Александр Романовский
Высшая лига убийц
– Переговорить с Чугунным Биллом. Добыть какую-то информацию. – Капитан покачал головой. – Мне кажется, это обманный ход. Охотник желает присоединиться к преступникам.
– Чушь. Он в той же мере служит Закону, что и мы. Его дело, впрочем, гораздо продуктивнее. Если он утверждает, что хочет пообщаться с Биллом, стало быть, ему это необходимо. Определенно, сведения призваны послужить благой цели. – Пару секунд пожилой офицер помолчал. – Кроме того, Блэйз – боец сухопутный. Зачем ему впутываться в космические сражения?.. Его посудина ничего не стоит против нашего флота.
Последняя фраза несколько уязвила Громобоя. Тем не менее, он в который раз уверился, что реноме – сильная вещь. Если посчастливится, перспектива взятки исчезнет.
– Разумеется, сэр. Но что, если… он убьет Чугунного Билла?..
– Это, признаться, облегчит нашу жизнь. – Усы скрыли улыбку. – Источник проблемы исчезнет, а имущество – останется. Ни процесса, ни сутяги. Все достанется Федерации.
– Понимаю, сэр. – Фортс подобострастно улыбнулся в ответ. – Значит, можно без досмотра?..
– Пожалуй. Пропусти его.
Одна половина экрана потухла. На другой – физиономия паренька претерпевала странных перемен. Подобострастность стекла, словно вода, с кожи и мышц, обнажая неприязнь.
Дисплей померк.
Троуп, торжествуя, улыбнулся. Взятка (по крайней мере, на сегодня) отменяется.
На пульте замигал красный диод. Входящий сигнал.
– Да?.. – сказал охотник, выходя на связь. Он знал, кого увидит. – Борт «Versus» слушает.
Экран вновь высветил лицо капитана. На сей раз – в полный размер.
– Можете проходить. Для вас будет открыто окно. Однако, мы ни в коей мере не можем гарантировать, что орудия Билла не разнесут вас в клочья на первой же миле.
– Будьте покойны, я сам о том позабочусь. И все-таки, вы должны уведомить о моем визите.
Это проняло Фортса до самой печени. Побагровев, он сцепил зубы и тихо процедил:
– Я вам не привратник. Мои познания в собственных обязанностях несравнимо шире.
Disconnect. Блэйз принялся ждать.
Не прошло и пары минут, как дисплей вновь ожил. Ни кодировщиков, ни особой волны. Налоговик вышел на открытый канал, запрашивая верфи. Собственно, он так и заявил:
– Орбитальная станция, прием. Станция, прием.
– Да, в чем дело?.. – на вызов ответила какая-то заспанная физиономия, никоим образом не вязавшаяся ни с флотской дисциплиной, ни с осадным положением – в частности.
– Где Билл?..
– Это вы, легавые… – Физиономия зевнула. – Нету его. Решил передохнуть. Что передать?..
– Мне нужно переговорить лично с Биллом, – не отступал капитан. – Дело особой важности.
– Ага, капитулируете?..
– Напротив. К вам посетитель. Не знаю, чем обернется для вас этот визит, но он из Спирального Рукава, – доверительно проговорил Фортс. – Небезызвестная личность.
– Кто именно?..
Парень помедлил, будто раздумывая, нарушать ли тайну.
– Ладно, скажу. Блэйз Троуп по прозвищу Громобой.
– Боже!.. – Собеседник побледнел и судорожно огляделся (вероятно, решив, что охотник прибыл персонально за ним). – Я о нем слышал. Что ему понадобилось в наших краях?..
– Понятия не имею. Он так настаивал, что мы не смогли отказать.
– Погодите-ка, – опомнился юнец. – У нас тут преступников нет. Только злостные неплательщики.
– Вот именно. Значит, бояться нечего.
– Минутку. – На этой ноте связь прервалась.
Троуп потянулся. Эта история нравилась ему все больше и больше. Он сам себя недооценивал. Энджел Доусон – просто сопливый щенок, о котором слыхали лишь преданные фэны.
Красавица ИскИн не произносила ни слова. Ее улыбка, впрочем, говорила лучше всяких слов.
Вновь вспыхнул красный диод.
На экране появился ни кто иной, как Чугунный Билл. Собственной персоной.
