Александр Черевков
Прелести жизни. Книга третья. Смысл жизни. Том 5
– Здесь все необходимое пригодное к вашему постепенному благоустройству на месте вольного поселения. – сказал майор внутренних войск, показывая на ящики, сложенные горкой в стороне от вертолёта. – Следующим вертолётом вам привезут полевую кухню и строительные материалы. Пока поближе к центру своего вольного поселения освободите место к установке временного жилья. В длинных ящиках жилая и хозяйственная палатки.
Инструкции по установке палаток имеются. Вы должны разобраться между собой на две бригады. Одна бригада будет строить жилье. Друга бригада будет заниматься хозяйством, следить за порядком, готовить пищу, сажать огород и разводить скотину.
– Нас сюда на вольное поселение, на всю жизнь прислали? – удивленно, воскликнул Гнус. – Лично не собираюсь здесь долго отдыхать. У меня через три месяца кончается срок отсидки. Затем буду вольная птица. Лечу куда хочу. Мне воля дороже всего. Если меня не отпустят отсюда, то сам сделаю ноги на волю.
– Насчет твоих полётов сомневаюсь, чтобы ты мог далеко улететь, даже имея крылья. – ухмыляясь, сказал майор. – Даже крылатой машине приходиться дважды заправляться в пути, чтобы долететь до своей стоянки. Что же касается твоего освобождения, то пока здесь не будет благоустроенного посёлка вольного поселения зеков, никто из зеков отсюда не улетит.
Ты сам подписал документ на строительство вольного поселения. Обратной дороги отсюда нет. Пока каждый из вас не выполнит условия договора. Уйти отсюда просто невозможно.
Сотни километров до ближайшего жилья. Вокруг глухая не проходная тайга, наполненная разными хищниками, которые порвут любого беглеца.
– Выходит, что мы все добровольные заложники собственного вольного поселения. – угрюмо, сказал Музя.
– Вы все вольные люди. – ответил майор. – Но на волю уйдёте только тогда, когда будет заложен благоустроенный посёлок, в котором можно будет перезимовать следующим вольным поселенцам из зоны.
Новое поселение будет продолжать строительство благоустроенного посёлка. Со временем не только зеки, но даже вольные люди захотят поселиться в этих местах. Через год здесь будет современная звероводческая ферма по разведению пушного зверя.
– Кто будет в тайге руководить строительством современной звероводческой фермой? – поинтересовался.
– Пока будешь ты руководить стройкой вольного поселения. – ответил майор внутренних войск. – Затем сюда на вертолёте прилетят специалисты. Сборные домики легко собрать. Ума много не требуется. Надо силу и желание. Все присутствующие свободны. Можете позавтракать перед работой. Начальник стройки остаётся со мной.
Зеки поплелись обратно в барак на свой первый завтрак на вольном поселении. С майором остался возле вертолёта подписывать бумаги на приём инвентаря и принадлежностей, которые завезли вертолётом вчера и сегодня утром. Бумаг было так много, что у меня стали болеть пальцы от перелистывания документов и от подписей каждого документа.
Майор лишь шлёпал печати на документы. Одну копию документов отдавал мне. Остальные брал себе.
– Теперь ознакомься с чертежами по сборке домиков. – доставая из военного ящика пачку документов, сказал мне, майор внутренних войск. – Здесь ничего сложного нет. Каждый домик собирается из готовых деревянных конструкций.
Затем обшивается огромными плитами из специального металла с утеплителем внутри. Специалисты такой домик собирают в течение одного дня со всеми подводками воды и электричества. Вас скоро научат собирать эти домики.
– У нас здесь электричество будет? – удивленно, спросил. – Откуда же подведут электричество к нашей звероводческой ферме, если от нас до ближайшего населённого пункта, несколько сотен километров?
– У вас в посёлке будет современный стационарный генератор, который работает от аккумуляторов и любого горючего, на котором могут работать автомобили. – ответил мне, майор внутренних войск. – Надо набраться терпения и постараться хорошо поработать.
