Александр Георгиевский
Освоение русскими кольского Заполярья

Полная версия

Форпосты русского освоения Заполярья

Географические открытия в Арктике не имели прямого отношения к освоению Заполярья, они прокладывали путь на карте по направлению севернее Полярного круга. С освоения Соловецких островов архангельскими первопроходцами открывался прямой маршрут в западный район Кандалакшского залива, на северный берег Белого моря, восточную оконечность Кольского полуострова, на побережье Баренцева моря.

Основательное освоение русскими Заполярья начиналось с городов Кандалакши, Колы, поморского села Териберки, Борисоглебского православного монастыря.

Основание Кандалакши. По дате возникновения Кандалакша стоит на первом месте среди городов-пионеров Мурманской области. История Кандалакши хранит немало тайн. Установлено, что люди поселились здесь еще семь тысячелетий назад. Кто они были, откуда пришли, чем занимались? Вопросов много, ответов еще больше, часть из них в форме гипотез и совсем надуманных предположений. До сих пор точно неизвестно откуда появилось слово «Кандалакша». По одной из версий, поселение основали два брата, финна или карела Канта и Лахти, от слияния этих имен и получилось название населенного пункта. Вторая версия указывает на то, что слово «лакша» в переводе с карельского языка означает «залив», «канда» – «мать-кормилица». Третья, что слово «Кандалакша» означает место, где река Канда впадает в западный залив Белого моря. Не исключено, что первоначально селение располагалось в устье этой реки, впоследствии жители перебрались к реке Нива, сохранив его старое название. Есть и другие гипотетические версии.

Кандалакшский лабиринт – памятник неолита.

Впервые Кандалакша упоминается в документах, датированных 1517 годом, предприимчивые новгородцы проникали сюда уже в первой половине XI века. Походы в северный край были чрезвычайно трудным и опасным делом. В 1032 году упоминавшийся новгородец Улеб со своими людьми достиг Белого моря, но вернуться домой суждено было не всем: «мало их прииде» отмечено в летописи.

В далекие «полунощные страны» тянуло стремление обогатиться пушниной, на которую был большой спрос. Среди жителей Новгорода ходила легенда, будто в северных краях пушные зверьки падают с неба из туч, поэтому их там водится несметное количество. Новгородский вольный люд интересовали ценные породы рыб, сало морских зверей, моржовый клык. Сказывают, что бояре и великие князья, в том числе Александр Невский, посылали сюда лихих людей для отлова кречетов, которые очень высоко ценились на соколиных охотах.

Первопроходцам приглянулся Кандалакшский залив богатыми рыбными ресурсами, из которых основным источником дохода кандалакшан был сельдяной промысел, который вели «всем миром», после продажи улова вырученные деньги делились на всех участников по «паям». Расчет проводился по следующим правилам: рыбаку полагался 1 пай, хозяину карбаса 1 пай, невод, в зависимости от длины, приравнивался к 1—3 паям. При таком раскладе основная часть добычи отходила собственникам орудий лова. Ежегодно продавалось до тысячи пудов соленой сельди. По данным книги записей, в Ковдской волости, объединявшей Кандалакшу, Княжую-Губу и Ковду, доход от рыбного промысла составил 22 тысячи рублей, из которых один рыбак получил 10 тысяч рублей, другой 2 тысячи, трое по 500 рублей, десять от 100 до 500 рублей, остальные 211 домохозяйств немногим более 6 тысяч рублей. Занятие морским рыбным промыслом было опасным, мужчины часто погибали, оттого в поморских селах было немало вдов и сирот, молитв «за упакой» в церковных службах.

На берегу Кандалакшского залива.

Часть крестьян держала скот, в селе насчитывалось 8 лошадей, 60 коров, 98 овец, до сотни оленей. Одним из распространенных занятий жителей Кандалакши было солеварение, затем оно полностью исчезло из-за конкуренции на рынке дешевой камской соли. Зимой во многих домах изготовляли бочки для засола рыбы, вязали сети, пряли шерсть, ткали холсты из собственной пряжи. Владельцы оленей и лошадей занимались извозом. В мае и июне женщины и дети собирали птичьи яйца и гагачий пух.

Широкая река Нива делила село Кандалакшу на две части: левобережную и правобережную. На обоих берегах нашли место нехитрые дома поморов с хозяйственными пристройками, настолько добротно сработанные, что часть сохранилась до сих пор, и не в качестве музейных экспонатов, а еще вполне пригодных и используемых для проживания при дефиците городской жилплощади.