– Эй, кто меня спрашивал? Громобой?..
– Я здесь, Билл, – ответил Блэйз, выходя на связь. – Не могу признаться, что рад тебя видеть – наше знакомство было весьма специфическим. Однако, это приятная встреча.
– Что тебе нужно?..
– Информация. Мы поговорим, и я без промедлений улечу.
– Легавые, хитрые крысы!.. – Билл мрачно оскалился. – Отчаялись взять меня голыми руками, и решили подослать убийцу! К твоему сведению, я не числюсь в Межпланетном Розыске.
– Ты третий, кто мне сегодня это сообщает. Кроме того, я не убийца. Заурядный слуга Закона.
– А я – Санта-Клаус!.. – рассмеялся судостроитель (натянуто, без намека на веселье). – Знаем, как ты ему служишь. В твоем исполнении сухие строки становятся кровавым полотном.
– Такова жизнь. Хотя я бы сказал, что добавляю в Закон своего рода изюминку. Вино также красного цвета, – заметил Троуп. – Историю вершат самые обыкновенные люди.
– Довольно патетики, – морщится Билл. – Ради каких таких данных ты преодолел парсеки?..
– Не упускай из виду, что мы общаемся на открытом канале. В любом случае, я не доверю сколь либо ценную информацию радиоволнам. Нас слушает каждый легавый.
– Сволочи! – оскалился хозяин верфей. – Ценю твою щепетильность. Однако, ты беспокоился напрасно. Мне сейчас не до посетителей. Вдруг, на борту у тебя группа захвата?..
– Даю слово, что это не так, – сказал Громобой. – К тому же, именно СЕЙЧАС ты должен принимать визитеров. Не исключено, именно я помогу тебе выпутаться из данной ситуации.
– Каким образом?.. – нахмурился Чугунный Билл.
– Там будет видно. Бояться тебе нечего. Моя репутация говорит сама за себя. Пока Уголовный Розыск не заинтересовался твоей особой, для любого охотника ты неприкасаем. Мне безразличны потуги копов и налоговиков. Более того, в обязанности мне вменяется пресекать все неправомерные действия должностных лиц. От меня угрозы ждать не приходится. Следовательно, я могу только помочь. Оказать посильное содействие.
– Славно пишешь. Но что-то не верится.
Блэйз выдержал паузу.
– Ну, если так… У меня не остается других способов воздействия. Неужели ты хочешь, чтобы публика узнала, при каких обстоятельствах имело место наше знакомство?! Уверен, копы чрезвычайно заинтересуются этими данными, а проблем у тебя прибавится.
Мгновение судостроитель сверлил стрелка взглядом. Черные глазки таращились с экрана. Затем Билл обмяк, словно машинка, работающая в его голове, приняла решение.
– Хорошо. Мы тебя впустим. Но если попытаешься выкинуть фокус – пеняй на себя.
– Согласен.
Лишь отключив передатчик, Троуп позволил себе улыбнуться. Пока все идет по намеченному плану. Возможно, дальнейшее общение пройдет не так гладко, однако…
– Отправляемся?.. – спросила Кэт. – Прямиком ко льву в пасть?..
– Ты напутала. Это лев приближается, разинув пасть.
– Ну да, разумеется. – Красотка сделала небрежную гримасу. – Надеюсь, ты понимаешь всю серьезность ситуации. Гангстеру нечего терять. Рано или поздно, его сцапают.
– Он не дурак, все отлично знает. Поэтому ему следует хвататься за любую соломинку.
– Видимо, ты в это поверил.
– Что я слышу?.. – поразился Громобой. – Не ты ли говорила, что нам без разницы, куда лететь, что нужно попробовать, и попытка не пытка?! А сейчас – упрекаешь в доверчивости?..
– Я всего-навсего ИскИн этой посудины, – парировала Кэтрин. – Что, в сущности, я могу знать?.. Мои функции – выведывать и анализировать. Решения – в твоей компетенции.
Блэйз открыл было рот, но, не сказав ни слова, закрыл. Что на ЭТО можно ответить?..
Одним словом – женщина.
