Александр Филевский
Антивечность
Глава 14
Сара часто рассказывала Константину о некоем Магнусе, спасшем ей жизнь во время штурма города Олимпии, атакованного войсками Конфедерации. Константин, будучи благодарным этому человеку, все же испытывал нечто похожее на ревность, глядя на то, с какой теплотой и восторгом Сара вспоминала о ее благодетеле. Когда-то давно, когда Сара провожала Константина на фронт, андроид и сам вызывал у нее подобные чувства.
Находясь на фронте, Константин каждую свободную минуту посвящал воспоминаниям о мирном времени, когда он приезжал в Олимпию для регулярного технического обслуживания своего тела: работа на урановых шахтах иногда прерывалась непродолжительными поездками в город для замены износившихся механизмов. В эти приезды Константин и Сара уходили гулять за город и часами бродили среди скал. Присутствие Сары, звуки ее шагов, взгляды и прикосновения дарили Константину чувство тихого счастья. Константину казалось, что эти эмоции и есть суть его души, естественное состояние его внутреннего мира; что Константин был создан именно для того, чтобы испытывать чувства, которые вызывала в нем Сара, и чтобы дарить ей те же чувства.
После захвата Олимпии войсками Конфедерации Сара бежала в Гейзенберг-сити. Человек, известный Константину как магистр Фейтон, заметил девушку, когда лично инспектировал оборонительные сооружения города в качестве лидера Сопротивления. Не имея намерений превращать Сару в наложницу, Фейтон все же не сдержался от того, чтобы включить ее в свою свиту: магистр трепетно относился к собственным эстетическим чувствам, а Сара оказалась для него сродни скульптуре, вылепленной Микеланджело, или картине, написанной Леонардо да Винчи. В итоге Фейтон сделал Сару его секретарем.
Девушка, созданная как точная внешняя копия некой актрисы кино XXI века, действительно была хороша собой. Сара была невысокого роста, стройная, с точеной фигуркой. Она мило улыбалась при общении и принимала трогательный задумчивый вид в одиночестве. Черные волосы до плеч Сара забирала в хвостик на затылке. Одевалась она в неизменный комбинезон колонистов цвета металлик.
Фейтон мало кому верил, поэтому предпочитал для своей охраны людей со стороны. Константин, о котором Сара однажды рассказала магистру, прекрасно подходил на роль телохранителя: андроид совершенно не имел связей с политикой. Его прошлое – лишь урановые рудники, война и любовь к Саре, которая относилась к лидеру Сопротивления с безмерным почтением. Интуиция подсказывала Фейтону, что Константин останется верен, что бы ни случилось. И Фейтон устроил Константина в ближний круг магистра, забрав робота с фронта.
Поначалу Константин был счастлив оказаться рядом с возлюбленной. Однако после долгой разлуки он уже не узнавал в Саре ту трепетную девушку, которая когда-то, провожая его на передовую, подарила воспоминания, служившие единственной отдушиной в суровых военно-полевых буднях. На первых порах Константину казалось, что все еще может вернуться на свои места; что нужно только чуть-чуть подождать; что надо просто дать Саре время вновь привыкнуть к нему. Но время шло, а Сара оставалась все такой же задумчивой и печальной. Находясь рядом с Сарой физически, Константин чувствовал, что ему не удавалось и на километр приблизиться к ней ментально. И только разговоры о спасшем Сару Магнусе возвращали ей краски жизни, и лишь тогда Константин узнавал пылающую любовью девушку, которую он когда-то оставил, уходя на фронт.
И вот, прямо перед собой Константин видел того самого Магнуса, смотревшего на андроида холодным взглядом соперника, а незаметно тлевшая столь долгое время ревность вдруг вспыхнула.
Константину предстояло отправиться вместе с Магнусом в долгое странствие, чтобы защитить Фейтона от угроз, которые сулил путь на Землю. Всякое могло случиться в ходе опасного приключения, и Константин ловил себя на мысли, что не знает, как поступит, если представится возможность в горячке и неразберихе боя незаметно убить Магнуса. Как отреагирует Сара на гибель Магнуса? Забудет ли его девушка? Пустит ли она снова Константина в ее душу? Или смерть Магнуса уже ничего не исправит, но принесет Саре лишь страдания? Константин мучился от мыслей, которые толкали его к подлому поступку, но мысли сами лезли в голову, подтачивая совесть словно тысячи маленьких термитов, грызущих ствол дуба.
