bannerbannerbanner
полная версияКорни

Александр Бондаревский
Корни

Полная версия

Танечка суетилась на кухне, звеня кастрюлями и сковородами, источающими восхитительные ароматы. Мария вызвалась помочь и, надев фартук, включилась в процесс.

Брошенные на произвол судьбы мужчины, расположились в салоне на большом кожаном диване с пивом в руках.

Дом был заполнен антикварной мебелью подобранной с большим вкусом и, вероятно, с большими стараниями. Каждый предмет был достоин пристального изучения. Выделялся огромным медным раструбом старинный граммофон в совершенном, рабочем состоянии. На нем удивительно винтажно звучала пластинка романсов Вертинского. С этим монстром уживалась современная установка «Техникс», предназначенная для прослушивания виниловых дисков современной рок и поп музыки, для которых был выделен целый шкаф.

Дани долго копался в нём находя любимые концерты и группы, за которые, в своё время, переплачивал бешенные деньги барыгам в подземном переходе. Марис ставил на проигрыватель желаемый диск, игла автоматически плавно опускалась на дорожку и вместе они распевали знакомые хиты, размахивая бутылочками темного турецкого пива.

Наконец, ужин был готов, и компания переместилась в сад, где под шелест апельсиновых деревьев, Билли Холидей и Шардоне, приготовленное, показалось необычайно вкусным.

Расходились далеко за полночь в прекрасном настроении. Пожимая на прощанье руку Данилу, Марис загадочно улыбаясь, сообщил, что приготовил сюрприз на завтра и попросил быть готовыми после завтрака для поездки в некое интересное место…

В девять часов следующего дня черный Пежо с четырьмя пассажирами уже вырулил из поселка на шоссе и помчался на юг. Марис вел быстро и агрессивно. Настолько, что Дани, сидевший на пассажирском месте, поначалу хватался за ручки дверей в особо крутых виражах, но видя, как уверенно и точно управляет Марик, вскоре расслабился и увлеченно разглядывал местность за бортом.

Даже когда дорога пошла в гору и асфальт сменился гравийкой, Марик не отпускал газ.

Бедный Пежо, свистя шинами и завывая мотором, легким юзом входил в виражи и мчался вверх, обгоняя медленные повозки и распугивая овец, норовивших прыгнуть под колёса.

Сделали остановку под большим кедром у фонтанчика с холодной питьевой водой. Странная цивилизованная поилка посреди реликтовых лесов.

Танечку тошнило. Она присела на скамейку в тени и обмахивалась шляпой. Марис смочил платок холодной водой и обмотал ей голову. Бледная как полотно, с зеленоватым оттенком кожи лица Танечка тяжело дышала. Крупные капли выступили на лбу.

– Совсем разучилась пить – оправдываясь, шептала Танечка, запрокинув голову – всего лишь бокал Шардоне вчера выпила!

Двинулись дальше. Дорога становилась уже, подъем круче, огромные кедры плотной стеной окружали дорогу, их длинные иглы расщепляли солнечные лучи на сотни мелких лазерных стрел улетающих в чащу.

Лес внезапно закончился, грунтовая дорога вывела на косогор поросший кустарником и закончилась перед закрытым шлагбаумом со знаком «Въезд запрещен!».

Большая черепаха грелась на солнце прямо посреди дороги. Пока, пришедшая в себя, Танечка и Мари восхищались медлительным животным, Марис, с видом фокусника, вытащил из кармана большой ключ и открыл замок на шлагбауме. Распахнув ворота, театральным жестом пригласил всех двигаться дальше. Через минуту показались, сложенные из натурального камня, одно и двух этажные строения то ли полуразрушенные, то ли недостроенные.

Остановились в тени огромного лиственного дерева, растущего посреди двора. Несколько плетенных кресел вокруг стеклянного кофейного столика уютно расположились в тенистой прохладе между огромным стволом и круглым прудом с темной, бутылочного цвета водой.

Все было покрыто толстым слоем песчаной пыли с множественными следами птичьих лапок. Вокруг не было не души. Стояла полуденная тишь. Лишь пение птиц, стрекот насекомых и легкий шелест листьев возбуждали, казалось, обострившийся слух.

– Что это за место? – изумленно пробормотал Данил, оглядываясь вокруг.

Марис, довольный произведенным эффектом, стоял на краю пруда, поставив ногу в ярком, разноцветном кроссовке на один из валунов, окружающих берег. Его ядовито фиолетовая рубашка-поло привлекла несколько крупных ос, кружащих над его головой.