«Начало начал» в основании Кандалакши.

С Кандалакши начинается отсчет нашей семейной истории. По родовому преданию старины глубокой начало идет от одного из сподвижников Емельяна Пугачева, командиров его разбойных сотен и других приближенных, наказанных и сосланных в Кольский край в 1775 г. на вечное поселение по фамилии Житких. Это вполне возможно, так как фамилия эта на «их» не северная европейская, а характерна для Урала, где гуляли ватаги Пугачева.

Первое упоминание в источниках о пребывании семьи Житких на Мурманском берегу относится к 1882 г. в связи с зачислением крестьянина Кандалакшского прихода Кемского уезда Антона Павловича Житких в колонисты Териберки.⁶

Большинство пугачевцев было сослано в Колу, сохранилась сказанная ими фраза: «Мы искали себе волю там, а она вон где». Да, на Кольском Севере никогда не было ни бар, ни крепостных, степень свободы определялась зажиточностью хозяйства и своим трудом. Ссыльным пугачевцам по указу Екатерины Второй было позволено без охраны перемещаться и «кормиться звериными и рыбными промыслами», а также отпущено на содержание 2 копейки в день, что было совершенно недостаточно для жизни.

Поэтому они пошли работать по найму к купцам и рыбакам-промышленникам, которые охотно брали этих еще молодых людей и, как люди вольные, в душе их доле сочувствовали. Со временем эти деятельные люди освоили рыбный промысел, построили свои дома и обзавелись семьями. В 1781 г. Комендант Кольского острога сообщил Архангельскому губернатору, что пугачевцы «кормятся своею работою». Вот что написал в журнале «Известия Архангельского общества изучения русского Севера» №12 за 1916 г. некий Д.Л. в статье «От Архангельска до Кандалакши и обратно».

«Вот к пароходу опять подошел карбас. На борту пожилой и крепкий крестьянин Житких вместе со своим взрослым сыном, лет 28—30, продают сельдь, а внизу невестка налаживает бочки в штроп подъемного крана. Оказывается, сын, будучи призывного возраста, а по виду крепкого телосложения мужчина, избавлен от воинской повинности благодаря отсутствию некоторых пальцев на правой руке. В своем деле он как-то их потерял, но удачно справляется в работе. На мои слова, что в этом году в их край наехало много разного народа из далеких неизвестных стран, старик умно ответил: «Теперь мы увидели таких людей, о которых никогда не знали. А они тоже думали, что в Кандалакше такие дикари живут. А мы, как вы сами видите, обыкновенные люди». Мне невольно пришло на ум сравнение всех этих ходящих здесь китайцев, бурят, черкесов и этих двух кандалакшан.

Неказистая внешность, угловатая походка, одежда малоинтересная, но глубоко приноровленная к местному климату – на головах оленьи шапки, в одежде преобладает вязаное из своей бараньей шерсти. Суровые черты, крепкое, хотя и не крупное телосложение. Возможно, они неграмотные. Но поражает какой-то особенный острый, из глубины взгляд и умные глаза, понимающие по-своему жизнь и истину». Такое оценочное отношение к действительности, стремление к правде и справедливости с повышенным чувством собственного достоинства сохранилось у Житких в поколениях.

Надо добавить, что такое разнообразие национальностей в Кандалакше возникло из-за интенсивного строительства железной дороги из Петербурга в Мурманск в 1916 году длиной 1054 км. На строительстве использовались тысячи пленных немцев, чехов, австрийцев и венгров. Их охраняли отряды кавказцев.

В июне 1854 г. мирная жизнь поморов русского Севера была нарушена приходом франко-английской эскадры из 7 военных кораблей. Здесь это было продолжением Крымской войны с осадой Севастополя. По всему побережью, не встречая сопротивления интервенты отнимали у поморов имущество и сжигали дома. Они повсюду захватывали русские промысловые и торговые суда. Так, у кандалакшанина Филиппа Житких они на море отняли лодью «Святой Иоанн», идущую за рыбой. Все имущество мореходов забрали, высадили на берег, а лодью сожгли.