Отвернувшись, охотник поглядел в иллюминатор. Затем – на мониторы, предоставлявшие более широкий обзор. «ИскИн этой посудины» успела включить двигатели, и «Versus» плавно двигался к верфям. Торпедный катер неотступно следовал по пятам – некоторое время, – затем, поравнявшись с каким-то ориентиром, застопорил ход.
Черный корабль продолжил путь в одиночестве. Троуп гадал, не включить ли отражающий слой, решив, в конечном итоге, что смена тактики выглядела бы дурным тоном. Флот провожал крохотное судно. Иллюминаторы и бортовые огни казались сотнями глаз, глядящими с недоверием и любопытством. Несмотря на полученное «добро», Громобой чувствовал себя весьма неуютно. Каждую секунду ждал орудийного залпа.
По мере удаления (и, соответственно, приближения к станции) перспектива менялась. Залпа все не было, и Блэйз закономерно начал опасаться сухих доков. Если налоговики в большей или меньшей степени ограничивали себя Законом, то от Билла можно ожидать любого коварства. Поэтому Кэт не спешила, придерживаясь малого хода, чтобы успеть, в случае необходимости, совершить уклоняющий маневр. Троуп же, выпучив глаза, разглядывал верфи. На лбу выступила испарина. И – немудрено.
Расстояние играло с восприятием нехорошие шутки. Только теперь стрелок понял, что впутался в скверную историю (но обратного хода, к сожалению – либо к счастью – дать невозможно). Сокращаясь километр за километром, дистанция выявляла всю безмолвную жуть ситуации. Орбитальная станция была колоссальных, циклопических размеров. Тяжелое вооружение, в изобилии разбросанное по блестящей броне, производило неизгладимое впечатление. Орудия превращали сухие доки в гигантского ежа, ощетинившегося, вместо игл, толстыми стволами орудий. Торпедные же люки делали верфи похожими на эдакий улей, таящий в себе многие тысячи смертей.
Громобою мерещилось, что эти пушки – как вместе, так и по отдельности, – взяли на прицел персонально его. Пронзили сканерами обшивку, небрежно нащупали человеческое тело (казавшееся хрупким и незначительным в сравнении с такой огневой мощью). Блэйз мог заглянуть в единственный зрачок каждого ствола, увидев на дне нечто враждебное, устрашающее и завораживающее. Поэтому он старался не глядеть.
Меж стенок черепа, точно назойливая мошка, билась одна неприятная мысль. Если подобной мощью, – нависшей над звездолетом, готовящейся вот-вот пробить иллюминаторы, – располагал всего-навсего судостроитель Януса, то какими (?!.) ресурсами владел сам Многоликий? Догадки подступали к пределам фантазии грузными тенями.
Сближаясь с необъятной конструкцией, Троуп замечал, что орудия и торпедные люки бессильны скрыть первоначальное назначение доков. А именно – постройка судов. Шлюзы, насколько возможно, прикрыли хрупкие внутренности, но скрыть саму природу не удалось. То здесь, то там меж наслоений брони и частокола стволов выглядывали стапели, паллеты, продольные оси, направляющие балки, а также краны, предназначенные для работы в вакууме. Еще недавно здесь велась активная деятельность.
Но с недавних пор предприятие Билла переживало далеко не лучшие дни.
Громадина верфей надвигалась на «Versus» все ближе, будто норовила раздавить ничтожного червя. Тем не менее, с каждой секундой Громобой все больше расслаблялся. Приближаясь, он выходил из зоны поражения большинства орудий. Оставалось, впрочем, еще достаточно, чтобы за сотые доли секунды разнести корабль в клочья.
Прямо по курсу вспыхнули сигнальные буи. Протянувшись плавной дугой, они указывали вектор поворота. ИскИн включила маневрирующие двигатели. «Versus» сбавил ход и принял крен вправо. На дистанции в сотню метров – считанные пустяки, – разошлись бронированные створы. В масштабе станции шлюз был небольшим, почти неприметным. Но для черного судна проем оказался огромных, колоссальных размеров.
Так песчинка падает в прорубь.
Блэйз держался за поручни, и, разинув рот, выглядывал в иллюминаторы. Проем проплыл мимо. Толщь, мощь, непоколебимость. Створы начали смыкаться практически мгновенно. Собственно, они раздвинулись на десятые доли полного охвата, чего более чем достаточно для худосочного гостя. Метр за метром, пока за кормой не исчезла тонкая щель. Ее гибель сопровождал глухой звук, посеявший в душе Троупа сумбур.
