Константин Кривчиков
Контракт на смерть
– Все будет хорошо, – твердо произнес Данилин. – Я в это верю.
И для убедительности перекрестился, словно Антонина Петровна могла его видеть.
Закончив разговор, он тут же связался со старым приятелем Федором, хакером, внештатно сотрудничавшим с детективным агентством. И попросил срочно выяснить номер мобильного телефона блогера Семена Лифшина – именно официальный номер, зарегистрированный у оператора сотовой связи. Затем вышел на кухню.
Лиза с грустным лицом сидела за столом, прихлебывая из чашки кофе. Увидев любовника, уныло заметила:
– А у меня ведь сегодня выходной.
– У меня, к сожалению, нет. Ты же понимаешь…
– Понимаю. Это к твоей бывшей жене имеет отношение, да?.. Я не подслушивала, просто ты громко разговаривал.
– Немного имеет. Но это не то, о чем ты могла подумать.
– Я думаю лишь о том, чтобы тебя не убили… Позавтракай хотя бы, я сейчас поджарю яичницу. Ты сегодня заедешь?
– Не уверен, – сказал Павел, опускаясь на табуретку.
* * *
Зина очнулась от странного и пугающего ощущения – словно тебя медленно, но неотвратимо засасывает черная бездонная дыра. Она вскрикнула, продолжая находиться на границе забытья, открыла глаза и снова вскрикнула. Если бы смогла, то, наверное, заорала бы. Но крик от ужаса застрял в горле.
В метре от нее стоял человек – огромный, мускулистый мужчина, одетый лишь в черные трусы. Тело его было исполосовано грубыми рубцами, еще один шрам пересекал левую щеку, густо заросшую светлой щетиной. Из под выступающих надбровных дуг прямо в лицо Зины пронзительно, словно хотели просверлить, глядели мерцающие, с красноватым оттенком, глаза. Ощущение сюрреализма усиливало то, что фигура мужчины расплывалась и двоилась, будто бы он находился в туманной дымке.
Заметив, что девушка распахнула ресницы, мужчина сделал шажок и приподнял руку с растопыренными пальцами и длинными, грязными ногтями. Зине почудилось, что невероятно огромный, ужасающий своей звериной мощью, незнакомец намеревается вцепиться ей в горло. Глубоко вздохнув, она хрипло закричала и через мгновение снова потеряла сознание.
* * *
Федор вышел на связь, когда Павел доедал яичницу. И деловито сообщил:
– Вычислил я твоего блогера, сейчас скину номер по эсэмэс.
– Ну ты и реактивный, – восхитился Данилин. – Как ухитрился так быстро?
– Может, тебе еще коды доступа сообщить к серверам сотовых операторов? Получай номер и работай. Кстати, не забудь, что с тебя литр пива.
– А не много за такой пустячок?
– Два литра «Невского» – иначе можешь больше не обращаться.
– Намек понял, – сказал Вадим. – Но ты тогда заодно и адресок этого типа пробей.
– Уже пробил, скину вместе с номером. Кстати, у тебя к пиву вяленой корюшки не завалялось?
– Обойдешься копченой скумбрией. Говорят, улучшает мозговое кровообращение.
Данилин возлагал на поиски блогера большие надежды. В настоящий момент тот был единственной ниточкой, способной привести к Зине. Или хотя бы вывести на след и подсказать версию, объясняющую причины ее исчезновения. В особенности, если именно блогер звонил ночью Антонине Петровне.
Однако на первый вызов Лифшин не ответил.
«Подожду минут десять и перезвоню, – подумал Павел. – Если не откликнется, поеду к нему домой, поспрашиваю соседей. Где-то этот неуловимый Симеон все равно должен объявиться».
* * *
Лифшин проснулся от массированной атаки: кто-то теребил его за плечо, громко и раздраженно приговаривая:
– Эй, Сема, хватит дрыхнуть. Ну, проснись же! Возьми мобилу, тебя какой-то мужик спрашивает.
Блогер с трудом приоткрыл веки и узрел возле кровати грудастую блондинку в прозрачной розовой ночнушке. В руке она держала «айфон».
– Ты кто? – сипло выдавил из пересохшего рта Семен.
– Конь в пальто. Нина я. Не помнишь, что ли, меня?
– Помню, – неуверенно отозвался Лифшин. – Попить принеси.
