Александр Григорьевич Михайлов
Впереди забвение
Виктор Цой прибыл в то роковое посещение Латвии для спокойного индивидуального отдыха, он не планировал своих сольных выступлений и программ здесь, хотя он был на самом гребне исключительной популярности, особенно, в молодёжной среде СССР. Напомним, в Латвии на тот момент времени, с подачи Горбачёва, царило двоевластие, а по сути дела, всеми делами уже заправлял так называемый “народный фронт Латвии”, прикрывающий и пропагандирующий антисоветские, русофобские настроения латышских националистов. Все органы государственной власти на тот момент уже были подчинены латышским националистам, в том числе и органы правопорядка (милиция). К националистам перешёл контроль даже над управлением КГБ по Латвии.
В этой связи обстоятельства гибели Виктора Цоя расследовала в 1990 году именно националистическая латышская власть, которая противопоставляла Латвию и СССР. Ментальная атмосфера Латвии была пропитана ненавистью ко всему советскому, на поверхность было поднято много “отбросов”. Всё происходило, как это не парадоксально звучит, с подачи Союзного центра. А Виктор Цой был уникальным культурным явлением, объединяющим своим творчеством людей по всему СССР, что само по себе вызывало ненависть латышских националистов. Виктор Цой был, по-настоящему, советским человеком молодого поколения 80-х годов.
В контексте наэлектризованной общественной атмосферы Латвии, принципиальным остаётся изучение состава группы, проводившей расследование гибели В.Цоя, и фактических первичных данных расследования. Если гибель Виктора Цоя действительно стала результатом трагического, но “обычного” ДТП, то тогда непонятно отсутствие “движухи” в латышских СМИ, они бы не преминули воспользоваться трагедией, чтобы унизить чувства людей “нетитульной нации”, поглумиться в своё удовольствие. Предполагать, что в тот момент националистическая пресса якобы проявила тактичность – это верх наивности. В то время любые усилия националистов были направлены на разъединение людей, на достижение выхода республики из СССР любой ценой, так как результат тогда ещё не был окончательно предопределён.
Оставшиеся к августу 1990 года ещё под контролем коммунистов Латвии отдельные СМИ также не акцентировали внимания на гибели Виктора Цоя. Компартия Латвии была заинтересована, казалось бы, в мобилизации молодёжи против нациков из “народного фронта Латвии”, но не обвиняла, даже завуалировано, латышские власти в причастности к гибели В.Цоя, хотя в той ситуации острого политического противоборства могла бы так поступить. Тем более что гибель была за неделю до нового “праздника” прибалтов – очередной годовщины договора о ненападении СССР и Германии от 23 августа 1939 года, экзальтированное внимание к которому инспирировали из-за рубежа. Кстати, сотрудники спецслужб, в частности, США, Британии, Германии в те дни легально действовали в этой республике СССР и чувствовали себя в ней, как у себя дома. Получается, две основные политические силы в Латвии “сформировали” некий консенсус по факту гибели В.Цоя: трагедия практически была “удалена” из информационного поля республики. В таком контексте ещё более веско возникает вопрос о мотивах отсутствия широкого публичного освещения в СМИ трагического, но якобы “обычного” ДТП, правда, со смертельным исходом.
Роковые потери для большой общей страны продолжились. На гибель певца, поэта и композитора Виктора Цоя откликнулся Игорь Тальков своей композицией “Памяти Виктора Цоя”. Творчество И.Талькова было столь же востребовано в те годы народом, молодым поколением страны, а ряд его песен стал манифестом возрождения России, что всеми силами старались не допустить противники возрождения. После смерти В.Цоя прошло немногим больше года, и Игорь Тальков был, по сути дела, публично убит на концерте перед своим выступлением. Страна с гибелью её двух самых популярных бардов потеряла, своего рода, моральные ориентиры в сложный период своего существования, были утеряны знаковые ценности СССР, России.
Убийство Игоря Талькова произошло также в период двоевластия в СССР 6 октября 1991 года в Санкт-Петербурге, а его вероятный убийца скрылся за рубежом, где продолжил спокойно существовать.
Если принять во внимание, что конструкцию СССР как единого сильного государства, доверие к власти в нашей общей стране расшатывали в угоду внешним интересам, а также тот факт, что моральное состояние общества является фактором геополитической борьбы, то две трагедии, постигшие советский народ, резонно рассматривать как возможное вмешательство “третьих сил”.
Методы подавления воли целых народов – это технология конца XX века. Вероятно, гибель двух кумиров молодёжи Советского Союза была способом подавления воли советского народа к сопротивлению в начале 90-х годов. Однако всё тайное в какой-то момент станет явным. Живы ведь ещё партийцы и члены правительства Латвии в 1990 году, её спецслужбисты, автоинспекторы, медработники скорой помощи, следователи, деятели культуры, которые были современниками трагической гибели Виктора Цоя. В этой связи констатируем: властям Латвии не “отмыться” от обоснованных подозрений, адресованных им, до полного прояснения всех реальных фактов по гибели Виктора Цоя 15 августа 1990 года и по проведённому “расследованию” в этой республике.
Тридцать лет как нет Виктора Цоя, двадцать девять лет как нет у нас Большой общей страны. Вспомним строки из песен Виктора Цоя – поэта и рок-музыканта нового, молодого в те годы, поколения советских граждан:
“Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна
И не вижу ни одной знакомой звезды.
Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда,
Обернулся – и не смог разглядеть следы.
Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит всё не так уж плохо на сегодняшний день,
И билет на самолёт с серебристым крылом,
что, взлетая, оставляет земле лишь тень…”
“Дом стоит, свет горит. Из окна видна даль.
Так откуда взялась…печаль?”
