Александр Давыдов
Мальчик и его деревянный меч
© Александр Давыдов, текст, 2023
© Елена Шамшурина, иллюстрации, 2023
© Послесловие Ю. Н. Стефанов (наследники), 2023
© Издание на русском языке. ООО «Издательский дом «Самокат», 2023
Предисловие
(для всех)
Дорогие читатели, перед вами – современная авторская сказка. Корнями она уходит в древнюю фольклорную традицию, вы услышите в ней отголоски многих известных вам сказок и былин. Поэтому мы хотим напомнить вам, что в сказках все персонажи вымышлены, действия и события – сказочны, а любые параллели и совпадения случайны. Если кто из вас и найдёт в этой сказке намёк, то исключительно по своей воле и разумению.
А ещё мы надеемся, что вам, дорогие читатели, и так понятны основы и правила человеческого поведения.
Например, что нельзя обижать и мучить ни животных, ни людей, ни сказочных существ.
Что взрослым категорически не рекомендуется курить, употреблять алкоголь и прочие дурманящие разум субстанции, а детям – так и вовсе запрещается, ведь это очень вредно для здоровья.
Что любое присвоение чужого имущества строго карается законом, чем бы вы ни объясняли потом свой проступок.
И что драться, конечно, тоже нельзя, ведь любой конфликт можно и нужно регулировать путём переговоров. В конце концов, мы же не в сказочном мире живём, не так ли? Всякому известно, что по-богатырски вести себя никак не уместно в реальной жизни.
Мы надеемся, что к концу сказки вы вспомните, о чём мы вас предупреждали, и продолжите себя вести, как полагается в нашем, не сказочном мире.
Благодарим вас за внимание и приятного вам чтения!
Редакция
Предисловие
(для детей)
Мой юный друг, вообще-то я пишу книги для взрослых, а эту сказку-быль сочинил для своего сына, чтобы в занимательной форме ему передать свой жизненный опыт и понимание мира, в котором существуем. Сыну тогда было лет десять, ему она понравилась. Но сперва я не собирался её печатать. Прошло ещё много лет. Успел вырасти и внук, которому моя быль тоже в детстве нравилась. Честно говоря, я уже позабыл о ней, когда на неё вдруг наткнулся в старых рукописях. Сам перечитал и с внуком посоветовался. Мы оба решили, что сказка вовсе не устарела. Да ведь она и посвящена вопросам вечным, что доходчиво объяснил мой покойный друг, знаток всего на свете Юрий Стефанов в своём послесловии. Но оно скорее для родителей, а ты, друг мой, и сам многое в этой сказке поймёшь, остальное почувствуешь.
Автор
Посвящается моему внуку Филиппу
Глава 1
Мальчик
Юный мой друг, хочешь, я расскажу тебе сказку? Не хочешь? Тогда я расскажу быль. Слушай внимательно.
В одном городе жил Мальчик. Жил он в большущем доме, красивом, как шкатулка-ларчик, где его бабушка держала нитки с иголками. Стоял дом тот на пригорке, а вокруг – только маленькие домишки. Мальчик поначалу такой был маленький, что едва головой до подоконника доставал, потому ни других домов, ни машин внизу не видел, а видел только солнце, облака и снег зимой. Да ещё присаживались голуби на карниз и ворковали: гур-гур.
Каждое утро ходил он погулять в скверик. Поскольку Мальчик был маленький, гулял он с бабушкой, одного не пускали. И правильно делали: город-то был непростой, хотя и уютный, ничего себе. Но совершались там чудеса, и не то чтобы добрые, недобрые больше. Ещё знаки в небе являлись: то крест огромный, то слова какие-то неведомым письмом.
И колдунов было много, и людей с недобрым глазом. Они детей, говорят, воровали. Как-то слышит Мальчик: в дверь скребутся. Он и открыл. А ведь строго-настрого ему запретили, на два замка дверь запирали да ещё на три щеколды.
И ты, юный мой друг, дверь не всем отпирай – люди бывают не только хорошие.
Видит Мальчик: лежит прямо на пороге детина-великан. В рваньё одет, в галошах на босу ногу. Подмигивает, гримасничает, губы в кровь разбиты.
– Кудряш, – спрашивает, – когда деньги отдашь?
– Какие, – удивился Мальчик, – деньги?