Лодья – промысловое рыболовное судно поморов. Его длина составляла около 20 метров, ширина 5—6, водоизмещение доходило до 200—300 тонн, соответственно груза лодьи могли брать до сотни тонн и более. Обычно лодья была одномачтовой, снаряжалась прямым (четырехугольным) парусом, а на носу ставился косой (треугольный) парус для увеличения скорости и маневра. Надо вспомнить, что головная каравелла Колумба «Санта-Мария» была водоизмещением около 240 тонн, «Нинья» – 100 тонн, а «Пинта» – 60 тонн. Таким образом, поморские лодьи не уступали по размерам европейским судам, и, по наблюдениям европейцев, были мореходны и имели хорошую скорость хода, бывало и больше заморских судов.

Для хождения во льдах лодьи имели усиленный набор шпангоутов и обшивались двойным слоем досок, наружный мог быть дубовым. Такие лодьи назывались кочами.

Петр I в ходе своих реформ запретил строить поморские суда в пользу европейских с более совершенными обводами и парусным вооружением. Но поморы тайком продолжали строить «шить» свои лодьи. Это созвучно с мнением историка Ключевского, что суровость российских законов компенсируется их неисполнением. В ходе запретов нашего времени тоже пытались запретить строительство деревянных судов. Так, их жертвой стал петровский «Штандарт», которому не дали регистр, то есть право выходить в море.

Тогда он ушел в Швецию, где стал ходить свободно. С 2019 года в Архангельске строится коч для туристских целей и желания возродить забытое удовольствие.

В дальнейшем англичане 7 июля обстреляли из корабельных орудий Соловецкий монастырь, но штурмовать эту крепость не решились. В конце июля паровой фрегат «Эвридика» подошел к Кандалакше. В городке не было военного гарнизона, сами жители не смогли дать отпор из-за отсутствия пуль и пороха и укрылись в лесу. Разбойники высадили десант и занялись грабежом. Помимо личного имущества жителей они взяли 15 пудов семги, медный крест из церкви, у пристава документы и 10 фунтов свечей, а из питейного дома – 3 ведра водки.

Английское командование не решилось напасть на Архангельск, где были укрепления с более, чем 100 орудиями и двумя тысячами войска, и занялись грабежом беломорского побережья Кольского полуострова. Летом 1855 года англичане и французы снова появились на Белом море, захватывая поморские суда на рыбных промыслах. У входа в Белом море 23 мая они захватили шхуну и лодью варзужан. Затем они напали на Сосновский погост, пытались захватить и ограбить Поной, Стрельну, Чапому, Кузомень, Умбу, но везде получали дружный отпор сельчан из ружей. Поэтому ограничивались пальбой по селам из пушек. По Умбе сделали, например, 11 залпов. Не погнушались даже тем, что около Умбы стреляли по карбасу с сеном до тех пор, пока его не разбили. По пути к Кандалакше догнали шняку Антона Житких с грузом семги. Семгу отняли, всех высадили на берег, а шняку сожгли.

Шняка (шнека) – это рыболовная низкобортная весельно-парусная лодка с четырьмя парами весел без палубы и кают, рассчитанная на артель из четырех человек с прямым парусом на убираемой мачте. Длина шняки могла быть до 8 или даже 10 метров при ширине около двух метров. В корме и носу у шняки были ящики для груза (лари).

Бортовые доски шняки сшивались не гвоздями или сквозными заклепками, а тонкими скрученными корнями молодых елей или можжевельника, называемого северянами вересом. Шняка затем просмаливалась древесной смолой, была прочна, относительно хорошо шла под веслами и была приспособлена к поддевному и ярусному лову в море. Она была относительно дешева, даже парус к ней изготавливался из местного материала – сшивался из выделанных оленьих шкур, поскольку брезентовое льняное полотно, доставляемое из глубины России стоило дорого. Такая шняка получила распространение у поморов с XVII века.

В кампанию 1855 года англичане решили повторить нападение на Кандалакшу. В это время в селе насчитывалось 66 дворов и более 300 жителей. Дома располагались около моря на обоих берегах в устье реки Нива. Английский военный пароход подошел к Кандалакше 6 июля. Десант из 150 англичан с ружьями под прикрытием огня из пушек попытался высадиться на правую большую сторону села. Но пираты получили отпор от 52 вооруженных ружьями кандалакшан, которых в этом году власти обеспечили порохом и пулями. Тогда враги направили два баркаса на левую, малую сторону поселка. Жители этой стороны стали стрелять по врагам, затем отошли в лес, так как у них закончились патроны. Разбойники ворвались в кладбищенский храм, ограбили его и подожгли. Затем бежали на свои баркасы, церковь сгорела.

