Александр Конторович
Музейный экспонат
– Ты совсем рехнулся, капитан! – заорал всадник во всё горло. – Ты что себе позволяешь?! Совсем охренел?!!!
– Это кто таков? – не оборачиваясь к Никитину, поинтересовался вэвэшник.
– Господин бывший депутат собственной персоной!
– Ага! – Снежный смерил всадника взглядом.
Впрочем, на хозяина участка это никак не повлияло – орать он не перестал.
– Да, ты у меня до конца своей вонючей жизни из судов теперь не вылезешь! Каждый кирпичик собственноручно зубною щеткой от пыли станешь очищать! Чтоб прямо щас всё восстановили! Я до вашего командующего дойду! Иначе завтра же ты отсель вылетишь!
Сплюнув под ноги офицерам, всадник повернулся и схватил коня за повод.
– Стоять… – негромко произнёс майор, да так, что по коже у Никитина аж мурашки пошли. Умеют же некоторые! Капитан такими талантами не обладал и всю жизнь искренне завидовал тем, что мог выражаться столь убедительно.
Подействовало это и на Халецкого, он замер.
Впрочем, ненадолго – привычное чувство вседозволенности и безнаказанности взяло верх.
– Это ты мне?! – вспыхнул он. – Да ты, что за фрукт такой тут выискался? Охота этому раздолбаю помочь?!
– Вы телевизор-то смотрите? – поинтересовался в ответ вэвэшник.
– Чего?!
– Ещё одна жертва интернета… – сокрушенно покачал головою Снежный. – Про радио в таком разе и не спрашиваю…
– Да ты оху… – осекся Халецкий, натолкнувшись взором на холодный взгляд собеседника.
– Интернет, чтоб вы знали, не только для просматривания биржевых сводок придуман! И по телевизору смотрят не только идиотские ток-шоу и интервью с пидорасами, выдающими себя за серьезных экспертов во всех областях человеческого знания! – назидательно поднял палец вверх майор.
– И что? – не понимал ничего бывший депутат. – Ну, есть у меня телевизор – и при чём тут это?
– Если бы вы использовали данный аппарат по прямому назначению – для получения информации, а не для разглядывания сисек очередной порномодели, то знали бы, что с ноля часов сегодняшнего дня в городе и окрестностях объявлено военное положение! – любезно проинформировал собеседника вэвэшник.
– Ну и хрен с ним, с этим положением, забор-то здесь при чём?! – кипятился дальше Халецкий.
– А то, друг мой ситный, что в данном случае несколько ограничены некоторые права отдельных граждан! А вот права и возможности некоторых, особо оговоренных, организаций напротив существенно расширены. Иными словами, за препятствование деятельности военного объекта можно нехило огрести прямо щас!
Майор обернулся к офицерам, с интересом прислушивавшимся к диалогу.
– Что скажет наш железнодорожный бог? Где тут проходит граница полосы отчуждения?
– А вон, прямо по краю бассейна и проходит! – ткнул рукою упомянутый специалист.
– Угу! А граница объекта где у нас заканчивается? – обратился Снежный к командиру батареи.
– Конюшню видите? Так вот, она стоит уже на нашей земле. Вон там, где дальний угол, граница раньше и проходила.
– Ясненько! – кивнул майор. – Эй, ущербный! Не просек ещё?
– Да вы как смеете ко мне обращаться подобным образом?!! – вскипел бывший депутат. – Потрудитесь встать, как положено!
– Это перед тобой, ушлёпок, я тянуться должен, что ли? – зловещим тоном поинтересовался вэвэшник.
И Халецкий резко осекся – в голосе собеседника явственно лязгнул металл…
– Лейтенант, когда ждать поезд?
– Через два часа закончат погрузку, товарищ майор! – ответствовал тыловик.
– Так вот, господин бывший… – серые глаза Снежного ощупали фигуру всадника. – Через два часа весь этот мусор должен лежать в пятидесяти метрах от путей! Вон там!
Халецкий только рот раскрыл.
– А через два с половиной часа, если тут будет лежать хоть маленький камушек, я подгоню бульдозер, и весь мусор сброшу прямо в бассейн!