Дядька ему вовсе незнакомый. А у того, видать, была присказка такая.
Тут бабушка прибежала, Мальчика за шиворот в дом втащила – и сразу ему по заднице. Лично я, юный друг, против таких методов воспитания, тем более что и мне в детстве изредка доставался шлепок. Но раньше детей строго воспитывали. Бабушка вообще-то добрая была, но вспыльчивая. Детина тут же перестал паясничать, встал перед ней навытяжку и руку протянул: подай, мол. Мальчик нищего пожалел, просит бабушку:
– Дай ему копеечку.
Она и дала. Тот им вежливо «мерси» говорит, а Мальчику уголком глаза подмаргивает: ещё, мол, повстречаемся. И ведь повстречаются, юный мой друг! Хотя, может, и нет, сам пока не знаю. А попрошайка сразу ушёл.
Так он, наверно, колдун был. У него за спиной мешок, а там украденный другой мальчик. Глазом он его усыпил или придавил слегка.
– Неслухов они воруют, – объяснила няня.
И с тех пор Мальчик стал послушным, но всё равно от беды не упасся. Послушным тоже не всегда жизнь – малина. Признаться тебе, послушных я прежде ох как не любил. Встречу, бывало, послушного, так сразу хотелось подзатыльник ему влепить. Потом я подрос и понял, что маму с папой надо слушаться, чтобы они не огорчались и прожили подольше. Очень плохо без них, даже взрослому. Это ты уж мне поверь.
Теперь слушай дальше.
Ходил Мальчик с бабушкой гулять в скверик. Скверик-то был махонький: деревца хилые, запылённые, зато посередине – клумба. На ней маки алым цветом полыхают. В общем, скверик, каких много. На скамейках бабушки сидят и – блям-блям – соседям кости перемывают. А дети рядом в песочке ковыряются. Но и тут не без колдунов, подохни они все!
Глава 2
Девочка Маша
Ровно в полдень ведьма на сквер выходит – сухая карга, морщинистая, вся в чёрном, пыльный подол по земле волочится. И замирают все, и затихают все, даже птицы не чирикают. Сидит старая ведьма одна-одинёшенька. Она круг на земле своей клюкой очертит, и не заступи за черту – погибнешь.
Мальчик-то в бабьи сказки не верил. И девочка, подружка его, тоже не верила. Оттого и случилась с ней беда. А добрая была девочка, хорошая, личико ангельское. И в платьицах кисейных ходила, как принцесса. Имя тоже красивое, как нотками-слезинками рассыпается: Мария её звали. И нет лучше имени во всём белом свете. Для Мальчика имена цветные были. Так это – бледно-розовое, чуть в голубинку, как свежая пастила. Как-то надела Маша Мальчику на палец медное колечко и в щёку его чмокнула.
Ведьма, бывало, как её увидит, вся слюнями исходила – слюни из беззубого рта на платье капали. И чёрные заклинания шептала. Уберегал Машу до поры ангел-хранитель. Но отвеять ли ему беду своими стрекозиными крылышками?
Разбе́гались как-то дети, страх потеряли. И заступила Маша за колдовскую черту своим сандаликом. Тотчас земля содрогнулась, стон могучий по скверику разнёсся, рык отчаянный. Детишки от страха к своим бабушкам разбежались, носами в их тёплые юбки уткнулись. А ведьма как ни в чём не бывало только пальчиком погрозила. Коготок свой с улыбкой покусала и говорит:
– Хорошая какая девочка, и платьице красивое. Жить бы тебе да жить.
А Маша ей язык показала – и бегом домой.
Наутро Мальчик только глаза открыл – видит: сидит на карнизе белая голубка и грустно так воркует. А клювик у неё красненький, как в крови испачкан. Встал Мальчик с постели и тихонько по стеклу постучал. Мигнула она ему одним глазиком и ввысь улетела, в небе синем растаяла. Как и не было её.
Погулять вышел Мальчик, смотрит: из-за угла чёрная карета выезжает. Два битюга её влекут, чёрные тоже. Цокают кони копытами, карета по булыжникам переваливается. А тётка-дворничиха из шланга тротуар поливает. «Совсем дурная, – подумал Мальчик, – всё равно ж натопчут».
