Александр Мартынов
Миры Душ. Воин без чести
Часть 1. «Бешеные псы»
Глава 1. Таверна «Зеленый ручей»
Вечер принес вместе с собой невероятную бурю. Путники стремились как можно быстрее добраться до придорожной таверны и остаться там как минимум до утра. Даже те, кто не опасался путешествовать по ночам, решили переждать ночь в таверне.
На открытом очаге уже зажаривалась туша барана, откуда-то доносился запах овощного рагу, а миски с похлебкой постепенно заполняли пустые столы. Некоторые путники перекидывались в карты или играли в кости. Еще большее оживление наступило, когда появились большие бутылки с выпивкой. Бродячий музыкант фальшиво играл на расстроенной скрипке, но очень скоро это перестанет иметь значение для охмелевшей публики. Хозяин таверны с довольным видом протирал бокалы. Благодаря буре он получит сегодня немалый доход.
Через несколько часов вечер начал приближаться к своей кульминации. Место посреди зала расчистили, так что некоторые смогли пуститься в пляс, очень обрадовав этим скрипача. Никогда еще под его музыку люди так не веселились, хотя именно его заслуги в этом было не так и много. За одним из столов какой-то человек громко обвинял другого в жульничестве. Дело грозило дойти до драки. Некоторые уже поднимались со своих мест, когда дверь таверны распахнулась и в зал вошли трое. Веселье и шум мгновенно стихли, словно некто дернул переключатель. Троица медленно вышла на середину зала и позволила остальным себя рассмотреть.
Первым шел человек в черном камзоле с рельефными узорами. Черные как смоль волосы вкупе с пронзительным взглядом вызывали иррациональный страх, хоть лицо незнакомца и было довольно красивым, даже аристократичным. По правую руку от него шел человек в темно-красном камзоле без рукавов. Его добродушная улыбка, подчеркиваемая ярко-рыжими волосами, излучала обаяние и дружелюбие, что никак не вязалось с первым и, особенно, с третьим незнакомцем. Тот был мрачнее тучи. Закутанный в плащ, он шел, подозрительно озираясь. Жесткие черные волосы, стянутые в хвост, мерно раскачивались за его спиной. У всей троицы было с собой оружие.
Прошло больше полуминуты, и никто так не проронил ни слова. Было лишь слышно, как трещат угли в очаге. Хозяин таверны обратился к новоприбывшим:
– Добро пожаловать в «Зеленый ручей». Я раньше не встречал вас. Может, вы заблудились? Повезло, что в такую метель вы сумели дойти сюда. Присаживайтесь за стол, согрейтесь и утолите свой голод, – хозяин применил все радушие, на какое был способен, перед внушающими страх людьми.
Шедший во главе троицы еще раз обвел взглядом таверну и, наконец, ответил тавернщику:
– Мы здесь по приказу герцога Мореля, ищем сбежавших преступников, – ответил он сильным и властным голосом.
– Боюсь, вы действительно заблудились. Это земли герцога Кавендиша, – робко заметил хозяин.
– Мы отлично знаем, где находимся. Те, кого мы ищем, находятся здесь, прямо в этом зале. Наша задача – доставить их герцогу живыми или мертвыми, – невозмутимо продолжил незнакомец.
– Я с большим почтением отношусь к герцогу Морелю, но, как подданный герцога Кавендиша, вынужден заявить, что здесь у него нет власти, – собрав остатки самообладания, ответил владелец таверны.
Толпа в зале молча наблюдала за развитием беседы. Многие нервно переглядывались, а некоторые осторожно нащупывали рукояти оружия. Внезапно рыжий человек с доброй улыбкой похлопал своего товарища по плечу и громко сказал:
– Илай, ну что такое? Ты опять продемонстрировал, что не умеешь общаться с людьми. Ты до сих пор не представился и не объяснил, кто мы такие.
Тот, кого назвали Илаем, рывком плеча стряхнул чужую руку, а затем вытащил из внутреннего кармана камзола круглый медальон. На серебристой поверхности красовалась рельефная оскаленная собачья пасть.
– Мы – гильдия «Бешеные псы». Меня зовут Илай, это – Джереми, – он указал на рыжего, – а вот это – Корт, – Илай кивнул на третьего. Герцог Морель нанял нас, чтобы мы нашли убийц его племянника. Мы выполним заказ, даже если придется заявиться к самому Кавендишу.