Убедившись в невозможности десанта, интервенты начали обстрел поселка из 8 своих орудий. Дома загорелись, жители стали гасить пожар. Англичане под прикрытием артиллерии снова попытались высадить десант, но их опять встретили ружейным огнем, у них появились убитые и раненые. В отместку пароход усилил огонь из пушек. В результате девятичасовой бомбардировки в Кандалакше сгорели 46 домов, 29 амбаров, хлебный склад и другие постройки. По счастью, убитых людей не было.

В конце сентября англо-французские пираты, ограбив по пути еще несколько поморских поселков, ушли из русских вод, а в марте 1856 г. война, сопровождавшаяся осадой Севастополя, закончилась. Действия интервентов сильно нарушили хозяйственную жизнь поморов.

Они захватили и уничтожили много рыболовных и транспортных судов, разорили многие поселки и становища. Часть зажиточных поморов потеряла имущество и орудия лова. Многие впали в долги, а наемные работники лишились работы.

Как и Кандалакша от артиллерийских обстрелов пострадала Кола, от нее осталось сплошное пожарище, уцелели по краям лишь единичные дома да каменное здание церкви.

Из-за отсутствия жилья и угрозы голодной смерти зимой люди из Колы перебирались зимовать в Кандалакшу, Ковду, Кереть и Кемь. Но уже весной коляне стали возвращаться в Колу и обустраиваться жить в землянках и строениях наподобие саамских кувакс (небольших чумов). После установления мира в город вернулось более 400 человек. Частные лица империи откликнулись на бедственное положение жителей Колы и собрали около 1000 рублей, но, как это у нас бывает, до колян дошло чуть более 140. Неоднократные обращения к правительству о помощи результатов не дали, царь-батюшка оставил колян на произвол судьбы.

Население Колы своими силами и средствами восстанавливало город. Но на предложения власти заняться ремонтом Благовещенского собора коляне ответили отказом. В марте 1860 г. они отписали «Живя на самом дальнем Севере мы вовсе забыты начальством. Более пяти лет прошло после разорения, а мы не получили от правительства ни малейшего вознаграждения за понесенные нами убытки… По бедности своей мы не можем приступить к исправлению церкви.»

Население Колы в весенне-летнее время возрастало за счет прихода наемных рыбаков «покрученников» с юга полуострова. Объясняется это возможностью заработать больше на промыслах трески, которая с апреля массой шла на восток вдоль Мурманского побережья. На Белом море не было скопления трески, некрупную сельдь «беломорку» промышляли, в основном, в период нереста в зимнее время. Основной доход на беломорском берегу давал промысел семги в устьях рек заборами и на тонях гарвами. Заборы представляли собой заграждения из бревен с узкими проходом, проплывая через которые рыба попадала в ловушку. Гарва была сетью с ловушкой на морском конце, которая создавалась загибом самой сети. Семгу и другую рыбу ловили также неводом – длинной сетью, которую ставили от берега. Опытный наблюдатель ждал, когда в невод зайдет косяк рыбы и по его команде артель из нескольких человек быстро тянула за морской конец невод в виде полукольца, закрывая рыбе выход. Затем невод вытягивали на берег с уловом. Неводами ловили семгу саами на Мурманском берегу.

Рыболовные снасти нашего деда А. И. Житких. Поддев с оловянной блесной и льняной леской на рогульке для сушки. Акулий крючок, крючок для яруса. Багорик причальный. Иглицы для ремонта сетей.

Путь рыбаков от Кандалакши до Колы шел то пешими тропами, то летом по озерам на карбасах и был очень трудным, так как выходить надо было в конце зимы, чтобы успеть к началу промысла…

Вот как описывает это исследователь от Императорского географического общества. «Идут, конечно, пешком, забрав весь необходимый скарб: тулупы, топоры, сети, хлеб и медные гроши, в надежде добыть себе и покидаемой семье кусок хлеба. Начиная с конца марта и весь апрель тянутся они… Куда? Зачем? Не красна их обетованная земля. Это Мурманский берег. Уже в апреле должны они быть на месте… При отсутствии пути идти по ненаселенной местности, не имея никаких средств сообщения с жалкими краюхами черствого хлеба, в самое дурное время – идти и не знать где пристанища…

Вязнуть по пояс в снегу, измокнуть, продрогнуть и при этом полуголодать – это все ничего. Но при этом надо знать, что придешь домой и тебя ждет теплая постель, самовар, да весело потрескивает камелек. Но если вы знаете, что завтра, и послезавтра, и через два, три, четыре дня все опять одно и тоже, тогда это мука, мука необходимая, возможная только ради куска хлеба.»⁷ По этим причинам с целью самим стать хозяевами после потери домов и амбаров от пожара, а шняки от разбойников англичан из Кандалакши в Колу на жительство перебрались два брата Житких Антон и Артем.