Майор ухватил собеседника за пуговицу.
– И вот что я тебе ещё скажу… Если хоть один мой сержант-пулеметчик пожалуется на то, что конюшня закрывает ему сектор обстрела, танк придёт ещё раз! Понял? – Снежный был абсолютно спокоен и невозмутим, чего нельзя было сказать о его собеседнике – того колотило совершенно не по-детски.
– Да… я… но как мы всё тут уберём?!
– Ручками, родной! Лопаты тоже очень хорошо этому способствуют… А вот таджико-узбеков нанять не выйдет – по причине их временного отсутствия в городе! Да и вообще… нефиг тут делать посторонним! Ещё сопрут чего… лучше уж свои шаромыжники… проверенные! Такие, как ты и твоё семейство! Заодно и похудеете, с фитнесом в ближайшее время ожидается некоторый напряг…
На обратном пути капитан тронул медведеобразного майора за рукав.
– Слушай, а с этим… с военным положением… Ты серьёзно?
– Куда ж серьезнее-то? Нам так ещё пару дней назад на это толсто эдак намекнули! А как приказ пришел, так и готовить, в общем-то, ничего не пришлось. В смысле – нам не пришлось, а так-то по городу повсюду дым коромыслом стоит! Это мы народ своеобразный… и в обычное-то время чудим – мама не горюй!
– А что ж тогда нам ничего не сообщили?
– Ну, так у вас, надо думать, и свои штатные юмористы имеются, у них тоже свои резоны могут быть. Не переживай, на моей памяти ещё ни один серьёзный кирпич своего адресата не миновал!
Нечего сказать, обнадежил!
Вернувшись на батарею, Никитин собрал личный состав и в кратких, но весьма энергичных выражениях его «обрадовал». Не сказать, чтобы это вызвало немыслимый энтузиазм, но и упадка настроения не последовало. Надо – значит, надо. Вот придёт приказ, тогда и будем посмотреть…
А пока, в ожидании подвоза боеприпасов, ещё раз проверили подпотолочные тележки, смонтировали на своём месте недостающую часть рельса, которая выходила наружу, – и стали ждать.
Все, кроме Сокольникова с его командой. Эти забежали на батарею только перекусить, матерно помянув неведомое начальство и всевозможных умников. И быстро ускакали назад – к дальномерам. Разумеется, там ничего паутиной не заросло – прапорщик не был настолько непредусмотрительным. Но одно дело – наводить косметический лоск, и совсем другое – готовить это хозяйство к боевому использованию. А вот тут проблем хватало! Проверить и прозвонить все связные и управленческие цепи, произвести калибровку… да мало ли ещё забот? Вот и выглядел обычно жизнерадостный прапорщик мрачно и на шутки и подколки не отвечал – не до того!
Впрочем, народ его не особо и напрягал, хватало и своих забот. Пришлось поставить в общий строй и солдат Снежного, против чего он, кстати, и не возражал. Разбив солдат на десятки, капитан назначил в каждый кого-то из своих бойцов. И те сразу же приступили к инструктажу – чего хватать, куда цеплять и как перемещать. Слава Богу, система подачи боеприпасов, разработанная ещё в незапамятные времена, особой сложностью не отличалась и тогда. А уж современные солдаты схватывали все тонкости достаточно быстро. Погоняв по подпотолочным рельсам тележку с учебным снарядом, народ воодушевился и стал ждать прибытия поезда.
За всеми заботами и хлопотами командир батареи и не заметил, как пролетело время. И только гудок прибывшего тепловоза оторвал его от очередного инструктажа.
– Восемьдесят два снаряда и двести сорок полузарядов – примите и распишитесь! – спрыгнул на бетон погрузочной площадки Фадеев. – Остальное готовят к погрузке. Как эти вагоны вернём, так и грузить начнут. Но раньше вечера не ждите, процесс это не быстрый…
И закипело…
Поскольку Сокольников так и не возвратился ещё с командного пункта, Никитин запряг и последнего своего офицера лейтенанта Иконникова. Здраво рассудив, что тренировка расчета (увы, пока только одного, да и то неполного) это хорошо, но если нечем будет стрелять, то толку-то с неё?