По залу прошел шум:
– Те самые? – можно было расслышать среди десятков голосов.
Хозяин таверны предпринял последнюю попытку спасти положение:
– Допустим, что среди нас скрываются преступники. Как вы собираетесь определить их? Сюда пришло много людей, кто угодно может быть тем, кого вы ищете.
– Все просто, – Корт впервые взял слово с самого появления в таверне. Его грубый голос вызывал ассоциации с перекатывающимися камнями. – Убийцы орудовали хорошей сталью. Нам всего лишь нужно посмотреть на оружие ваших гостей.
– И какое же это доказательство?! – возмутился один из посетителей таверны. – Например, у меня весьма недурной меч. Мой дед и отец прошли с ним не через одну битву. Так что, теперь я убийца племянника Мореля?
Среди людей раздались одобрительные возгласы.
– Вас самих нужно арестовать и казнить, – раздался голос с задних рядов.
Илаю надоело это представление.
– Есть еще один способ. Я читаю ваши мысли с самого прихода в таверну, – он обвел взглядом притихших людей. – Я и так знаю, кто нам нужен, однако Корт предпочитает полагаться на вещественные улики.
Говоря это, Илай смотрел в толпу. Люди старались уйти с направления его взгляда, пока не осталось лишь два человека, на которых и смотрел Илай. Как раз один из них был тем самым дебоширом, который обвинял других в жульничестве. Взгляды всех обратились на этих людей. Дебошир попытался что-то сказать в ответ:
– Да, это мы убили того сопляка. И что, вы нас осудите? Кавендиш вот-вот пойдет войной на Мореля и захватит его земли. А там уже и до титула короля недалеко. Мы сделали лишь шаг на пути к нашему общему процветанию!
Как ни странно, некоторые в толпе поддержали его:
– К черту этих шавок Мореля! Какое нам дело до его племянника? Скоро даже его самого не станет!
Толпа начала медленно обступать группу Илая. Кто-то встал у них за спиной, блокируя выход из таверны.
– Нам заплатили только за этих двоих, – сохраняя размеренный тон голоса, сказал Илай. – Я не люблю работать бесплатно, поэтому учтите: если мне придется убить вас, я извлеку из этого максимум удовольствия, – произнеся свою угрозу, Илай обнажил меч.
В руках у него оказался необычный клинок, как будто целиком вылепленный из большого куска кости. Гарда в виде бараньего черепа плавно переходила в лезвие. Джереми и Корт также уже были при оружии. Первый выхватил рапиру и ловко провернул ее вокруг кисти, а второй спокойно снял со спины двуручный клеймор и крепко обхватил его. Тавернщик, не говоря ни слова, спрятался за стойкой.
Толпа бросилась на «Бешеных псов». Корт вышел вперед и стал отгонять их широкими взмахами меча. Наиболее нерасторопные попадали на землю с глубокими ранами. Не теряя инициативы, Джереми ворвался в дрогнувшие ряды, коля рапирой во все стороны. Руны на его клинке то и дело вспыхивали, и лезвие мгновенно удлинялось, производя эффект, как от выстрела. Джереми ловко уходил от неумелых выпадов и скакал от одного противника к другому. На фоне товарищей Илай выглядел очень пассивным. Он все еще стоял на месте, не вступая в бой. У Илая не было никакого желания разбираться с мелочевкой. Он хотел сразиться с самыми сильными из них. Теми, кто не испугался его. На него бросился воин, который рассказывал про свой «весьма недурной меч». Уже после второго удара тот оказался на коленях. Непринужденным движением Илай отрубил ему голову. Следующие двое воинов были опаснее. Скинув верхнюю одежду, они остались в одних лишь кимоно и выхватили катаны. Яростная серия выпадов первого воина была тут же подхвачена вторым. Илай удивился, увидев самураев. Их кланы были истреблены десять лет назад. Похоже, сейчас он бился с ронинами, самураями без хозяина.
Несмотря на мощный напор, Илай не позволил ни одному удару пройти сквозь свою защиту. Они отступили и приготовились к новой атаке. Илай решил напасть первым. Один из ронинов парировал его удар, а второй перекатился ему за спину и попытался ударить в ответ. Невероятным напряжением мышц Илай ушел от атаки сзади и тыльной стороной рукояти оглушил нападавшего. Не давая времени тому опомниться, он перерезал ему горло и замахнулся для удара по оставшемуся врагу. После короткого обмена ударами на теле ронина появилось несколько новых ран. Выбив катану из рук воина ударом ноги, Илай отточенным движением пронзил тому сердце.