Подсознательно он знал, на что похож этот звук. Консервацию алюминиевого гроба, в просторечье именуемого «последний приют астронавта». Кто слышал, уже не забудет.
Какое-то время «Versus» качался на волнах невесомости. Затем его мягко, но уверенно подхватила гравитация. Громобой тут же почувствовал разницу (не сумев, вместе с тем, ее выразить) – как на смену локальному притяжению звездолета пришла внешняя, куда более могучая сила. Кэт также это смекнула, и выключила установку.
Появились звуки. Акустическая среда – то, чему не место в Космосе. Звуковые волны проникали в корабль по металлическим опорам, удерживавшим днище. Гудение огромных машин: пронзительные сирены; скрежет кранов и створов. В определенный момент на смену этому хаосу пришло постоянство – громкое, оглушающее шипение. Вопреки ожиданиям, оно поступало не посредством переборок и обшивки, а ПОМИМО них. Упрямо рвалось в посудину, потому как несло звуки непосредственно в себе.
Воздух.
Билл был столь расточителен, что заполнял шлюзовую камеру, казавшуюся воистину необъятной, средой, пригодной для дыхания. Блэйз не усмотрел в этом ни малейшего смысла. Он мог облачиться в скафандр и пройти остаток пути на своих двоих. Но судостроитель, очевидно, стремился произвести впечатление. Показать, что блокада – сколь либо длительная – ему нипочем. Что он может позволить себе выбрасывать в Космос многие кубические метры кислорода. Определенно, стрелок этого не понимал.
Тем не менее, мешкать не следовало. Огромный шлюз запер «Versus» внутри станции, и не было пути назад, кроме как через переговоры. Для этого требовалось выйти наружу.
Несколько минут Троуп уделил сборам. Оправил кобуры, и, подумав, набросил легкую куртку. Направившись было к шлюзу, неожиданно для себя самого свернул в оружейный отсек. Там, помимо прочего огнестрельного, взрывоопасного и лазерного изобилия, в Особом ящичке хранились Особые обоймы. Пистолетные, помеченные красным маркером. Один из таких магазинов охотник взял с собой, сменив тот, что был в пистолете.
Лишь совершив эти приготовления, Громобой позволил себе подойти к двери шлюза.
За спиной неслышно появилась стройная фигурка. В схожих ситуациях боевые подруги бросаются на шею. Голограмма не могла этого сделать – по очевидным причинам.
– Ты уверен, – тихо спросила она, – что все будет в порядке?..
– Нет, – честно ответил Блэйз. – Не уверен. Наши шансы куда лучше известны тебе.
– Разве было иначе?.. Наши шансы…
– Не нужно. Скоро узнаю сам. – Троуп взялся за рубильник.
– Удачи, милый. Я буду с тобой.
– Разве было иначе?.. – прошептал стрелок, когда видение исчезло.
Рубильник опустился. Замигали огни; створки разъехались. Громобой прошел в камеру и дождался, пока восстановился герметизация. Прямо по курсу образовалась тонкая брешь. Она плавно расширялась до тех пор, пока в нее не смог протиснуться Блэйз.
И – поспешно устранилась.
Охотник остался один, прижавшись к обшивке собственного судна. Воздух доков оказался непривычно прохладным. К приятным ароматам примешивались запахи металла и машинного масла. Как будто посреди хвойного леса громоздилась куча старого железа.
«Versus» находился в одном из доков, оказавшемся заведомо большим для подобной крошки. Длинная кишка, закругленные стены которой состояли из металла и сварных швов. Единственный кран говорил о том, что этот участок использовался в большей степени для стоянки и незначительного ремонта, нежели судостроительной суеты.
К звездолету протянулся узкий трап. Троуп шагнул вперед, но тут же изменил решение, и прижался с обшивке (такой твердой, такой надежной) своего корабля.
За балками мелькнул силуэт.
Вот опять. Зеленая кожа. Лапы феноменальной длины, почти достающие колен. В одной – Громобой не сомневался в увиденном, ему хватило короткого взгляда – Иной держал бластер. Выглянув на мгновение из-за балки, незнакомец вновь скрылся из виду.