Хозяйственные вещи семейства Житких в Кулоньге. Кадушка и бочонок для хранения морошки и брусники, грабилка для сбора ягод. Поморские кожанные сапоги. Веревки из пеньки и кожи. Пешня для зимней рыбалки, нож для обработки рыбы. Прищепки, ножницы (из Норвегии), коса, серп.

У Антона уже в Кандалакше была семья, так продолжатель нашего рода Илларион Антонович Житких (1860—1923) родился в Кандалакше. Илларион женился в Коле на Марии Степановне Сусловой, жительницы Колы, у которой, кроме нее было 5 братьев, в том числе Герасим и Философ. Жизнь Философа сложилась трагически, в 3 года он переболел оспой, которая была частой «гостьей» в поморских селениях и ослеп. Но и в таком состоянии он оправдывал свое имя, данное по святцам, стал искусным столяром, делал мебель, а также умел класть печи. Его даже приглашали в Кольский горком партии ремонтировать печь, которая перестала топиться. Когда в 1921 г. семейство Александра Илларионовича Житких перебралось из Териберки в Кулоньгу, у реки построили небольшую баню. Для кладки печи глава семьи привез на лодке из Колы Философа, который приходился ему дядей. Он сказал, что перед тем, как класть печь ему надо поспать в бане. Спал он или не спал осталось неизвестным, но утром заявил, что на этом месте печь класть не будет, везите меня обратно в Колу. Никакие уговоры не помогли.

Плотницкий инструмент А. И. Житких.

Пришлось переносить баню на другое место подальше от реки. Уже там Философ сложил из кирпичей отличную печь. Любознательный сын Александра Михаил решил узнать, что не понравилось Философу на прежнем месте бани и это он не объяснил. Он поднял лопатой дерновище и обнаружил под ней угли кострища с костями, возможно, от жертвенного костра.

В североморской квартире Григория, другого сына Александра, долгое время стоял большой комод из четырех секций, сделанный руками Философа, которого Григорий очень уважал. После смерти Григория комод перешел к младшему брату Николаю, а затем был заменен новой современной мебелью и вынесен в сарай. К сожалению, сараи ушли под снос при постройке домов, а вместе с ними и уникальный комод. Так исчез еще один раритет поморского быта.

Кресло-качалка норвежской работы из домашней мебели семейства Житких.

В конце XIX века в окрестностях Кандалакши начинает интенсивно развиваться лесопильное производство. Медленно растущая северная сосна давала превосходную древесину, мелкослойную, плотную, смолистую, поэтому пользовалась спросом у фабрикантов, изготовлявших мебель и музыкальные инструменты. В 1890 году лесопромышленник Н. О. Шарвин, построил первый в Заполярье лесопильный завод, рабочая сила нанималась в разных уездах Олонецкой и Архангельской губерний, так как местное население неохотно шло работать на промышленные предприятия.

Вместе с заводом был оборудован порт, построены жилые бараки, здание таможенной заставы, склады. Почти вся продукция отправлялась на экспорт. Еще два лесопильных завода построили шведская фирма «Г. Ослунд» на острове Оленьем и англичанин К. Стюарт на острове Овечьем. К этому времени Ковдский порт по перевозке пиломатериалов занял среди беломорских портов второе место после Архангельска. По технической оснащенности эти заводы не уступали аналогичным предприятиям скандинавских стран, по числу рабочих были вдвое крупнее.

В конце XIX века на самом высоком уровне рассматривается вопрос о соединении железной дорогой незамерзающего Баренцева моря с центральными районами страны. Нижегородский губернатор указывал, что в связи с необходимостью устройства военного порта на Мурмане следует соединить железной дорогой гавани Мурманского побережья с Кандалакшей, чтобы впоследствии от нее протянуть линию Архангельск-Вологда. Строительство железной дороги от Петрограда до Мурманска подхлестнула Первая мировая война в связи с необходимостью получать грузы от союзников. Оно было осуществлено в рекордно короткий срок, всего за два года. Железнодорожная магистраль имеет неоценимое значение для полномасштабного освоения заполярного края.