– Сейчас. Ты трубку возьми, ответь человеку – вдруг чего срочное.
– А кто это?
– Откуда мне знать? Я же не секретарша.
– А на фига тогда вызов принимала?
– Да потому что задолбала уже твоя музыка – пиликает и пиликает: пам, пам, па-пам…
Она сильно фальшивя, и все же узнаваемо, изобразила мелодию Морриконе из фильма «Профессионал».
Семен тяжело вздохнул и протянул руку:
– Ладно, давай. А ты пока водички принеси. И это, кофе сделай.
Он забрал у девушки мобильник, полуприсел, откинувшись на подушку, и жеманно произнес:
– Аллеу? Я вас слушаю.
– Семен Аркадьевич Лифшин? – резко и требовательно спросил суровый мужской голос.
– Да, – отозвался блогер, непроизвольно выпрямляя спину.
– Наконец-то я вас обнаружил. С вами говорит замначальника отдела по раскрытию особо важных преступлений майор Корзун. Нам необходимо срочно встретиться и переговорить. Как вас найти?
– Э-э-э… – протянул Семен. – Э-э… – В его полупьяном сознании, и без того находящемся в состоянии полураспада, все окончательно смешалось, как в небезызвестном доме Облонских. – Простите, вы из какого райотдела? Я не расслышал.
– Я не из райотдела. Я из областного управления. А фамилию мою вы расслышали?
– Не совсем, – соврал Лифшин.
– Моя фамилии – Корзун. Повторяю по слогам – Кор-зун. Она вам что-то говорит?
– Простите, а кто возглавляет ваш отдел? – Семен, закосив под дурачка, продолжал придерживаться этой немудреной тактики. – Я из руководства главка МВД очень многих знаю.
– А разве я упоминал главк МВД? Я из другого ведомства – мы мелочевкой не занимаемся.
Блогер булькнул горлом и застыл, пытаясь пошевелить губами. Но внутри окончательно все пересохло – так, что язык прилип к нёбу, а гортань как будто слиплась. Лифшину показалось, что он задыхается. И тут очень кстати появилась грудастая блондинка с кружкой воды.
– Лифшин, вы чего молчите? – с подозрением спросил майор, обеспокоенный долгой паузой. – С вами все в порядке?
Семен не отозвался, жадно глотая воду. Моментально высосав всю кружку, выдохнул:
– Еще!
– Чего? – не понял майор. – Что вы сказали?
– Извините, я немного отвлекся, – сказал блогер. – Напомните, о чем вы говорили?
– Я спросил – фамилия Корзун вам ничего не напоминает?.. Чего молчите? Вы же хорошо знакомы с Зинаидой Корзун, разве не так?
Майор говорил напористо и требовательно, как, собственно, и положено сотруднику отдела по раскрытию особо важных преступлений. И Семен поддался нажиму. Он не хотел отрицать очевидного, потому что факт его знакомства с Зиной легко устанавливался. Но и подтверждать данный факт ему тоже очень не хотелось. Поэтому он выбрал промежуточный вариант, пробурчав:
– А при чем тут это?
– Значит, факт знакомства с Зинаидой Корзун вы не отрицаете? – все в той же напористой манере кавалерийской атаки спросил майор.
– Не отрицаю, – с неохотой признался Лифшин. – Но, собственно, что случилось? Почему вы меня разыскиваете?
– Да потому что ты влип, сынок, – с очень нехорошей интонацией произнес майор. Такой, что у блогера похолодело внутри.
– Зину Корзун похитили и, как мы подозреваем, убили агенты иностранных спецслужб. А ты при этом присутствовал. И у тебя есть только один шанс избежать очень серьезных неприятностей – честно рассказать все, что знаешь. Иначе я тебя в порошок сотру, – майор форсировал голос, – и кишки на задницу намотаю за гибель своей любимой племянницы! Я – дядя Зины Корзун, если ты еще не врубился…
Семен почувствовал, как покрывается холодным потом. Вот это влип так влип. Он даже не подозревал, что у Зинки дядя служит в ФСБ…
– Я – дядя Зины Корзун, если ты еще не врубился, – угрожающе произнес Данилин. – Усек, сынок?
Он наконец-то дозвонился неуловимому блогеру – уже из машины, направляясь к нему домой. А, дозвонившись, тут же припарковался, чтобы не вести беседу на ходу. Уж слишком сложный предстоял разговор, не позволявший ни на секунду расслабиться. И, пусть и не сразу, он начал приносить результат.
