой, чтобы сказать тебе лично о своем деле.
– Да? Сообщить лично мне? – еще больше удивился Рус.
Конечно, наиболее важные вещи посланники других народов обычно приберегают для того, чтобы сообщить лично правителю. Но, обычно для придания важности, послов принимают только спустя какое-то время после их приезда – для того, чтобы придать встрече большее значение.
Но Рус был молод, нетерпелив, привык решать дела сразу.
– У нас же сегодня назначен прием для послов? – сказал Рус.
– Да, – кивнул головой Радмир.
– Что ж, пусть и эти приходят сегодня. Значит, им повезло, – сказал Рус.
Радмир недовольно поморщился и попытался сделать замечание:
– Князь, по обычаю…
Рус перебил его:
– Да бог с ними, обычаями. Я князь, а потому сам решаю, когда их соблюдать, а когда нет.
Радмир тяжело вздохнул.
Рус рассмеялся.
– Радмир, да ты не бойся – не уроним сегодняшней встречей свое лицо.
Радмир развел руками.
– Как скажешь, князь.
