Александр Феликсович Борун
Собачий рай
– Мя-а-ау!
– Эй! Эй, во дворе!
– Ну вот, сосед выглянул некстати.
– Эй, сосед! Что это за кошка там, с вами?
– Мя-а-ау!
– Так просто!
– А не Царапка?
– Не-ет.
– Мя-а-ау!
– А почему Фуньки вашей не боится?
– Не знаю.
– Я сейчас выйду!
– Не делайте глупостей! Осталось пять минут!
– Так это Царапка?!
– Ну и что? Я о ней позабочусь!
– Так вы что, остаетесь?
– Да!
– Погодите! Я с вами!..
– Погодите. Ха. Куда же я денусь? Только и делаю, что жду… А вы, господа звери, можете сойти на землю… Так. Ой, чего это вы? Постойте, не вертитесь, сейчас Царапкин хозяин выйдет.
– Царапка! Царапочка…
– Мя-а-ау!
– Бедная! Худая какая! Как же ты меня нашла!
– Мя-а-ау!
– А что это ты тут, Царапка-охотница, делала, когда я вышел? В самом деле, что это она такое странное делала?
– Охотно объясню. Как вы, несомненно, и сами видели, но не поверили своим глазам, ваша Царапка бегала от этой мыши вокруг Фуньки, шаловливо оглядываясь, а мышь гонялась за ней, весело подпрыгивая, и каждый раз, пробегая мимо Фунькиной морды, старалась мазнуть ее хвостом по носу. А до того они, все трое, друг друга нежно облизывали. Так что, пожалуй, я всерьез готов поверить в конец света. И советую вам поспешить занять предложенное место.
– Я остаюсь!
– Не говорите глупостей! На вас, наверное, действует та же всеобщая любовь, что на зверей! Опомнитесь!
– Нет, я остаюсь!
– Сосед! Две минуты!
– Я остаюсь!
– У вас же семья! Как же они без вас? И вы без них?
– Ничего! Они будут в раю, а там, наверное, не слишком горюют о недостойных родственниках, иначе какой же будет рай? А меня будет утешать мысль, что они там.
– Пусть так, но зачем?
– Затем! Затем, что это подло – животных бросать! Это как в объявлении, помните, мы его вместе с подъезда соскабливали:"Граждане! Владение домашними животными налагает определенные обязательства! Не бросайте на улице ненужных вам животных! Сдавайте их на ветеринарные станции!"