Его товарищи как раз закончили с остальными. Илай успел заметить, как Корт разрубает на две половины своего последнего противника. Грубый и разрушительный стиль боя Корта не нравился Илаю. Слишком многие жертвы такого стиля умрут окончательно, не получив возможности восстановиться. Все противники, убитые Илаем, получили не такой уж большой объем поврежденных жизненно важных тканей организма. Даже отрубленная голова по факту является повреждением небольшой площади, в отличие от разруба клеймором вдоль всего тела с разрывом большинства внутренних органов. Хоть Илай и сбежал от своего отца, он все еще чтил Догмы и прекрасно знал, зачем они были установлены. Добавлять работы жнецам было далеко не лучшей идеей.
После боя в зале остались только «Бешеные псы», тавернщик, который нашел в себе силы вылезти из-под стойки, и те двое, из-за которых все и началось. Они даже не попытались вступить в схватку, предпочтя стоять за спинами других людей. Илай направился прямо к ним, проходя через вихри частиц от распадавшихся человеческих тел. Один из убийц от страха выронил оружие из рук, второй немного погодя последовал его примеру.
– Вы подбили на сопротивление всех этих людей. Как можете видеть, некоторые из них так и остались лежать грудами мяса. Это очень плохо. У нас могут возникнуть проблемы, если мы снова окажемся в этом герцогстве, – даже после учиненной резни тон Илая не изменился. – Вы понимаете, что это значит для вас?
– Прошу, не надо! Что бы вы ни хотели с нами сделать, остановитесь! – взмолился тот, который был дебоширом. – Вы же наемники, так? Мы готовы перебить цену. Мы отдадим все, что у нас есть.
– Очень жаль, но мы так не работаем. Но ты зря переживаешь, я ничего не собирался с тобой делать. Вы справитесь и сами.
– Что это значит?! – закричал другой преступник.
– Если я правильно понимаю, – вмешался Джереми, – это значит, что вы прямо сейчас будете драться друг с другом. Тот, кто убьет другого, сможет выйти из таверны, и никто не тронет его. Разве только собственной рукой он не оборвет свою жизнь. Я все правильно сказал, Илай?
– Вполне, – согласился тот. – Можете приступать, – бросил он двум преступникам.
Сначала двое молча смотрели друг на друга, пока дебошир не потянулся за оружием на полу. Второй отреагировал так же быстро, и они одновременно подняли мечи. В дикой схватке они отчаянно били друг друга оружием. В ударах не было тактики, они просто в исступлении сталкивали мечи, ожидая, что противник сломается первым. Так и случилось, после очередного удара дебошира второй убийца покачнулся. Этого хватило, чтобы меч противника вошел ему в живот. После того как раненый упал на пол, дебошир принялся вонзать в него меч снова и снова. Его бывший товарищ уже давно перестал двигаться, а он все продолжал наносить удары. Тело второго убийцы не распадалось, он умер окончательно. Дебошир поднялся на ноги и спросил:
– Я могу идти? Вы обещали, что я выйду отсюда! – закричал он в лицо Илаю.
– Все так, иди. Ничья рука не причинит тебе вреда, кроме твоей собственной.
Вдруг дебошир дернулся, словно его пронзило изнутри. Правой рукой он взял меч обратным хватом и приставил к своему животу. Кольцо на среднем пальце левой руки Илая светилось. Руны на нем ярко пылали. Телепатическими чарами Илай подавил волю преступника. Тот пытался умолять сквозь слезы:
– Пощадите меня! Не заставляйте меня убивать самого себя!
– Ты, правда, верил, что выйдешь отсюда, когда согласился убить своего напарника? Была ли хоть одна причина, по которой мы могли бы сохранить тебе жизнь? Ты даже не стал сражаться вместе со всеми. Я не вижу для тебя иной участи.
Дебошир еще попытался что-то сказать, но Илай, приложив небольшую толику усилий, заставил его замолчать. Затем рука преступника стала медленно погружать меч в живот. Дебошир трясся всем телом, но чужая воля заставляла его стоять ровно. Погрузив лезвие на десять сантиметров, рука остановилась.
– Примерно это чувствовал мальчик, когда ты убивал его, – сказал Илай, приблизившись к преступнику. – Он чувствовал боль на протяжении всех десяти ударов, что ты ему нанес.
