Александр Геннадьевич Балыбердин
Обретение святых – 2019. Сборник материалов церковно-научной конференции

О Вятском Спасе и не только
(редакция 2014 г.)

Прот. А. Балыбердин (Киров)

31 июля 2014 г. телеканалы и другие средства массовой информации рассказали о новой инициативе Президента России В. В. Путина, предложившего в целях возрождения исторического облика Московского Кремля восстановить Чудов и Воскресенский монастыри, а также открыть для посетителей ворота в Спасской башне, которые связывают внутреннее пространство Кремля с Красной площадью – сердцем столицы и всей России.

Президент делает первый шаг

Комментируя инициативу Президента, мэр г. Москвы С. С. Собянин, эксперты и журналисты справедливо отмечали, что она будет способствовать возрождению исторической памяти народа, улучшит логистику посещения туристами Кремлевских соборов и музеев, позволит веселить из Кремля лишних чиновников, окопавшихся на этом святом месте после большевистского переворота настолько прочно, будто над ними не властны никакие ветра перемен.

Конечно, все это не произойдет в одночасье. После того, как в 1929 г. Кремлевские обители были закрыты и снесены, их территория оказалась занята безликим «корпусом №14», который настолько банален в архитектурном отношении, что, в отличие от «Царь – колокола», «Царь – пушки», «Колокольни Ивана Великого» и кремлевских башен, не получил уникального названия, а только – порядковый номер. С годами этот корпус пришел в ветхость. Поэтому эксперты готовы поддержать решение Президента не восстанавливать «советский новодел», а возродить Кремлевские святыни, связанные с памятью о святом князе Димитрии Донском и московском святителе Алексие, Куликовской битве и Смутном времени. Дай Бог, что это удалось осуществить!

Вместе с тем, если возрождение монастырей потребует значительного времени, то открыть для посетителей Кремля Спасские ворота, по мнению Президента, можно будет уже в ближайшее время. Можно представить, как были рады услышать об этом москвичи и гости столицы. Но жители Вятского края – вдвойне! Потому что, самая знаменитая башня Московского Кремля, как известно, была названа Спасской после того, как в 1647 г. из Хлынова в столицу был принесен Нерукотворный образ Спасителя – «Вятский Спас», прославившийся в родном городе многими чудесами, да так и оставленный по повелению царя Алексея Михайловича в Новоспасском монастыре, родовой обители Романовых.

Известно, что до этого момента башня и ворота в ней назывались Фроловскими – по имени церкви святых Флора и Лавра на Мясницкой улице, к которой через них вела дорога из Кремля. В 1514 г., в память о взятии русскими войсками г. Смоленска, над этими воротами со стороны Красной площади был помещен знаменитый образ Спасителя с припадающими к Его ногам преподобными Сергием Радонежским и Варлаамом Хутынским. Но и после этого еще в течение более ста лет ворота по-прежнему назывались Фроловскими. Лишь, когда по царскому указу с внутренней стороны Кремля над ними был помещен список «Вятского Спаса», ворота и башня были названы Спасскими – в честь смоленской и вятской святынь.

Это было мудрое и своевременное решение. Но, прежде чем сказать – почему, необходимо, хотя бы кратко, напомнить историю «Вятского Спаса».

Как Вятский Спас в Москву «ходил»

В начале XVII в. в центре г. Хлынова (с 1780 г. – Вятки, с 1934 г. – Кирова), на главной торговой площади или, как тогда говорили, «на торгу» стояла деревянная церковь Святой Троицы. На паперти храма, над самым входом, помещалась икона Спаса Нерукотворного. Кем и когда был написан этот образ, источники не сообщают. Известно лишь, что он находился в Троицком храме с «древних времен».

Своим внешним видом хлыновский образ напоминал всемирно известный новгородский лик. С тем отличием, что взгляд Спасителя на вятской иконе был не таким суровым, но более милостивым. Трудно понять почему, местный иконописец, изобразив слева и справа от Божественного Лика архангелов Михаила и Гавриила, несколько усек их крылья, словно вынес за пространство иконы. По этой черте Нерукотворный образ Спасителя из г. Хлынова легко узнать среди десятков других.