Собственно, Блэйз держался начеку сугубо по привычке. А также потому, что на этом настаивал здравый смысл, помноженный на долгую практику. Стрелок был здесь в гостях, что, впрочем, не гарантировало достойного приема. Обстоятельства, мягко говоря, заставляли держаться настороже. И – вот подтверждение, – не без оснований.
Троуп вжался в броню и осторожно выглянул. Пальцы механически обхватили рукояти. Зеленый гад не показывался. Следовательно, замыслил недоброе. Придется отбиваться.
В считанных дюймах от обшивки (и, соответственно, от Громобоя) пронесся синий луч. Пахнуло озоном. Лазер умчался ввысь, где и рассеялся. Звездолет тут же сменил окраску, превратившись из матово-черного в блестящего и хромированного. Блэйз, само собой, команды не давал: у него нашлись иные заботы. В частности, выжить.
В передатчике, спрятанном в правом ухе, раздался мелодичный женский голосок:
– Вижу противника, милый. Не менее дюжины.
– Еще бы, – буркнул Троуп. – Где они?..
– Прямо по курсу. Двое – на одиннадцать часов, трое – на двенадцать. Еще пара – на четырнадцать. Прячутся за балками. Остальные сгрудились в тылу. Вероятно, резерв.
– Вероятно. Уроды.
– Мой долг – предложить укрытие. Я открою шлюз, и ты, совершив перебежку, окажешься дома…
– Отставить! – раздраженно бросил Громобой. – С каких пор легендарный охотник, обезвредивший не один десяток рецидивистов, удирает от кучки мерзавцев?.. Кроме того, они поджарят меня, точно индейку, едва я сделаю шаг. Превратят в горячий пар.
Он умолчал о том, что бегство ничего не решит. Гигантский шлюз не откроется.
– Возможно, – согласилась Кэтрин, будто речь шла о чем-то обыденном и тривиальном. – Твои шансы – один к восьми. Я, конечно, предоставлю огневое прикрытие, но…
За балками мелькнули фигуры. Блеснул лазер – на сей раз в нескольких футах. Судя по всему, «штурмовики» опасались визитера еще больше, нежели тот – их. И – не напрасно.
– Вот подходящий случай… – ИскИн загадочно притихла.
Взвизгнул, вращаясь на холостых оборотах, турельный пулемет. Ему требовалось разогреться, послать в патронники заряды, чтобы ударить уничтожающим шквалом…
– Нет!.. – крикнул Блэйз. – Тебе известно, КАКИЕ здесь стены?..
– Наверняка? Судя по преломлению…
– Вот именно. Когда будешь знать НАВЕРНЯКА, тогда и используй тяжелое вооружение.
– Фу, противный. – Кэт обиделась, словно ей помешали развлечься любимой игрушкой.
– Лучше думай, как выбираться из этой ситуации.
– Еще скажи, что я ВО ВСЕМ виновата, – по-женски сетовала ИскИн. – Неблагодарный.
– Нет. Но и твоя вина, согласись, присутствует.
– Что?!. МОЯ?!. – воскликнули в крохотном динамике. – Я выполняла свою работу – не больше, не меньше. Сообщила, что есть перспективы. Уточнила, что возможен риск. Никто не говорил, что трап будет усыпан розами, а твое появление вызовет бурую оваций!..
У Троупа возникло чувство, что данная перепалка – не ко времени, не к месту, и не к ситуации в целом, – приличествовала бы, скорее, женатым парам, проведшим немало лет совместной жизни.
– Ну-ну, хватит, – примирительно сказал Громобой. – А то у тебя платы раскалятся.
Он не шутил – иногда такое и впрямь случалось. Каким-то образом индивидуальность (и, чего греха таить, своеобразный характер) Кэтрин отражалась на производительности.
– Что?!. Да я, я… – с придыханием начала виртуальная девица.
– Помолчи, милая. Это приказ.
Динамик моментально притих. Оспаривать приказы – во всяком случае, пока – ИскИн не решалась.
Блэйз вытащил пистолет, снял с предохранителя. Тяжелым вооружением он пренебрег не только потому, что опасался за прочность здешних переборок. Пулемет – топорное, неэстетичное, малоэффективное средство, – лучше оставить напоследок. Когда не останется другого выхода. А пока следовало подсуетиться. Проявить себя.