Рука резко выдернула меч и тут же вонзила его снова, а потом еще и еще. Илай ослабил свое давление, позволив вырваться сдавленному стону из груди дебошира. Под его ногами стала расползаться кровавая лужа. Вскоре Илай уже не мог заставить тело стоять прямо, и человек упал в лужу собственной крови. Еще через несколько секунд преступник затих навсегда.
– Ну и что теперь? – поинтересовался Джереми. – Отрубим их головы и доставим Морелю?
– Хлопотно и бессмысленно, – ответил Илай. – Их лиц все равно никто не успел рассмотреть. Заберем оружие. Это будет лучшим доказательством.
Компания развернулась к выходу, но Джереми заметил хозяина таверны, который все это время стоял за стойкой. Джереми подошел к нему и достал горсть монет.
– Компенсация за беспорядок. Можете думать о нас все, что угодно, но мы пришли только за этими двумя и не стали бы трогать никого из вас, если бы нас не вынудили.
Хозяин взял деньги и ответил:
– Вы могли переждать ночь и разобраться с ними утром, за пределами таверны. Надеюсь больше никогда не увидеть вас в «Зеленом ручье».
– Если бы мы были из тех, кто способен переждать ночь, разве назвали бы нас «Бешеными псами»? – усмехнулся Джереми. – И жаль, что вы прогоняете нас. Судя по запаху, рагу у вас весьма неплохое.
Хозяин ничего не ответил, а Джереми присоединился к своим товарищам, и они вместе скрылись в бушующей буре.
Глава 2. Превентивный удар
– Что слышно на границе, гетман? – не оборачиваясь, спросил Жан Морель, стоя перед рабочим столом в своем кабинете.
– Докладывают, что Кавендиш собирает все больше своих сил. Скоро он нападет, в этом нет сомнений, герцог, – отчитался гетман.
– Он уже отнял у меня племянника. Теперь что, очередь герцогства?! – Морель подавил вспышку гнева. – А от наемников, посланных за убийцами, нет вестей?
– Все еще нет, герцог.
– Я хочу, чтобы меня известили, как только они вернутся, – герцог перевел дух и продолжил уже спокойнее: – Пригласи ко мне епископа, нехорошо заставлять его ждать, – последнюю фразу он добавил с явной издевкой.
– Будет исполнено, герцог, – гетман поклонился и вышел за дверь.
Вскоре дверь распахнулась, и в кабинет вошел епископ Андерсон. Богато украшенная ряса колыхалась в такт его медленным шагам. С груди свисал большой стилизованный крест церкви Единения. Андерсон склонился перед герцогом в формальном поклоне. Морель решил пропустить пустые церемонии и сразу перешел к делу:
– Епископ, я хотел поговорить с вами о проблемах между мной и Кавендишем.
– Расскажите мне, что вас беспокоит, – абсолютно безмятежно спросил Андерсон.
– Я сделаю вид, что поверил, будто вы не знаете, о чем я собираюсь сказать, – Морель посмотрел на лицо епископа, которое ни на миг не утратило своего благочестивого спокойствия. – Гил Кавендиш собирается пойти войной на меня, – эти слова произвели на Андерсона такой же эффект, как и предыдущие. – Я хочу знать, почему церковь смотрит на это сквозь пальцы?
– Церковь всегда выступала против любых войн между герцогами. Мы ни в коем случае не одобряем агрессию со стороны герцога Кавендиша. Однако мы не наделены властью указывать герцогам, что и как им делать.
– Другими словами, вы утверждаете, что придерживаетесь нейтралитета? – с явным сомнением спросил Морель.
– Именно так, герцог, – не изменяя тона, ответил епископ.
– Тогда скажите мне, как так получилось, что все лучшие священники, отвечающие за сотворение рунных заклинаний, переехали в храмы на землях Кавендиша. Многие могущественные святыни также покинули мои земли. Как прикажете мне это понимать?
Лицо Андерсона приобрело печальный, даже сочувствующий оттенок. Но эта перемена ни на секунду не обманула герцога. Он прекрасно знал, что лицо епископа живет полностью отдельно от его мыслей.
– Я сожалею, что действия церкви показались вам умышленными или даже оскорбительными. Герцог Кавендиш уже много лет широко демонстрирует свою приверженность религии и идеям Единения. Он провел грандиозные восстановительные работы во всех храмах и даже возвел несколько новых. Церковь не могла не ответить на подобный жест. К несчастью, наши ресурсы тоже не бесконечны. Мы были вынуждены изъять ряд святынь из других храмов. Это коснулось не только вашего герцогства, но и еще двух других. Сами понимаете, мы не могли взять святыни из воздуха, – Андерсон смиренно опустил голову.