Влез в общую работу и особист. Понаблюдав за его попытками присутствовать сразу и везде, капитан в приказном порядке загнал Кононенко в артпогреб.
– И не спорьте, товарищ старший лейтенант! По инструкции, руководить погрузкой снарядов на стеллажи должен офицер! Ну и что такого, что вы не артиллерист? Вы прикомандированы к батарее, стало быть, входите в число её офицеров. И кому, как не представителю особого отдела, контролировать столь важный для боеспособности объекта процесс?
Вот и прописался особист около стеллажей. Впрочем, быстро освоившись на этом посту, он ухитрялся не сидеть на месте и там.
Сначала Никитин распорядился загрузить артпогреба башни номер один – по двадцать снарядов в каждый. Потом снарядохранилища башни номер два. А уж после этого приступать к загрузке полузарядов – они весили меньше. Ведь перетаскав почти вручную сорок тонн, народ, естественно, устанет. Так что пусть потом ворочают уже менее тяжелые картузы, это всё-таки полегче.
И опять вызов к воротам, кого-то там ещё черти принесли.
Принесли сии деятели целого капитана первого ранга – и как только не надорвались? Мужик был весь из себя крепкий и немаленький.
Мысленно посочувствовав чертям, Никитин поинтересовался у гостя целью его прибытия.
– Капитан первого ранга Михайлов! Вас должны были предупредить о моем прибытии. Вот и предписание… – протянул гость пакет.
Всё верно, документ подтверждал полномочия визитера. С немалым облегчением капитан воспринял появление каперанга – теперь-то всё встанет на свои места!
– Где мы можем переговорить, капитан? – поинтересовался гость.
– Можно на батарее… только там сейчас суматоха – снаряды грузим. А коридоры у нас там не дюже широкие… да и шумно внизу сейчас. Можно у меня в кабинете. Только там места немного.
– Ничего, мне лекцию не читать, большая аудитория не требуется.
2
Осмотрев кабинет капитана, каперанг только плечами пожал – небогато! Ну, что есть – то есть.
Заняв место командира батареи за столом, гость вытащил из опечатанного портфеля (!) ноутбук. Хороший такой – в тактическом исполнении! Хоть молотком его лупи.
– Итак, капитан, тебя, кстати, как звать-величать?
– Андрей Петрович.
– Ну, тогда – будем знакомы! – протянул руку моряк. – Олег Васильевич я. А фамилию ты знаешь.
Подмигнул экран ноутбука, Михайлов что-то быстро отстучал на клавиатуре. Наверное, вводил пароль.
– Итак, капитан, в течение ближайшего времени сюда прибудет подкрепление. Десятка полтора офицеров и около ста человек личного состава. Артиллеристы! Что немаловажно – с боевым опытом.
– И на каких системах, товарищ капитан первого ранга? – поинтересовался Никитин.
– В основном «Гиацинт».
Тоже вполне достойная машинка. Но…
– Но это ведь не наши пушки, товарищ капитан первого ранга! Понятно, что теоретически они все на один лад – так то, чисто теоретически…
– Удалось уговорить Хамраева и Тяжельникова – они прибудут завтра.
Последние два офицера, которые стреляли ещё боевыми снарядами. Так им и лет-то уже…
– Хамраева? Ох, и тяжелый же он мужик… неуживчивый! Был у нас тут на празднике в прошлом году, так столько всего командованию наговорил… м-м-да…
– За дело хоть наговорил?
– А то ж! Сами же, поди, всё знаете…
– Ну, Хамраев, в первую очередь, всё-таки офицер, а не просто неуживчивый мужик. И просьбу воспринял правильно, ведь призвать-то его уже нельзя! Возраст. Да и Тяжельников тоже уже в годах…
– В годах?! Да им обоим уже за семьдесят!
– Все ваши заявки на оборудование удовлетворены – получите требуемое уже сегодня. Группа мастеров с морзавода прибудет через час – монтаж оборудования начнем немедленно, по мере поступления запчастей. Таким образом, к концу недели мы рассчитываем довести численность личного состава батареи до штатной и закончить необходимый ремонт. На складах имеется четыреста восемьдесят один снаряд – они все будут сюда доставлены.
