Александр Филевский
Рейс
– Джим…
– И последнее… Я долго не мог понять, почему на топографической карте нет строения, которое примыкает к зданию аэропорта в том месте, где я выходил на посадку. Получалось, будто там действительно открытая стоянка самолетов, а не павильон. Но потом меня осенило: карты рисует та самая корпорация, о которой я собирался написать! Сегодня я съездил в аэропорт и своими глазами увидел, что там стоит павильон. Нет там никакой улицы.
– Господи, Джим… Ты прав. Что теперь делать?
– Позвони Тони. Со мной он разговаривать не станет. Вся надежда на тебя. Убеди Тони: пусть выслушает. Тогда он точно напечатает мою статью и мир узнает правду.
– Хорошо. Попрошу Тони приехать.
Марта выходит позвонить в другую комнату и через пару минут возвращается.
– Ну как? – спрашивает Мердок.
– Сказал, что будет в течение часа.
Мердок ждет: нарезает круги по комнате, грызет ногти, садится на стул, тут же вскакивает и снова ходит кругами, поглядывая на часы.
– Почему так долго… Тони, где ты… – повторяет Мердок.
Раздается звонок – Мердок спешит к двери. Он открывает ее и видит доктора с двумя санитарами. Несчастный бросается наутек, но все тщетно: санитары ловят его, надевают на него смирительную рубашку и выводят из дома.
– Нет, нет! Вы не понимаете! Это заговор! Я могу это доказать! Мне надо поговорить с Тони! Марта, скажи им! – слышат Марта и доктор удаляющиеся рыдания.
– Вы правильно сделали, что позвонили, Марта. У вашего супруга случилось обострение. Ему нужна помощь.
– Он говорил про какой-то павильон, где его пытались свести с ума.
– Да, пациенты часто рассказывают небылицы. Это защитная реакция расстроенной психики.
– Доктор, вы поможете ему?
– Конечно. Но вы знаете, Марта… у него нервная работа. Лучше сменить профессию. Иначе он снова окажется в павиль… на лечении.