Семен Лифшин являлся тертым калачом. Однако Павел примерно представлял психологию подобных людей и знал, что они, как правило, трусоваты. Понтов много, а вот очко, как выражаются в народе, не железное – надо лишь правильно надавить на болевые точки. Ведь блефовать тоже необходимо с умом.
– Короче, Семен Аркадьевич, пора переходить к делу, – Данилин смягчил тон, давая блогеру чуть-чуть оклематься. А то ведь и разговор прервет с перепугу. – Мы знаем, что вы состояли в особых отношениях с Зинаидой Корзун. Мы знаем, вы стали свидетелем ее похищения. Мы знаем, что вы звонили минувшей ночью Антонине Петровне Корзун. Предлагаю встретиться и поговорить в открытую.
– Вы не можете такого знать, вы блефуете, – заявил Семен. Растерявшись, он немного приоткрылся, но не собирался открывать все карты. – Я вообще в первый раз о подобном слышу. Какое еще похищение?
– Хватит ломать комедию, подлец! – рявкнул Данилин. – Мы получили аудиозапись твоей беседы с Антониной Корзун. Компьютерный анализ показал, что на записи твой голос. Мы также ознакомились с твоей электронной перепиской и знаем, что Зинаида собирала для тебя секретные материалы. А еще мы провели анализ твоих последних передвижений – через «айфон». И знаем, что вчера вечером ты находился в Старопетровске.
Данилин выразительно вздохнул и продолжил:
– Честно говоря, я поражен вашим лицемерием и равнодушием, Лифшин. Зину захватили враги, ее пытали. Не исключено, что уже убили. А вы…
– А при чем здесь… – голос блогера дрогнул, – э-э… пытки? Я не знал, что ее…
– Не знали о том, что ее пытали? А о том, что ее похитили, все же знали?
– Видите ли… понимаете…
– Мое терпение исчерпано, – сухо констатировал Павел. – Я хотел договориться с вами по-доброму, как с умным и порядочным человеком. Но, вижу, не получается. Короче, выбирайте сами, предлагаю вам два варианта. Либо мы отвозим вас в наш изолятор для особо опасных преступников, где выдвигаем обвинения по статьям двести семьдесят пять и двести семьдесят шесть. Либо вы добровольно все рассказываете и оказываете помощь органам в разоблачении действий западных спецслужб.
– Э-э-э… А что это за статьи вы упомянули?
– Они касаются государственной измены и шпионажа.
– А-а-а… Ага. Вы, кажется, сказали, что можно договориться по-доброму. Что это означает?
– Это означает, что мы проведем с вами конфиденциальную встречу и обсудим все с глазу на глаз. Я же понимаю, что вы – лицо публичное. Да и нам лишняя огласка ни к чему. Но учтите. Это дело уже на контроле нашего директора. А к вечеру может дойти до… сами понимаете, кого. Так что, времени у нас в обрез…
– Так что, времени у нас в обрез, – сказал майор. – Выбор за вами. Даю вам десять секунд на раздумье.
– Я согласен, – выпалил Лифшин.
– На что согласны?
– На конфиденциальную встречу.
– Разумное решение. Где встречаемся – у вас дома?
Семен задумался. Он держал в уме службу безопасности концерна. Вдруг они уже вычислили его и подготовили засаду около дома? Конечно, можно предупредить об этом «чекиста», но не сейчас. Сначала надо с ним встретиться.
– Я думаю, – сказал Лифшин, – нам лучше пообщаться на нейтральной территории.
– Не возражаю.
– Тогда запоминайте адрес…
Данилин бросил взгляд на часы. Прикинул – успею доехать за полчаса, пробок сейчас мало. И тронулся с места.
Он не испытывал особого удовлетворения. Да, блогер в конце-концов поплыл и вроде бы готов к сотрудничеству. Но тип он, судя по всему, крученый. И на данный момент ничего особо значимого не сообщил – лишь подтвердил существовавшие предположения.
Самое печальное, что он, пусть и косвенно, подтвердил факт похищения Зины. С того момента прошло уже более четырнадцати часов. И одному богу ведомо, что за это время могло случиться с Зиной. Жива ли она вообще?