– Что бы там ни сделал Кавендиш, забирать святыни из храмов, в которых они простояли столетия, кощунственно.
После такого обвинения глаза епископа на долю секунду вспыхнули, но он мгновенно взял себя в руки.
– Я бы попросил вас оставить такие вопросы на усмотрение церкви, – снисходительно ответил священнослужитель.
– Хорошо, а заклинатели рун? Вы собственными руками обеспечили Кавендишу военное преимущество не только надо мной, но и над остальными герцогами, – Морель прожигал взглядом Андерсона.
– Церкви ужасно жаль, что со стороны герцогов это выглядит именно так. Но мы не воины, наше дело – умы и сердца людей. Церковь не предполагала, что такой жест может привести к тяжелым дипломатическим последствиям. Когда герцог Кавендиш отстроил храмы, именно они стали новым центром концентрации потенциала в этом мире. Естественно, от нас требовали, чтобы в местах наивысшего потенциала работали лучшие заклинатели. Так они и оказались на землях Кавендиша.
Морель ясно видел, как извивается епископ, но открыто обвинить его было не в чем. Он задал свой последний вопрос, заранее зная на него ответ:
– Что будет делать церковь, когда Кавендиш нападет на меня?
– Вы употребили слово «когда». Это значит, что война неизбежна? Если так, то церковь, как и всегда, сохранит нейтралитет. Если, конечно, одна из сторон не попытается напасть на один из наших храмов. Только в этом случае мы предпримем активные действия. До тех пор мы можем лишь молиться за скорейшее разрешение конфликта, – Андерсон снова смиренно склонил голову.
– Значит, все можно купить, даже веру, – больше для себя, чем для собеседника, произнес Морель.
Андерсону хватило ума не комментировать данное утверждение.
– Тогда нам с вами больше не о чем говорить, – твердо заявил герцог. – Не смею вас больше задерживать. Ступайте и молитесь… о чем вы там обычно молитесь.
– Благодарю за прием, герцог, – с лица Андерсона не сходило благочестивое выражение. – Да пребудет с вами свет Веры.
Когда епископ скрылся за дверью, Жан Морель дернул колокольчик, и в кабинет поспешно зашел молодой слуга.
– Приведи моего сына, быстро!
Слуга коротко кивнул и еще более поспешно убежал. Через несколько минут к герцогу зашел молодой человек. С порога он обратился:
– Ты звал меня, отец?
– Да, Пьер, звал. Мне нужно поговорить с тобой о кое-чем важном.
– Я слушаю, – коротко кивнул Пьер.
– Скоро Гил Кавендиш пойдет на нас войной. Не знаю, когда именно, но очень скоро. Грустная правда в том, что нам не победить, – когда Жан Морель произнес эти слова вслух, он по-настоящему ощутил чувство безысходности и страха.
– Наше герцогство не проиграло ни одной войны за последние семьсот лет! – возмутился Пьер. – Как ты можешь говорить о поражении? Проиграть Кавендишу? Этому безродному герцогу?!
– И тем не менее он сокрушит нас. Мы окажем сопротивление, но итог войны предрешен, – Жан Морель грустно улыбнулся. – Единственное, что я могу сделать, так это защитить свою семью. Ты с матерью и сестрами отправишься в убежище завтра на рассвете, – увидев, что Пьер собирается отказаться, Жан тут же добавил: – Даже не думай спорить со мной! Это не просьба отца к сыну, это приказ герцога своему подданному, и ты этот приказ выполнишь!
Пьер, удивленный необычно резким тоном отца, смог лишь утвердительно кивнуть.
– Теперь иди и подготовься. Я попрощаюсь с тобой завтра, а прямо сейчас хочу побыть один.
Пьер только в этот момент понял, что такое решение далось отцу очень не легко. Он тихо вышел из кабинета и захлопнул за собой дверь.