Через пару лет сюда придут прогресс современной электроники. Русская пушнина никогда не выйдет из моды. Весь мир ждёт нашу пушнину. Вы будете выращивать соболей, куниц и серебристых лисиц.
– Разве в дикой природе бывают серебристые лисицы? – удивленно, воскликнул. – Вроде лисицы рыжие?
– При современной науке выводят даже голубых лисиц. – смеясь, ответил майор. – Зависит от того, чем лисиц будут кормить. Все, хватит! На этом дискуссию мы закончим. Скоро прилетит следующий вертолёт. Иди завтракать.
Сегодня прилетят два вертолёта с различными материалами. У тебя, может быть, много работы?
Желаю вам выжить здесь. Тайга сохраняет только тружеников. Лодыри останутся лежать на погосте.
– Извините! Совсем забыл. – обратился, к офицеру внутренних войск. – У нас вчера вечером умер один зек, по кличе Козюля. Надо чтобы вы труп забрали похоронить к себе на большую землю и сообщили о смерти зека его родным. Наверно кто-то у него остался на воле?
– Не уполномочен забирать отсюда мёртвых и живых. – поспешил отказаться майор от трупа Козюли. – К тому же, не будем нарушать традицию этих мест. Отсюда за последние шестьдесят лет не вывозили не одного трупа. Живые тоже этих мест никогда не покидали. Здесь есть огромное кладбище. Там места всем желающим хватить.
Майор побежал к вертолёту, который начинал раскручивать свои огромные пропеллеры. Отошёл как можно подальше от вертолёта, чтобы меня не сдуло с места.
Как только майор забрался в вертолёт, следом за ним в вертолёт забрались солдаты конвоя.
Через пару минут вертолёт стад подниматься вверх и вскоре скрылся за верхушками корабельных сосен, уступая здесь место на посадку следующего своего винтокрылого брата. Пошёл завтракать.
– Теперь ты не Черепок, а Череп. – завистливо, сказал Гнус, встречая меня в бараке. – Большой начальник поселения. Мы должны тебя беречь и уважать. Кланяются тебе в самые ножки. Ты у нас бог, царь и мент на зоне.
– Если хочешь, то с огромным удовольствием уступлю тебе место. – предложил. Гнусу, который видимо рассчитывал стать паханом в зоне вольного поселения. – Мне лучше быть в стороне от командования пацанами на стройке. Никогда не претендовал на руководящую роль. Тем более, здесь на зоне.
– Хочу пораньше уйти на свободу с вольного поселения. – ответил Гнус. – Должность начальника вольного поселения не светит свободой. Если посёлок не будет построен в срок, то ты не скоро увидишь свободу вдали от тайги. Мне только перекантоваться до окончания срока.
– Если посёлок не будет построен в срок, то никто из нас не увидит свободу. – громко, сказал, чтобы слышали все зеки. – Поэтому надо работать в темпе, чтобы за три месяца сдать первую очередь домиков вольного поселения. Лично не намерен зимовать в тайге даже в самых лучших условиях.
– Разве так быстро мы сможем здесь построить современный посёлок? – удивленно, поинтересовался Цыпа.
– Домики сборные блоками по европейскому стандарту. – не много, преувеличил. – Собирать домик можно за день. Мы должны научиться собирать в день по два домика. Тогда точно успеем закончить работу к зиме.
– Труп Козюли менты забрали на большую землю или ты забыл о трупе? – вспомнил Гнус, про труп Козюли.
– Сказал майору о трупе Козюли. – ответил Гнусу. – Майор сказал, чтобы мы похоронили труп на местном кладбище. Здесь места на кладбище хватит всем.
– Мы что похоронное бюро своим пацанам! – возмутился Цыпа. – У нас тут даже досок и инструмента нет.
– Козюля сам нашёл себе гроб в ржавой бочке. – напомнил Музя. – Мёртвому все равно, в чем его похоронят.