Отряд выехал на рассвете на тех же транспортерах, что ранее привезли группу Александрова на базу. Одну машину заняли Громов, Константин, Сара и Жон Чень; другую – Александров, Магнус и Надя. Транспорты направились к одной из шахт, где ожидали своего часа космические ракеты: в распоряжении Марсианского Сопротивления было несколько ракет, которые андроиды могли использовать, чтобы улететь с Марса, но, конечно же, без помощи «Вечности» ни о каких полетах не могло бы идти и речи.
До цели оставалось около двух часов езды, когда Жон Чень заметил на горизонте два пылевых облака. Сомнений не возникало: прямо навстречу неслись чьи-то транспортеры.
Возвращаться на базу было уже нельзя: это рассекретило бы ее местоположение. Совершать маневры уклонения? Так можно часами ездить из стороны в сторону, пока не иссякнут заряды аккумуляторов. Кроме того, люди (если неизвестные противники были людьми) могли вызвать ударные беспилотники, которые андроиды прозвали «гневом небес». После непродолжительного обсуждения группа решила прорываться с боем. Это не нравилось никому, кроме Жон Ченя, но выбора не оставалось.
Жон Чень и Магнус, управлявшие транспортерами, прибавили ход и запрограммировали противоракетные системы на максимальную чувствительность. Конечно, при регулировках, когда противоракеты запускаются при малейшей угрозе, надолго боеприпасов хватить не может, однако пилоты сделали ставку на быстрое окончание схватки. Ударные же ракетные комплексы Жон Чень и Магнус настроили на массированный автоматический огонь с близкой дистанции.
Через некоторое время ракеты оборонительных систем одна за другой принялись вылетать навстречу противнику: вероятно, неприятель уже начал обстрел. Спустя минуту, когда уже можно было разглядеть гербы Конфедерации на броне неприятельских машин, сквозь шум двигателей прорвалось шипение противоракет, выстреленных залпом. В то же мгновение пространство перед транспортерами вспыхнуло взрывами – сбитые ракеты противника забарабанили по броне. Словно в наказание за нанесенное оскорбление, атакованные машины почти разом извергли из направляющих труб весь арсенал ударных боеприпасов. Близкая дистанция не оставила неприятелю ни шанса: множественные попадания вскрыли активную броню, будто и не заметив ее, и вспороли вражеские машины.
Жон Чень и Магнус, описав пологие дуги, обогнули поверженного противника с обеих сторон. Оставив неприятеля за спиной, Жон Чень радостно закричал. Громов же с роботами сохранял спокойствие.
Вдруг Жон Чень воскликнул, ударив по приборной панели:
– Проклятье! «Коробочку» Александрова подбили!
Весь экипаж бросился к монитору, показывавшему, что же происходило за кормой. Действительно, отъехав от противника метров на пятьсот, машина, которой управлял Магнус, замерла, накренившись: вероятно, двигатель посекло осколками, и мотор заглох. Вот из люка с автоматом наперевес выбрался Александров, следом показался Магнус, который тут же помог спрыгнуть на грунт Наде. Александров и Магнус под прикрытием подбитого транспортера принялись делать короткие очереди в сторону противника, высыпавшего из не полностью уничтоженной машины. В ответ в броню транспортера друзей врезались красные линии трассирующих боеприпасов, которые обычно использовала армия Конфедерации.
Экипаж безмолвно смотрел на Громова. Все понимали, что впереди – свободный путь к космической ракете. Главная ценность в миссии – Громов – находится здесь, на борту исправного транспортера. И лишь Константин испытывал невольный радостный трепет, ненавидя себя за это: в той машине находился Магнус – человек, вставший между Константином и Сарой; человек, укравший любовь Константина.
Громов продолжал стоять изваянием, взирая на монитор, и ни одной мысли нельзя было прочесть на лице. Думал он в ту минуту об Александрове-старшем, который когда-то, перед смертью, взял с Громова клятву оберегать Джона. Вздохнув, фельдмаршал сказал:
– Водитель, разворачивай машину! Мы не бросим наших людей!
Глава 15
Ракетных снарядов уже не осталось. Жон Чень, описав транспортером широкий полукруг, подъехал к неприятелю с тыла на расстояние уверенного поражения стрелковым оружием. Когда транспортер остановился, Жон Чень, Константин и Громов вышли из машины через дальний от противника люк и приготовились к стрельбе под прикрытием техники. Так случилось, что неприятельская машина замерла на ровной поляне, поэтому у экипажа не было возможности спрятаться в складках местности.