Так и сгинула Маша, ангельская душа. То ль во сне, то ль гадкая ведьма её заколдовала, но – встала девочка на подоконник, ввысь взлететь хотела, как голубка. Но злые силы нас книзу гнетут, а она жёсткая, земля.
А Мальчику с той поры стало страшно жить на свете. По ночам в постели ему не спится. Бабушка молитву пробормотала – и храпит. А он ворочается с боку на бок. За окном луна – жёлтая, полная. На улице голоса шепчутся, перешёптываются. Блики по потолку скользят.
Игрушки мальчик совсем забросил, и книжки с картинками. Сидит, смерти боится. Няня, бывало, к нему подойдёт, по головке погладит, леденчик сунет, чтобы не грустил. А он её спрашивает:
– Смерть, няня, это когда – как?
Его няня мудрая была старуха. Она ему отвечает:
– Смерть – это когда в землю тебя зароют.
Мальчик ещё больше пригорюнится. Няня тогда ему ещё леденчик сунет и щепоткой его перекрестит. Мальчик-то шоколадки любил, а не леденчики. Так он их сразу глотал, чтобы не сосать и не грызть зубами. Няню не хотел обидеть. Добрый был Мальчик.
Ты спросишь, юный мой друг: с чего это я панихиду завёл, о печальном говорю? Так жизнь, сам знаешь, она разная: грусть накатит, потом, глядишь, радость наступит. Мальчику нашему и того и другого вдоволь было отпущено. И много в жизни всяких приключений. Так что ты дальше слушай.
А смерти бояться, наверно, не стоит, ведь мудрые люди говорят, что души наши пребудут вечно. Некоторые, правда, надеются, что таблетку изобретут. Проглотил её – и не умрёшь никогда. Вот и Мальчиков папа всем хотел бессмертную жизнь подарить. Он был учёный. Об этом я сейчас и расскажу.
Глава 3
Микроб Виталий
Приходит как-то вечером Мальчиков папа домой… Шляпу с головы снимает, цепляет её на вешалку. Совсем забыл сказать, что у Мальчика родни было видимо-невидимо. Мама с папой, конечно, и ещё дяди, тёти, братья двоюродные и даже племянник, здоровенный верзила. Они все вместе жили. Потому народу было в квартире – не протолкнуться. Чтобы умыться утром, с вечера очередь занимали.
Так вот. Пришёл папа домой, плащ на вешалку повесил, из кармана достал газету, в трубочку её сложил и – хлоп по стенке. Муху убил. Ну и что? – ты спросишь. Пока ничего.
Потом разворачивает он газетку, на стол кладёт и сверху рукой прихлопывает. Тут семейство сбегается, и все газету рассматривают. Там на фото – тот же Мальчиков папа. Ему лысый карлик руку пожимает, а папа радостно улыбается. Дяди с тётями тоже чему-то обрадовались, стали папу по плечам хлопать, подлизываться. А он из кармана блестящую медаль вынимает, на пиджак себе прицепил и грудь колесом выпятил.
Тут один дядя из потайного шкафчика достаёт бутылку с вином. Племянник, здоровый балбес, за пазухой порылся – вынимает маленькую бутылочку. Бабушка поворчала, но достала из буфета графинчик с наливкой. И стали взрослые пировать. А Мальчик? – спросишь ты, друг мой. Мальчика, как всегда в таких случаях, спать отправили.
А ему только того и надо. Взял он потихоньку со стола газету и спать пошёл. Как бы спать. А сам хочет прочитать, что там про папу написано. Лёг он в постель. Ночничок включил. И только тут вспомнил, что читать-то не умеет. Теперь ты видишь, мой юный друг, что любые знания полезны. Ещё не раз ты в этом убедишься.
Мальчик упорный был и не лишён способностей. Поутру утащил он у своего племянника букварь – тот хотя и здоровый детина был, но второгодник – и стал буквы учить. Ты спросишь: отчего б ему к взрослым не обратиться за помощью? Но уж такой был по характеру – до всего сам любил доходить. Постарался и за одну неделю выучил буквы. Не веришь? Ну за две. Хорошо, за три с половиной.