Здорово, конечно… но зачем?
– У вас вопросы ещё есть?
– Есть, товарищ капитан первого ранга. Зачем всё это? Что случилось, почему введено военное положение? Мы с кем-то собираемся воевать? И отчего именно наша батарея? Мы ведь не самое современное оружие флота!
Каперанг щелкнул клавишами ноутбука.
– Смотри…
На экране появился темно-серый угловатый силуэт. Немаленьких размеров хреновина, нечего сказать! Метров пятьсот… Тяжелый даже на вид, агрегат неторопливо перемещался по поверхности воды… Воды? А кильватерный след где?
– Ну и утюг!
– Почти в точку попал! – усмехнулся Михайлов. – У нас он проходит как объект «Наковальня».
– Что это такое, товарищ капитан первого ранга?
– А мы не знаем…
Интересный у них подход, однако!
А на экране разворачивалось некое действие. Приглядевшись, Никитин рассмотрел в углу знакомый по картинкам и интернету силуэт – тот самый «Геттисберг». Ну да, за перемещениями таких вот, с позволения сказать, «корабликов» наша разведка всегда следила очень внимательно. Вот, значит, откуда дровишки… смотрели за одним, а поймали ещё и другого.
А вот дальше… капитан так стиснул подлокотники кресла, что они аж скрипнули!
– Да-да… – не глядя на него, произнес каперанг. – На меня это тоже подействовало аналогичным образом…
Крейсер отнюдь не напоминал прогулочный катер! Но, наблюдая за происходящим, можно было прийти именно к такому выводу.
– Капитаном «Геттисберга» был неплохой моряк, специалист своего дела. И уж кто-кто, а он-то к паркетным хлюпикам не относился точно! Крейсер выпустил восемь ракет, задействовал все РБУ, открыл огонь из всего, что только могло стрелять. Результаты вы и сами видеть можете.
Угу…
Никитин их видел. Точнее, наблюдал полное отсутствие таковых. Никакого вреда противнику крейсер нанести не сумел.
– Некоторые ракеты пропали бесследно. Две взорвались в воздухе, едва сойдя с направляющих. А одна ушла за полтораста километров и долбанула какой-то греческий сухогруз. Всё, что было выпущено из РБУ, взорвалось, не дойдя до цели. «Вулкан-Фаланкс» вообще отработал безрезультатно. Единственное, что хоть как-то смогло дойти до цели, – так это снаряды 127-мм. Но и то… эффект оказался непонятным.
– Как он это делает?
– А черт его знает! Увести от цели ракеты… ну, положим, мы тоже так можем. Вот, правда, закинуть её с такой точностью… – Михайлов с сомнением покачал головой. – Это вряд ли. Но как он ухитряется подрывать НУРСы?!
– Да и снаряды его не берут…
– А вот это не совсем так! Берут! Только не все. На этой фиговине есть какая-то защита, которая останавливает снаряды менее определённого веса и скорости. При проходе Босфора по нему открыли огонь береговые батареи 155-мм. И это злодею пришлось сильно не по вкусу – он даже скорость сбавил.
– Зачем? – удивился капитан. – Наоборот, надо было быстрее выходить из зоны обстрела!
– Для того чтобы перепахать землю на огневых на метр в глубину. Наш друг сильно злопамятен и обидчив.
– Чем он стреляет?
– Снаряды калибра 200-мм. Конической формы, похожие на наши. Пока мы знаем, что они у него есть двух видов. Обычные болванки весом около ста пятидесяти килограммов и разрывные. Тут не всё пока ясно. Наши ученые говорят, что они изготовлены из предварительно напряженного металла и при попадании в цель раскалываются. На куски весом до нескольких кило и прочую мелочь. Но разносят всё вокруг ничуть не хуже наших фугасов.
– Такое возможно? – с сомнением посмотрел на гостя капитан.
– Черт его знает… Теоретически – да. А вот на практике такой фокус сотворить никто пока не может.