Константин прильнул к оптическому прицелу и поразился увиденным: таинственные недоброжелатели оказались андроидами! «Но как это возможно? – думал Константин. – Роботы ошибочно приняли нас за людей или предали нас?» Однако времени на размышления не оставалось: шел бой. Константин взял на прицел андроида, стрелявшего в сторону машины Александрова, и вдруг в перекрестии мелькнула фигура Магнуса: он, на полкорпуса показавшись из-за транспортера и опустившись на одно колено, бил из автомата по тому андроиду, которого еще секунду назад Константин и сам выбрал целью.
Константина охватило волнение: Магнус перестреливался с роботом, который, в свою очередь, вел огонь прямо со стороны Константина – если атаковать Магнуса из-за спины андроида, то никто ничего не заподозрит: все будет выглядеть так, будто Магнус просто погиб в бою. Вот он, возможно, единственный шанс вернуть Сару! Голос совести душили искусно изобретаемые разумом оправдания: «Пристрели его! Магнус враг: в прошлом он сражался против андроидов! Возможно, сейчас он стал агентом под прикрытием, который очаровал Сару, чтобы использовать ее в интересах Конфедерации. Твоя возлюбленная в опасности… ну же! Стреляй! Во имя любви к Саре жми на спуск!»
Константин продолжал держать Магнуса в перекрестии прицела, не решаясь сотворить задуманное. Наконец, стрелок сделал над собой усилие. Прогремел выстрел – андроид, с которым перестреливался Магнус, рухнул. Так Константин навсегда отпустил Сару и позволил ей обрести счастье в объятиях Магнуса.
Через считаные секунды все было кончено: Громов и Жон Чень перебили остальных противников.
Громов бродил среди застывших в песке тел: от них сквозило изменой – было понятно, что заговорщики из близкого окружения решили избавиться от своего магистра. Вероятно, те, кто задумал переворот, хотели возложить вину за гибель Громова на якобы людей, которых он «по трагической случайности» встретил по дороге.
Выглядел фельдмаршал подавленно: преследуя мелкие корыстные интересы и возомнив себя способным укрощать силы древнего монстра войны, Громов разбудил кровожадное чудовище недоверия, презрения и ненависти, и зверь этот, разбушевавшись, принялся жить собственной жизнью, готовый перемолоть в своей пасти любого, кто окажется на пути, включая и самого фельдмаршала. Громов со всей ясностью осознал свою ничтожность: он считал себя талантливым стратегом, но теперь, наконец, понял, что оказался лишь слугой древнего зла, только и ждавшего высвобождения. «У зла нет хозяев – есть только жертвы и слуги», – горестно подумал Громов.
Подошел Константин.
– Магистр, нужно ехать.
Громов покосился на робота-телохранителя, снова взглянул на жертв минувшего боя и несколько раз едва заметно кивнул, соглашаясь то ли со словами Константина, то ли с собственными мыслями.
Приблизился Магнус.
– Пора в путь.
Внезапно один из лежавших неподалеку андроидов шевельнулся. Приняв положение сидя, он вскинул винтовку и направил ее на Магнуса. Раздалась очередь – Константин мгновенно среагировал и бросился под огонь, закрывая Магнуса бронированным телом. Громов, оскалившись, выпустил в ожившего противника остатки магазина.
В следующее мгновение Магнус склонился над упавшим навзничь Константином: стальная грудь, растерзанная бронебойными пулями, дымила и искрила. Константин, сделав над собой усилие, приподнялся, резким неуклюжим движением притянул Магнуса к себе за руку, посмотрел ему в глаза и произнес искаженным голосом:
– Она любит тебя…
Это были последние слова Константина: он так и застыл находясь в полулежачем положении, словно превращенный невидимой силой в стальную скульптуру.
*****
Отряд продолжил путь к космической ракете. Магнус сидел в транспортере рядом с Сарой, страдающей от потери Константина. У Сары и Магнуса еще не было возможности поговорить с того часа, когда они увиделись после долгой разлуки, но слов и не требовалось, чтобы осознать, как нужна Саре забота Магнуса; как нужна самому Магнусу забота о Саре.