Строительство дороги началось в 1915 году по трем участкам: сначала Петрозаводск – Сорокская бухта, затем Кандалакша – Мурманск и Сорокская бухта – Кандалакша. Оборудование для строительства дороги поставляли фирмы США, Англии, Франции, Норвегии. Кроме русских рабочих, на строительстве дороги использовались военнопленные немцы, австрийцы, мадьяры, чехи, словаки. 3 ноября 1916 года у станции Пояконда произошла стыковка карельской части дороги с кандалакшской, с этого дня по всей дороге от Петрозаводска до Мурмана открылось сквозное движение.

Со строительством железной дороги в Кандалакше началось возведение причала для подвоза материалов. К деревянной пристани подвели железнодорожную ветку, построили здание депо для сборки и ремонта паровозов. Грузовые пароходы доставили из Америки первую партию паровозов в разобранном виде, их собирали на месте российские и американские специалисты. С началом крупного индустриального строительства на Кольском полуострове Кандалакша стала востребована как значительный пункт перевалки грузов, доставляемых морем. Рядом с деревянной пристанью построили перегрузочный комплекс, которому официально был присвоен статус морского порта.

После Октябрьского переворота началось интенсивное промышленное развитие Кольского Севера. Власть энергично принялась за освоение новой территории с богатыми рыбными ресурсами и промысловым опытом местных поморов. В 1925 году приступил к работе Кандалакшский рыбоконсервный завод, положивший начало консервному производству на Кольском полуострове, через четыре года выпускалось 10 тыс. банок консервов в день. В 1936 году вступил в строй Кандалакшский механический завод, преобразованный из ремонтно-механических мастерских, в следующем году на нем уже работало 515 человек.

Как важнейшая транспортная артерия, железная дорога, находилась под постоянным вниманием. В 1925 году в Кандалакше построили каменное здание паровозного депо с поворотным кругом, в 1934 году был торжественно открыт первый на севере электрифицированный участок железной дороги Кандалакша – Апатиты – Кировск.

Знаменитый план ГОЭЛРО предусматривал строительство на реке Ниве трех гидроэлектростанций. Основные земляные работы на строительстве Нива ГЭС-2 начались летом 1931 года, в поселке проживало 12 тысяч строителей. 30 июня 1934 года агрегат первой в Заполярье гидростанции дал ток. В это же время развернулись проектно-изыскательские работы на Нива ГЭС-3. Мощная подземная гидростанция должна была обеспечить электроэнергией Кандалакшский алюминиевый завод, строительство которого велось параллельно.

В 1938 году рабочий поселок Кандалакша получает статус города в составе только что образованной Мурманской области. В городе проживает свыше 20 тысяч человек.

Великая Отечественная война прервала мирную жизнь, многие жители Кандалакши были мобилизованы в действующую армию, ушли в партизаны, трудились на боевом фронте в тылу. После окончания войны жизнь понемногу налаживалась, необходимо было завершить начатое.

Возобновилось строительство Нива ГЭС-3, в декабре 1949 года подземная гидроэлектростанция дала первый ток. На следующий год ее пустили на полную мощность. Далее заполярные гидростроители в короткий срок ввели в строй третью гидростанцию Нива ГЭС-1, которая начала выдавать промышленный ток в декабре 1952 года. С пуском в эксплуатацию этой гидростанции завершилось освоение энергетических мощностей реки Нивы.

В 1949 году продолжилось прерванное войной строительство Кандалакшского алюминиевого завода, который уже 28 января 1951 года выдал свой первый алюминий. Через четыре года имя завода зазвучало в числе лучших в своей отрасли. В 1958 году началась реконструкция хозяйства порта, строительство новых причалов, складских помещений, мастерских. В порт были доставлены портальные краны взамен действующих ранее малой мощности железнодорожных кранов.

Постепенно возрождались другие предприятия города, учебные заведения, культурная жизнь, вместе со всей страной Советское Заполярье вступало в новый исторический этап. В основном была решена жилищная проблема, остро стоявшая после разрушительной войны. Постройка мощной котельной обеспечило население теплом с дефицитом его в северном городе.

