Александр Иванович Вовк
Слава КВКИУ!
Вдруг двигатель замолчал. И хотя машина ещё долго катилась по инерции, но фары померкли. И печка напомнила открытый холодильник. Темная ледяная пустыня приблизилась вплотную.
Красавец струхнул. Несколько раз стартером подёргал подкачавший движок, но тот не отозвался. Что еще можно сделать? Этого красавец не знал. Тишина стала окружать и давить. Не та тишина, которая желанна, а очень страшная, угрожающая бедой!
Никто не летел навстречу, никто не нагонял роскошный автомобиль красавца сзади. Он остался наедине с любимым комфортом. Телефон на большом удалении от ретранслятора стал бесполезной игрушкой. Рассчитывать стало не на кого, а с самого себя, что взять!
Хотя и случайно, хотя и принудительно, но красавчик осознал, что комфортное существование не способствует не только самосовершенствованию, но даже выживанию! Он ничего полезного не знал и ничего нужного не умел! За многие годы не научился даже самому элементарному! Просто всё ему доставалось само собой! За него всегда и почти всё делали другие люди, его не интересующие!
Утром слегка занесенную снегом машину обнаружила бригада дорожников. Помогать водителю было поздно.
А ведь даже нецивилизованный эскимос, наверняка высмеиваемый красавцем в каждом удобном случае, вполне бы выжил в таких условиях, поскольку привык полагаться не на уют и чужие услуги, а на свои знания, умения, смышлёность и силу. В конце концов, спасая свою жизнь, красавец мог сжечь бензин, шины, сиденья. Да, что угодно сжечь, лишь бы не околеть! Но он до этого не додумался! Он привык полагаться на кого-то. Вот и теперь кто-то должен был его обогреть, разобраться в неисправностях мотора, доставить в теплую гостиницу, но впервые желающих его обслуживать рядом не оказалось. И всё закончилось! Оказалось, что комфорт, если уж так он нужен, следует самому себе и создавать. Только тогда и останешься хозяином собственной жизни.
Если считать, что для каждого человека нет ничего дороже его единственной жизни, то становится ясно, что люди, уповающие на комфорт, выбирают неверные средства для выживания. Они окружают себя тем, что в критических ситуациях их не спасает, а губит. Пребывая в комфорте и лени, они не могут уяснить даже того, насколько резко всё вокруг однажды может измениться.
Взгляните хотя бы на собак. Домашние из них, то есть, окруженные заботой и комфортом, сразу погибают, едва хозяева опоздают с какой-либо прививкой, зато бездомные уверенно шарят по мусорным бакам, пьют воду из луж, спят на снегу и всё им нипочём!
А причина всё та же. Выживание и комфорт – не совместимы, если только выживание не обеспечивает кто-то другой, специально для этого приставленный!
Комфорт – это лёгкость жизни. В идеале – это безделье! И потому – это быстрая деградация! Комфорту следует противопоставлять действие, напряжение, преодоление себя, работу! Иначе всех ждёт животность, варварство, конец цивилизации. Он непременно явится со стороны. Оттуда, где люди не поражены бездельем!
Но почему же нынешняя молодёжь только комфортом и бредит? Только им всё и мерит? У них это липкое словечко чуть ли не в каждой фразе!
Что это, недомыслие?
Конечно, это оно! Чем больше люди знают о мире и его взаимосвязях, получая высшее образование, тем меньше у них желание действовать самостоятельно и даже принимать решения. Паралич воли! Это давно замечено! Понимать мир самостоятельно и строить его они не научились! А те поколения, которые могли их этому обучить, у современной молодёжи авторитетом не пользуются.
Понятное дело! Старики же кнопки медленно нажимают!
Кому-то мои мысли покажутся занудным нравоучением, никак не связанным с действительно трудной и напряженной жизнью современной молодёжи, – так, ради бога! Я ведь никого не учу жить! Я лишь рассуждаю сам с собой о том, что мне кажется важным! А дело молодых впитывать это от меня, воспринять или пропустить мимо себя! Если понадобится, если увижу интерес в глазах, я ведь не гордый, охотно им расскажу, к чему сам пришёл своим долгим жизненным путём. Молодёжь ведь разной бывает. Есть и та, которая комфорт презирает. С нею разговаривать легче и интереснее. Она хотя бы знает, что колбаса не растёт на колбасном дереве!