Достигнув конечной точки маршрута, члены отряда оставили транспортер – взгляду открылась пустыня, не делавшая ни намека на спрятанный где-то поблизости космодром. Александров при помощи очков дополненной реальности, подсветивших под ногами шахту, в которой была заключена ракета, установил местоположение подземного хода, ведшего в модуль для экипажа. Вход замело песком, поэтому предстояло много работы. Все мужчины отряда взяли в руки лопаты и принялись откапывать дверь. И вот, наконец, лопата Александрова со скрежетом лизнула металлическую обшивку.
Когда экипаж, преодолев скрытый за дверью тоннель, занял места в модуле, Жон Чень уверенными движениями принялся подготавливать ракету к пуску. В курсантские времена летчик обучался именно на такой устаревшей технике, поэтому пальцы, движимые мышечной памятью, словно сами перещелкивали тумблеры, что доставляло Жон Ченю удовольствие от ностальгических воспоминаний юности. Убедившись, что все системы работают нормально, Жон Чень дал бортовому компьютеру команду «На взлет».
Ракета будто ожила: десятки тысяч ее внутренностей, словно жители огромного муравейника, начали слаженно трудиться, точно обрадовавшись пробуждению от гнетущего сна, – электроприводы зажужжали, передавая эстафету счастливой энергии насосам; насосы принялись нагнетать топливо в высохшие трубки, изголодавшиеся по движению в своих недрах; топливо зажурчало, устремившись к камерам сгорания, которые, зашипев, вспыхнули, довершая симфонию жизни. Безмолвная пустыня взорвалась раскатами грома и фонтаном песка, будто сама жизнь попыталась отыграться перед своим извечным соперником за гибель Константина в этой неравной схватке, уже предрешенной с начала времен; а из облака разразившейся бури вырвалась ракета, которая так долго пребывала в заточении.
Словно наверстывая упущенное время, проведенное в плену тесной шахты, ракета стремительно набирала высоту и скорость. Ракета, молнией вспарывая атмосферу, по мере удаления от поверхности планеты все более клонилась к горизонтальному полету. Уже отстрелив ракетоноситель, корабль вышел на орбиту вокруг Марса. Движимый командами бортового компьютера, аппарат начал работать маневровыми двигателями, чтобы выйти на курс перехвата одного из космических поездов, которые формировались на орбите; а последовавший за операциями прицеливания импульс маршевым двигателем возвестил о начале перехвата.
Жон Чень, используя данные, предоставленные «Вечностью», выбрал уже практически сформированный – полностью без людей – товарный космический состав. Достигнув цели, летчик пристыковал корабль к одному из портов поезда. Полностью сформировавшись, поезд дал импульс атомными двигателями и устремился в бездну, разделявшую путешественников от Земли.
Глава 16
Космические поезда в то время представляли собой модули цилиндрической формы, последовательно соединенные друг с другом. К «вагонам» этих составов примыкали, словно лепестки ромашек, такого же вида бытовые отсеки, предназначенные для перевозки пассажиров, а также контейнеры, в которых транспортировалось добытое на Марсе урановое топливо или вывозимые с Земли ядерные отходы. С обеих сторон составы заканчивались силовыми модулями с ядерными реакторами внутри. Из силовых модулей выступали ряды конусообразных сопел. Широко раскинувшиеся, словно ветви дерева, солнечные панели (как резервный источник электроэнергии) довершали типичный вид грузопассажирских кораблей, которые курсировали в то время между Землей и Марсом.
Поезд несся к Земле и уже готовился к выходу на круговую орбиту, когда Надя явилась к Александрову в каюту. Постучав и вплыв в отворенный Джоном люк, Надя в нерешительности остановилась. Александров ждал, озадаченно глядя на нее. Наконец, сдув локон волос, упавший на губы, девушка сказала:
– Джон, нам нужно поговорить.
– Я слушаю тебя, Надя, – сказал Джон. Он замер, перестав дышать, а сердце его ликующе застучало.
– Речь пойдет о поведении Магнуса, – смущенно добавила Надя. Краска залила лицо девушки, когда Надя поняла, что Джон неверно истолковал причину ее визита.
– Да-да, конечно, я слушаю тебя, – отозвался Джон неестественно-будничным тоном, мгновенно напустив на себя деловой вид в попытках скрыть разочарование и смущение.