– Похороны мы проведём после разгрузки двух вертолётов. – распорядился, как начальник вольного поселения. – Сейчас пойдём ставить палатки рядом с родником. В этом бараке опасно нам ночевать. Первый же дождик промочит нас через щели в бараке. Кроме того, до нас могут добраться хищники. Барак до нашего прибытия стал их логовом.
– Так в палатки хищникам легче попасть. – подметил Музя. – Палатки всего лишь кусок тряпки у хищников.
– Армейские полевые палатки изготовляются из специального, крепкого материала, который даже ножом не прорежешь. – стал защищать армейский инвентарь. – Мало того, палатка пропитана специальным препаратом, который своим запахом отталкивает любых хищников. К тому же палатки наше временное жилище.
Как только мы соберём домики, так сразу переселимся жить в добротном жилье. Так что все вперёд на работу. Мы должны быстро работать. Не успели мы выбраться из барака, как услышали трескотню вертолёта и тут же пошли разгружать прибывший вертолёт, в котором была армейская кухня, ящики с инструментом и комплект блоков на первый домик.
Пока мы разгружали вертолёт, пришло время обеда. После обеда прилетел следующий вертолёт с мешками семян различных овощей и плодов на разведение нами огорода в пределах вольного поселения.
В третьем вертолёте также были предметы разного домашнего обихода, а также сахар, соль и другие продукты. Нас хорошо снабдили всем необходимым.
– При таком пайке можно нам на второй срок остаться. – радостно, сказал Гнус, вскрывая ящик с продуктами.
– Это вам на месяц прислали продукты, а не на один день. – сказал майор, направляясь к вертолёту. -Закончатся продукты раньше. Будете есть траву или кору деревьев. Сажайте свой огород и будите с продуктами.
– Среди нас имеется один повар. – сказал. глядя на Музю. – Он будет готовить и следить за продуктами.
Как только вертолёт улетел, тут же выделили двух помощников нашему повару, который занялся приготовлением в полевой кухне горячего ужина на всю нашу группу.
Трём зекам сказал, чтобы они занялись похоронами трупа Козюли. Все остальные зеки с инструментами и с ящиками палаток направились в сторону большого родника.
Там нам предстояло расчистить огромную площадку на две палатки, а также на временную стоянку полевой кухни с пищей. Оставлять кухню с пищей вдали от нас было опасно.
Туда могли наведаться хищники и тот неизвестный пришелец, шаги которого слышал среди ночи. Надо сходить к бараку посмотреть следы того неизвестного, кто живёт в тайге.
В четырнадцать пар рук расчистить площадку под палатки и под полевую кухню не представляло никакого труда. Но вот как грамотно поставить две огромные армейские палатки не знал, никто из нас.
Среди нас не было бывших армейских офицеров, а бывшие солдаты никогда не принимали участие в сборке армейских палаток на службе. Так что нам пришлось долго копаться с армейскими палатками, по чертежам изучая каждую деталь армейской палатки.
Как мы не старались установить жилую армейскую палатку, она все равно заваливалась в какую-нибудь сторону. Палатка была настолько тяжёлая, что у нас даже появлялись мысли, о механизмах, которые устанавливают палатку изнутри.
Но на чертежах армейской палатки механизмы не были указаны. Однако такие безумные выводы навели нас на мысль, что нам надо забраться под палатку с алюминиевыми стойками и там всем разом по команде подняться.
Таким образом установить алюминиевые стойки по центру и затем закрепить растяжки по углам жилой палатки.
– Раз! Два! Встали! – скомандовал. забравшись вовнутрь палатки и поднявшись в рост следом со всеми пацанами. – Теперь снаружи ставьте алюминиевые распорки. Забивайте металлические колья с кольцами на растяжках по углам. Старайтесь палатку удержать до полного закрепления.
– Какие вы все-таки молодцы. – похвалил нас, Музя, разглядывая установленную палатку. – Идите ужинать.