Как уже было сказано выше, Троицкая церковь находилась «на торгу», что сыграло не последнюю роль в истории чудотворной иконы. Первое чудо от нее произошло 12 июля 1645 г. и связано с именем хлыновца Петра Палкина, слепого юноши, которого родители привели на торг и оставили на паперти Троицкого храма. Мальчик был слеп уже три года. Можно представить, как он печалился, слыша голоса друзей и других горожан, собравшихся в базарный день на торгу, и как, сидя под иконой Спасителя на паперти храма, он горячо молился, желая вновь обрести зрение. И вдруг произошло чудо – по милости Божией, мальчик прозрел! Со слезами радости на глазах, непрестанно славя Бога, он побежал на торг, чтобы найти и обрадовать своих родителей, рассказывая встречным людям о том, какое дивное чудо сотворил с ним Господь.

Весть об исцелении Петра Палкина быстро облетела весь город и привела к иконе Спасителя множество людей, просящих о помощи в своих скорбях, бедах и болезнях. За короткое время священниками было описано более 100 чудес, произошедших по молитвам перед этой иконой. Неудивительно, что вскоре эта новость достигла Москвы, где приближенные царя Алексея Михайловича обратили внимание государя на то, что хлыновский образ впервые явил свою целебную силу именно в те дни, когда совершилось его восшествие на престол. Государю также было известно, что в первые годы правления его родителя – царя Михаила Федоровича, а именно в 1614 – 1615 гг. из г. Хлынова в столицу была принесена другая вятская святыня – Великорецкий образ святителя Николая. Тогда, желая почтить чудотворный образ Вятского Спаса и продемонстрировать подданным преемственность власти, государь повелел перенести вятскую святыню в Москву, что и было исполнено.

14 января 1647 г. у Яузских ворот при огромном стечении народа царь Алексей Михайлович и патриарх Иосиф лично встречали образ Вятского Спаса, который затем крестным ходом был принесен в центр столицы. При этом, как повествует сказание об иконе, царь лично, на своих «раменах» внес чудотворную икону через Фроловские ворота в Кремль, в память о чем, по царскому указу, они были названы Спасскими.

Восемь месяцев образ Вятского Спаса находился в главном храме Кремля и России – Успенском соборе, а 19 сентября 1647 года был торжественно перенесен в Новоспасский монастырь и поставлен в иконостасе Преображенского собора, справа от Царских врат. Здесь чудотворная икона находилась более двух с половиной веков, не раз помогая страждущим и болящим. Она пережила Наполеоновское нашествие и другие беды, но после событий 1917 г., когда Новоспасский монастырь был закрыт и превращен в тюрьму, эта бесценная святыня Русской земли бесследно исчезла.

Как Вятский Спас Хлынов спас

Призвав икону в Москву, царь не оставил Вятский край без святыни и повелел направить в г. Хлынов точный список с прославленного образа, который, по воле Божией, вскоре явил свою чудотворную силу. Произошло это при следующих обстоятельствах.

Спустя десять лет после описанных выше событий, зимой 1657 г. на Хлынов и всю Вятскую землю обрушилась страшная моровая язва. Болезнь распространялась так быстро, что священники не успевали исповедовать больных перед кончиной, и, как писал современник, «мнози человецы, не сподобившиеся покаяния, в домах и на распутиях безвременною смертию умроша». Казалось, что болезнь не остановить, и город обречен.

Тогда воевода г. Хлынова Иван Иванович Дашков, посоветовавшись с архимандритом Успенского Трифонова монастыря и священниками, повелел всем жителям Хлынова и других вятских городов строго поститься всю пятую неделю Великого поста, после чего в воскресный день повсеместно совершить торжественное празднование Нерукотворному образу Спасителя, а в Хлынове – обойти с этой чудотворной иконой город особым крестным ходом. И вновь Господь явил чудо – моровая язва отступила, с этого дня во всей Вятской Стране более не было ни одного заболевшего.

Примечательно, что в том же 1657 г. Вятская земля обрела своего архиерея – осенью того же года решением Поместного Собора была учреждена Вятская и Великопермская епархия с центром в г. Хлынове. Причем важную роль в этом сыграл патриарх Никон, который в дни принесения вятской святыни в столицу, будучи наместником Новоспасского монастыря, активно участвовал во всех описанных выше событиях.

