Александр Колодезный
Космо-пираты «Неудачники». Новогодняя история
Глава 5
– … Однако она откликнулась на вызов, думала, речь идет о каком-нибудь лечащемся эльфе, который хочет с ее помощью связаться со своей командой… – мальчик все никак не заканчивал свой пересказ прочитанной вместо сделанных дома уроков книги.
Мама шла рядом, ее очередная смена на работе кончилась. Саша остался с ней допоздна, разглядывая волшебные растения и задавая кучу вопросов местным тетечкам. Из него мог бы получится неплохой натуралист, однако в данном городке вся работа четко распределена на женскую и мужскую. Так как под толщами льда ископаемых не много, а жить без них невозможно, тот же белый песок например, то их добыча становится трудоемкой. Поэтому только мужчины поколениями занимаются такими работами. К тому же приветствуется преемственность, когда сын продолжает дело отца. Но кто сказал, что это нельзя изменить? Устои не вечны, они ведь на чем то стоят.
Белый мягкий свет творил магию с обледенелыми бетонными коробками, превращая их в поблескивающие бетонные коробки. Однако было во всем этом нечто завораживающее сознание ребенка…
– Сосуля… Смотри какая! – Саша указал своим крохотным пальчиком на козырек дома, мимо которого они шли.
Мама остановилась и сорвала «огро-омную» по мнению ее сына сосульку, которую тут же отдала. Он долго шел, сначала управляясь с ней как с мечом, потом взмахивая словно волшебной палочкой, после чего разломал на множество кусочков, раскидав их, подобно семенам на поле, по сугробу. Возможно, чтобы потом выросло еще больше сосулек.
Мальчик оторвал глаза от своей плантации и увидел перед собой четверых мужчин. Один из них был знаком – дядя Лулли, по прозвищу «Рыжий», он был единственным полицейским на весь город. Большего просто не требовалось, потому что за одну кражу, можно было не то, чтобы сесть за решетку, а попросту получить по башке после неудачной попытки своровать и убежать, поскользнувшись прямо на выходе. Правосудие своего рода здесь вершила сама природа.
Остальных троих мальчик не знал, хотя…
– Это они! – закричал мальчик, посмотрев на маму. – Что из дыры вылетели!
Подбежав к ним мальчик радостно обратился к полицейскому:
– Дядя Лулли, дядя Лулли! А что…?
– Ч-ч-щ-щ… – обернулся госслужащий, запнувшись об свою же ногу. Он нагнулся и шепотом произнес. – Тихо, тихо, у нас тут очень секретная операция.
– О-о, военная? – удивился мальчик.
– От-тнюдь, вполне гражданск-кая, – его повело, но Ке, имея опыт общения с подобными товарищами, вернул полицейского в ровное положение.
– А можно с вами, дядя Лулли?
– К сож… сож-жалению нел-лза. Но ты уже соучастник, – довольно ответил Лулли.
– Ура! Ура! Мама, я соучастник!!! – Саша подбежал к маме и схватил ее за руку, энергично потянув в сторону дома. Она лишь с прищуром взглянула на эту странную компанию, заставив дядю Лулли немного пристыдиться и покраснеть, после чего поддалась тянущей силе радостного сына.
– Представляешь со-у-част-ник! – довольно повторял он ей, удаляясь по оледенелой дорожке.
Лулли развернулся к космо-пиратами и гордо и громко заявил:
– Гойспода, за-а мной!
Шли они… Ну как сказать, не медленно, но и не быстро, как шлось, так и шли. По дороге не смогли отказать себе в удовольствии прокатиться по узенькой полосочке льда, как в детстве. Так же зашли в магазин с вывеской «24 часа, но не для алкоголиков», где Шекки и Ке взяли местного мороженного. Есть мороженное в отрицательную погоду – это, конечно, дикость. Так бы точно сказал доктор Хейтл, заводя очередную нотацию, но пока его нет, скажу я – автор. Имею полное право. Но именно за это мы любим космо-пиратов. Идти против правил – это их метод. Зачастую неудачный и провальный, но их собственный, оригинальный, так сказать!
Когда они приблизились к одной из ледяных стен, которую мы окрестили западной, Шекки стал различать множество ходов в нем. Из далека вся стена превращалась в единую массу льда. Однако приблизившись, можно было разглядеть целые серии туннелей и круглых дырок. Через одну из таких они попали сюда.
Лулли вел их и вел по коридорам. Вел. И вел…
– Стойте… Каэжеца я зап-путался… – он схватился за голову.
– Только не это, – шепнул Шефу Шекки. – Это наш, пока что, единственный шанс выбраться и успеть к дедушке. К нему нельзя опаздывать… Ты ведь помнишь, что за письмо я ему оставил?