– Покушать можно и при фонариках, которых у нас целый ящик. – сказал. зекам. – Палатки должны закрепить сейчас. Скоро будет совсем темно. Мы не сможем установить вторую палатку. Надо быстро работать!
Никто из зеков ни стал возражать. Все прекрасно понимали, что от нашего сохранения продуктов и от нашего благоустройства зависит вся наша дальнейшая жизнь в зоне вольного поселения.
К тому же мы сейчас имели опыт в установке первой палатки. Так что установить вторую палатку не представляло для нас никакого труда. Минут за двадцать мы могли установить вторую палатку.
Примерно за час перенести все ящики в хозяйственную палатку, а постельные принадлежности и фанерные листы под матрасы могли быстро перенести в жилую армейскую палатку.
Воодушевлённые быстрой работой мы ни стали откладывать передвижение полевой кухни после ужина. Мы пошли всей группой к полевой кухне.
На ура за несколько минут перетащили кухню волоком на колёсах в пространство между двумя палатками. Палатки стояли друг от друга на расстоянии десяти метром по обе стороны большого родника.
Так что рядом с полевой кухней была вода, хозяйственна палатка и место нашего жительства. Можно было считать, что мы хорошо устроились на второй день нашего вольного поселения в тайге. Завтра можно начать строить домики.
– Сегодня мы заслужили хорошего отдыха. – радостно, сказал, пацанам после сытного ужина. – Завтра у нас начинается обычный рабочий день. Подъем и завтрак в шесть часов утра. Обед в два часа дня. Ужин в семь часов вечера.
Ложиться спать будем с заходом солнца. Письменный график работы установим сообща. Выходных дней нет. Отдыхать будем на воле. Здесь надо волю заслужить, чтобы не гнить в тайге.
– Как будем определять время дня? Почему не будем отдыхать в выходные? – удивленно, спросил Хорёк. – У нас нет календаря и радио.
– Часами нам будет служить эта сосна возле родника. – стал объяснять придуманный мной распорядок дня. – Мы расчертим огромный круг вокруг сосны. По кругу разметим циферблат по сторонам света, как в обычных часах. Во время движения солнца макушка сосны будет указывать нам время каждого часа. Минуты нам не нужны.
Что же касается времени отдыха, то мы будем отдыхать во время завтрака, обеда, ужина и во время сна. Выходные дни и отпуска у нас будут во время дождя и тогда, когда мы выйдем на волю.
Нарушителей порядка будем наказывать пайком и штрафными работами.
Кто недоволен установленным порядком. Может покинуть наше вольное поселение. Тайга огромная места всем трупам хватит.
Хищники давно вас ждут. Намерен до холодов покинуть вольное поселение на волю. Поэтому буду вкалывать наравне со всеми и наказывать всех, кто не согласен с моими порядками.
– Правильно, Черепок! На твоей стороне. – поддержал меня, Гнус. – Сам буду наказывать нарушителей нашего порядка. Мы должны все сделать, чтобы выстроить посёлок до первых холодов и потребовать досрочного освобождения. Вообще-то сторонник спокойной жизни. Если будет так, как говорят менты, то останусь здесь надолго. Лишь бы нам сюда баб привезли трахаться и размножаться детьми в таёжном лесу.
Никто из зеков ни стал обсуждать установленный мной порядок на вольном поселении и выводы Гнуса о дальнейшей жизни на вольном поселении. Зеки, молча, помыли за собой посуду после ужина и тихо разбрелись по своим местам ночлега в жилой палатке.
Прекрасно понимал, что не все согласны с моим распорядком дня на вольном поселении. Многие зеки согласны были выбраться из зоны на вольное поселение лишь по той причине, чтобы не вкалывать на производстве на зоне.
Просто увильнуть от работы на вольном поселении до своего освобождения звонком. Все произошло совершенно иначе, чем рассчитывали зеки. Надо вкалывать, как рабам, чтобы себе заработать волю. Иначе придется отматывать новый срок на зоне строгого режима, а сбежать отсюда просто невозможно.