Поселок Кола на Кольском заливе. Дата основания другого старинного поселения на Мурманском берегу, и до сих пор не объясненным названием «Кола», точно неизвестна, в норвежской летописи упоминается 1210, в русской 1264 год. Географически расположена в конце Кольского залива, в который рядом втекают две полноводные реки Кола и Тулома. Представляла собой конечный пункт движения в северные края, узаконенный в статусе волостного уезда, позднее в районный центр. В сезонный лов трески в Баренцевом море коляне ежегодно выезжали на добычу основной рыбы поморов, к которым присоединялись терские и архангельские рыбаки.

Основание Колы.

Наименование поселение получило, возможно, от реки Колы, происхождение названия реки точно не установлено. Одни исследователи считают, что слово «Кола» относится к саамскому «кольйок», в переводе «золотая река». По другой версии, свое название она получила от финно-угорского «кульйоки», что означает «рыбная река». «Золотом» для населения Колы была торговля семгой, которая в изобилии водилась в реке. Семгу просто так, как обыкновенную рыбу, не ели, ею платили налоги, отправляли к царскому столу, преподносили в качестве подарков знатным людям, продавали в южные регионы для закупки хлеба и изделий из железа. Это может показаться забавным, но в отличии от трески семга, если ее много, быстро приедается.

С выгодным в стратегическом отношении географическим положением Кола была опорным пунктом государственной власти и форпостом распространения христианства на Кольском Севере. Уже в XVI – XVIII веках она является одним из наиболее развитых городских поселений, крупной базой рыбопромышленников, центром торговли, здесь размещались две церкви, воеводская канцелярия, тюрьма, караульное помещение, склады. М. В. Ломоносов, в юношестве неоднократно бывавший вместе с отцом на промысле трески в Баренцевом море, оставил описание жемчужного промысла близ Колы, о чем свидетельствует памятная доска на здании районной библиотеки.

Первое финансовое учреждение на Кольском Севере строилось по заказу Архангельского губернского казначейства одновременно с Благовещенским собором. Здание казначейства выкупила городская управа и оно стало центром местного самоуправления. В 1839 году было открыто одноклассное приходское училище, которое было первым светским учебным заведением на Мурмане.

Благовещенский собор. Первое каменное здание на Кольском полуострове.

В 1870 году в Колу прибыла группа высших офицеров и архангельских чиновников во главе с великим князем. В 1885 году в городе побывал брат императора Александра III великий князь Владимир Александрович, посетил он и маленький поселок на острове Еретик, который в его честь был назван Порт-Владимиром. Визит столь высоких гостей свидетельствовал о важном значении, какое придавалось Коле в общегосударственном масштабе.

В связи со строительством железной дороги и основания города Романова на Мурмане в 1916 году Кола становится многолюдной, приехало около 700 рабочих из разных концов страны. Открылась публичная библиотека, в домах появились электричество и радио, вышел первый номер районной газеты «Заполярный труд», построена грунтовая дорога Кола-Мурманск и налажен автогужевой транспорт Кола – Мурмаши.

В Великую Отечественную войну Кола играла весьма заметную роль станции Кировской железной дороги и перевалочной базы через Кольский залив. Для переброски войск и техники здесь находилась понтонная переправа. В Коле дислоцировался 33-й зенитный дивизион для успешного отражения вражеских бомбардировок.

С начала 1950-х годов Кола активно застраивается жилыми каменными домами, новыми зданиями разного назначения, обогащается инфраструктура древнего русского города, административного центра Кольского района, с продолжающейся историей в памятниках и названиях улиц.

История Териберки. Деградация российской деревни воспринимается теперь с таким же отсутствием интереса, как сообщения о полетах новых космонавтов, в глазах обычного человека близко не сравнимых с очередным повышением цен на хлеб и коммунальные услуги. Другое дело, рекламная информация о развитии отечественного туризма с надеждой на финансовую прибыль и престиж любительского вида спорта. Необычайно возросшее внимание к умирающему, некогда процветающему поморскому селению Териберка стимулировал включение пространного репортажа о ней в книгу «Освоение русскими кольского Заполярья».

Териберка относится к одному из старейших на Кольской земле русских поселений, расположенному на берегу Баренцева моря, как часто выражаются, «на краю земли». Дата основания точно не установлена, если принимать во внимание утверждения археологов, следы пребывания первобытного человека на побережье относятся к неолитическому времени (IV – II тысячелетия до нашей эры)⁸