Потом прочитал все вывески в округе. И вновь раскрыл газету. Заглавие Мальчик всего за полчаса осилил. Оно было такое: «Жизнью смерть поправший». Это, значит, Мальчиков папа смерть жизнью попрал. То есть, ну, победил, что ли. Не сказать чтоб умное название. А потом вот что газетчики написали. Изобрёл, мол, папа жизненного микроба, по-научному – «микробус виталис». Это Мальчик хорошо запомнил: микроб Виталий. Если Виталия в бутылочку с водой запустить, начинает он там делиться и множиться. Теперь им всю еду опрыскают, уверяли газетчики, и люди никогда умирать не будут.
Прочитал это Мальчик и обрадовался. Больше не грустит, стал весёлый, как прежде. Не знал, что в газетах, случается, и неправду пишут. Ну, не совсем ложь, а так, наполовину.
Но люди вроде и впрямь больше не умирают. Раньше, бывало, оркестр похоронный часто играл: барабаны ухали, медные тарелки звякали. Теперь месяц за месяцем – и ни одних похорон. Кладбище рядом было, так на его месте детскую площадку устроили. Находят дети в земле черепушки, косточки и с ними в салки носятся. Не все ж дети такие умные, как ты, юный мой друг. Перестали люди умирать, но пришла другая напасть. О том в следующей главе.
Глава 4
Папа пропал
Люди теперь не умирают, но вдруг пропадать стали. Днём человек здоров, вечером – бледный сидит, дрожит весь. Утром – нет его, как льдинка растаял. И куда подевался? А спросит Мальчик – ему в ответ: «Тс-с, тс-с, ты ещё маленький».
В квартире, где Мальчик жил, чуть не все истаяли. Бывало, за стол садились – тарелок не хватало. Теперь вон мама сидит – слёзы в суп роняет. Папа сидит – в задумчивости медалькой поигрывает. Няня за стенкой шаркает. А больше и нет никого. Как ветром всех сдуло – и дядей, и тётей, и братьев двоюродных, и даже племянника. А потом и бабушку, добрую старушку. Ветры в ту пору сильные в городе дули, с ног сшибали, фонари раскачивали, на разные голоса стонали.
У няни в её закутке теперь всегда лампадка теплилась, маленький такой огонёк. А Мальчику все ночи один и тот же сон снился. Дева к нему приходила, красоты дивной, в венке из розовых цветочков. Смотрела на него печально, а потом в фортку улетала.
Однажды как-то особенно грустно она на него взглянула. Проснулся Мальчик, видит: пожар, вся квартира пылает. Испугался, к маме побежал. Присмотрелся – нет никакого пожара, только свет везде горит. Люстра большая сияет, огоньки во всех хрусталиках искрятся, лампы настольные, торшеры светят. И лампадка нянина теплится. Под ней няня сидит, толстую книгу читает, губами шевелит. А рядом с ней – мама. Коса её длинная распущена, в тёмных глазах свет переливается. Мама молчит, няня тихонько бормочет. Из-под шкафов и диванов холодом веет. И сидит у стола на кресле папин костюм, рукава до пола свесил, брючины одну на другую закинул, а на лацкане медаль блестит. Нет в нём папы.
Тут няня к костюму подходит. Медальку с него отстегивает, достаёт деревянные плечики и костюм в шкаф убирает.
С тех пор совсем пустая стала квартира. Хоть бегай, хоть в прятки играй – никто не заругает. Но играть не с кем и ругать некому: мама из угла в угол бродит в халате и шлёпанцах, няня что-то шамкает. Тихо в квартире стало, только часы время отбивают: блямс! блямс! А часы старинные, бьют когда вздумается и по сколько хотят.
В скверик Мальчик больше не ходит, да там и невесело. Ни ребятишек, ни детей с бабками. Только одна ведьма старая сидит, колдовские значки клюкой на земле вычерчивает. Вся расфуфыренная, на каждом пальце по перстню рубиновому. А может, так, стекляшки. На шее ожерелье из зубов человеческих.
Ты спросишь: откуда у неё такое ожерелье? Отвечу: её сынок из Африки прислал. Он там в диком племени зубным техником трудился. Голова у ведьмы трясётся, зубы клацают. И чёрные машины по улицам туда-сюда носятся.
Совсем опустел дом-ларчик. Квартиры стоят пустые, в них ветер свищет. А ночами ведьма по дому ходит, сургучные блямбы к дверям прикладывает и своим волшебным перстнем запечатывает. Ух как страшно, юный друг. Но моя быль только для смелых. Ты смелый, потому слушай дальше.