– Как психолог, я озабочена состоянием Магнуса… – повторила Надя. Казалось, она стеснялась разъяснить Джону причины ее беспокойства и ждала каких-то особенных слов одобрения.
– Ты можешь мне доверять, – сказал Джон, поняв ее состояние.
– У меня есть ощущение, что Магнус не тот, за кого себя выдает, – набравшись смелости, быстро выговорила Надя, преодолев, наконец, чувство, что она на кого-то доносит.
От былого смущения Джона не осталось и следа. На мгновение Александров с деловым интересом посмотрел на девушку, после чего принял заботливо-тревожное выражение лица и жестом попросил продолжить разговор. Надя начала повествование тихим и печальным голосом доктора, который беспокоится за сложного пациента:
– Складывается впечатление, будто Магнус что-то замышляет: мое внимание привлекает характерная мимика и говорящая о скрытых намерениях жестикуляция; интонации в его голосе выдают внутреннее напряжение. Он словно готовится к чему-то… он напоминает бегуна, который ждет стартового сигнала. Понимаешь? И по мере приближения к Земле волнение Магнуса только нарастает. Присмотрись к нему, Джон.
Выдохнув и расслабившись, Надя дала понять, что рассказала обо всем, что ее тревожило. Вместе с тем она продолжала смотреть на Джона, широко раскрыв глаза и слегка разомкнув губы в томительном ожидании. Но Джон лишь кивнул Наде и сказал:
– То, что ты сообщила, очень важно. Спасибо, что заглянула.
«Кто же из них двойной агент – Магнус или Надя?», – думал Александров. Он вспомнил сомнительное прошлое Магнуса, который несколько раз менял стороны в марсианском конфликте. Если Магнус получил от кого-то (Спецов?) приказ ликвидировать Громова, то уже близившийся выход корабля на круговую орбиту – самое подходящее время, ведь убийство фельдмаршала на предыдущих этапах практически исключало возврат на Землю: на помощь отряда в этом случае рассчитывать бы не стоило. Словом, подозрения Нади Джон встретил с пониманием. В то же время нельзя было исключать, что опасность могла исходить именно от Нади: возможно, девушка была провокатором, стремившимся посеять недоверие среди членов отряда. Но для каких целей?..
В очередной раз Александров подумал, как же мало ему известно. Снова ему приходилось сооружать массивные умозрительные конструкции и основываться при этом лишь на скудных фактах, о которых он знал только понаслышке. Как и прежде, из-за невозможности ясно видеть даже ничтожную часть общей картины Джон ощущал бессилие. Он не мог менять течение событий. Он был лишь щепкой, которой суждено нестись в потоках бурной реки и раз за разом утопать в свирепых волнах. Неужели Александров обречен играть роль, которую лучше или хуже, но все же исполнил бы и Уильямс, не займи Джон, движимый мщением, место поверженного дуэлянта? Джон так долго считал себя избранником судьбы, призванным спасти человечество, что подозрения в собственной заурядности приводили Александрова во все большее отчаяние. В чем же его предназначение, если существование Джона не оказалось необходимым для человечества? Где же кроется особенность Джона, если он живет в мире полной взаимозаменяемости людей, которыми играют незримые и безразличные ко всему силы истории, воплощенные в самой «Вечности»? Что, если нет какой-либо важной внешней причины, чтобы лететь сейчас в этом корабле, думать, дышать, чувствовать?.. «Мы так усердно ищем оправдания своему существованию, словно перед кем-то виноваты в появлении на свет, – подумал Джон, – что забываем о том, что жизни не требовались основания для появления».
Александров прослезился. Его охватило желание оказаться на Земле и увидеть сына с бывшей женой. Ему захотелось догнать Надю, чтобы, наконец, отбросить глупые условности, признаться в любви и поцеловать девушку. В ту минуту он полюбил весь мир, ведь не может человек любить по-настоящему, если хоть малая часть его сердца поглощена ненавистью или безразличием.
Джон вспомнил о Громове: конечно, рассказанная «Вечностью» история об исключительной важности военачальника для достижения мира на Земле и Марсе могла оказаться очередным (которым по счету?) враньем. Однако очевидным для Джона стало то, что даже у Громова есть право на справедливый суд. «В моих ближайших планах ничего не меняется: никто не должен погибнуть», – рассудил Джон. Он мысленно поблагодарил себя за то, что, ступив на борт корабля, распорядился сложить оружие в специально отведенную каюту. «Автоматы придется оставить под замком», – решил Александров.