Герцог тяжело опустился на свое кресло и облокотился о спинку. В таком положении он провел около часа, пока шум из окна не вернул его к реальности. Морель не мог разобрать, что именно послужило источником переполоха. Со двора доносились крики и топот бегущих стражей поместья. Внезапно дверь кабинета герцога громко распахнулась, и в комнату вбежал личный телохранитель Мореля. Раньше Лок служил в рыцарском ордене ранга Ординатус, а именно в ордене Длинные мечи. Этот, пускай и не очень известный, орден состоял из отрядов рыцарей, излюбленной тактикой которых было удерживание противника на дистанции. В свое время Морель нашел эту особенность подходящей для задач телохранителя. Потратив порядочную сумму денег, герцог смог переманить к себе на службу одного из паладинов ордена. За все пять лет службы Локу так и не представилось возможности проявить себя в деле. Но сейчас он горел желанием во что бы то ни стало доказать, что стоил каждой потраченной монеты.
Держа герцога за своей спиной, Лок продвигался к выходу на улицу. Морель до сих пор не понимал, что происходит. Он немедленно потребовал ответа от телохранителя. Тот тоже знал немного:
– На поместье напали, герцог. Мы пытаемся понять, кто напавшие и сколько их.
– Кого-то убили? – Морель в первую очередь подумал о своей семье, но Лок понял вопрос иначе.
– Все слуги пока еще целы. Но кто-то методично убивает охрану. Убийства происходят в абсолютно разных концах поместья.
– Как это возможно? Убийц несколько?
– Возможно, пока не могу сказать, – Лок сам был не в восторге от сложившейся неопределенности.
Тем временем они добрались до парадной двери. Там их встретил дворецкий. Повинуясь глубоко въевшемуся инстинкту, тот поспешил открыть двери перед своим герцогом. Как только они распахнулись, в грудь дворецкого вонзился меч. Через мгновение дворецкий упал, а из его груди вырвался небольшой фонтан кровавых брызг. Пока герцог пытался найти силы, чтобы вдохнуть, Лок внимательно изучал убийцу. В дверном проеме стоял светловолосый человек в очень сильно облегченной самурайской броне, без шлема. Ткань одежды имела насыщенный темно-зеленый оттенок, а немногочисленные бронепластины были покрашены в черный цвет. С лица воина не сходила абсолютно неуместная улыбка. Отточенным взмахом катаны он стряхнул кровь дворецкого с покрытого рунами лезвия. Лок понял, кто пришел за его хозяином.
– Пес Кавендиша! Как тебе хватило духу появиться в этом месте? – телохранитель принял боевую стойку и принялся угрожающе водить мечом из стороны в сторону.
– Ты защищаешь герцога? – с искренним интересом спросил убийца. – Давай тогда выйдем на улицу и сразимся. Тебе будет неудобно орудовать своим длинным мечом в тесном холле, да еще и пытаться при этом не задеть того, кого охраняешь, – после последнего замечания он засмеялся.
– Ты держишь меня за идиота? Чтобы я оставил герцога без защиты и вышел? Я слышал о тебе, Пес, но не думал, что все рассказы правдивы.
– Люди много чего говорят, – Пес разговаривал раздражающе язвительным тоном. – Но ничему нельзя верить. Взять хоть тебя. Некоторые утверждают, что за пять лет ты успел забыть, с какой стороны нужно держаться за меч, но ведь и это неправда.
Лок прекрасно понимал, что убийца насмехается над ним, но не мог позволить себе поддаться на такую дешевую провокацию. Из-за подобных ошибок оборвалась жизнь не одного десятка воинов. А Лок не собирался заканчивать свой путь на клинке Акиры Маширо, известного как Пес Кавендиша.
– Если ты пришел за герцогом, то тебе придется войти через дверь, за которой тебя ждет мой клинок, – прокричал свою угрозу Лок.
Акира какое-то время смотрел на бывшего рыцаря, а потом просто достал небольшой шарик и бросил его внутрь дома. Шарик взорвался языками пламени, и огонь стал быстро распространяться.
– Ты считаешь, герцогу все еще стоит оставаться в поместье? – не переставая посмеиваться, спросил Маширо.
– Будь ты проклят! – воскликнул Лок, уводя Мореля от подбирающегося пламени.
Телохранитель и герцог оказались во дворе поместья. К их удивлению, никто не окружил и не попытался атаковать из засады. Тут уже возмутился Жан Морель:
– Так ты здесь один? Кавендиш решил так посмеяться надо мной?! Отправил всего одного убийцу?
– И этого хватило, чтобы разобраться со всей вашей охраной. Подумайте еще раз, может быть, герцог Кавендиш весьма точно рассчитал ваши возможности.