* * *
Блондинка сидела на кухне и сосредоточено уминала пирожное. На столе стояла кружка с водой. Лифшин залпом осушил ее и сказал:
– Чего в комнату не принесла? Я же просил.
Девица пожала пухлыми плечами:
– Не хотела тебе мешать. Мне показалось, у тебя важный разговор. И вообще…
– Что, вообще?
– Твое время истекло, Сеня. Мы договаривались до десяти, а сейчас уже…
– Я доплачу. Мне нужно у тебя побыть еще какое-то время.
– Да мне без разницы, оставайся, коли бабки имеются.
– На этот счет не сомневайся, Нинок, – сказал Лифшин. – Только существует нюанс. Ко мне сейчас один человек подъедет…
Девица удивленно вскинула брови:
– Это еще зачем? Я на двоих не подписывалась.
– Он не по этой части. Мы просто поговорим.
– Да мне без разницы. Можно и втроем покувыркаться. Но тогда и тариф двойной.
– Может, потом и покувыркаемся, – рассеяно произнес Семен. – Но сначала мы с ним пообщаемся. Здесь, на кухне. А ты в комнате посидишь. Отдохнешь, телек посмотришь.
– Я тогда лучше пока ванну приму. Если понадоблюсь – свистнешь. Только деньги вперед – за четыре часа.
– Э-э…
– А чего ты хотел? За сверхурочную двойная такса. Или проваливай…
* * *
Дом, адрес которого сообщил блогер, оказался типовой панельной девятиэтажкой с простенькими домофонами. Данилин набрал номер квартиры, после чего пришлось ждать – домофон откликнулся только секунд через пятнадцать неразборчивым мужским голосом:
– Кто это?
– Майор Корзун, – громко и отчетливо объявил Павел. В домофоне запищало, и уже через несколько секунд Данилин поднимался в обшарпанном, скрипящем лифте на седьмой этаж.
В таком же обшарпанном коридоре с облупившимися стенами тускло горела одинокая лампочка. Дверь квартиры была обита коричневым дерматином. «Значит, деревянная, – подумал Павел. – Куда это Семен меня пригласил? Что у него здесь – тайная явка? Впрочем, это даже к лучшему. Жильцы в подобных местах привыкли ко всякому».
Он дважды нажал на кнопку допотопного звонка едва ли не советских времен. Чуть выждав, нажал еще раз. Почти тут же за дверью раздались негромкие шаги. И замерли. Видимо, человек рассматривал Павла через «глазок». Данилин приготовился к вопросу – как внизу у домофона – однако вопроса не последовало. Вместо этого еле слышно провернулась защелка, и дверь распахнулась.
В прихожей стоял толстенький, среднего роста, лысоватый мужичок в джинсах, легком, свободного покроя, пиджаке и клетчатой рубахе. «Это и есть пресловутый „популярный блогер“? – мелькнула мысль. – Хомяк какой-то. И чего Зинка в нем нашла? Совсем у девки вкус испортился».
– Семен? – спросил Данилин.
Он мельком видел Лифшина по телевизору, и, в общем-то, узнал его, но отличие от «телевизионной картинки» показалось разительным. И явно не в пользу мужичка, находившегося сейчас в коридоре.
– Он самый, – без энтузиазма и как-то понуро отозвался блогер.
А еще от него заметно пахло алкоголем. С бодуна, значит, мужик, – констатировал Павел. Зину, значит, подставил по полной программе, а сам пустился в загул. Дерьмовый, похоже, человечишко. Что интересно, даже не спросил у меня удостоверение. Что же, нашим легче – продолжу прессовать фраера.
Небольшая прихожая имела форму квадрата, слева размещался гардеробный шкаф, за ним – дверь в комнату, справа – ванная и туалет. Рядом с туалетом – за спиной Лифшина – приоткрытая дверь на кухню.
В ванной громко играла музыка. «Не один он, что ли? – подумал Данилин. – С бабой развлекается?.. Хотя, почему обязательно с бабой? Может, бисексуал какой-нибудь. Сейчас это в тренде».
– Проходите, пожалуйста, – сказал Лифшин. – Только дверь закройте. – И, отступив к шкафу, замер.