Стрелок выглянул из-за своего ненадежного укрытия. Чутье подсказало подходящий момент.
Двое нападающих замыслили совершить перебежку. (Кэт, обидевшись, ничего не сказала.) Поджарые, с серой кожей и схожими лицами, странные черты которых Троупу что-то смутно напомнили. Раздумывать не было времени. Охотник шагнул в сторону и поднял левую руку. Серые личности, обнаружив противника, замерли с дурацкими выражениями – даже мимика оказалась одинаковой – на лицах, и попытались дать задний ход.
Слишком поздно.
Громобой вдавил гашетку. Оружие рявкнуло. Отдача толкнула ладонь.
Пуля вошла в правую половину груди одного из странных субъектов. Вопреки ожиданиям, рана не заклокотала вспышкой крови и розовых пузырей, выходящих из пробитого легкого. Вообще ничего красного. Ни единой капли. Лишь желтые искры. И обрывки проводов.
Наблюдение заняло доли секунды. Блэйз не думал, не сомневался. Трудно даже сказать, что он реагировал. Просто пистолет в его руке поднялся выше, будто так и положено. С самого начала. Черный ствол привычно взял прицел. Между мушкой и мишенью протянулась невидимая, прочная нить. Этот момент, и сам выстрел слились воедино.
Переносица серолицего превратилась в большую дыру, из которой, опять же, хлынули икры, и тонкой спиралью курился дымок. Глаза субъекта закатились (отчего-то черными бельмами), и безжизненное тело, выронив бластер, повалилось на пол.
Собственно, в нем не было ни толики жизни и прежде.
Троуп выстрелил вновь – до того, как оружие, оставшееся без хозяина, произвело своим падением звонкий звук. За мгновение до этого меж стальных переборок прокатился гром.
Пуля попала туда же, что и предшественница. Второй противник отправился в последний полет.
Стрелок опустил руку и нырнул под защиту брони. В следующее мгновение – глупцы, целая вечность, – мимо пронеслись несколько разноцветных лучей. Они отражались зеркальной поверхностью, создавая эдакое подобие лазерного шоу. Столь же безобидного.
– Рисковый маневр, – прокомментировала ИскИн. – Но выстрел удачный. Для такого засранца.
Громобой вернул пистолет в кобуру, и достал другой. «Правый». Чей магазин помечал красный маркер. Перехватив оружие левой рукой, охотник дернул затвор. Патрон в патроннике.
– Ты не удосужилась известить, что это роботы. Твои сканеры скоропостижно ослепли?..
– Вроде того. Кроме того, ты сообразил едва ли не прежде меня.
– Сколько еще?..
– Вижу троих, – сообщила Кэтрин. – Ничего необычного. Мешанина электронных потрохов. Насчет остальных гарантии нет. Переборки создают помехи. Впрочем, у тебя глаз наметанный.
В этом присутствовала доля истины. Опытному человеку не составит труда отличить подлинного собрата от подделки, – андроида. Серые физиономии сразу же заронили сомнения.
– Они перешли в наступление. Четверо. Машины – все, до единого.
Блэйз рефлекторно кивнул.
Резко выглянул, и вновь нырнул в укрытие. Рядом пронеслись смертоносные лучи. Прикрывали тех, кто (или «что») «перешли в наступление». Этого-то Троуп и добивался. Стрелки обнаружили себя, отчетливо обозначили позиции. Ведь Громобой избрал мишенями отнюдь не тех, что «в наступлении», но тех, что прикрывали.
Задержав дыхание, Блэйз отступил от брони. Пистолет рявкнул дважды. Пули поразили цели. Первая разворотила неосторожно выставленное плечо – обрывки разноцветных проводов и осколки плат. Вторая оторвала руку по локоть, – обломки сустава и бесцветная жидкость, хлещущая из разорванных трубок. Оба робота вышли из строя.
Не пытаясь укрыться, Троуп повернул ствол под более острым углом. Серые личности оказались в невыгодной позиции. Без прикрытия, посреди безнадежно открытого пространства. Перед электронными глазами, вероятно, пронеслись все их короткие роботизированные жизни, полные чужих приказов и безропотного подчинения.