– Снаряды… У него есть пушки?
– Ну, не из рогатки же их запускают. Есть. Нарезные, со скоростью вылета снаряда около тысячи двухсот метров в секунду. Предвосхищая ваш вопрос, скажу – мы не знаем, как они работают.
– Жидкое метательное ВВ?
– Не исключено. Но ответа у нас нет. Достоверно можно сказать одно – он не любит, когда по нему стреляют большие пушки…
Командир батареи усмехнулся.
– Ну, было бы странно, если бы кто-то это полюбил. А другое оружие его не берет?
– Пробовали торпеды, его трижды атаковали подводные лодки. Безрезультатно, он движется над поверхностью воды. Нечто вроде экраноплана – но на очень небольших скоростях. Он вообще не очень-то скоростной.
– Воздушная подушка?
– Вы себе представляете, какой мощности тогда должны бы быть у него вентиляторы-нагнетатели? – наклонил голову набок каперанг.
– С трудом, откровенно говоря.
– Не только вы, мало кто себе это может представить. Короче, торпеды против него неэффективны, просто не достают. По той же причине бесполезны и минные заграждения. Ровно так же, как и любое ракетное оружие. Его атакуют практически непрерывно всеми доступными видами вооружения – толку мало. Пробовали даже бомбить – с аналогичным успехом. Более того, эта штука ещё и учится!
– То есть как?
– Последние два «Гарпуна» он не просто отбросил или сбил – забрал! Как-то ухитрился заглушить двигатели, после чего опустил ракеты на поверхность воды. Прошел над ними – и всё исчезло. Кстати говоря, это произошло удивительно вовремя – некоторые горячие головы уже предложили лупануть по объекту тактическим ядерным боеприпасом. Так что дарить ему ещё и ядерную боеголовку посчитали излишней роскошью.
Капитан сидел совершенно ошеломлённый. Нет, фантастику он время от времени почитывал, даже и сейчас у него на столе лежала очередная книжка в яркой обложке. Так что некоторые относительно фантастические вещи он воспринять мог – в разумных, разумеется, пределах. Но встретить такую штуку здесь? И сейчас?
Чушь… но вот же, на экране компьютера происходят абсолютно невероятные события! Здравый смысл, флегматично пожав плечами, стал собирать чемоданы.
– Да уж… раздразнили гостюшку!
– Никто его не дразнил, – откликнулся каперанг. – Объект открыл огонь первым без всякого повода с чьей-либо стороны. Он уничтожает любой корабль в радиусе досягаемости своих орудий.
– И как далеко он стреляет?
– Подтверждённая дистанция – двадцать километров. Дальше он пока не стрелял. С ним вообще трудно работать. Он виден только в оптическом диапазоне, да и то не слишком четко. Радиолокаторы его не замечают вообще, лазерный луч искажается и уходит куда-то в сторону. Так что, капитан, про лазерные дальномеры и радиолокационное наведение можете забыть. Только старая добрая оптика.
– И вы полагаете, что это может выйти?
– Вчера объект разгромил порт Поти. Он вообще последовательно уничтожает всё, что имеет отношение к флоту. Доки, верфи, эллинги – в куски расшибается всё! Так вот, пока он там увлечённо разносил в пыль портовую инфраструктуру, две батареи «Гиацинтов» заняли свои позиции.
– Откуда они у грузин? – удивился Никитин.
– А кто сказал, что это были грузины? – в свою очередь изумлённо поднял бровь каперанг.
– Но не наши же?!
– Наши, – наклонил голову в утверждающем жесте Михайлов.
– Но… ведь там же Грузия!
– И что?
– Ну да… – ошеломлённо пробормотал капитан.
– Более того, развертывание орудий прикрывали американские морские пехотинцы.
– Зачем ещё и они-то там понадобились?
– В двух случаях артбатареи были атакованы ещё и наземными силами.
Никитин растерянно промолчал.