– Да-да.
***
Дорогой Дедушка Вильям, знаю, что ты всегда ждешь наш традиционный ежегодный прилет 31 декабря. Но если вдруг мы не прилетим, то не переживай, значит нас съела какая-нибудь диковинная тварь в подземельях, засосало в черную дыру или нас все-таки нагнала налоговая. Но это не страшно! Я прикрепил к этому письму электронный альбом с фотографиями, поэтому всегда буду с тобой.
P.S. Да, электронный. Дед, сколько можно жить в позапозапозапозапрошлом веке? Нажимаешь кнопочку сбоку и все включается! Листай не хочу!
P.Sыч. Если так случится, то можешь продавать на черном галакто-рынке всю мою комнату и лететь на курорт!
Твой внук, Шекки
***
Спустя несколько минут разглядывания карты, выцарапанной на льду, Лулли вывел их к квадратному помещению. В нем было пусто. Абсолютно ничего, просто ровный пол. Полицейский вышел в центр комнаты и сказал:
– Вы готовы уз-зереэт в-вершину тех-х-хнологий?!
Никто не ответил. Шеф уже изжил образ и абсолютно не старался, чисто формально изображая пьянчугу. Но ему не привыкать, что так, что так. Два равноправных состояния прибывания в мире Шефа.
Лулли подошел к огромному рычагу торчащему в полу. А как мы его раньше не заметили? Зрение подводит, минус два как-никак. Пора очки носить. Полисмен дернул его. Все затрещало, задрожало и затарахтело у них под ногами. С большой тяжестью вся квадратная комната начала подниматься. Шекки задрал голову, где не оказалось потолка. Только ночное небо и звезды, к которому они невообразимо медленно поднимались.
Где-то в мире саркастично смеется один Хейтл.
Когда же чудо техники и вершина технологий добралась до поверхности космо-пираты начали оглядываться, не веря своим глазам. Так тупо и одновременно легко решать проблемы могли только они. Собственно, как и натыкаться на эти проблемы.
Прозвучал щелчок. Шекки застыл. Шеф скукожился и тоже замер. А Большой Ке не услышал щелчка, поэтому повернулся как ни в чем не бывало к Лулли. И увидел направленный на него пистолет.
– А теперь…
– Э-э… Ребят, у нас тут проблемы, – прервал полицейского Ке.
Шекки и Шеф развернулись. И тоже увидели пистолет, направленный на Ке. Потом на Шекки. Потом на Шефа. И снова на Ке.
– Извините, прервал вас, продолжайте-продолжайте, – невозмутимо сказал Ке.
– А теперь поговорим по-серьезному, – Шеф сразу заметил изменение в голосе и поведении Лулли. Теперь он говорил серьезно, не шатался и не запинался. – Никто не должен о нас знать. Да, у нас небольшой город, но я был на других планетах и видел, как их уничтожает глобализация. Мы ушли не от холода – мы ушли от людей.
– Э-м-м… – хотел вставить слово Шеф, но Лулли не останавливался.
– Они обязательно найдут в нас выгодную бизнес модель, построят порты, будут слетаться толпами сюда. Как итог планета просто начнет плавиться. Она и так не стабильна. Наши лучшие умы работают, чтобы мы могли существовать и ни о чем не переживать. А если налетят эти ваши инвесторы, то умы улетят с довольной рожей, а планета просто растает к чертовой матери. Один этот сраный дед Вильям остался жить наверху. И на том хорошо – все просто думают, что он чокнутый, раз живет один на планете изо льда.
– А вот дедушку ты зря затронул… – Шекки не на шутку разозлился. Однако сделать ничего не мог. Его и Лулли разделяли меткий выстрел и два метра снега, успевшего нападать, пока тот толкал речь.
– Заткнись! Думаешь мне самому приятно это делать? Таков путь.
Что ж, кто еще кого переиграть хотел, Шеф. Беда. Ну же, сделайте что-нибудь! Может, у Ке остался прибор за пазухой, который им спасет жизнь? Может, Шеф достанет розочку из кармана куртки? Или Шекки что-то придумает?
Нет, они просто стояли. Стояли и смотрели на неумолимо приближающуюся смерть, затаив дыхание. Ни один из космо-пиратов ни о чем не думал в этот момент. В свой последний миг жизни они не смогли вспомнить ничего примечательного. Кто-то – потому что провел полжизни в алкоугаре. Кто-то – потому что всю жизнь собирал жестянки и толком мира вокруг не замечал. А кто-то – потому что кое-что заметил…