Андроиды пытались отстреливаться, но охотник не обращал внимания. Оружие в его руке вновь выпустило цепкие невидимые щупальца, впившиеся аккурат в лобные доли мишеней. Выстрелы, один за другим, сливающиеся в нестерпимое крещендо. Разрывные пули поразили цели. Машины падали на пол, отброшенные силой ударов.
Четверо. Все, до единого.
Пули пробивали лобовые пластины, ввинчивались в электронные мозги, после чего взрывались. Безжалостно, губительно, всесокрушающе. Стальные черепа превращались в развороченные, дымящиеся дыры, на дне коих, затухая, мерцали разноцветные огоньки (этот свет отмерял последние секунды кибернетического подобия жизни). Словно консервные банки, неосторожно открытые грубой, могучей рукой.
Громобой шагнул за броню. Ствол пистолета удовлетворенно источал белесый дымок.
Некоторое время в гавани царила тишина. Ни голосов, ни шипения бластеров. Ничего. Это говорило о том, что ситуация идет на поправку, либо, напротив, стремительно портится.
– А вот виновник торжества, – раздалось в наушнике.
Блэйз осторожно выглянул. Действительно – из-за переборки, не таясь, выходил Билл.
– Значит, ВСЕ.
– Не уверена. Это какой-то злокозненный фокус.
– Наш Билл – параноик, – напомнил Троуп. – Никогда не полез бы под пули. Даром что Чугунный. Следовательно, стрельба завершена. Во всяком случае, пока он у нас на мушке.
– Ой ли?.. Разве в наши дни стоит труда сотворить андроида – по образу и подобию?..
– Нисколько. Робот, идентичный оригиналу – это уже шизофрения. Не профиль Билла. – Громобой помедлил. – Не вяжется с манией преследования. Перед нами – хозяин доков…
– Эй, охотник!.. – раздался зычный голос.
Блэйз выглянул. Чугунный Билл, – собственной персоной, – стоял перед звездолетом. Безоружный. Впрочем, оружие стояло по обе стороны, на своих двоих. Судостроителя окружали четыре андроида. Машины с силиконовой кожей, скрывающей электронно-металлический каркас. Руки – пусты. Бластеры покоились в плечевых и набедренных кобурах.
– Чего?..
– Выходи. Потолкуем. Ты – мой гость.
– У вас принято встречать гостей шквальным огнем?..
– Прошу прощения, – раздался негромкий смешок. – У нас давненько не было гостей. С тех пор, как легавые крысы обложили станцию. Я мог бы солгать, что охрану не предупредили о твоем визите. Это, конечно, была бы ахинея. Ты должен понять мою осторожность. Копы не пропускали никого, пока, дескать, не появился сам Громобой. Мне следовало убедиться, что это ты, а не засланный убийца. Если это действительно ТЫ, тебе ничто не грозило. Более того, ты без особого труда отразил бы атаку.
– Ну как, убедился?.. – спросил Троуп.
Билл пнул голову ближайшего «трупа». Из дырявого черепа посыпались мелкие детали.
– Вполне. Можешь выходить.
– На твоем месте, я бы этого не делала, – сообщила ИскИн (придерживаясь собственного мнения – подобно большинству женщин – даже в самой абсурдной ситуации).
– Что, мне тут вечно стоять?.. – буркнул Блэйз, выходя из-за укрытия.
Ни Билл, ни андроиды не предпринимали ничего угрожающего. Стояли, не двигаясь, пока охотник спускался по трапу. Указательный палец поглаживал спусковой крючок. Громобой демонстративно не спешил убирать оружие, хотя это не имело принципиального значения. Недавние противники не выказывали враждебности. Роботы таращили глаза, лишенные сколь либо осмысленного выражения; Билл хитро улыбался.
Нужно отметить, что внешность хозяина станции общепризнанно являлась несколько устрашающей. Двухметровый громила с толстыми ручищами и короткими ногами, он производил впечатление гориллы-самца, над которым одновременно трудилась дюжина электробритв. Картину завешала угольно-черная, месяцами нечесаная грива. Непривлекательное, угловатое лицо было под стать остальному. Массивный подбородок (служивший, по слухам, обоснованием прозвища) фантастической формы, заросший щетиной – досужие языки болтали, будто она отрастала до того, как здоровяк успевал нанести лосьон; скулы, напоминающие киль крейсера; темные глаза, окруженные угловатыми выступами, казались, в свою очередь, торпедными люками.