– Подъем! – громко, закричал, когда первые лучи солнца, коснулись пластиковых стёкол жилой палатки. – Быстро умываться, на физзарядку и на завтрак.
Зеки нехотя стали выбираться из жилой армейской палатки и направляться к армейскому полевому умывальнику, который прибыл вчера в вертолёте вместе с полевой армейской кухней.
Умывальник был установлен в стороне от наших жилых палаток, а также дальше от полевой кухни. В дальнейшем планировал установить утеплённый современный туалет вместе с умывальником, который предусмотрен в планировке вольного поселения.
Видимо планировка вольного поселения была задумана в начале перестройки. Но по каким-то причинам не была осуществлена. Наверно не было государственных денег на подобное решение? Российские спонсоры только зарождались.
Зарубежные инвеститоры не рисковали своими деньгами в такие проекты, которые не могли принести зарубежным инвеститорам большой доход.
Но привязка вольного поселения зеков к разведению пушного зверя России, сразу получила интерес со стороны зарубежных инвеститоров и местных спонсоров.
По документам видно, что деньги вкладывают зарубежные бизнесмены, а звероводческой фермой будет руководить российский бизнесмен. То есть, будет совместное производство, которое на первых порах использует дешёвый труд зеков на вольном поселении далеко в тайге.
– Музя! Пока мы вместо физзарядки будем расчищать площадку под домики, ты со своими работниками готовь нам завтрак. – сказал, нашему повару, как только он умылся возле умывальника. – В дальнейшем ты составишь нормы продуктов из расчёта на каждого человека.
Эти временем твои работники углубят и расширят родник до двухместного бассейна, которым мы будем пользоваться водой в полном объёме. Затем мы общими усилиями выроем колодец с водой на предмет питья.
Родниковая вода будет у нас на стирку и на купание. Когда будет расширяться родник, то не забывайте о корнях дерева. Это дерево пригодится нам тут, как наши лёгкие, без которых нам невозможно жить.
Майор обещал забурить скважину на бытовые и на производственные нужды воды. Позже у нас будет собственный водопровод. Мы должны делать свою работу на совесть, чтобы пришедшие сюда после нас зеки и вольнонаёмные рабочие вспоминали нас добрым словом.
Может быть, даже кто-то из нас бросит свои корни на вольную жизнь? В то время как Музя занимался приготовлением завтрака со своими помощниками, остальные зеки взяли лопаты и грабли, стали очищать площадку под будущие сборные домики.
Работал наравне со всеми, чтобы зеки не говорили, что стал как мент и отделился от пацанов. Мне хорошо было известно, что, может быть, с теми, кто хочет самостоятельно пробираться вверх без поддержки братвы?
Не хотел быть авторитетом на зоне, тем более на вольном поселении. Мне хотелось спокойно откинуться звонком на волю, как все остальные зеки. На воле все равно лучше жить. Можно обзавестись семьей. Можно выбрать лучшее место жительства. Много чего можно иметь нам на воле.
После расчистки площадки под сборные домики не успели мы закончить с завтраком, как прилетел вертолёт с различными строительными материалами и оконными рамами из алюминия с двойными вакуумными стёклами. Мы впервые видели такие оконные рамы и разглядывали их, как какие-то диковинки неизвестные русскому мужику.
Сразу было видно, что эти оконные рамы собирались где-то в Европе, но не здесь в России. Прогресс пришел в тайгу.
– Разве можно алюминиевые окна ставить здесь на морозе? – спросил Гнус, майора, рассматривая окна. – Мы сдохнем при первом морозе. Мне хочется живым откинутся на волю.
– Этот сплав металла и стекла разработаны учёными европейских фирм специально рассчитанный на российский климат. – объяснил майор. – Таким окнам никакие морозы не страшны. Но вы будьте внимательны.
Стекла и рамы очень дорого стоят. Если вы разобьёте стекла, то стоимость окон будут высчитывать с вашей зарплаты, которую вы будете здесь получать. На волю вы будете выходить с деньгами. Следите за своей работой и за своими деньгами.