Данилин переступил порог, захлопнул дверь, повернул защелку. А когда поднял голову, то увидел в трех шагах от себя ствол пистолета с глушителем. Но держал оружие не Семен, а парень, внезапно возникший на пороге кухни. Невыразительный такой парень в сером джинсовом костюме и с короткой стрижкой. Если в нем и было что-то примечательное, то это аккуратные рыжие усики под плоским и мятым носом боксера.
– Стоять и не дергаться, – произнес парень. В голосе его чувствовался прибалтийский акцент.
В ту же секунду приоткрылась дверь в комнату, и оттуда выскользнул еще один парень. Примерно такой же непримечательный и неприметный, разве что повыше ростом и массивней. И с таким же пистолетом в руке. «Beretta 92FS, – машинально отметил Павел. – Явно не наши бандюки. Снова бойцы из „Тора“? Или на этот раз из службы безопасности? Или…»
– Медленно поднял руки и опустился на колени, – скомандовал первый боец – с усами. Видимо, он был за старшего. – И без фокусов. Если чего, стреляю сразу.
– А кто вы, собственно, такие? – демонстрируя спокойствие, произнес Данилин. Он успел сообразить, что валить его с ходу не входило в планы неизвестных. Значит, можно поволокитить. И это дает некоторый шанс.
– Вопросы здесь задаю я, – жестко отреагировал обладатель рыжих усов. – Уговаривать не буду. Прострелю коленку и сам поневоле присядешь.
– Делай, что они говорят, Корзун, – неожиданно вмешался Лифшин. Он стоял, вжавшись спиной в дверцу шкафа, бледный и потный, с трясущимися руками. – А то пристрелят. И меня с тобой заодно.
– Вот именно, – «усач» кивнул. И демонстративно опустил ствол, целя Павлу в район бедра. – Ну, мужик?! Мне что, посчитать до трех?
– Не надо, – сказал Данилин. – Не нервничайте, парни, я человек мирный. Просто любопытно, кто вы такие. Денег у меня, кстати, мало.
Произнося это, он сначала поднял руки, а затем опустился на колени. Пока что ситуация складывалась не в его пользу. Да что там! Хреново она складывалась.
– Так-то оно лучше, – сказал «усач». – Ленц, обшарь его карманы. А ты, мужик, даже не вздумай пошевелиться. – И сделал шаг вперед.
Теперь от него до Павла оставалось около полутора метров. При некоторых обстоятельствах с такой дистанции уже можно атаковать противника. Но не в том случае, когда на тебя с разных сторон наставлены два ствола.
Ленц осторожно, не сводя глаз с Данилина, двинулся к нему. И тут произошло совершенно неожиданное. В тот момент, когда Ленц оказался между Семеном и своим напарником, на долю секунды перекрыв последнему обзор, блогер выхватил пистолет. Как сначала показалось Данилину – ПМ.
Откуда он его достал, Павел не понял. Он перестал внимательно следить за Лифшиным, списав трусливого «хомяка» со счетов. Но «хомяк» считал иначе, карауля подходящий момент, и таки подкараулил. Он выстрелил Ленцу в голову с полуметра и попал, несмотря на свои трясущиеся руки.
И хотя стрелял он на самом деле не из макарова, а из травматического пистолета «Макарыч» резиновой пулей, эффект оказался убойным. В прямом смысле, потому что пуля угодила Ленцу в висок. Ленц отшатнулся и повалился на усатого бойца.
«Усач» в этот момент тоже выстрелил – в блогера, рефлекторно реагируя на его действия – но всего один раз. Второй раз не успел – во-первых, помешал падающий Ленц, а мгновением спустя в схватку вступил Павел. Он рванулся к «усачу» и дернул его за ноги. Тот при всем желании не смог бы удержать равновесия и завалился на пол вместе с телом грузного Ленца.
Падая на правый бок, «усач» непроизвольно оперся на правую руку, в которой держал оружие. Это вынужденное движение оказалось роковым и предрешило исход схватки. Данилин прыгнул противнику на спину, захватил голову и, потянув на себя, сломал ему позвоночник.
Лифшин между тем, отшатнувшись к стене, с очумелым выражением на физиономии присел на задницу. Он явно находился в шоке – то ли из-за своего, неожиданного для себя самого, геройского поступка, то ли похмельное сердчишко не выдержало напряжения. Так или иначе Павлу было некогда искать нашатырь, чтобы привести Семена в чувство.