Вообще-то, за зловредную роль в расслоении поколений, которое давно налицо, я не обвиняю ни стариков, ни молодых. Это, по большому счёту, не их вина, а их большая общая беда! И она, как мне представляется, искусственно организована. И никакой мистики здесь нет! Сплошной материализм! Иначе говоря, если видны последствия, то для них существовали и причины! А вполне возможно, и люди, эти причины организовавшие. Не так ли?
Причин того, что наши поколения расслоились, достаточно много. Некоторые из них можно устранить или ослабить, потому что понятно их существо. Но бывают и причины, воздействие которых невозможно объяснить. Такие причины действительно есть, а понять их механизм мы не можем.
А кто-то, пожалуй, всё-таки может! Но нам он не объяснит, поскольку использует эти механизмы в корыстных и самых антигуманных целях.
После того, как всё человечество, разом рехнувшись, поверило, будто деньги являются важнейшей ценностью жизни, людьми стало легко управлять с помощью этих красиво разукрашенных бумажек. Мировое правительство (или как его называть?) давно, воспользовалось этим. Оно купило с потрохами весь тот научный мир, который посчитало выгодным заставить работать на себя. И лучшие умы человечества давно и усердно пашут на идею уничтожения населения планеты! И самих себя!
Мне кажется, что выдающуюся роль в разъединении поколений и вообще, в управлении населением за счёт его оболванивания, играют всяческие компьютеры. Персональные, стационарные, переносные, мобильные, встроенные в телефончики – любые!
Во многом они совершили революцию в жизни людей. Недавно мне пришлось увидеть, как глухонемая девушка молча говорила с кем-то на огромном расстоянии. Разве раньше это было ей доступно?! А тут перед экранчиком своего аппарата она делала руками привычные знаки и смотрела, как ей таким же образом отвечают по телефону, находясь вне пределов видимости. Для нее же этот микроскопический компьютер с экраном стал окном в мир! Стал чудом, позволившим хоть в чём-то преодолеть свои тяжелые ограничения!
Но часто эти системы нам вредят. Причем, на мой взгляд, на людей воздействует не столько само «железо», сколько какие-то неведомые населению засекреченные программы, в нём заключенные. Я не знаю принципа и механизма их действия, но отчетливо вижу результаты такого действия.
Некоторые механизмы воздействия могу предположить более точно!
Прежде всего, можно использовать тот факт, что люди являются животными стадными. Чаще об этом говорят иначе, мол, люди – существа социальные. Здесь есть лишь лингвистические отличия, а суть одна и та же!
То есть, как ни обидно кому-то, но люди в подавляющем большинстве ни о чём и никогда самостоятельно не думают. Но им всегда интересно чужое мнение. Они его буквально поглощают! И лишь повторяют действия, фразы или поведение других людей. Допустим, более уважаемых ими, или раскрученных пустышек-кумиров, или признанных в обществе авторитетов.
Для молодежи кумирами обычно становятся эстрадные существа. Помню, какими идолами сделали никчемных Битлов! В единое целое тогда переплелись многие цели и задачи тех, кто реально правит миром. Ими ведь проверялось комплексное воздействие на молодежь музыки, огромных людских масс, сосредоточенных в одном месте, чаще на стадионе, и наркотических веществ, активно распространяемых в тесной толпе!
Для этого из грязных подвалов Лондона вытащили тех самых Битлов, ни на что, в общем-то, не годных, подключили к ним выдающихся композиторов, отмыли, одели, вдохновили, обогатили, чтобы они обрели уверенность в себе. Потом подарили несколько привлекательных мелодий и получили головокружительный результат! Вчерашние грязные оболтусы стали сначала кумирами обкурившихся марихуаной стадионов, а через них и всей молодёжи планеты! Опыт удался! Всё сравнительно просто оказалось в руках тех, кто знает, как это делать, и может щедро оплатить!
И стало вполне очевидно: если неких авторитетов зарядить нужной информацией или притягательными манерами и направить определенным образом (об этом теперь говорят – раскрутить!), то большие человеческие массы станут их копировать и действовать аналогично. Можно считать, будут вести себя как куклы-марионетки! То есть, станут легко программируемыми безмозглыми существами в миллионных и даже миллиардных тиражах! Разве не удивляет, как быстро в молодёжную среду внедрили такую дикость, как наркотики, женское курение, татуировки, макияж?
Те, кто заказывал такую музыку, достигли того, чего желали!
Но предполагаю, что есть и более затейливые механизмы. Помните, когда-то широко ходили разговоры о двадцать пятом кадре в кино? А почему бы и нет?!
Но современная электроника способна на большее! Пресловутая цифровизация быстро шагает по планете. Сначала она порабощает людей своими возможностями, следом, параличем разума и воли. Кропотливо собирает на всех исчерпывающие досье, составляет социальные рейтинги и рейтинги политической лояльности, а потом маркирует опасных и неугодных и утилизирует их!
Как? Очень просто, пожалуй! Можно блокировать банковские карточки. Они стали прямо-таки источником жизни! Можно устраивать типовые концентрационные лагеря! Разве немцы свои античеловечные технологии скрывали? Нисколько! И теперь они, давно отработанные, вполне могут понадобиться. И если кто-то в этом сомневается, то даже странно!
Впрочем, всё возможно. Со мной кое-кто не раз делился выводами, будто люди со временем совершенствуются, становятся цивилизованнее. Я не возражал. Пусть думают, как хотят, но мне представляется, будто после разрушения социализма в людях всё меньше остаётся морали и человечности. Об этом не принято говорить, но иногда приходится.
Поглядите сами вокруг себя. Разве мало знакомых вам людей, готовых только ради зарплаты совершать самые скверные поступки, даже любые античеловечные преступления? И у них всегда есть аргументы для самооправдания. Прежде всего: «А что я мог сделать, если мне начальник приказал?!» Или: «Неужели мне следовало возражать, чтобы остаться без работы?!»
Поглядите по сторонам, поглядите! Вы легко найдёте точно таких среди продавцов, среди учителей, врачей, секретарей, преподавателей вузов, военнослужащих, полицейских, студентов, мелких банковских работников… Может, достаточно перечислять? Проще сказать, такие приспособились всюду. Они давно не являются уродливыми исключениями. Дух спасения себя любой ценой, без каких-либо моральных ограничений, уже пропитал современных людей-эгоистов. Являясь продуктами человеческого стада, они, тем не менее, в трудную для всех минуту забывают о нём и оказываются абсолютными индивидуалистами.
Разве они откажутся в ущерб себе выполнять преступные приказы своего начальника или преступного режима? Разве давно у нас пытали утюгами и закатывали в асфальт? Или это не фашизм? Во время войны таких хотя бы пособниками фашистов называли! Называли изменниками! А теперь мы тех, у кого руки в крови или при случае окажутся в крови, только бы им без работы не остаться, начинаем даже оправдывать. Разве не так? А сами себя они совсем уж легко оправдывают. Это кто-то пособник, но не они же!
Так что же стало с моралью? Или всё хорошо? И даже лучше и лучше?
В интересах внешнего управления сознанием населения, нас вполне могут облучать через телевизор, телефон, планшет или электрический чайник какими-то сигналами сверхвысокой или сверхнизкой частоты. Вообще, чёрт знает, какой частоты! Любые колебания легко модулируются некими исполнительными сигналами-командами, которые загоняются населению под корку и никак не обнаруживаются самими подопытными кроликами!
А запрограммированные кролики потом делают именно то, что от них и требуется! В частности, они в штыки воспринимают всё, не подтвержденное официально (потому всегда остаются в дураках). Или же считают всех, кто старше их более чем на десять лет, лохами! (Молодые, кажется, так теперь нас называют?) Потому передача опыта от поколения к поколению прервана. Теперь легко разделять и властвовать! И ничего нового не требуется! Да и зачем новое, если старые приёмы вполне работают!
В качестве механизма управления людьми прекрасно подходит дезинформация. Она вдавливается в население с помощью всевозможных шоу и псевдоновостных программ.
Дезинформация легко переворачивает сознание людей вверх дном.
Для них сторонники вдруг становятся их врагами, враги – защитниками и учителями!
Например, многие до сих пор считают Зюганова коммунистом, а Жириновского демократом, хотя эти штрейкбрехеры отличаются лишь своей демагогией, но не делами, и даже не голосованием за различные антинародные законы! Впрочем, там же не голосование, а полная имитация любой деятельности!
Боже мой! Ведь руководство СССР, как ни странно, своему народу во вред, изо всех сил старалось, чтобы советские люди не догадались, что они живут хотя и не в раю, но в самой лучшей стране на свете! Так и было! Но они должны были завидовать Западу, не понимая, что рай там устроен для очень немногих, а как живется большинству, никому в мире не показывают! Западу все в СССР должны завидовать! Так проще будет СССР разрушить!
Наивное население ничего же не понимает! Оно шумит, переживает, возмущается, но до причин собственных бед додуматься не может. Оно не имеет представления о классовых интересах и их роли в своей жизни. Оно даже гордится многочисленностью своих протестных акций. Глупцы! Разве такие акции как-то улучшат их трудную жизнь?!
Ни за что! А вот оказать себе помощь в осуществлении нового кровавого майдана они могут. Кто же точно знает, когда станут опять из пулемётов расстреливать собравшихся на площади? Разве такого не бывало?
Если же недовольных людей соберётся очень много, можно для торжества правопорядка и демократии пригласить иностранных легионеров! Разве не так уже бывало?
Теперь многие оболваненные соотечественники не в состоянии понять, как они без наручников оказались рабами? Но такое уж оно – современное финансовое и цифровое рабство! Деньги и природные богатства всё равно рекой утекают в метрополию, даже если население не заковано в кандалы! Формально не заковано!
Люди теряют страну! Люди теряют себя и не сознают этого. Что будет дальше?
51
Я выглянул в овальное окошко. Наш самолёт спешил обогнать полупрозрачные облака, стелющиеся под нас.
Пассажиры вокруг, даже дети, давно притихли, окунувшись в дремоту, а я продолжал вспоминать и, насколько возможно, размышлять. Любимое занятие! Но оно не терпит суеты, которая в обычной жизни нас душит и почти нигде не оставляет в покое. Редко удаётся вот так, как теперь, повспоминать, подумать о том, что не давит на психику своей необходимостью и срочностью.
Казалось бы, под монотонный гул моторов перед глазами должны прокручиваться именно три последних дня, насыщенных минором, но в мозгах крутилось совсем другое, – всё давнее и обычно не вспоминаемое.
Всё оно, конечно, сразу отступит на третий план и забудется, как только меня настигнут обычные дорожные заботы и хлопоты. Тот же прилёт в Домодедово. Сразу придется мчаться на регистрацию своего транзита и так далее.
«Это мне-то мчаться? Как вы себе это представляете? Хорошо, хоть не придётся заезжать в саму Москву. Давно не приемлю ее утомляющую нормальных людей нерациональность во всём и неподкреплённый ничем вызывающий снобизм москвичей!»
«Кто же более остальных закрепился в памяти из военных преподавателей? – стал припоминать я. – Как ни странно, но затрудняюсь ответить! Запомнились-то многие, но каждый по-своему».
Кто-то запомнился причастностью к очень важному или интересному для меня предмету обучения. Кто-то – методикой преподавания. Кто-то – привлекательностью собственной личности! Да, мало ли чем?
Например, весьма важную дисциплину – теорию ракетных двигателей – вёл у нас кандидат технических наук подполковник Кондратьев. Мне он очень нравился «истинно» ученым видом – большие очки, внушительные залысины, солидность, чувство собственного достоинства.
Лекции он проводил безупречно. Всегда логично, последовательно, исчерпывающе и, в то же время, всё сформулировано кратко, прямо под запись. И отношения с нами он наладил прекрасные, хотя такие, что дистанцию мы всегда ощущали.
Иной раз Кондратьев разряжал нас забавными историями, произошедшими с известными ракетчиками. Он со многими знаменитостями был лично знаком. Мы те истории особенно ценили – интересно, и конец занятия казался ближе.
Кондратьев никогда не опускался до пошлостей или нелитературных выражений. Его занятия всегда были насыщенными, без «воды», сплошь математизированными, с большим количеством эскизов, схем, графиков и заполненных табличек.
Много лет спустя мне стало известно, что в Кондратьеве я не ошибался. Он стал-таки заместителем начальника училища по научной и учебной работе. Достаточно высокая и достойная его должность. Рад за него. Мне всегда казалось, что он к этому и должен прийти. Правда, «сорока» на хвосте принесла, будто «многие коллеги им недовольны». Будто «зазнался, ни с кем не считается».
Не знаю! Я в таких вопросах мнения «сорок» не воспринимаю. Я предпочитаю во всём разбираться самостоятельно и составлять о людях собственное представление, благо, о Кондратьеве оно у меня уже давно сложилось. Таким пока и остаётся.
52
Были еще два очень интересных преподавателя, внешне даже несколько схожих между собой. Когда каждый из них по отдельности работал с нами, им невозможно было не любоваться. Вполне естественно, что меня тогда мало интересовали методические проблемы преподавания. И не мог я предвидеть, что когда-то стану преподавать, тем не менее, уже тогда искренне восхищался обоими подполковниками-преподавателями – Неврединовым и Гамазовым.
В первую очередь учёба свела меня с Неврединовым. Он преподавал топогеодезию. Запомнилась его особая педантичность в самом лучшем смысле этого слова, абсолютная точность и пунктуальность во всём. Ни одного лишнего слова в определениях! Такой же точности он добивался и от нас. Ни секунды потерянного учебного времени.
«Товарищи курсанты, дирекционный угол, это угол между вертикальной линией сетки карты и направлением на данную точку, отсчитываемый по часовой стрелке!»
Во как! Абсолютная истина, и никаких лишних слов! И всё другое точно так же! До сих пор хорошо помнится, что он в нас вколачивал. И, слава богу, что нас учили такие люди!
Как сегодня вижу перед собой подполковника Неврединова, призывавшего нас к порядку по случаю приближающегося конца занятия:
– Товарищи курсанты! Прошу не отвлекаться – у нас ещё тридцать пять секунд!
Встретившись с такой постановкой вопроса впервые, мы, курсанты, конечно, подчинились. И как могло быть иначе, если этого требовал старший офицер и наш начальник! Но внутренне тогда все над ним смеялись!
«Ну, какие могут быть секунды, в самом деле?! Стоит ли до такой степени мелочиться? Ведь конец занятия неизбежен, как мировая революция! Раньше на полминуты или позже, какая разница?»
Оказалось, что разница была! Только позже мы проверили на себе, что каждое занятие подполковника Неврединова действительно рассчитывалось с точностью, в которую трудно поверить, но она становилась нашей реальностью! До секунды!
И проверить это мог каждый. Ведь топогеодезисты при наблюдении таких небесных светил, как Солнце, действительно работают с секундомером. Вот и мы потом, чтобы достичь нужной точности измерений, обязательно сверяли хронометры, привязываясь к началу шестого сигнала радиостанции «Маяк» в любой час ноль-ноль минут.
Право же, не наша вина в том, что под воздействием чьего-то высокопоставленного непонимания сути этой важной сверки, точное время на «Маяке» вдруг стало совпадать не с началом шестого сигнала, а просто (?) с шестым и к тому же растянутым звуковым сигналом. А ведь он итак очень длинный! Целая секунда писка! И после такой реформы никто не объяснял, когда именно начинается час – одновременно с началом сигнала или с его концом. В общем, мы ещё раз убедились, что точность теряется не от излишней педантичности исполнителей, а от изрядной глупости некоторых начальников!
Лишь поначалу мы недооценивали «мелочность» подполковника Неврединова. Но уже через много-много лет я и сам старался работать, подражая ему. Спасибо нашему старшему товарищу не только за топогеодезию, но и за его науку педантично работать и жить!
С подполковником Гамазовым мне посчастливилось познакомиться несколько позже, но я рад, что такая встреча в моей жизни состоялась. Он был совершенно образцовым преподавателем.
Для сравнения могу поделиться своими посторонними наблюдениями, то есть, не в нашем училище.
Так вот, в гражданских вузах столь классных специалистов я не встречал, хотя самому немало пришлось в них преподавать. Хорошие преподаватели, конечно, встречались и там. Было бы глупо утверждать обратное, хотя лично мне они не попались. Но был же Терегулов, например, который преподавал и у нас, и в Казанском университете, и в КИСИ, и в других вузах. Значит, всё же были преподаватели достойные и в гражданских вузах Казани!
По-моему, особенно много их могло быть в Казанском авиационном институте – КАИ! Очень серьёзный вуз! Знаменитая кузница авиационных кадров. Этот вуз даже самостоятельно решал, чему и как учить студентов. Мало каким вузам в стране это доверяли! Но с КАИ, будучи курсантом, я плотно связан не был. Моя полная занятость являлась тому оправданием.
Мне в гражданских вузах не везло на радующие встречи. За пятнадцать лет на разных кафедрах попадались только плохие или очень плохие преподаватели. Приспособленцы! Моего уважения они не могли заслужить. В вину им можно поставить плохое знание собственной учебной дисциплины, разбазаривание учебного времени на пустую болтовню, вопиющую непунктуальность, отвратительные формулировки, неспособность работать без конспекта из-за плохого знания учебных материалов, полное отсутствие связи с обучаемыми во время занятия, высокомерность в отношении студентов, легкость многочисленных отступлений от учебного плана. Да, мало ли чего мне приходилось видеть! А взяточничество? Полная низость!
Абсолютно уверен, что следовало взашей гнать большинство тех штатских преподавателей, независимо от их формальной квалификации, с которыми мне приходилось контактировать. Они, большей частью, не учили студентов, а калечили их и профессионально, и морально.
Правда, есть очень серьёзное дополнение к моим обвинениям. Эти обвинения очень современны. То есть, военных преподавателей своей молодости я сравниваю с нынешними преподавателями гражданских вузов, хотя за эти годы всё в стране перевернулось вверх дном. Даже нечто черное повсеместно стали выдавать за белое!
Возможно, полвека назад моё мнение о преподавании в тех же гражданских вузах было бы иным. Может, низкий современный уровень – это результат уже нынешней «модернизации» образования? Но сам я этого уже не узнаю, поскольку тогда не было возможности посещать занятия в гражданских вузах, а чужим выводам без личной проверки обычно не верю!
Впрочем, на нескольких занятиях в Туркменском политехническом институте я присутствовал, когда прилетал к своей невесте, студентке этого вуза. Но разве я вправе по ним составлять представление обо всём учебном процессе? И, тем более, обо всех вузах страны. Но я всё-таки косвенно его составил, зная уровень профессиональных знаний своей супруги, выпускницы факультета технологии неорганических веществ. И этот уровень я считаю высоким, хотя бы потому, что она без проблем была принята на работу в крупное ленинградское НПО «Авангард», в его НИИ. И числилась среди лучших работников. Стало быть, я в своих оценках не ошибаюсь!
Предвижу, что меня кто-то упрекнёт: «Если видел, как всё плохо в гражданских вузах, то почему же не боролся, коль уж такой честный, такой справедливый, такой борец за правду?»
Упрёк считаю справедливым. Отвечу на него так. Не мог! Не мог бороться сразу со всеми, да ещё, не имея союзников! Такое, никому не по плечу! А союзников для борьбы я так и не нашёл. Все держались за свои места, и им было глубоко наплевать на состояние преподавания в их родном вузе.
Смысл их существования описывался несколькими принципами: «Зачем портить отношения с начальством? Своя рубашка ближе к телу! А своя зарплата – ещё ближе! Жизнь прекрасна, но коротка – она была бы гораздо лучше, если бы не было студентов!»
Надо учитывать, что гражданские вузы всегда были сильны круговой порукой! Они никогда и ни при каких условиях собственный мусор на всеобщее обозрение не выносили, не выносят и не вынесут! Даже если этот мусор любое проявление жизни в вузе задушил!
В гражданских вузах рука всегда другую руку моет. Тамошние псевдоучёные обязательно под себя готовят и новые кадры. Можно смело утверждать, что себя же они во всей красе и воспроизводят! Как воспроизводят и прежние традиции, и прежние «порядки». Потому мало надежды, что когда-то станет чище. В общем, такая преемственность традиций называется у них научными школами!
Когда-то в споре с описанными корифеями одного гражданского вуза я сам нашёл, как мне показалось, точную формулировку состояния современной системы высшего образования в стране: «Самый плохой военный вуз, лучше любого самого хорошего гражданского!»
Может, со временем этот тезис и перестанет быть истиной, но только не сегодня!
Я совершенно искренен, не защищаю честь мундира, и вполне отдаю себе отчёт в сказанном. Мне, знаете ли, статистическая пыль в виде количества профессоров и докторов в каком-то прославленном вузе не сможет закрыть глаза на истинное в них положение! Насмотрелся я вдоволь!
В любом военном вузе организация проведения занятий на голову выше! Потому лучше и результаты, хотя в военных вузах значительно реже попадаются выдающиеся таланты среди обучаемых. В гражданских вузах, особенно, в прославленных, их значительно больше! Подготовка крупных специалистов там налажена в единичных экземплярах, остальных – как придётся! В армии – всё наоборот!
Очень важно, что в армии работает хотя и не идеальная, но достаточно принципиальная система контроля преподавателей, что не позволяет халтурить даже прирожденным пройдохам и лентяям. В штатских вузах – всё наоборот! Там нет ни такой системы, ни элементарного контроля!
Бабушка мне о такой организации труда говорила просто: «Пусти козла в огород!»
Так вот! Подполковник Гамазов преподавал нам «Теорию полёта». Это та звёздная наука, которую когда-то начинал разрабатывать Константин Эдуардович, узнаваемый теперь, как мне кажется, всюду по имени-отчеству, потому фамилию его не называю!
В общем, это та самая наука, которая оперирует всевозможными углами рыскания, тангажа, вращения, углами атаки, космическими скоростями, устойчивостью и неустойчивостью полета, управлением летательных аппаратов переменной массы и так далее. Поначалу всё это для нас было полным кошмаром! Но ничего, скоро нас многому обучили! Постепенно всё улеглось и в наших головах!
Каждое занятие подполковника Гамазова было блестящим! И, надо сказать, его стремление нас образовать всё-таки не пропало даром. Он действительно многому нас научил. И потом мы вспоминали добрым словом и его великолепно отработанные занятия, и его самого.
53
Мне врезался в память наш первый буссольный ход. Занятие тогда проводил полковник Пущай. Он служил на кафедре топогеодезии и тоже запомнился самым лучшим образом.
В тот день было двадцать девятое мая, мой день рождения, но снег на северной стороне оврагов еще лежал. И это притом, что дневное тепло сюда пришло давно.
А какой тогда был год, у меня выветрилось. Либо 1968, то есть, окончание моего первого курса, то ли следующий, когда мы учились уже на втором.
Занятие было полевое, то есть, на природе. Погода нам досталась приятной, солнечной. Караваны белых облаков не предвещали дождя.
К 16 часам взвод вывезли далеко за город, и машина ушла обратно. Красота в тех местах прямо как в сказках о былинных богатырях и сонной древней Руси. Вокруг Казани вообще места живописные.
Поначалу мы расположились на господствующей высоте по соседству с тригонометрическим пунктом. После уже привычного давления города, простор нам казался космическим! Видимость – на десятки км, пожалуй! В любую сторону! Хотя и с дымкой, снижающей резкость и контрастность, особенно если глядеть через мощные объективы.
Местность своеобразная. Не ровная, не гладкая, а причудливо холмистая. Очень красиво! Где-то темнеет пятнышко леса, где-то блестит речушка, пробираясь по дну овражка! Словно ориентиры, расставленные для нас, вдали уединились прозрачные берёзки. Или дубы с широкополыми шапками из веток и листвы. Куда ни глянь, видны поля под озимыми, огромные и поменьше! Одни растянулись светло-зелеными полосами вдоль дороги, другие пристроились к ней поперёк!
Дальняя деревенька, собранная из крохотных домиков, растянулась вдоль прямой и чересчур уж широкой улицы, безжалостно изрытой тракторами в недавнее распутье. Оторвавшиеся от мира хуторки и чёрно-белые коровы в лугах, словно игрушечные.
Небо голубое, зелень во все стороны и светлая, и темная, и пятнистая. А далеко на Востоке нырнул за горизонт большой тёмный лес. На востоке осталась Казань, всем своим городским телом загороженная от нас длинным холмом.
Мы замерли среди невзрачных полевых цветов, почему-то опасаясь топтать их сапогами. Молча любовались сказочной русской природой. Тянули время. Кому хотелось, спокойно покуривал. Всем тайно мечталось, чтобы нас здесь оставили в покое.
Теорию буссольных ходов мы заранее познали в классе. Предстояло научиться прокладывать эти ходы на местности.
Вообще-то, буссольный ход – это всего лишь ломанная прямая на местности. Он начинается с точки, координаты которой уже известны, а завершается в точке, координаты которой предстоит определить. Трудности связаны с тем, что конечная точка находится на большом удалении и не в пределах прямой видимости. Приближаться к ней приходится в несколько этапов (заходить «из-за угла»), производя измерения и вычисления в узловых точках.
Полковник Пущай напугал нас своим строгим видом при первом знакомстве в начале семестра, но скоро выяснилось, что он человек добрейшей души. Вот и теперь позволил нам налюбоваться местностью, прежде чем предложил заместителю командира взвода Генке Панкратову построить взвод для постановки задачи.