– Да любому пасть порву за свои бабки! – громко, сказал Гнус, чтобы слышали все зеки. – Из-за денег сел на зону. Поэтому никому не позволю проколом в работе посягать на мои деньги. Вы поняли меня, пацаны!?совсем не шучу! Мы все будем вкалывать на совесть и при большой скорости, как гоночные автомобили.
Зеки ничего не сказали, только отошли подальше от упаковки с оконными рамами. Никто не хотел связываться с Гнусом. Все прекрасно знали, что Гнус псих и ему ничего ни стоит прирезать любого пацана за какой-то прокол в сторону Гнуса.
Лично мне это нравилось, так как Гнус был мне хорошей опорой в руководстве над зеками, которые ни очень-то любили работать на зоне, но всегда остерегались злого нрава пахана нашей зоны.
Теперь на вольном поселении зеков, фактически паханом зоны вольного поселения стал Гнус. Был всего лишь производственный начальник, на которого повесили всю материальную ответственность по строительству в тайге нового вольного поселения.
Целую неделю вертолёты прилетали к нам с различными строительными материалами. Майор видимо был куратором по строительству посёлка вольного поселения.
Майор был доволен нашей стремительной работой и всячески поощрял наши капризы, которые мы высказывали в отношении своего устройства на вольном поселении.
Так благодаря нашим требованиям у нас на вольном поселении появились несколько щенков двух собачьих выводков.
Щенки были настолько беспомощные, что мы потребовали на корм щенков коровьего молока и прямо из бутылочек выкармливали щенков в свободное от работы время.
Щенки на вольном поселении стали нашим общим вниманием. Мне также удалось выпросить у майора несколько будильников, которые нужны были нам к раннему подъёму на работу. Майор по собственной инициативе привёз нам три современных приёмника и кучу батареек, которые можно было заряжать с приспособлением, подключённым к напряжению не большого аккумулятора.
Стационарные аккумуляторы и трансформаторы мы использовали на освещение своих палаток и домиков, а также на зарядку аккумуляторов разных электрических инструментов в установке сборных домиков, которые мы стали собирать лишь через неделю после прекращения частых прилётов вертолётов.
Так как частая выгрузка вертолётов выбивала нас из колеи и никак не давала сосредоточиться на установке сборных домиков. Вскоре появилось время на установку домиков.
– Вы пока занимайтесь благоустройством своего вольного поселения. – сказал майор, во время последней выгрузки вертолёта. – В понедельник привезу вам иностранных специалистов.
Они покажут вам, как надо устанавливать сборные домики. К этому времени вы наведите у себя идеальный порядок. Не позорьте свою Родину. Сейчас от этих иностранцев зависит ваше личное благополучие на вольном поселении.
Постарайтесь не ударить в грязь лицом перед иностранцами. Тоже не забуду вашу отличную работу. Буду всячески поощрять ваш успех на работе в тайге.
– Майор! Будь спокоен! Мы тоже не забудем твою доброту. – ответил Гнус за всех зеков. – Через два дня ты не узнаешь вольного поселения. Мы выдраим вольную зону так, что иностранцы позавидуют нашей жизни.
Как только улетел последний вертолёт, так мы сразу разбились на две бригады. Одной бригадой досталось руководить мне. Руководство другой бригадой взял на себя Гнус.
Моя бригада занялась освобождением от хлама и досок всей территории вольного поселения. Бригада под руководством Гнуса приступила к благоустройству территории вольного поселения.
Начали с разведения на территории вольного поселения огорода, овощей личного хозяйства вольного поселения.
Ржавого железа, гнилых досок и разного мусора было так много на территории нашего вольного поселения, что мы решили определить специальное место в овраге, расположенном между деревьями в стороне от нашего вольного поселения.
Даже если иностранцы задумают обойти территорию нашего поселения, то они не смогут увидеть тот хлам, который мы вынесем с территории нашего вольного поселения в глубокий овраг.