Первым делом он подобрал беретту, выпавшую из руки «усача». Потом мельком осмотрел комнату, кухню и, на всякий случай, туалет. В ванную заглядывать не стал, а, показав на ее дверь стволом, спросил:
– Там кто-то есть?
– Ага, – Лифшин кивнул со страдальческим лицом.
– Кто?
– Бикса одна. Ну, в общем… снял я тут одну вместе с хатой. Она искупаться решила.
– Ладно, с девицами потом разберемся, – сказал Данилин. – Тебе что, плохо?
– Меня, кажется, убили, – простонал блогер. Он оторвал от плеча окровавленную ладонь и показал ее Павлу. – Вот. Я, кажется, умираю.
– Так уже убили, или пока еще умираешь? – Данилин усмехнулся. Ни малейшей жалости к паршивцу он не испытывал – только презрение. – По сравнению с этими гавриками ты выглядишь очень даже неплохо.
– А что с ними?
– Готовальня.
– Оба??? – Семен выкатил глаза. – Я же, это – из травмата стрелял. Я же…
– Один раз в год и травмат убивает, – философски заметил Павел. – Ты ему в висок угодил. Это называется – травма, несовместимая с жизнью. Меткий ты, однако, брат. В армии служил?
– Служил. Офицером, после института.
– Теперь, небось, уже старлей?
– Капитан запаса, – не без гордости сообщил Лифшин.
– Молодец. Можешь и храбрость проявить, если приспичит. А по поводу трупов – не переживай. Стопроцентная самооборона, как в Севастополе. Еще и медаль дадут.
– Может, хватить шутить? – Блогер, вспомнив о ране, сморщился. – Я, между прочим, кровью истекаю.
– Кровь пустить иногда полезно. А жить ты долго будешь, не парься.
– Откуда ты знаешь?
– Такие, как ты, всегда долго живут. Дай-ка я гляну твою смертельную рану.
Рана оказалась вовсе не смертельной – это выяснилось, как только Лифшин стянул с себя окровавленный пиджак. Стонал «героический блогер» при этом так, будто с него заживо сдирали кожу. Однако Павел, осмотрев плечо, объявил:
– Пустяки. У тебя, парень, столько жира, что никакой бронежилет не нужен. Пуля только мягкие ткани задела, такое на раз-два заживает. Будешь через месяц девкам шрам показывать. Мол, бандитская пуля…
– Остришь? Ты уверен, что это не опасно?
– Не опасней, чем хламидии подхватить. Даже приятней. Сейчас я тебе полотенцем затяну, чтобы кровь остановить – и готово.
– Почему полотенцем??? – Семен вскинулся. – Здесь наверняка должна быть аптечка, ты пошарь. И вообще – вызови «скорую».
– Всему свое время. Сиди и не вставай, а то голова закружится. Я сейчас.
Данилин вышел в комнату и через минуту вернулся с двумя вафельными полотенцами. Одним перетянул блогеру руку, используя полотенце, как жгут, вторым замотал рану. Семен следил за действиями Данилина с напряженным лицом, затем спросил:
– Майор, ты почему не хочешь «скорую» вызвать? И это, полицию пора бы уже привлечь – или твою опергруппу.
Павел опустился на корточки напротив Лифшина, с мрачным выражением взглянул ему в лицо, и сказал:
– Значитца, так, Сеня. Будет тебе все – и скорая медицинская помощь, и опергруппа. Но только после того как ты искренне и четко ответишь на мои вопросы. Ответишь быстро – быстро получишь квалифицированную помощь. Будешь тянуть резину – «скорая» задержится. А надумаешь играть в молчанку – начну резать на куски.
Зрачки блогера забегали туда-сюда, словно подчиняясь такту метронома. На физиономии отразилась гамма чувств – неоднозначных и уж точно не дышащих радостью. А вот растерянность в этой гамме явно присутствовала.
– Как это понимать? – страдальчески наморщившись, спросил он. – Это что – шантаж?
– Нет. Всего лишь деловое предложение.
– Не-ет, это шантаж. – Лифшин возмущенно замотал головой. – Это незаконно. Совершенно незаконно! – он взвизгнул. – Ты за это ответишь!
– Время идет, – спокойно заметил Данилин. – И, вообще-то, я тоже тороплюсь. На все про все у нас с тобой пять минут. Мне что, сходить на кухню за ножом?
– Ты блефуешь.