– Так вот, – продолжил каперанг. – Четыре орудия успели сделать двенадцать выстрелов и добились трех попаданий. Корректировка огня велась передовыми постами, информацию передавали флажным семафором – радиосвязь «Наковальня» глушит любую. А с запасной позиции отстрелялись ещё и американские 155-мм самоходные пушки. У них темп стрельбы немного повыше, хотя с точностью попадания… они ведь били с закрытых позиций, без радиолокационного наведения… Подняли беспилотник, но он вполне, кстати, ожидаемо отрубился почти сразу. В общем они тоже попали пару раз.
– И?!
– И ничего. Нет, какие-то повреждения объект получил, это точно. Каждый раз, когда в него серьёзно прилетает, он останавливается, бросает всё и начинает долбить противника до полного уничтожения. И раз он остановился в этом случае, значит кто-то ему хорошенько влупил. Вот и сейчас он стал методично перепахивать своими болванками окрестные холмы…
Так!
Что-то он такое сказал… секундочку!
– Товарищ капитан первого ранга! Подождите-подождите… что вы сейчас сказали?! Он стал перепахивать окрестные холмы?
– Да.
– Зачем? Он, что, не засёк, откуда в него прилетело?
А вот тут уже запнулся и Михайлов.
– Нет, батареи-то он в итоге накрыл… хотя личный состав успели уже эвакуировать… Стоп! Обожди-ка капитан…
Каперанг полез в свой ноутбук и минут пять от него не отрывался. Озадаченно почесал подбородок и поднял взгляд на Никитина.
– Ну, капитан, ты даешь! А ведь и верно получается – нет у него никаких средств пеленгации! Он всегда в ответ бьёт! По вспышкам или ещё как, но по невидимой цели стреляет плохо. Вот по видимой – прямо снайпер! Как он американца-то тогда разобрал! За семь минут!
– А в Поти как дальше было?
– Он разбил две пушки на наших позициях. Потом перенес огонь на американцев – у тех хватило ума вылезти на прямую наводку. Два залпа – и местные сборщики металлолома радостно потирали руки. После первого же выстрела со стороны объекта расчеты дали деру, но убежать успели не все.
Так вот откуда у пополнения боевой опыт…
А дальше Никитину пришлось сидеть за каперанговским ноутом. Изучать материалы про пресловутый объект, рассматривать фотографии и видеозаписи. И – думать. Анализировать и представлять свои действия, когда на горизонте нарисуется зловещий силуэт. А в том, что это вскорости произойдёт, сомнений никаких не имелось. Зловещий «утюг» целенаправленно уничтожал все, что хоть как-то было связано с флотом. Хоть коммерческим, хоть военным. Помимо самих кораблей, он сносил с лица земли все постройки и сооружения, которые имели отношение к флоту и кораблестроению. Просматривалась за этим какая-то цель… только какая?
В Босфоре эта штука порезвилась от души, Поти, Батуми и много ещё где отметился этот незваный гость.
Нашлись в компе и материалы о наземных нападениях – таковые действительно имели место. Причем, участие в них принимали не какие-то там неведомые гости, а вполне себе реальные местные (или не совсем…) негодяи. Напрашивались серьезные сомнения в том, что все эти нападения явились простым совпадением. Причем, нападавшие не делали никакой разницы, кого валить. В одном случае подорвали турецкую береговую батарею, а в другом обстреляли из гранатометов колонну американских самоходных орудий. Результат в обоих случаях был одинаковым – пушки не стреляли вообще. А уж по какой именно причине…
И в том и в другом случае – артиллерия!
Не ракеты, не авиация – пушки. Значит ли это то, что именно подобное оружие представляло непосредственную угрозу для «Наковальни»? Другого вывода как-то вот не имелось…
Теперь капитан понимал причину появления Снежного с его бойцами – она была более чем серьёзной. Неделю назад батарею можно было взять отделением солдат! Несколько килограммов ВВ под установки – и хорош! Другое дело – сейчас! Солдаты Снежного врылись в землю, ощетинившись разнокалиберным оружием, и…
И что?
Этого достаточно?
Да, фиг там!
Один выстрел ПТУР по стволу – и пушка выведена из строя. А если нашлись те, кто обстрелял колонну самоходок на марше из гранатометов, то и ПТУР такие деятели отыщут без труда.