В стороне от строительства. К тому же не далеко от оврага с мусором была небольшая полянка в лесу, куда мог сесть вертолёт, чтобы мы могли вывести хлам из тайги на большую землю.
Если, конечно, захочет майор вывести этот хлам с территории вольного поселения. На тот случай, если хлам останется в тайге, то в дальнейшем хлам можно забросать сухими ветками или даже землёй. Конечно, если к нам на вольное поселение привезут какие-нибудь миниатюрные машины и трактора.
– Черепок! Черепок! Там кто-то есть. – тихо, сказал Цыпа, когда мы подошли к развалившемуся бараку. – Там под досками погреб. В нем кто-то живой прячется. Вроде дикий человек или леший в лохмотьях и в длинных волосах.
– Какой тут леший или человек? – усмехнувшись, сказал Цыпе. – Здесь лет шестьдесят вообще не ступала нога человека. Наверно ты плохо выспался?
Поэтому тебе что-то мерещится среди белого дня.
– Он там. Посмотри внимательно. – уверенно, сказал Цыпа, показывая в дырку под досками. – Стонет и шевелится. Наверно больной или раненый?
Внимательно посмотрел под доски и обалдел от увиденного в небольшой дыре. Под досками в погребе, как в норе, устланной сухими листьями и гнилыми тряпками, сидел мужичек, весь обросший седыми волосами.
Это был ни леший, а одичавший старик, который больше был похож на лешего, чем на человека. Старик трясся от страха, шипел как змея и скалил беззубый рот, словно дряхлый хищник, который не в силах защищаться. Но способен ртом издавать угрожающие звуки против своих врагов в глухом таёжном лесу.
– Присмотрю за ним, чтобы он от нас никуда не сбежал. – тихо, сказал, Цыпе. – Ты позови сюда пацанов. Мы осторожно разберём гнилые доски и постараемся взять его живым и невредимым.
Если, конечно, старик здесь не умрёт от страха. Ведь он без людей совсем озверел в тайге. Сейчас ведёт себя словно затравленный зверь. Прошло несколько минут, прежде чем Цыпа жестами своих рук собрал всех зеков вокруг норы этого странного старика.
Мы стали осторожно разбирать доски вокруг норы старика, который трясся всем телом от страха, все также шипел и испуганно озирался по сторонам.
Старик был, как загнанный беспомощный и больной старый зверь, который не мог противостоять против больше десятка здоровых людей.
Старик готов был от страха провалиться сквозь землю, чтобы только не отдастся в руки здоровым пришельцам, которые пришли сюда, чтобы лишить его жизни.
– Батя! Спокойно! Мы тебе не враги. – шёпотом, сказал, протягивая руку дрожащему старику. – Мы друзья. Хотим тебя спасти от хищников.
Старик перестал дрожать, как бы обмяк всем телом, смирившись с участью перед опасностью. По худым щекам старика из глаз потекли слезы. Осторожно вытащил старика за руку из норы наружу.
Мы все обомлели оттого, что увидели перед своими глазами. Нельзя было назвать человеком, стоящего перед нами сгорбленного существа, который был покрыть сверху донизу седыми волосами больше, чем тем покрытием, которое когда-то могло называться одеждой.
На старике были обрывки каких-то тряпок и куски кожи неизвестного нам животного, с трупа которого когда-то старик содрал кожу и натянул на своё изуродованное тело, чтобы таким образом быть ближе к дикой природе.
– Давайте мы его покормим хорошо. – предложил Муза. – Старик тут, наверно, лет тридцать не видел пищи? Он скоро сдохнет без еды.
– Обильную пищу ему давать нельзя. – остановил, добрые желания Музи. – Вы наверно забыли, что узники концентрационных лагерей при фашистах, а также блокадники Ленинграда после освобождения советскими войсками умирали в первую очередь от обильной пищи? Сегодня ему надо дать кусочек хлеба и стакан чая. Завтра поек увеличим.