С этого времени благодарные вятчане стали почитать чудотворный образ Вятского Спаса особым крестным ходом, который совершался вокруг Хлынова в пятое воскресенье Великого поста, а вокруг других вятских городов – неделей раньше. В 1675 г. архиепископ Вятский и Великорецкий Иона утвердил эту традицию «на веки вечные», а в 1693 г. возвел на месте обветшавшей Троицкой церкви каменный Спасский собор, занявший исключительную роль в духовной жизни города и всей Вятской земли.

Подобно Великорецкому образу святителя Николая, чудотворный образ Вятского Спаса ежегодно отправлялся в путешествие вниз по реке Вятке так называемым «Низовым крестным ходом», посещая десятки городов и сел. На собранные в этих путешествиях пожертвования в 1760-е гг. в г. Хлынове был построен величественный Спасский собор, который потрясает своей красотой и размерами даже сегодня.

Судьба его печальна. После того, как в 1929 г. все крестные ходы были запрещены богоборцами, Спасский собор закрыт, обезглавлен и приспособлен для мирских нужд. Исчезла и святая икона. Примечательно, что все это произошло в тот же год, когда были закрыты и уничтожены Кремлевские монастыри. Восстановление собора началось в 1997 г., но объем разрушений советских лет настолько велик, что работы у прихода еще не початый край.

Что дальше?

Нет сомнений, что новая инициатива Президента России – действительно, важная и своевременная – получит поддержку Церкви, государства и общества, которое за последние годы и, особенно, в связи с последними событиями на Украине не раз могло убедиться в том, что без Христа и Его Церкви будущего у России нет. Как, впрочем, и у мира, в целом. Потому что мир без Христа – это «мир нехристей», людей без стыда и совести, для которых нет ни церковных святынь, ни исторической памяти, ни дружбы народов, ни прав и свобод человека, ни ценности человеческой жизни – вообще, нет ничего святого.

Долго ли просуществует такой мир? Насколько близки или далеки мы от такого будущего? Пусть каждый ответит на эти вопросы сам. Тем не менее для многих уже сегодня очевидно, что будущее страны зависит не только от количества нефти и газа, но также числа действующих храмов и монастырей, которых, чем больше, тем меньше «нехристей» и больше людей, живущих по совести, глубже историческая память, крепче дружба народов, больше ценность человеческой жизни, меньше насилия А начинается все со Христа – с Его Евангелия, Его Церкви, Его храмов и монастырей, Его чудотворных икон, а также нашего желания быть со Христом, жить по Его заповедям и примеру жизни Его святых – с любовью к Богу и ближнему.

Именно об этом веками напоминали москвичам и гостям столицы чудотворные иконы – вятская и смоленская, установленные на Спасской башне Московского Кремля. Они также напоминали о том, что Москва – еще не вся Россия, о том, что без экономически сильной и духовно крепкой провинции Москва, как дерево без корней, не устоит. Поэтому, радуясь возрождению московских святынь, хотелось бы со временем порадоваться и возрождению святынь Православной Вятки. В том числе величественного Спасского собора, для которого за последний год тщанием Вятской епархии было написано несколько прекрасных икон, а в 2009 г. – точный список с чудотворной иконы Вятского Спаса, подаренный храму «вятскими москвичами».

Примечательно, что это произошло в тот день, когда в Москве Святейшим Патриархом Кириллом был торжественно освящен Смоленский образ Спасителя, обнаруженный на Спасской башне под толстым слоем штукатурки и восстановленный опытными реставраторами. Хочется надеяться, что таким же образом, по милости Божией, будет обретен и вятский образ. Первый шаг к этому уже сделан Президентом России. Кто следующий?

«Христиане» – значит «Христовы».

К возрождению городского крестного хода с Нерукотворным образом Спасителя (редакция 2010 г.)

Прот. А. Балыбердин (Киров)

Несколько лет назад А. В. Маркеловым, членом Епархиальной комиссии по канонизации святых, было внесено предложение возродить в г. Вятке (Кирове) крестный ход с Нерукотворным образом Спасителя. Впервые оно прозвучало в январе 2003 г., в дни работы конференции, посвященной юбилею святого блаженного Прокопия Вятского. Впоследствии в сборнике работ конференции была опубликована статья Артема Владимировича о прошлом и будущем Спасского крестного хода (1, С. 15—19), которая вызвала немалый интерес и даже обсуждалась на одном из заседаний комиссии по канонизации.