– Идем, – сказал кораблестроитель. – Твой звездолет будет в порядке. Похоже, он и сам в состоянии о себе позаботиться?.. Отменный, скажу тебе, аппарат. Уж я-то разбираюсь. Возможно, чем-то поможем?.. Подлатать, исправить?.. Безвозмездно, не волнуйся.
Троуп едва не соблазнился перспективой бесплатного ремонта (кислородные фильтры барахлили, и реакторы не набирали положенной мощности на малых оборотах), но устоял:
– Нет, благодарю. Пусть твои дурни держатся от судна подальше. Если не желают превратиться в консервные банки. – Блэйз усмехнулся. – Куда ты собрался меня вести?..
– Мы – деловые люди, – напомнил Чугунный Билл. – Нам не пристало общаться в условиях, наименее предназначенных для комфорта и здравого мышления… Или ты предпочитаешь беседовать тут, посреди холодного дока?.. – Он указал рукой куда-то в сторону.
– Откуда мне знать, что ты не замыслил очередную подлость, и не заманишь в ловушку?..
– Зачем это мне? – удивился громила. – Если бы я не желал твоего присутствия, то, во-первых, не пустил бы внутрь. Во-вторых, мне достаточно выкачать воздух из этого дока, чтобы… ну, ты понял. В-третьих, ты – а теперь я знаю, что это ТЫ, – не представляешь для меня угрозы. Ввиду отсутствия надписи «WANTED» над моей физиономией: копы получают данные оперативно, и я заодно. В-четвертых, у тебя наверняка имеются какие-нибудь крайние средства. Охотники – ребята на редкость осторожные.
Помедлив, Громобой кивнул. Логика собеседника была воистину железной, как и подбородок.
– Ты прав, у меня имеется подобное средство. Если от меня не будет вестей в течении некоторого времени, мой ИскИн взорвет реакторы. Док разнесет в клочья. Атомный взрыв локальной мощности. Вероятна разгерметизация станции. Если же нет, налоговики запросто примут фейерверки в качестве сигнала к старту боевой операции.
– Первый раз слышу, – сообщила Кэтрин. – Про реакторы – в частности.
Несколько секунд Билл молча сверлил Троупа серьезным взглядом. Затем кивнул:
– Вот видишь. Никаких ловушек.
Не дожидаясь согласия, судостроитель развернулся и направился в неизвестном направлении. Блэйз двинулся следом, поражаясь собственной сговорчивости. Он не видел другого выхода из сложившейся ситуации. Верно, его встретили дурно. Однако, в таком подходе присутствовал свой резон. Кровопролитие не несло в себе ни малейшего рационального зерна. Громобой знал, что рискует. Он прибыл, чтобы поговорить.
Значит, дело за малым.
«Versus» оставался позади. Задраенный шлюз; блестящий корпус, в котором отражалась отдаляющаяся спина хозяина. Иллюминаторы, казалось, воплощали неподдельную тоску.
– Буду ждать, любимый, – прошептал наушник.
Троуп не мог ответить – Билл находился слишком близко, а портативный передатчик требовалось хранить в секрете. Кроме того, мешал комок, забивший горло.
– …Даже если и впрямь придется взорвать здесь все к такой-то матери, – продолжала ИскИн. – Вероятно, нас разъединят помехи. Отсюда я могу слушать налоговиков, но неважно. Следовательно, могу послать сигнал. Не пропадай, милый, чтобы я не волновалась.
Блэйз невольно кивнул.
Черноволосый гигант, не оглядываясь, придерживался избранного курса. Соответствуй его ноги всем прочим пропорциям, охотнику было бы непросто угнаться. Шаги гулко громыхали меж стальных переборок. Впереди показался высокий проем – шлюз, ведущий то ли в служебные помещения, то ли в соседний док. А рядом с проемом маячил длиннорукий силуэт.
Громобой положил ладонь на рукоять пистолета, который сам собой оказался в кобуре, но Иной не двигался. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что его покрывала чешуя, отливавшая перламутровым зеленым, а глаза были огромными и желтыми, как иллюминаторы. Доселе стрелку не встречались представители такого вида.