Музя взял за руку старика и осторожно повёл его в сторону жилой палатки. Мы продолжили свою работу до завтрака. После кусочка хлеба и стакана чая старик уснул в жилой палатке.
На приготовленной Музей свободной постели, которая осталась от умершего Козюли, так и не успевшего попользоваться благами вольного поселения. Мы ни стали беспокоить сонного старика.
Только сказал Музе, чтобы он присматривал за стариком, который сдуру может сбежать от нас в лес. Ведь старик, как Маугли из одноименной сказки, давно не видел людей. Пускай привыкает к нам.
Старик действительно, когда выспался, пытался сбежать из жилой палатки. Лишь запах вкусной пищи и маленький кусочек хлеба, пропитанный мясным бульоном, остановили старика возле выхода из жилой палатки.
Несмотря на мои предупреждения об опасности жирной пищи, Музя не выдержал жалобной просьбы глазами старика, дал ему кружку тёплого чая и кусочек хлеба, который слегка обмакнул в жирный бульон тёплого супа, сваренного на обед. Больше старик не пытался бежать. Сидел в углу жилой палатки и испуганными глазами разглядывал все вокруг себя.
Потому, как он так любопытно и с опаской разглядывал наш современный армейский инвентарь, можно было понять, что старик вообще ничего подобного не видел в своей жизни.
Старик был больше похож на неандертальца или гуманоид, прибывший к нам с другой планеты, и затерялся в дремучем лесу тайги. На человека старик не похож.
Разговаривать старик совершенно не мог. Мы думали, что он глухонемой. Но когда ночью со всех сторон из тайги стали доноситься звериные звуки, то старик стал реагировать на звуки леса.
Угрожающе отзывался на звуки леса рычанием и воем, как хищники леса. Мы поняли, что старик просто озверел и отучился говорить, как человек. Нам надо было время, чтобы старик привык к нам и научился вновь разговаривать по-людски. Лишь бы старик не умер от болезней, а также от современной пищи, которая не знакома ему.
– Надо старика сдать майору к врачам. – сказал, в понедельник утром, когда мы ждали прилёт вертолёт. – Иначе он помрёт здесь в тайге. Надо ему помощь медицинскую оказать.
– Меня никому не надо сдавать. – впервые за трое суток, сказал старик. – Должен умереть в тайге. Здесь мой дом и моё логово.
– Хорошо! Мы тебя никому не сдадим. – сказал Гнус, старику. – Придётся тебя куда-нибудь на время спрятать.
– Уйду в тайгу. Пока большевики будут здесь. – сказал старик. – Затем обратно вернусь к вам в лагерь. С вами можно жить.
– Старик думает, что мы политические заключённые. – сказал, зекам, когда старик скрылся в чаще леса. – Надо ему объяснить, что мы из другого измерения жизни, где нет большевиков.
– Когда старик вернётся обратно, то мы ему скажем, что строим посёлок таким, как он, жителям тайги. – печально, сказал Гнус. – Надо чтобы старик привык, что здесь его место. Пусть хоть немного поживёт человеком. Со времени Гулага прошло шестьдесят лет. Ведь этому старику сейчас не меньше восьмидесяти лет. Как только он один выжил? Один в тайге, среди зверей!
Вертолёт с иностранными специалистами прилетел вскоре после нашего завтрака. Вполне возможно, что по фотографиям или по документальным кадрам о Гулаге, иностранцы знали о нашем вольном поселении?
Но когда они увидели чистую площадку с палаточным городком с вылизанными клумбами огорода, то едва не потеряли дар речи, как наш одичавший старик. Майор не больше иностранцев был удивлён нашим усердиям. Он сразу стал хвалить нас. Майора и иностранцев удивлял наш вид с обросшими лицами. На вопрос к нам, почему мы не бритые?
Ответил за всех, что мы дали обед не бриться до сдачи вольного поселения под ключ хозяину стройки и звероводческой фермы. Майору и иностранцам понравилось наше стремление к работе. Иностранцы дружно стали приветствовать наше стремление к быстрой работе.
