Александр Кузнецов
Пять коротких историй
– А почему он стоит не у самого берега? И зачем там причал?
На это у меня не было ответа.
– Вот бы там побывать. – Заметила Роза.
– А ты что, умеешь плавать?
– Я на море родилась. А речки у нас переплюйками называют. – Дерзко ответила Роза и стала спускаться к реке. Оставив велосипед на пляже, она подошла к воде. Пощупав её ладошкой, крикнула:
– Уже тёплая.
Я был удивлен её настойчивостью. И, я решился.
Пройдя вверх по течению реки метров триста, мы остановились. По моим расчетам этого было достаточно, чтобы, начав переплывать реку в этом месте, мы, под воздействием течения, оказались возле экскаватора.
На середине реки Роза стала чаще отплевываться. Голова её всё больше погружалась в воду. Течение стало отдалять Розу от меня. Она уже с трудом сопротивлялась мощным водам «Эвенкийского лезвия». Я обогнал её по течению и своим телом прекратил неконтролируемое движение Розы. Время от времени она хваталась за мою левую руку. В эти минуты я переставал грести вперед, а лишь пытался удержать себя и её на плаву. Но вот, отдохнув, она снова начинала плыть, а вместе с ней я. Обиды на её бессилие у меня не было. Наоборот, мне вдруг стало приятно оберегать её. Эта опека придавала мне уверенность в собственных силах.
Мои расчеты оказались верными. Огромный экскаватор был перед нами. Но, меня ожидал неприятный момент. Место подъёма на экскаватор было в слизи, наростах и заусенцах. Схватившись за стальную балку, я почувствовал, как её зазубрины впились в мои ладони. Дополнительный дискомфорт в ладошках я ощутил, когда Роза вскарабкивалась по мне на поверхность экскаватора.
Превозмогая боль, я вслед за ней с трудом поднялся на верх. Кожа на моих ладонях была изрезана. В некоторых местах инородные тела сидели под кожей. Но крови не было. Как не было змеи, которой нас пугали старшие товарищи.
Пару часов нам хватило, чтобы исследовать экскаватор. Я был счастлив. Налазившись, мы молча сидели на стальной балке, свесив ноги в реку. Не сговариваясь, мы стали бултыхать ногами в воде, да так усердно, что со дна поднялся ил и, что-то похожее на змею. Мы с криком вскочили. Но разглядев, что это был всего лишь брючный ремень, долго смеялись.
Солнце стало клониться в сторону города. Первоначальный план возвращения казался теперь сомнительным. Идея плыть от экскаватора к противоположному от города берегу, пройти вверх по реке, а затем переплывать её, уже не казалась простой. Плыть сразу от экскаватора в сторону города, означало быть унесенным в приграничную реку. Оглядываясь по сторонам и мучительно соображая, как нам быть, я заметил, что Роза, не моргая, загадочно смотрит на меня.
– Что? – Спросил я сурово.
– Ничего. – Тихо ответила Роза и кротко улыбнувшись, отвернула голову.
К счастью, не далеко от слияния рек, я увидел слегка проглядывающуюся косу. По-видимому, река стала мелеть. Вчера косы ещё не было. «Если начать плыть в сторону города», – прикидывал я, – «то через четыреста метров мы окажемся на косе, где можно перевести дух и набраться сил, а там, до родного берега рукой подать». Правда была опасность того, что коса могла оказаться ловушкой, так как я не раз слышал, что подобные косы засасывали людей. Обрисовав вкратце два варианта: плыть сразу в сторону города через косу или на противоположный берег, затем подняться вверх по течению и уже после переплывать реку целиком, я предложил Розе первый вариант.
– Как скажешь. – Доверительно произнесла Роза, от чего-то веселясь.
В этот момент мне показалось, что мои рассуждения она пропустила мимо ушей, думая о чём-то своём.
Спрыгнув с двухметровой высоты в реку и таким образом получив заряд бодрости, мы поплыли в сторону города. В этот раз я быстро почувствовал усталость. В голове тревожно промелькнуло: «Не доплывем». Роза снова стала уходить под воду. Но страха или отчаянья в её глазах не было. На всякий случай я, как и в первый раз, держался к ней почти вплотную.
Назойливый гул, который всё сильнее звучал в моих ушах с того момента, когда мы спрыгнули с экскаватора, оказался шумом мотора пограничного катера. Матрос словно котят поднял нас на борт «одной левой».
На палубе я немного сник, так как предположил, что сейчас нас, арестованных, приведут к родителям, где меня бы ожидал подзатыльник и домашний арест на неделю. Пограничники, укутав нас покрывалом, напоили чаем из шиповника. А выяснив, где наша одежда и велосипеды, они пристали именно к тому месту. Уже не в силах крутить педали, мы лишь к вечеру пешком приволоклись домой.
Несколько раз Роза бывала у меня дома, когда не было моих родителей. Особо мы ни о чём не говорили. Просто, стояли на балконе разглядывая двор с пятого этажа, щелкали на кухне семечки, да подхихикивая играли в гляделки. Когда я приходил к ней, то всегда заставал в квартире её мать. Каждый раз она угощала меня какими-то доселе неизвестными пирогами с листьями свеклы. Отца Розы я никогда не видел. Обстановка в квартире выглядела бедненькой, но в комнатах всегда было убрано и чисто.
Каждый год после очередного чемпионата Мира или Европы по футболу во дворах начинался свой чемпионат. Прекращались междворовые распри. А силу выявляли, играя в мяч.
Роза вышла во двор, когда наша игра с соседскими пацанами была в самом разгаре. Но в этот раз она не болела за нас и не задирала соседских мальчишек. Внешне она была не естественно спокойна и безучастна к происходящему. И даже когда мяч подкатился к ней, она никак не отреагировала. К нашим крикам пнуть мяч была равнодушна. Подбежав к Розе, я поднял мяч и скинул его из-за головы в поле. А повернувшись к ней, разгоряченный игрой, рявкнул:
