– О! Надеюсь, доктор… Дядя! Вы спасены?! – с натугой вскричал племянник.
– Подожди. Мне жалко вас, – тебя, милый, и Бетси, очень жалко…
– Дядя! – разученно зарыдал Вениамин, – скажите, что этого не будет… что вы пошутили!
– Нисколько. Вы должны примириться с судьбой.
– Боже мой?!
– Да.
– Итак – примириться?! Родной и дорогой дядя…
– Хорошо, спасибо. Я хочу сказать, что моя болезнь прошла спасительный кризис, и я, через сутки, самое большое, – снова буду петь басом «Ловцы жемчуга».
Вениамин оторопел. Прилив грубой злобы заставил его вскочить, но он вовремя перевел порыв этого чувства в нескладное ликование:
– Вот свинья Димен!.. Он мог бы сказать нам… Не мучить нас! Поздравляю, милый дядя! Живи и работай! Я ожидал этого!
Лорх посмотрел на темную замочную скважину, достал через силу из-под подушки револьвер и выпалил в потолок.
Племянник отпрыгнул. За дверью раздался визг: там кто-то упал. Вениамин, открыв дверь, показал себе и Лорху растянувшуюся Бетси.
– Как вы любите это дело, Бетси! – кротко сказал Лорх.
– Дура! – зашипел брат сестре, подымая ее. – Спокойной ночи, дядя! Вам теперь нужен покой!
– Как и вам, – холодно сказал Лорх.
Родственники ушли. В гостиной Бетси заплакала тяжелыми ненавидящими слезами. Вениамин вынул из букета розу, понюхал и свернул цветку венчик.
– Он врет. Он злобно мучает нас, – сказал племянник. Бетси высморкалась. Они сели рядом и стали шептаться.