Когда космический поезд вышел на круговую орбиту, отряд уже собирался взойти на борт челнока, предназначенного для высадки пассажиров на поверхность Земли. Люк, движимый электромоторами, открывался. В эту минуту Александров, не спускавший глаз с Магнуса, и заметил едва уловимые изменения в фигуре бойца: тот будто бы приготовился к прыжку, словно тигр, выбравший себе жертву и выжидавший время, чтобы напасть на нее. Когда люк полностью открылся и Сара с Надей вплыли в челнок, Магнус в условиях невесомости оттолкнулся ногами от стены и бросился на Громова. Александров, ожидавший этот выпад, мгновенно отреагировал и устремился наперерез. Врезавшись в Магнуса, Джон отбросил противника в сторону – Магнус ударился о стену, которая и остановила его движение. Снова обретя контроль над положением в пространстве, Магнус начал приближаться к Джону, отталкиваясь то от одной, то от другой стены. В руке сверкнул нож: лезвие скользило в воздухе, описывая замысловатые незримые узоры.
– Что ты делаешь?! Прекрати! – закричала Сара. Но Магнус словно и не слышал девушку.
Александров, преграждавший Магнусу путь к остальным членам отряда, крикнул:
– Всем покинуть борт! Я его задержу.
– Я останусь с тобой! – возразил Жон Чень.
– Громова нельзя отдавать под защиту одних лишь женщин. Убирайся!
Жон Чень все же подплыл к Джону со спины и, вложив в его ладонь длинную отвертку, сказал:
– Будь осторожен, командир…
– Убирайся! – снова рявкнул Александров не глядя на Жон Ченя.
Уже через полминуты люк челнока закрылся и отгородил Александрова и Магнуса от других членов команды. Челнок начал отстыковку от поезда, чтобы в скором времени войти в атмосферу Земли.
Магнус, глядя Джону в глаза, ухмыльнулся:
– Ты ненавидишь уёбка, но решил сдохнуть вместо него.
– Кончай эту хрень: Громов уже в безопасности. Зачем тебе моя смерть?
– Ты слуга Конфедерации: вдохновляешь людей идти в бой, сам не понимая, для чего они рискуют жизнями, – мне стало известно, что под твоим началом мы лишь исполняли приказы «Вечности», Джон. Ты сделал нас марионетками нейросети! Чем ты отличаешься от Громова?!
– Если ты сейчас перейдешь черту, то превратишься из солдата в обыкновенного бандита.
– Вы сами меня таким сделали… – ядовито прошептал Магнус.
Магнус продолжал сближение, уже вплыв в мысленно очерченную Джоном безопасную зону. Джон вынес навстречу подаренную Жон Ченем отвертку: ею Александров собирался, держась на дистанции, работать по руке неприятеля, сжимавшей нож. Еще на расстоянии, не позволявшем уверенно поразить соперника, Магнус, прощупывая дистанцию и прицеливаясь, принялся делать частые резкие уколы. На каждое такое движение Джон отвечал выбросами отвертки. После непродолжительного обмена Джон увидел густое облако из шариков крови вокруг ладони неприятеля. Ножа в руке Магнуса теперь не было: вероятно, израненная конечность оказалась не в силах удерживать оружие. В то же время Александров перестал чувствовать собственную руку. Вытянув ее вперед, Джон обнаружил, что отвертку он также выронил: в руке зияла глубокая резаная рана.
В следующее мгновение Магнус набросился на Джона – противники вцепились друг другу в горло и начали бороться, ударяясь о стены модуля.
Судорожно болтавшему ногами Магнусу удалось найти в невесомости точку опоры под подошвой – он ухватился за запястье Александрова, выкрутил пойманную руку и, развернув Джона, оказался за его спиной. Воспользовавшись выгодным положением, Магнус применил удушающий прием. Когда Джона уже практически оставили жизненные силы, он почувствовал укол в бедро. «Решил ножом добить, – подумал Джон со странным спокойствием, теряя сознание. – Для меня все кончено, но задание выполнено: Громов жив – он выступит в Тайном Совете, и проблема „Антивечности“ будет решена».
Вместе с тем глубокая печаль наполняла угасавшее сознание: не успел Джон увидеть сына и бывшую жену; не успел Джон поцеловать Надю и рассказать ей о своей любви.