– Товарищ капитан первого ранга! Тут вот какие соображения имеются…
Артиллеристом Михайлов не был, но свою работу особиста знал на пять! Явившийся пред очи руководства вэвэшный майор, тотчас же был озадачен соответствующим образом и убыл исполнять приказание. А каперанг затребовал ему в поддержку целый полк!
– Отселить местное население в радиусе как минимум километра! – рычал он в телефонную трубку. – Как, зачем? А возможные потери от ответного огня уже не являются тому причиной? Что значит не станет стрелять? Сильно он в Поти изворачивался? Два квартала, под ноль снесённые, – не довод для вас?! Исполнять!!!
Капраз бросил трубку.
– Вот ведь бараны безмозглые!
– Это вы о ком, товарищ капитан первого ранга? – дипломатично поинтересовался Никитин.
– Да, власти ваши местные… дебилы конченые! У них война во весь рост на пороге стоит, а они беспокоятся о том, как воспримут потенциальные избиратели столь вопиющее ущемление своих имущественных прав! У них, видите ли, местные выборы на носу! А вот пороховую бочку под собственной задницей они в упор не видят! Зла на них нет!
Судя по нескольким последующим звонкам, полномочия Михайлов имел нешуточные. Чем и пользовался, нимало не смущаясь рангом собеседника. Уже через час на батарею прибыли маскировщики, и сразу же, не откладывая в долгий ящик, начали закутывать орудийные башни маскировочными сетями. И прочими хитрыми штуками, которые должны были воспрепятствовать ведению по батарее прицельного огня. На склонах холма появились какие-то непонятные фиговины. Со слов капитана, который командовал этими спецами, радиолокационная картинка местности теперь сильно изменилась. Что, в свою очередь, должно было мешать вероятному противнику вести по батарее прицельную стрельбу.
Улучив момент, Никитин со своего компа вылез в интернет. И сразу же был просто ошарашен обилием теорий и предположений, связанных с последними событиями. Уж кто только не высказывал своего мнения…
Разумеется, нашлись и желающие установить контакт с «Наковальней». Уже звучали призывы покаяться, признать свои ошибки и принести извинения перед руководством объекта. Мол, мы все тут белые и пушистые, вреда никому не хотим… и так далее, в том же духе и тому подобное.
С нескрываемым злорадством прочел капитан описание того, как разнесло в мелкую пыль катер таких вот благоглупых дураков, которые «взяли на себя благородную миссию прекратить бессмысленное кровопролитие» (а, проще говоря, первыми успеть лизнуть карающую длань) – их расстреляли ещё на дальней дистанции. Неведомый корабль (а как ещё прикажете его называть?) не стал изменять своему правилу – топить всех подряд. И никаких угрызений совести, насколько это было видно из его поведения, не испытывал.
– Товарищ капитан! Личный состав построен! Докладывает майор Максаков!
Худощавый армеец резко опустил руку от пилотки.
– Здравствуйте товарищи!
– Здраст! – выдохнул строй.
– Вольно! Товарищ лейтенант! – повернулся Никитин к Иконникову. – Займитесь прибывшим пополнением, определите места расквартирования и все остальное.
– Есть! – козырнул лейтенант.
– А вас, товарищи, попрошу пройти со мной, – капитан указал рукой на свой кабинет.
Он чувствовал себя несколько не в своей тарелке – большинство офицеров пополнения были старше его по званию. Но многоопытный каперанг ухитрился сгладить и эти неровности – увидев ранг встречающего, никто более никаких вопросов не задавал.
– Попрошу всех садиться! Места тут не так уж и много, но пока это самое удобное для совещаний помещение. Внизу спешно переоборудуют помещения музея, скоро там будет организован полноценный командный пункт. Тогда и переместимся под броню. Там, кстати, и попросторнее будет, – Михайлов проследил за тем, как усаживается последний из присутствующих, и удовлетворённо кивнул. – Итак, буду краток…
Он действительно не стал разводить политесы. Обстановкой каперанг владел в полном объёме, информация к нему поступала постоянно.
Но ничем приятным он пока порадовать не мог.