– Ошибаешься. – Павел быстро ткнул стволом пистолета в раненное плечо блогера. Тот вскрикнул и отдернул руку. – Вот видишь – это не блеф. А ты, Сеня, очень боишься боли. Так что, не дури. Мне плевать на закон, тут тебе не прокуратура.
– Просто беспредел какой-то, – пробормотал Лифшин. – Ты вообще кто такой? Ты… – Он осекся. – Погоди. Ты… ты не из ФСБ, верно?
– Это не имеет значения. Мне нужна информация. Выкладываешь ее, и мы расходимся. Будешь упираться – я ее из тебя вытяну вместе с кишками. Ну так что, Семен Аркадьевич, будем общаться, как на духу?
Блогер побегал глазами. Его терзали сомнения.
– Других вариантов у тебя нет, даже не надейся, – сказал Павел. – Либо я тебя прикончу, вместе с твоей подружкой в ванне, либо чистосердечное признание. А мне терять нечего – трупом больше, трупом меньше.
Лифшин тяжело вздохнул:
– Ладно, спрашивай.
– Давно бы так. Откуда здесь взялись эти парни?
– Появились перед тобой. Буквально минут за десять.
– Зачем же ты их впустил?
– Прокололся. Этот, с усами, крикнул, что он майор Корзун и махнул удостоверением. Ну, я и открыл… Голова-то плохо соображает. А тут и второй подскочил.
– Стоп, – прервал Данилин. – Он представился майором Корзуном? Ты ничего не путаешь?
– Не путаю. Так и сказал – майор Корзун. Иначе бы я не открыл.
– Ерунда какая-то…
Павел подсел к телу «усача» и обшарил его карманы. Обнаружил сотовый телефон, кошелек с небольшой суммой денег, запасную обойму для беретты на пятнадцать патронов, записную книжку с маленькой шариковой ручкой внутри и портативную рацию. В заднем кармане джинсов лежало удостоверение на имя лейтенанта городского отдела полиции Старопетровска Олега Ивановича Рябцева.
– На кого удостоверение? – спросил Семен.
– Подделка. Но для лохов сгодится, чтобы внимание отвлечь. Давай дальше. Значит, ворвались они в прихожую, и что потом?
– А что потом? Сунули пистолет в харю, завели на кухню. Сначала спросили, кто я такой. Потом спросили, знаю ли я Павла Данилина. По печени пару раз врезали…
– Погоди. Кто такой Данилин? – спросил Павел.
– Я не знаю. Так и этим уродам сказал, что в первый раз слышу. Потом они начали спрашивать о Зине. Но толком я ничего рассказать не успел, потому что ты позвонил в домофон. Они велели ответить и впустить. Ну и пригрозили, что сразу завалят, если что пойдет не так.
«Они знали о том, что с Лифшиным должен встретиться майор Корзун, – подумал Павел. – И у них имелся адрес. Не домашний адрес блогера, а девки, которую он снял. Тут даже гадать нечего – прослушали наш разговор. Либо через телефон блогера, либо через мой. Глубоко пашут, парни. И быстро».
– С этим понятно, – сказал Данилин. – Перейдем к Зине. Какие материалы она для тебя нарыла?
И он покачал перед носом Лифшина стволом. Мол, не вздумай врать.
– Секретные. – Семен втянул воздух через нос. – Я надыбал из надежных источников, что на Биохиме ведут разработку очень крутого препарата. Вроде бы связанного с генной инженерией. Я знаю, что такие разработки дорого стоят. Ну и уговорил Зину, чтобы она с сервера скачала что-нибудь ценное. Она ведь сечет в этом, по второму образованию программист.
– Я в курсе, – сказал Данилин. – Дальше.
– Она раскопала такие материалы и скинула на флэшку. Мы договорились, что вечером она передаст мне флэшку. Но не успела. – Блогер моргнул. – И я не успел вмешаться. Ее задержали практически на моих глазах. Думаю, что люди из службы безопасности.
– Понятно. Ее задержали, а ты свалил в Питер и забурился к девке.
– А что я мог поделать? Обращаться в местную полицию – себе дороже. У концерна в Старопетровске все схвачено, начиная с мэра. И полиция подкуплена.
– Весомый аргумент, чтобы наложить в штаны. Всё рассказал?
– По сути – всё. Слушай, вызови «скорую», а? У меня голова кружится. И вообще – что будем дальше делать? Трупы же… И Нинка вот-вот из ванны выйдет. Что делать-то?
