Скоро, скоро день настанет!
День прощенья и любви!
Веселей на сердце станет,
Только знаешь… позови.
Позови меня на праздник,
Я с тобою быть хочу.
Хулиган я и проказник,
По- над пропастью лечу.
Может песнь еще не, спета,
Может я еще смогу.
Лишь тебе по силам это
Одолеть мою судьбу.
Я умею быть послушным.
Да я с виду только груб.
С рук твоих я буду кушать,
И облизывать каблук.
Жить хочу совсем иначе,
Ведь способен я к труду.
Помоги же мне УДАЧА!
Оживи мою мечту.
Поэмка в пяти тостах и одном посошке.
Здорово! Юрка, друг, дружище!
Лет двадцать не видались!
Давай пропьём-ка «тыщщу»,
Пока совсем не потерялись.
Помнишь, в школе нам твердили:
«Вам, ребята, повезло.
В коммунизме жить и мире
Скоро будем всем назло».
Мы «пророкам» доверяли,
Хоть и было не понять,
Где найдется столько мяса,
Чтоб хватило всем пожрать.
А теперь поесть не сложно,
Глянь, какой ассортимент!
И поесть и выпить можно,
Не мешал бы только мент».
Ну, и денег бы побольше
Нам платили в аккурат.
И зачем тогда нам Польша,
Я, признаюсь, жизни рад.
Да уж, водка все дерьмовей,
Да и мы уже не те.
Ну а помнишь, пили в школе.
Так теплело в животе!
Выпрямлялись сразу спины,
Хорошело на душе.
Ну а помнишь ту Марину?
Что творила в неглиже!
Нет, Марина, это позже,
Ты ее совсем не знал.
Ленку ты не знаешь тоже.
И дорогу на вокзал....
Я по той дороге, знаешь,
Вёл мальчишек на войну.
Вёл как старший друг, товарищ.
Помню бабушку одну.
Все крестилась хлопцам в спины
И совала мне арбуз,
Целовала будь то сына.
Вот такой, братан, конфуз!
Тех парней убили вскоре,
Чуть не в первом же бою.
Матерям, конечно, горе…
Мне ранение…, тьфу, тьфу.
Да уж лучше бы убили.
Не могу с тех пор я спать.
Пятна крови на мундире
Все мерещатся опять.
Дембель все же неизбежен,
Если раньше не убьют.
Голос матери так нежен.
За него лишь стоя пьют.
Матерям досталось тоже.
От звонка и до звонка.
Не тревожь их больше, Боже!
Ведь отдали все сполна.
Пусть спокойно полежат,
Хоть в кладбищенской земле.
Много лет тому назад,
На «отеческой» войне.
Вместо школы – у станка.
Пьедестал – снарядный ящик.
И работалось, пока
Мастер спящую оттащит.
А еще на фронте батя,
Надо варежки связать.
Дома ждет голодный братик,
Надо карточки отдать.
И вот так извечно – « надо».
Жизнь и дети – на бегу.
До износа, до упада,
До последнего «иду»…
Нас они дождались все же,
Здесь им, право, повезло.
Сохранил кормильцев, Боже!
Сохранил властям назло.
И поехала, помчалась
Жизнь в «гражданке» на миру.
Тут девчонка повстречалась,
И женился… по утру.
А семью кормить же надо.
И красавицу одеть.
Тут не хватит уж оклада,
Моих мизерных рублей.
Надо ехать за деньгами,
На болотах нефть качать
Деньги – это, парень, благо,
Если к ним не привыкать.
Как привык, пиши – пропала!
Тут начнётся суета.
Их, бумажек, вечно мало,
Не хватает пустяка.
Сорок лет уже батрачу
Я на эту чехарду.
Не построил даже дачи,
И навряд ли уж смогу.
Но нефтяры накачали
Мы для Родины сполна.
Да, без нас бы голодала
Вся огромная страна!
Да и мы б неплохо жили,
Если б только не враги.
Почему нас в этой жизни
Поимели дураки?
Все, давай – ка по последней,
Больше нам уж не поднять.
Пусть она нектар елейный,
Лучше все же меру знать.
Жизнь проходит, знаешь, Юрка,
Как в полуночном бреду.
Хочешь слышать от придурка,
В тайне, истину одну?
Я видал во сне намедни
Встречу с Господом в раю.
И сказал он:» Заповедник
Я в России сохраню.
Пусть дерзают иноземцы
На святую ипостась.
Они только иждивенцы.
Забодай их всех карась!
Русь навеки будет светлой,
Здесь источник чистых душ».
Буду жить теперь с надеждой,
И за это помолюсь!
Ну, давай, Юрок, до встречи.
Может, свидимся опять.
Знаю я, ещё не вечер.
Мы живучи, нам ли врать!