Гамбринус – Александр Куприн

Как ни банально, но хотелось бы чтобы именно эти слова из рассказа стали заглавием к отзыву.Это маленькая история о маленьком человеке большой души и каких-то своих, внутренних, идеалов.

Сашка-музыкант с маленькой белой собачкой на руках.

Ну чирикает там, в ресторане «Гамбринус», свою музыку. Что с него взять? Не жадный, не буйный. Всеми любимый.

До поры до времени.

А потом, внезапно, нет больше Сашки. Нет музыканта. И начинается забвение. Нет незаменимых людей, все мы больше помним то, чем живём в данный момент. О прошлом вспоминаем. Иногда. Если нам это нужно.Куприн показал не просто мир дореволюционной Одессы. Это мир Этого самого Сашки. Его жизнь. Его повседневность.Это была его стезя. Его каждый день. Он этим жил. Это была его стихия. Эта пивная в портовом городе. Весёлые кадрили, печальные баллады, русские заунывные, даже нигерийские непонятные....И даже маленькая душа способна на бунт, если у неё забрать привычную жизнь, если отнять самое дорогое.

Нет, музыка не умирает. Умирает искра в глазах. А искусство, оно что «все перетерпит и все победит».

Вслед ему – проклятий гром, только нет с ним сладу –

Ни Освенцим, ни погром жиду не преграда.

Он бежит, бежит, бежит – отдых будет после…

До чего же этот жид все-таки вынослив.

И не чудо ль? Все верней, твердо, не виляя,

Жид бежит, своих детей Господу вверяя.

И глядит со всех сторон мир, как, сердцем светлый,

По веревочке времен жид бежит бессмертный.

Вечный жидПервое моё положительное знакомство с автором, до этого был только невразумительный «Тапёр», если не ошибаюсь, в 6 классе. Куприн красочно описывает портовый район Одессы, так и чувствуешь запах свежей рыбы, пивного перегара и солёного ветра.

Гамбринус – это одна из многочисленных пивных, но не обыкновенная, потому что там играет талантливый скрипач, главный герой рассказа – Сашка-еврей.

Со струн Сашкиной скрипки плакала древняя, как земля, еврейская скорбь, вся затканная и обвитая печальными цветами национальных мелодий.Публика любила его и было за что:

И он играл без отдыха все заказанные песни. По-видимому, не было ни одной, которой бы он не знал наизусть. Со всех сторон в карманы ему сыпались серебряные монеты, и со всех столов ему присылали кружки с пивом. Когда он слезал со своей эстрады, чтобы подойти к буфету, его разрывали на части.Но мне понравилось то, о чём не было сказано открыто, а подразумевалось: о непостоянности публики. Народ, боготворивший Сашку, довольно быстро забывал его, когда он попадал в неприятности. Он нужен был им только весёлым, со скрипочкой, а его проблемы, по сути, их не интересовали.

А проблемы были, какие – узнаете сами, если прочтёте. Рассказ небольшой, много времени не займёт. Скажу лишь о главном – о погромах.

Рассказ был написан в тяжёлые годы – начало XX века, когда еврейскими погромами не занимался разве что ленивый. Самые обычные люди:

Люди шли теперь убивать, и шли не потому, что им было приказано, и не потому, что они питали вражду против евреев, с которыми часто вели тесную дружбу, и даже не из-за корысти, которая была сомнительна, а потому, что грязный, хитрый дьявол, живущий в каждом человеке, шептал им на ухо: «Идите. Все будет безнаказанно: запретное любопытство убийства, сладострастие насилия, власть над чужой жизнью.»Посетило жуткое ощущение дежавю, не зря говорят, что история повторяется дважды:

Какие-то разнузданные люди в маньчжурских папахах, с георгиевскими лентами в петлицах курток, ходили по ресторанам и с настойчивой развязностью требовали исполнения народного гимна и следили за тем, чтобы все вставали. Они вламывались также в частные квартиры, шарили в кроватях и комодах, требовали водки, денег и гимна и наполняли воздух пьяной отрыжкой.Были среди них даже такие:

Один из них явно предводительствовал. Это был некто Мотька Гундосый, рыжий, с перебитым носом, гнусавый человек – как говорили – большой физической силы, прежде вор, потом вышибала в публичном доме, затем сутенер и сыщик, крещеный еврей.Приход «хозяев жизни» в Гамбринус был только делом времени. Но Сашка даже под угрозой смерти не теряет чувства юмора и прозорливости:

– Что? – заревел Гундосый.– Ты не слушаться! Ах ты жид вонючий!

Сашка наклонился вперед, совсем близко к Гундосому, и, весь сморщившись, держа опущенную скрипку за гриф, спросил:

– А ты?

– Что а я?

– Я жид вонючий. Ну хорошо. А ты?

– Я православный.

– Православный? А за сколько?Знал бы Куприн, что через сто лет всё повторится вновь…

Но даже учитывая все плюсы русской классики, я воспринимаю её с трудом. Не могу когда так – всё плохо, а станет ещё хуже.

АудиокнигаПотрясающий рассказ, но такой душераздирающий, что я вряд ли в ближайшее время решусь его переслушать. Начало такое журчащее, такое описательно-прекрасное, что даже не смогла выбрать отрывок для цитирования, потому что цитировать можно подряд целыми страницами. Но под конец рассказа в Одессу пришли революционные настроения во всей своей красе. Читать было тревожно, тяжело и местами больно от беспричинного и безответного человеческого зверства. И не смотря на то, что концовка у рассказа вполне жизнеутверждающая, я, признаюсь, даже поплакала, и вовсе не от умиления.Исторически Гамбринус – это пивная в Одессе. Она существует и сейчас и является одесской достопримечательностью. Я была в Одессе много лет назад, еще в домайданный период, но тогда Куприна не читала. А жаль, если бы читала, то обязательно нашла бы Гамбринус и выпила бы там чашечку кофе.

И очень хочется верить, что там и сейчас играет гениальный Сашка в каком-либо своем воплощении. И нипочем ему ни революции, ни все отгремевшие в 20 веке войны, ни прочие потрясения уже новейшей истории, ведьЧеловека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит.Книгу слушала с канала Смотрю в книгу на Ю-туб. Хозяин канала не указал в информации к ролику имя исполнителя (или просто я не знаю, где нужно искать), но голос Вячеслава Герасимова точно ни с чьим не перепутаю. Это было прекрасно!01:08:49