«А воз и ныне там»

С тех прошло семь лет, в течение которых Вятская епархия отметила свое 350-летие и 625-летие Великорецкой иконы, начала подготовку к 400-летию преставления ко Господу прп. Трифона Вятского. Преобразились Кафедральный собор и весь Успенский монастырь. Преображается и весь старый город. Набережную реки Вятки украсил Феодоровский храм. Возрождена древняя Преображенская церковь в женском монастыре. Трудами клира, прихожан и благотворителей Спасского собора поднялась ввысь его колокольня, самая высокая в городе, и ее золотой шпиль с крестом сразу стянул, привлек к себе всю округу. Доброй волей городских властей облагорожен квартал у Театра на Спасской, и уже всерьез обсуждается предложение вернуть этой улице ее родное историческое название (2).

Вместе с тем сегодня не только среди молодежи, но и людей старшего возраста редко встретишь людей, которые были бы хорошо знакомы с историей Вятского образа Спасителя. Даже многие наши земляки, вятчане искренне удивляются, узнав, что Спасская башня Московского Кремля – та самая, которую россияне видят в новогоднюю ночь на своих голубых экранах – названа в честь именно этой прославленной вятской иконы.

Это незнание, безусловно, достойно глубокого сожаления. Однако в нем есть и доля нашей вины. И думается, что именно возрождение Спасского крестного хода, как ничто другое, могло бы изменить ситуацию к лучшему, возродить интерес к этой иконе, по праву являющейся святыней не только Вятской земли, но и всей России. При этом важно не просто «восстановить ритуал», но внимательно вглядеться в богатое и поучительное прошлое этого крестного хода, чтобы он вызвал отклик в твоей душе, и она зазвучала в унисон с духовенством и певчими, идущими во главе колонны паломников. И, когда ты найдешь для себя ответ на этот самый главный вопрос, все второстепенные вопросы – как идти? где идти? с кем идти? – решатся сами собой.

Чудесное спасение

Очевидно, что ключ к пониманию крестного хода с Нерукотворным образом Спасителя следует искать в богатой и чрезвычайно поучительной истории этой иконы, которая описана в Соборном изложении епископа Ионы (3, С. 31—35), Сказаниях о Нерукотворном образе Спасителя (4) и посвященной ему книге диакона Матфея Кудрявцева, возможно, наиболее полном по сей день исследовании истории Вятского Спаса (5).

Известно, что непосредственным поводом к совершению первого крестного хода стали трагические события первых месяцев 1657 г., когда до вятских городов докатилась волна страшной моровой язвы – чумы, уже три года терзавшей центральные области Московской Руси. Чтобы представить масштабы этого мора, напомним, что в результате эпидемий чумы в Западной Европе в 1348 г. погибло 15 млн. чел., а спустя всего лишь несколько лет в 1352 г. – еще 25 млн., что составило треть всего населения. Тогда же чума была занесена на Русь, где ее последняя вспышка отмечалась в 1603 г., в период Смуты.

Известно, что смертность при бубонной форме чумы колеблется от 27 до 95%, если не проводится лечение (6). Поэтому вятские летописцы ничуть не сгущали краски, сообщая, что мор 1657 г. был настолько «смертоносным», что в Хлынове и во всех окрестных селах и уездах священники не успевали исповедовать и причащать умирающих, и их трупы в большом количестве можно было видеть и по домам, и на улицах города, и на окрестных дорогах (1, C. 32).

Диакон Матфей Кудрявцев пишет об этом так: «Всех объял ужас. Воевода же Вятской области князь Иван Иванович Дашков, отличавшийся добродетельной жизнью, первый пришел в себя. Он созвал к себе все духовенство Вятской страны и всех начальствующих лиц и доказал им, что губительная язва послана от Бога, ради грешивших людей. На совете решено было обратиться с верою за помощью к Богу, чтобы Он отвратил Свой гнев, праведно движимый на них. Послано было повеление, чтобы во всех пределах Вятской области, в городах, селах и весях, все люди, всякого возраста и пола наложили на себя строгий пост во всю 5-ю седмицу Великого поста, в день же недельный во всех церквах совершались бы Богослужения по чину Всемилостивому Спасу Нерукотворенному Его образу» (5, С. 93).

