Александр Куприн
Самоубийство
– Чем прикажете служить, ваше сиятельство?
Нечего говорить о том, что я хотел написать предсмертную записку, и поэтому сказал небрежно:
– Дайте перо, чернила, бумагу!..
– Что-нибудь закусить?.. – ласково спросил он, раскрывая прейскурант. – Или из напитков что прикажете?
– Да, и из напитков… что-нибудь!..
– Коньячку-с?.. – спросил он еще более лукавым тоном.
– Ну, да… хоть коньячку!..
– Четвертиночку?.. полбутылочки?.. бутылочку?.. – выпалил он московской скороговоркой…
Мне было все равно: ведь я был самоубийца, и поэтому ответил свысока:
– Ах, бутылка… полбутылки!.. Давайте скорей и… и уходите!..
Но вдруг этот белобрысый, весь в веснушках, расторопный ярославец нагнулся ко мне и серьезно спросил:
– А пистолет?.. Собственный?.. Или от хозяина прикажете?..
Мерзавец!.. Каким образом он проник в мои мысли, я до сих пор не понимаю!.. Я знаю только, что его звали Афанасий, и каждое утро и вечер, вспоминая в молитвах моих живых и усопших друзей, я шепчу, правда в конце, имя… раба Афанасия!..