До того как герцог нашелся, что ответить, свое слово взял Лок:
– Ты ошибся. Ты сказал, что разобрался со всей охраной. Но остался я.
– Это ненадолго. «Сабимару» попробует на вкус и твою кровь, – сказал Маширо, проводя рукой по лезвию катаны.
Больше им нечего было сказать. Два мечника встали напротив и начали обходить друг друга по часовой стрелке. Акира продолжал улыбаться своей неприятной улыбкой. Лок покрепче обхватил меч и стал медленно подступать к падшему самураю. Схватка началась внезапно. Катана сверкнула, подобно молнии, и Лок за две секунды был вынужден отразить три удара. Не успел он восстановить равновесие, как лезвие «Сабимару» уже неслось к его шее. Уклонившись в последний момент, рыцарь отскочил на несколько шагов от Маширо. Как бы ни любил бахвалиться Лок, но пять лет без достойных противников оставили свой отпечаток. Он едва поспевал за дерзким убийцей и при этом чувствовал, что тот даже не выкладывается на полную. Такое пренебрежение не на шутку разозлило Лока. С грозным криком он бросился на Акиру, безжалостно нанося удары мечом. Маширо ловко парировал каждый удар, пока не обошел защиту противника и не нанес резкий колющий выпад в живот.
Лок отступил, прижимая левой рукой рану. Перед ним встал непростой выбор: позволить Псу убить его прямо сейчас и возродиться через какое-то время или залечить свою рану потенциалом и биться до самого конца, поставив свою жизнь на кон. В любой другой ситуации Лок бы выбрал свою жизнь, но в данный момент это был вопрос его чести. Если он подведет герцога в тот единственный раз, когда по-настоящему ему понадобился, то никогда не сможет уважать себя. Кряхтя, Лок направил потенциал в рану, и она стала стремительно затягиваться.
– Смело, но глупо, – прокомментировал Маширо. – Ты мог просто проиграть мне.
– Но тогда бы я перестал быть тем воином, которым меня считают. У меня бы не осталось чести.
При упоминании слова «честь» что-то темное промелькнуло на лице Акиры.
– Не все могут позволить себе честь, рыцарь, но будь по-твоему. Все решится одним ударом. Если правда на твоей стороне – победишь, нет – умрешь.
– Что это значит? – не понял Лок.
– Это значит бей, не пытаясь блокировать. Только сила и скорость. Тот, кто достанет противника первым, победит.
– Но твой потенциал полон, ты можешь пережить мой удар… – начал рыцарь, когда почувствовал, как от Акиры разошлась волна незримой энергии.
– Больше у меня нет потенциала. Любой мой удар принесет тебе окончательную смерть, как и твой мне.
– Воин без чести предлагает мне поединок чести? – Лок усмехнулся такой иронии. – Ладно, давай.
Акира вложил катану в ножны и приготовился на бегу высвободить ее. Лок поднял меч над головой, чтобы резко опустить его на врага. Два воина замерли неподвижно, был слышен только шелест травы и шорох деревьев. Герцог Морель, все это время следивший за боем, не заметил, как задержал дыхание. Дуэль началась внезапно, не было никакого сигнала или хотя бы птичьего крика. Воины просто сорвались с места и понеслись вперед. Сверкнула катана, извлекаемая из ножен, а затем все замерло. Воины прошли друг через друга и теперь стояли спиной. Меч Лока упирался в землю. Акира левой рукой держал ножны, а в правой руке покоился «Сабимару», отведенный в сторону. Не было понятно, попал ли хоть кто-то из них, пока из кистей и шеи Лока не хлынула кровь. Через мгновение кисти и голова отделились от тела и вместе с телом рухнули на землю. С катаны упало лишь несколько капель крови. Акира выпрямился и медленно направился к герцогу. С каждым шагом лицо Мореля приобретало все новые и новые оттенки белизны.
– Что ты готов взять вместо моей жизни? – без особой надежды спросил герцог.
– Того, чего я хочу, у вас нет, – на лицо Маширо вернулась ехидная усмешка, которая исчезла во время дуэли с Локом. – Но не волнуйтесь, здесь нет свидетелей, поэтому я не стану вас мучить.
Одним выверенным ударом Акира срубил голову Жана Мореля и подхватил ее до того, как она успела упасть на землю. Засунув голову герцога в мешок, Маширо перемахнул через ближайшую ограду и растворился в лесу, окружавшем поместье.