– Есть у меня один план, – сказал Данилов. – Мне тут светиться ни к чему. Возьми всю эту бодягу на себя, а я смоюсь.
– В смысле???
– Скажешь, что бандиты ворвались в квартиру, а ты их обоих уделал. Кстати, Сеня, откуда у тебя травмат взялся?
– Я «Макарыча» всегда с собой ношу. Все, как положено – зарегистрирован. Когда в квартиру позвонили, я его сзади за пояс засунул – так, на всякий случай. Вообще-то у меня есть наплечная кобура для него. Но я ее снял ночью и…
– Ближе к делу, не надо подробностей, – поторопил Павел. – Они тебя что – не обыскивали?
– Обыскивали. По карманам спереди обшмонали, но «пушку» не нашли. Ну я и решил подкараулить момент. Потому что подумал – все равно грохнут. Или в свою тайную тюрьму утащат и с концом. Как и Зину.
– У них что, тюрьма есть?
– Ходят слухи.
– Учтем, – сказал Павел. – Так что там по поводу моего предложения? Юридически здесь все чисто – стопроцентная самооборона. Ленц в тебя выстрелил, ты в ответ из травмата. Усатому свернул шею. Ты же мужик здоровый, боевыми искусствами владеешь. Верно?
Семен неопределенно повел здоровым плечом, словно пробуя напрячь бицепс, и промолчал.
– В общем, сообразишь, как подать. Был просто популярным блогером, станешь звездой блогосферы. Заметано?
Раздался характерный треск – его издала рация «усача», лежавшая на полу. Затем негромкий голос прохрипел:
– Отто, ответь. Это Богдан, слышишь меня? Прием.
Данилин подошел к рации, поднял ее и стоял несколько секунд, поглядывая на экранчик. Решившись, нажал кнопку микрофона и пробурчал намеренно невнятно:
– Слушаю.
– Вы чего там, заснули? – спросил мужской голос, пробиваясь сквозь треск помех.
– А тебе чего, Богдан? – отозвался Павел, копируя прибалтийский акцент.
– Чего? Черт, слышно плохо, музыка какая-то. У вас порядок?
– Ага.
– Парня взяли?
– Да.
– Долго вы там еще?
– Не знаю. А что?
Мужчина ругнулся:
– Слушай, Отто, я жрать хочу – мочи нет. Можно я до торгового центра смотаюсь? И в сортир заодно заскочу. Я быстро, за десять минут обернусь. Максимум за пятнадцать. А?
– Давай.
– Спасибо, Отто. Я мухой.
«Судя по словарному запасу, это россиянин. Или кто-то из братьев-славян, – подумал Данилин, отключая микрофон. – Похоже, у них там интернационал».
– Мне надо уходить, – сказал, развернувшись к блогеру. – Скорее всего, их трое. Третий, наверное, сидел в машине и видел, как я зашел в подъезд. Пока он мотается в магазин, я уйду. Иначе все осложнится. Так ты согласен на мой вариант?
Лифшин поскреб скулу, поросшую темной щетиной.
– А у меня есть выбор?
– Ты можешь рассказать полиции правду. Только боюсь, что тогда тебе придется очень долго объясняться. И героем блогосферы ты тогда уже точно не станешь. Так как?
– Ладно, риск – благородное дело. Я согласен.
– Договорились. Только не открывай никому до приезда полиции.
В ванной раздался странный шум.
– Что это? – спросил Павел.
– Фен, похоже, включила.
– Все, мне надо срочно сваливать.
– А отпечатки свои не хочешь затереть?
Данилин хмыкнул.
– Фильмов насмотрелся? Отпечатков здесь столько, что на отдельную картотеку хватит. Вообще же, никто их по квартире снимать не будет. Разве что с трупов – для идентификации личностей.
– Почему?
– Потому что все произошло в условиях очевидности. Грабители ворвались, ты их героически завалил. И точка. Прощай. Может, и не увидимся больше.
Блогер криво улыбнулся:
– Хотелось бы…
Едва Данилин вышел из квартиры, как дверь ванной комнаты распахнулась и оттуда появилась Нина – раскрасневшаяся, в коротком халатике. Какое-то время она молча стояла, в недоумении рассматривая прихожую. Затем схватилась обеими руками за голову и запричитала: