Александр Иванович Тапилин
Затерянная в лабиринтах времени
«Обожди, внученька, прошу тебя, не торопись. Сначала, обязательно дождись своего совершеннолетия. Да и затем обожди хотя бы месяца три. Тебе восемнадцать исполнится в марте, а приступай к делу, если всё же решишься, не раньше июня-июля. Никому об этом не говори, даже матери не намекай. Запомни, сколько бы ТАМ не пробыла, ЗДЕСЬ твоего отсутствия никто не заметит. Но прежде чем ТУДА отправляться ты должна всё досконально продумать, чтобы не только себе не навредить, а, самое главное, не навредить тем людям, с которыми ты столкнёшься. Запомни – там, в далёком прошлом тебе могут встретиться настоящие изверги рода человеческого. Не вступай с ними в противоборство НИКОГДА, чем бы это тебе не грозило. Если ты всё-таки не выдержишь, то можешь остаться в прошлом навсегда, и тогда никто, в том числе я, тебе не помогут, не выручат. Это будет настоящая трагедия, я себе никогда такого не прощу. Но я потому и объяснила я тебе всякие премудрости, потому что до самого конца верила в твоё благоразумие и продолжаю верить, что ты лучшая, что ты никогда никого не подведёшь. Я надеюсь, что ты прекрасно понимаешь всю серьёзность предстоящих тебе испытаний. А теперь прощай. Будь счастлива и постарайся не забывать свою бывшую наставницу и твою близкую родственницу. Помни её уроки».
Когда я читала это бабушкино послание, на моих глазах выступили слёзы. Это были слёзы обиды и какого-то раскаяния. Я вдруг ясно ощутила, что бабушка ушла от меня навсегда. С тех пор моей сокровенной мечтой стало проникнуть лет на пятьдесят назад и встретиться с ней, молодой и красивой. Я прекрасно понимала, что не всё получила от бабушки, какие-то важные знания остались за чертой моего понимания. Но необходимо было идти вперёд теперь уже полностью самостоятельно.
Быстро пролетело два года и три месяца. Своё совершеннолетие я решила не праздновать, чем очень удивила своих родственников и знакомых (подруг у меня не было). Итак, в середине июля, когда на почти безоблачном небе светило яркое солнце (это было обязательное условие перемещения во времени), захватив с собой небольшой рюкзачок с провизией и тёплой кофтой, я уверенно направилась в сторону леса, который почти вплотную подходил к нашему городку. Вышла я из дома ровно в полдень, а через два часа находилась уже в глубоком, хотя и редком лесу. Необходимо сказать, что Священную Рощу в нашем довольно чахленьком лесу было разыскать, фактически, невозможно. Дубы, тем более дубы-великаны, в нём не росли. Поэтому я решила действовать по бабушкиному методу. Собрать в кулак всю свою волю, все свои знания, и соорудить самостоятельно необходимое мне Священное Древо.
Я выбрала подходящую для моего действа поляну, повернулась лицом на восток и, слегка прикрыв глаза, стала медленно произносить магические заклинания. Сначала у меня абсолютно ничего не выходило. В голове стояла какая-то каша. Но постепенно, я стала осваиваться и чувствовать, во-первых, окружающую меня природу, а во-вторых, свой собственный внутренний мир.
Но мне потребовались громадные усилия (вся моя психика была на пределе), чтобы, наконец, я стала понемногу ощущать некоторые результаты.
«Главное – не отступать, главное – не сдаваться, и у меня всё должно обязательно получиться» – твердила я себе мысленно.
Сначала усилился ветер, затем на небо начали набегать тучки, до определённого момента лишь изредка закрывая солнце. Когда я услышала первый удар грома (он чётко отозвался в моём сердце), то окончательно осознала, что нахожусь уже не в нашем времени. Я стала вести приблизительный отсчёт, решив проникнуть в страну савроматов – сарматов. Я хорошо знала из древней истории, что эти полулегендарные ираноязычные племена появились в наших краях более двух с половиной тысяч лет назад, примерно в 6 – 5 веках до нашей эры. Именно этот самый древний период пребывания савроматов на территории нашего края очень сильно интересовал меня. Именно туда я хотела попасть в первую очередь.
Объяснялось моё желание тем, что именно тогда, как я читала, в общественном устройстве этих народов были очень сильны пережитки матриархата. Это проявлялось в почётном положении женщины, которая довольно часто становилась главой рода или племени. Женщины, фактически, наравне с мужчинами участвовали в военных походах, являлись Великими Жрицами рода и семьи. Кроме того, существовали и чисто женские племена, состоящие из воинственных женщин, которые часто презирали мужчин и даже убивали их. Это были так называемые савроматские или сарматские Амазонки. Правда, в такие ужасы, я поверить не могла, поэтому и решила лично убедиться в правдивости этих легенд и преданий. А для этого обязана была всё точно рассчитать, чтобы не промахнуться во времени и попасть именно к этим самым Амазонкам-Воительницам, вернее в тот самый период, когда они проживали и активно сражались в наших краях. Получалось, что я должна была углубиться в прошлое на две с половиной тысячи лет.
Итак, после довольно сложных и запутанных ритуалов, появился, наконец, долгожданный огромный дуб, возвышающийся на просторной поляне, росший в одиночку, совершенно отдельно от остального довольно неказистого леса.
Я внимательно взглянула на огромное дерево, созданное моим воображением, и поняла, что не оплошала, уроки бабушки не пропали даром. На дубе имелось целых пять стволов, росших из одного корня. Сами корни дуба довольно чётко выступали из-под земли. Теперь я обязана успокоиться и начать священный ритуал проникновения в прошлое. Закрыв глаза, я мысленно дала себе установку. Каждый раз, перелезая через все стволы дуба в восточном направлении, я должна углубляться в прошлое ровно на пятьсот лет. Следовательно, я должна перелезть между каждым стволом, в общей сложности пять раз. Это очень рискованно, поскольку неизвестно, что случалось в этих местах пятьсот, тысячу, две или две с половиной тысячи лет назад. Если, например, здесь проходило сражение, то я могу оказаться в самом центре кровавой битвы. Да и вообще, мало ли где я могу оказаться? Поэтому я решила не торопиться и всё максимально продумать, чтобы отгородить себя от всяческих случайностей и недоразумений.
Итак, я начала обратный отсчёт от пяти до одного. Считать я должна была с таким расчетом, чтобы как раз уложиться во времени и на счёт «один» переместиться через пятый ствол, сразу остановиться, при этом смотреть только вперёд, ни в коем случае не оглядываясь. Если я даже случайно оглянусь, то могу навсегда остаться в том времени, до которого добралась, потому что, согласно установке, я должна НЕПРЕРЫВНО следовать ТОЛЬКО ВПЕРЁД.
А если отвлекусь, то моментально затеряюсь в лабиринтах времени. Космос будет продолжать отсчитывать установленные мною временные промежутки, но уже без меня. Я просто затеряюсь или оторвусь от движения времени и уже не смогу догнать его. Это равносильно, если человек едет в поезде и вываливается из него. Поезд продолжает мчаться, но человеку поезд уже не догнать, даже если он «удачно» из него выпал, ни повредив ни руки, ни ноги. Но одно дело обычный поезд. Человек, в конце концов, может добрести до ближайшей станции или до ближайшего населённого пункта. А здесь я уже никуда добрести не смогу и навсегда останусь в далёком прошлом. Поэтому, я обязана быть всегда начеку, никаких экспериментов не проделывать, а всё соблюдать очень чётко и аккуратно.
Теперь я иду уже на второй круг. Чувствую, что поднимается вихрь. Он как бы собирается с силами, чтобы подхватить и унести меня. Третий круг. Начинает кружиться голова. Мне всё труднее и труднее вести обратный отсчёт. Четвёртый круг. От усталости еле шевелятся ноги, да и руками я слишком вяло работаю. Перелезая через ствол, чуть не стукаюсь головой о какую-то выставившуюся корягу. Всё начинает происходить словно во сне. Движения мои замедляются. Понимаю, что необходимо срочно взбодриться, потому что пятый круг будет самый тяжёлый и опасный. Но останавливаться нельзя. Бег времени неумолимо движется вперёд и остановить его не в моих силах. Время летит в обратном направлении, именно на тот промежуток времени, на который я мысленно дала установку. Здесь мне становится окончательно понятным, почему бабушка так и не решилась провести со мной этот тяжелейший «опыт». Мы бы с ней непременно потеряли друг друга, потому что тогда я была ещё слишком мала и неопытна. Я понимаю, что наступает самый ответственный момент. Либо я переберусь через лабиринты времени и окажусь именно там, где задумала, либо…но об этом лучше не думать.
Итак,…последний круг. Я в пятый раз должна «без сучка и задоринки» перелезть через пять стволов священного дерева. Чувствую, как мою кожу пробирает мороз, появляется озноб, головокружение резко усиливается, а поднявшийся вихрь не даёт мне никакой передышки, заставляя глубоко дышать. Но я, собрав всю свою волю в крепкий кулак, терплю, хотя даётся мне это очень нелегко. Опять вспоминаю предостережения бабушки: «Будь предельно осторожна, внученька. Это очень сложно и опасно. Поэтому, прошу тебя, зря не рискуй. Но я верю, что ты останешься благоразумной».
Осталась ли я до конца благоразумной? Это я пока не поняла. Мне ещё очень много было не ясно из того, что я делаю и, главное, что со мной всё-таки происходит. В душу закралось сомнение: «А на правильном ли я пути? Не сбилась ли я с заданного курса? Принесёт ли меня этот вихрь или ураган именно туда, куда должен принести? А вдруг я по ошибке проскочила все мыслимые и немыслимые дали и уже давно мчусь неизвестно куда? А, если я мчусь в совершенно противоположном направлении – в далёкое – далёкое будущее?»
Подобные мысли упорно будоражили мою голову и не давали покоя. Нервное напряжение достигло предела. От этого рассудок начал мутиться. Я поняла, что почти до конца исчерпала свои внутренние резервы. Мой организм может просто не выдержать нервных и физических перегрузок. Здесь беспокойные мысли усилились в моём подсознании:
«Зачем, зачем я решила «улететь» так далеко? Не могла переместиться хотя бы на одну тысячу лет? Нет, видите ли, мне этого мало. Подавай две с половиной тысячи, не меньше. Но я теперь прекрасно осознавала, что отступать слишком поздно, программа задана, и изменить её уже невозможно. Теперь или всё, или ничего. Или как там говорят:
«Или Пан, или пропал».
Но пропадать мне ох как не хотелось. Я хотела быть Паном, и только Паном, больше никем. В этот момент голова сделалась настолько тяжёлой, что я на некоторое время «впала в ступор», иначе говоря, стала по-настоящему терять сознание. Последняя надежда оставалась на релаксацию. Я, сжавшись в тугой комок, начала свой последний (нет, лучше сказать, крайний) отсчёт от пяти до одного. Сердце и интуиция подсказывали мне точную скорость этого отсчёта. Досчитав уже в пятый раз до одного, я почувствовала, что, кажется, не ошиблась.
Глава 5
Вихрь закружил, завертел меня и понёс уже в том самом времени, куда я прибыла. Но всё же я пока ничего толком не могла разобрать перед собой. Всё мелькало как на стремительной карусели. «Если я уже добралась до цели, то почему не прекращается вихрь? Он просто не должен длиться так долго».
Мне опять стало не по себе. Мелькнула страшная мысль: «А если я всё-таки перестаралась и «перегнула палку»? Тогда меня вполне могло занести «к чёрту на кулички», то есть в самое начало существования нашей планеты, а, может, и вовсе в другое измерение, хотя, вроде, судя по окружающей обстановке, не похоже. Здесь я сразу попыталась успокоиться, взять себя в руки, мысленно проговорив: «Нет, такого не должно быть, потому что я чётко исполняла все указания бабушки, а она ошибиться не могла».
Сколько времени продолжался этот безумный полёт. Минуту? Две? Об этом я не имею ни малейшего понятия. Даже сейчас, когда прошёл достаточный срок, я не могу ответить на этот запутанный для меня вопрос. Иногда мне кажется, что летела я всего несколько секунд. Но иногда эти секунды как бы раздвигались и превращались в минуты, а, может быть, и в часы.
Наступило мгновение, когда я по-настоящему «отключилась». Громадный вихрь ударил мне в голову и, скорее всего, я на короткое время впала в очень странное забытье. У меня возникло ясное ощущение, что всё это происходит не со мной, а с кем-то посторонним. Поэтому, я абсолютно перестала бояться.
Наконец я обнаружила себя лежащей на огромной поляне, а по сторонам шумел от ветра густой лес, который окружал меня плотным кольцом. Я внимательно и довольно медленно огляделась вокруг. Здесь у меня появились довольно странное ощущение того, что ветер дует «как бы в помещении», словно я чувствую сквозняк при настежь открытом окне в доме. Кроме того и этот странный, темноватый лес, облепивший меня, словно нарисован начинающим художником. Этот лес, конечно, чем-то отдалённо напоминал мне обычный лес, но всё же он был не таким. И здесь я довольно чётко сообразила, что в реальности никакого леса вообще нет. Всё, что я вижу – это даже не картина, а плод моего воображения, так сказать, моя болезненная фантазия. Следовательно, сделала я вывод, передо мной не реальный, а воображаемый или призрачный лес. А если это так, то тогда где же всё-таки я нахожусь в данный момент? Если я наблюдаю всё происходящее как бы со стороны, как бы смотрю телевизор, тогда те, кого я могу встретить не должны меня видеть. А может, наоборот. Здесь я окончательно запуталась и решила на свой страх и риск всё обследовать досконально. Поэтому я максимально сосредоточилась, «взяла себя в руки» и ещё раз внимательно осмотрелась по сторонам.
Вокруг меня стояла подлинная «зловещая» тишина. Я всей своей душонкой почувствовала, что эта тишина так же, как и «призрачный лес», окутала меня плотным кольцом, пытаясь давить на мой ослабленный нервным напряжением головной мозг. Я со страхом вообразила, что это «плотное кольцо» вокруг меня создали ненавистные мне Монстры и Лявры. «Если это так, то я, скорее всего, погибну, потому что в данной ситуации они сильнее меня. Действительно, если я «провалилась» в прошлое, то мои душевные силы значительно ослабли, я, фактически, беззащитна перед окружающей меня неизвестностью. Поэтому оказать какое-либо эффективное сопротивление враждебным силам, если они здесь окажутся, я буду не в состоянии».
Такие грустные мысли стали одолевать меня в самый неподходящий момент. Но, видимо, не случайно, я к тому времени, уже прошла огромную школу борьбы за выживание. Поэтому быстро сосредоточилась и с помощью элементарной медитации, попыталась быстро отогнать от себя печальные мысли.
Мои усилия не пропали даром. Через несколько минут я чётко осознала, что паниковать раньше времени не стоит, а необходимо скорее выяснить, попала ли я по-назначению, или всё-таки немного промахнулась (лет, эдак, на тысячу в ту или другую сторону).
Я медленно поднялась с травы, и сразу моё бедное девичье тело заломило, словно я только что свалилась на скачках с лошади. Я побрела навстречу солнцу (неужели, оно тоже призрачное?), которое ярко освещало мой путь, по направлению к лесу. Постепенно, идти мне становилось всё легче. Немного успокоившись и, собрав всю свою волю в единый кулак, я вступила в сплошные дебри, казалось, непроходимого лесного массива. Действительно, всё выглядело как будто не по-настоящему. Деревья мне напоминали декорации школьного спектакля, в котором я участвовала в далёком детстве. Главное действие того детского спектакля происходило в лесу. Я хорошо помнила, что в определённый момент пьесы, каждый помощник брал закреплённое за ним дерево, стоящее за кулисами и, скрываясь за ним, выносил на сцену. Получался целый лес. Но за каждым деревом на сцене стоял человек. У меня мелькнула мысль: «Если деревья не настоящие, то, вполне допустимо, что кто-то их держит с другой стороны. Но тогда почему деревьев слишком много? Это же, сколько людей требуется, чтобы образовать такой плотный лес?» Затем, трезво рассудив, я отогнала от себя эту нелепую мысль.
Сколько времени я тащилась в лесном полумраке? Наверно, минут тридцать, вряд ли больше. Я обратила внимание, что деревья в лесу растут (или их держат?) самые разные, некоторые из них пригнуты словно от ураганных ветров. Кое-где я заметила пепелища от когда-то горевших кострищ. «Странно, – подумала я, – зачем разжигать костры в самой чаще, не лучше ли выбрать для этого удобную полянку?»
Неожиданно в мои уши втиснулся какой-то обширный прерывистый гул. Этот гул всё приближался и приближался и, наконец, перешёл в сплошной неразборчивый громкий шум.
Я тихонечко раздвинула кусты и увидела перед собой огромную равнину, сплошь заполненную суетящимися людьми. Что делали эти загадочные люди, я понять была не в состоянии. Наконец, когда первое потрясение прошло, я стала внимательно приглядываться к этим существам (а, может, это не люди вовсе?), стараясь, однако, особенно не высовываться из почему-то липкой травы и кустов. Ещё одна странность заключалась в том, что вся картинка словно приближалась ко мне, увеличиваясь в размерах, а затем постепенно уменьшалась. Словно я периодически приставляла к глазам довольно сильные бинокли и внимательно наблюдала через них то, что видела перед собой. Теперь я совершенно не могла понять, на каком расстоянии от меня происходит этот спектакль (так условно я назвала всё происходящее). Я не знала, могут ли увидеть меня эти люди, или я для них невидима. На всякий случай, я продолжала сильно пригибаться, стараясь не показываться. Затем, я осторожно раздвинула всё ещё липкую траву и вгляделась в происходящую перед моим взором грандиозную панораму. Я упорно продолжала считать, что наблюдаю огромный спектакль с умело выстроенными декорациями, который разыгрывался на природе. Итак, что же я могла наблюдать конкретно?
Все артисты в этом спектакле казались всё-таки обычными довольно высокими людьми. Рост мужчин, которых почему-то было немного, как я прикинула, достигал 180 сантиметров. К тому же все люди, и мужчины, и женщины, были довольно крепкие, но внешность у многих была явно зверская, какая-то пугающая. Хотя, вполне допустимо, мне это лишь казалось, так как я находилась на непонятном от них расстоянии. Хоть картинка и увеличивалась, но не придвигалась слишком близко (видимо, высшие силы, охраняющие меня, не допускали этого). Поэтому я никого толком рассмотреть не могла, но всё-таки по их внешности и манерам быстро сделала вывод, что лучше мне с ними не связываться.
Некоторые мужчины и женщины имели длинные волосы, хотя другие были полностью обриты. Кажется, все немолодые мужчины носили бороды. Ещё более внимательно вглядевшись, я заметила огромное количество повозок, стоящих по кругу. На повозках были устроены кибитки, оббитые войлоком и запряженные волами или верблюдами. Повозок и людей было, поистине, великое множество. На повозках сидели, стояли, расхаживали вокруг них, а также выглядывали из кибиток женщины, старики и дети. Но все эти люди не просто так слонялись вокруг повозок или сидели без дела в кибитках. Я сразу поняла, что все они выполняли какую-то важную работу. Это было заметно по тем действиям, которые они совершали.
На большинстве женщин было одето длинное платье с рукавами до запястий, подвязанное поясом, обшитым, кажется, бисером. На некоторых поверх платья был также надет распашной халат. Женская одежда была сплошь украшена вышивкой, а рукава и пояс – разноцветными бусинками. Практически на всех женщинах красовались шаровары восточного типа, манжеты которых также были обшиты бисером. На ногах я заметила мягкие туфельки, которые были украшены кораллами и пластинками, скорее всего, из золота. Головы их покрывал вышитый платок.
Итак, я продолжала внимательно наблюдать за всеми действиями этих странных людей. То, что готовится что-то необычное, из ряда вон выходящее даже для них самих, в этом я теперь абсолютно не сомневалась. Возбуждение и какая-то нелепая тревога перекосила лица громадного большинства из них. Я попыталась строить предположения.
«Может быть, к ним приближаются враги, и они усиленно готовятся к обороне? Но тогда они в первую очередь должны вооружаться, надеть удобную для боя одежду и всё такое военное, а я этого не наблюдаю».
Но почти сразу я сообразила всю нелепость своего предположения.
«Здесь же гораздо больше женщин, стариков и детей. Они не должны воевать. Хотя, если это племена воинственных савроматов, то там женщины часто воевали не хуже мужчин. Но почему всё-таки так мало мужчин? А если это чисто женское племя савроматских воинственных Амазонок? Но тогда мужчин здесь вообще не должно быть. Нет, это явно не Амазонки, это всё-таки обычное племя. Но тогда, куда подевались остальные мужчины? Видимо, они отлучились, чтобы подготовиться к военному походу против ненавистных врагов. Или большинство мужчин уже выступили в поход, а остальные переживают за исход войны, отсюда и напряжённые лица, и нервная суета, и чётко уловимая тревога вокруг. Необходимо спокойно во всём разобраться».
Тогда я решилась приблизиться к этим людям на максимально допустимое по моим понятиям, расстояние. Стараясь тщательно скрываться за травой и кустами, я не упускала даже малейших передвижений этих непонятных для меня людей. Теперь я могла видеть все их действия достаточно чётко. Я уже давно перестала воспринимать происходящее как некий спектакль, поверив в реальность происходящего.
Итак, примерно пятьдесят повозок стояло в плотном кругу. Я видела, что изредка, какая-нибудь женщина вылезала из какой-нибудь повозки и быстро направлялась к центральной, как я поняла, главной повозке, которая располагалась в самом центре на круглой возвышенной площадке, выделяясь своими довольно большими размерами. Именно эта повозка была окружёна в целях защиты замкнутым кругом других повозок. Я решила, что в ней, по всей видимости, находится родовой Вождь, и женщины направляются именно к нему.
Вскоре я поняла, что не ошиблась, так как именно около повозки, стоящей в центре круга, я заметила несколько воинов, которые, видимо, охраняли «апартаменты» местного Вождя. Каждая женщина с почтением подходила к одному из охранников и что-то ему тихонько говорила. Воин быстро поднимался по маленькой лесенке в центральную повозку и на короткое время скрывался в ней. Когда он выходил из повозки, то подходил к женщине и давал ей определённые указания. Она молча выслушивала их и, легонько кивнув в знак понимания и покорности, быстро возвращалась к себе.
Неожиданно из главной повозки вышло, поистине, прекраснейшее создание. Это была, по моему понятию, женщина-Повелительница рода. Её великолепное платье было украшено множеством золотых бляшек. В ушах сверкали золотые серьги, в которые были вделаны драгоценные камни. Роскошную причёску венчала диадема, а открытую грудь и шею покрывали золотые бусы и ожерелья. Женщина была довольно молодая и, безусловно, казалась бы идеалом красоты, если бы не её вытянутый деформированный череп. Здесь я неожиданно вспомнила, что в нашем южно-уральском музее-заповеднике я видела такой же вытянутый женский череп. Посетители музея, впервые увидевшие его, не зная истинной причины такого «уродства» выдвинули две версии. Первая версия состояла в том, что череп женщины-Воительницы был изуродован в тяжёлом бою с врагами, в которых древние женщины участвовали наравне с мужчинами. Они также как и мужчины проявляли смелость и находчивость, и также как и мужчины рисковали жизнью. Согласно второй версии, эта женщина прилетела на Землю с другой планеты, может быть, с Венеры. Кто-то из посетителей так и обозвал этот великолепный экспонат – «инопланетянка». Когда же экскурсовод объяснила довольно банальную причину этого «уродства» многие посетители были явно разочарованы. Но об этом после. Сейчас я должна продолжить свой необычный рассказ о путешествии во времени. Итак, я внимательно наблюдала за повозками.
Наконец я заметила множество мужчин, которые, как оказалось, большими группами разбрелись по равнине с противоположной стороны этого лагеря (именно поэтому, я их не сразу увидела). Они, видимо, также готовились к определённому священному ритуалу, понять который я пока не могла. Но мне было очень любопытно, что же всё-таки они собираются делать?
«Итак, – прикинула я, – повозки есть, воинственных людей множество, а никаких жилищ нигде не наблюдается. Значит, скорее всего, я правильно всё рассчитала и попала именно туда, куда и хотела попасть. Эти люди, так называемые савроматы или сарматы, которые обитали в наших местах довольно продолжительное время. Видимо, я оказалась, как и хотела, на начальном этапе их обитания, который охватывал приблизительно 6—5 века до нашей эры. Именно тогда, как я уже отмечала, в общественном устройстве этих народов были очень сильны пережитки матриархата.
Чтобы окончательно убедиться в том, что не ошиблась, я осторожно приподнялась со своего укромного места и попыталась ещё хотя бы чуточку приблизиться к этим людям. Я понимала, что здорово рискую, но ничего поделать с собой не могла. Словно какая-то заколдованная сила тащила меня вперёд. Где-то ползком, где-то на корточках, я приближалась к ним. Теперь меня отделяло от этих людей не более ста метров. Как назло, трава стала довольно низкой. Здесь я с ужасом увидела, как несколько мужчин, которых я заметила слишком поздно, видимо что-то заподозрив, быстро двинулась в мою сторону. Как же они здесь оказались, ведь мужчины бродили на противоположной от лагеря стороне? Это было настолько неожиданно, что я растерялась.
Я повернулась, чтобы попытаться скрыться в лесу, из которого я совсем недавно выбралась. Каково же было моё удивление, когда за своей спиной никакого леса я не увидела. Везде, куда бы я ни бросала взор, расстилались сплошные степи, покрытые зелёной травой и кустарниками. И здесь мне всё стало ясно. Я перенеслась в прошлое благодаря определённому ритуалу, в котором лесная чаща и священный дуб играли главную роль. Но теперь, когда я достигла цели, все необходимые мне природные атрибуты растворились, оставив меня наедине с тем миром, в котором я оказалась. Действительно, савроматы были жителями степей. Об этом сообщают все древние историки. Эти племена в основном занимались кочевым скотоводством и проводили значительную часть своей жизни в оббитых войлоком повозках. Земледелие, как я помнила, у них было развито гораздо слабее и не являлось основой жизни большинства племён.
Всё это быстро пронеслось в моей глупой голове. Я поняла, что вполне могу погибнуть от рук этих воинственных людей. Убегать бесполезно. Они легко догонят меня даже пешими. Кроме того, они спокойно могут пустить мне в спину стрелу из короткого изогнутого лука. Они также могут ловко убить меня, бросив лёгкое копьё, пику с железным наконечником или боевой топорик. Хотя, вполне допустимо, что они сразу убивать меня не станут, а, приняв за вражескую лазутчицу, быстро догонят и тут же скрутят. Если же я попытаюсь хоть немного оказать им сопротивление, они тут же зарубят меня железным мечом-акинаком, который у савроматов был не таким коротким, как у скифов и мог достигать в длину 130 сантиметров.