Зловещий «утюг» медленно продвигался к Севастополю. Периодически он отвлекался на то, чтобы обстрелять очередную береговую цель, но общего направления движения не менял. На пути к городу у противника ещё имелись несколько важных объектов, которые представляли для него интерес. Можно было предположить, что «Наковальня» мимо них не пройдёт. Это давало ещё некоторую фору для подготовки.
– Хочу отметить, что разведданные у него достаточно точные! – поднял палец вверх контрразведчик. – Он обстрелял артбатарею, которая заняла свои позиции лишь позавчера.
Фигово… значит, у них есть корректировщики на суше.
В воздухе почти непрерывно висела авиация, поэтому маршрут продвижения «Наковальни» был известен в деталях. Не прекращались и попытки обстрела – с небес валилось всё, что только можно было запихнуть в бомболюки или прицепить на подвеску. Но особого эффекта это пока не приносило.
– Защита объекта успешно противостоит любым снарядам, весом менее пятидесяти килограммов и движущимся со скоростями менее семисот метров в секунду. Более массивные и высокоскоростные снаряды могут наносить противнику повреждения, это доказанный факт. Это не обычная броня, скорее, какое-то поле неизвестной нам пока природы. Любой реактивный снаряд или ракета, да и вообще любое управляемое средство, имеющее собственный двигатель, выводится им из строя на дистанции до десяти километров. Поэтому, кстати, и авиация не опускается слишком низко – на трех километрах «Наковальня» их тоже достаёт. Есть предположение, что защита объекта имеет форму приплюснутой тарелки. Вокруг корабля она простирается до десяти километров, вверх до трех-четырёх. Во всяком случае, именно на этой высоте ракеты выходят из строя. Теряют управление, перестают работать двигатели и так далее. Корректируемые авиабомбы отклоняются от курса, это проверено несколько раз.
– Свободно падающие бомбы? – задал вопрос какой-то майор.
– Применялись и они. Первый опыт оказался относительно успешным – взрыв произошел на дистанции около двухсот метров. Это при бомбометании с пятикилометровой высоты! После этого объект начинает маневрирование сразу, как только видит бомбардировщики. По-видимому, он располагает данными о том, какую нагрузку способны нести те или иные типы самолетов. На истребители и штурмовики «Наковальня» так не реагирует.
А майор-то дело говорит! Авиабомба солидного веса, да с пары километров летящая… тоже тот ещё подарочек! Тут надобно мозгами хорошенько пораскинуть! Никитин взял себе на заметку этого офицера, с ним надо будет потом посидеть часок-другой. Одна голова – хорошо, а две, тем более, когда одна из них имела возможность оценить будущего противника вблизи, – куда как лучше!
– На основании наблюдений и по результатам боестолкновений удалось установить следующее, – продолжал тем временем Михайлов.
А вот это уже была конкретика!
Была определена максимальная скорость объекта, она оказалась ожидаемо небольшой, стандартный эсминец делал его, как бог черепаху.
Выяснили и маневренность, учитывая немалую массу «Наковальни», можно было только снять шляпу перед неведомыми кораблестроителями – они постарались! До того же эсминца было куда как далеко, но и на беспомощный утюг противник был не похож.
– Бронирование и вооружение… – продолжал каперанг.
Так, а вот с этого момента поподробнее!
Не менее шестнадцати стволов главного калибра – точнее разглядеть не удалось, а свыше шестнадцати снарядов за один залп противник ни разу не выпускал. Что любопытно, калибра менее двухсот миллиметров у него, похоже, не имелось. Даже по небольшим катерам лупили теми же снарядами, что и по крупному противнику.
Скорострельность. Тут тоже имелась почти полная ясность. Обычно орудия противника вели огонь с темпом стрельбы не менее одного выстрела в две минуты. Хотя однажды (в Поти) его пушки развивали и более высокий темп стрельбы. Как и на каком принципе устроена артиллерия «Наковальни», пока выяснить не удалось. Были ли это унитарные выстрелы или противник использовал раздельное заряжание, оставалось только гадать. Хотя сам Никитин склонялся ко второму варианту.