Во исполнение этого повеления в воскресенье 15 марта 1657 г. в Хлынове «окрест города» был совершен «совокупный крестный ход с преднесением иконы Всемилостивого Спаса», который завершился на городской площади «всенародным молебным пением с коленопреклонением». Но и после него люди не расходились по домам, а оставались в течение всей ночи около Спасской церкви, «вопия к Богу о помощи и об оставлении им согрешений». Такие же крестные ходы были совершены во всех вятских городах. После чего одновременно во всех пределах Вятской области чума прекратилась. Видя это, вятчане, «с великой радостию воздали хвалу Богу и в память избавления от грозного посещения установили в пятую неделю Великого поста праздновать Всемилостивому Спасу с крестными ходами во всех городах и селах» (5, С. 94).

Однако мы были бы неправы, оборвав рассказ на этом месте, поскольку то, что некоторые сочли концом Вятской земли, в действительности, явилось для нее рождением к новой жизни. Поистине, по слову Апостола «сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется душевное тело, восстает тело духовное» (1 Кор. 15, 43—44) – в октябре того же трагического и благословенного 1657 г. в Москве на Церковном Соборе была учреждена самостоятельная Вятская епархия с центром в г. Хлынове. И у нас есть все основания считать, что это великое событие не только было неразрывно связано с историей вятской иконы Спасителя, но и во многом ей предопределено.

Рождение Вятской епархии

Для этого нам необходимо мысленно перенестись из октября 1657 г. на десять лет назад в солнечный и морозный день 14 января 1647 г., когда на Яузской площади Москва торжественно встречала Нерукотворный образ Спасителя, принесенный с Вятки по повелению 16-летнего царя Алексея Михайловича и Патриарха Иосифа. В тот же день молодой царь, приняв вятскую святыню на свои «рамена», внес ее Фроловскими воротами в Кремль, впоследствии наименовав их Спасскими (5, С. 72—73).

Все это время рядом с царем был архимандрит Никон, будущий патриарх Московский и всея Руси, а пока – талантливый и деятельный наместник Новоспасского монастыря, в котором в те месяцы завершалось возведение величественного Преображенского собора – усыпальницы рода Романовых. Возможно, именно архимандрит Никон обратил внимание молодого царя на то, что первое чудо от вятского образа Спасителя – исцеление от слепоты хлыновца Петра Палкина (12 июля 1645 г.) – практически совпало с днем восшествия царя Алексея Михайловича на престол Российского государства (14 июля 1645 г.).

Известно, что и предложение сделать точный список с вятской святыни, также исходило не от патриарха, а от царя, в особой милости у которого в те годы был новоспасский архимандрит. 10 сентября 1647 г. этот список, щедро одаренный царем, был с почетом отправлен в Хлынов, а сам образ, прославленный множеством чудес и исцелений, спустя несколько дней 19 сентября был торжественно перенесен в Новоспасский монастырь и поставлен в иконостас Преображенского собора (5, С. 76—78). Все эти обстоятельства ясно указывают на исключительную роль архимандрита Никона в судьбе вятской иконы.

Что сделано – сделано. Пути Господни, как известно, неисповедимы. Для судеб Вятской епархии важно то, что она была создана «волей и благословением» именно этих людей – царя Алексея Михайловича и Патриарха Никона. Произошло это через 10 лет после принесения в Москву вятской иконы – в том самом 1657 г., когда Господь, взирая на молитвы вятчан перед присланным из столицы списком с Его Нерукотворенного образа, положил конец страшной моровой язве.

Известно, что чудеса от царского списка происходили и раньше, в том числе когда он шел из Москвы в Хлынов через казанские земли. И все же эти чудеса, если так можно сказать, имели «локальный характер» – были связаны с конкретным человеком, случаем, местом. Но события весны 1657 г. явили нечто принципиально иное – впервые знаком особой милости Божией была отмечена вся Вятская земля, в обширных пределах которой одновременно прекратилась смертоносная болезнь. Словно Сам Христос избрал ее в Свой особый удел, и теперь царю, патриарху и освященному Собору лишь оставалось облечь это избрание в адекватные формы церковного устройства и канонического права. Так родилась Вятская епархия.