– Это селение сурфитов – религиозной секты, проповедующей спасение через единение с природой – сказал он, отмахиваясь от назойливых насекомых

– В прошлом веке насчитывалось несколько тысяч последователей данного культа. Располагались такие деревушки в основном в труднодоступных местах по средиземноморскому побережью.

Сурфиты не признавали границ, жили уединенно, питались тем, что дает лес, занимались сельским хозяйством. Хорошо знали растения, варили целебные отвары и готовили снадобья для лечения многих болезней. Местные поначалу не обращали на них внимания и иногда, обращались за медицинской помощью, когда это требовалось. Поселенцы никогда не отказывали и вылечивали многих.

Но как-то раз, несколько местных жителей пропали бесследно в этих лесах. Кто-то распустил слух, что в этом замешаны сурфиты – всегда удобно обвинить странных отшельников!

Толпа разьяренных местных жителей, вооруженных кинжалами, ворвались в деревню и якобы обнаружили в одном из домов вещи, принадлежащие пропавшим, хотя ни их самих, ни их тела не нашли. Но этого было достаточно, чтобы началась бойня. Сурфитов резали как баранов, селение разграбили и разрушили. Лишь единицам удалось скрыться в лесу…

Больше ста лет лес медленно занимал оставленную деревню. Местные побаивались этого места, ходили нехорошие слухи о проклятии сурфитов, так как все победители в побоище умерли в течение года. А это было около двадцати молодых, здоровых мужчин!

Трое сбежавших сурфитов, двое мужчин и одна женщина, после долгих скитаний в горах, вернулись в родную деревню, но потомства не оставили и былого расцвета община не получила.

А в наше время – торжественно продолжил Марис – когда все продается и покупается, селение купил местный бизнесмен с намерением построить здесь уединенный отель, пристанище для уставших от цивилизации, художников, состоятельных хиппи из Европы и Америки. Но погряз в долгах и продал его мне. И я собираюсь эту идею возродить…

В это время послышался шорох, и из-за угла соседнего дома вышел мужичок небольшого роста, на вид лет шестидесяти. Одет он был в шорты, которые, вероятно, раньше были китайскими синими эластиковыми штанами, и некое рубище, то ли из мешковины, то ли из самодельной ткани, без рукавов, подпоясанное куском материи. Он был бос, ноги, одежда, лицо – все покрывала пыль. На дочерна загорелом, покрытом глубокими морщинами лице выделялись прозрачно голубые глаза.

– Мерхаба! – обратился он к Марису на турецком. Марис, по свойски, обнял старика за плечи, стараясь, однако, не запачкать свою яркую рубашку и сказал

– Вот, знакомьтесь! Последний из сурфитов! Его зовут Иво. Работает у меня сторожем.

– Минуточку! – Мари подняла руку как на уроке в школе – ты же рассказывал о событиях столетней давности! Сколько же лет твоему сотруднику?

Марис сиял как начищенный самовар. Он был доволен произведенным эффектом. Не выпуская деда из объятий, он важно ответил

– По его словам, ему сто шестьдесят семь лет!

– Да ладно! – Мари не могла поверить услышанному – как такое возможно? На вид ему и семидесяти не дашь!

– У меня нет оснований ему не верить – Марис отпустил Иво и тщательно отряхнул фиолетовую рубашку

– Да и все местные, а некоторым тоже под сто, утверждают, что Иво тут живет всегда, и, судя по их описанию, не особо изменился за последние лет пятьдесят. Сам он говорит, что живет долго, потому что варит специальные травы по древним рецептам и употребляет этот отвар вместо воды.

Иво понимая, что речь идет о нём кивал и улыбался до ушей. В его рту не хватало как минимум половины зубов, а оставшиеся были большими и желтыми.

Марис начал говорить ему что-то по-турецки, указывая руками по сторонам. Иво кивал, изредка повторяя последнее слово, будто желая лучше запомнить сказанное.

Он достал из пыльного кармана толстый портсигар из белого металла с замысловатыми резными узорами с обеих сторон. Даже беглого взгляда на эту вещицу было достаточно, чтобы распознать дорогую старинную работу. Иво извлек скрюченными пальцами коричневую самокрутку и, привычным движением, закурил от спички. Марис закончил речь, и дед удалился за тот же угол, из-за которого вышел.

Мария обернулась к Танечке, в надежде получить обьяснения и с удивлением обнаружила, что Танечка исчезла. Мари была готова поклясться, что еще минуту назад она стояла всего лишь в полуметре позади. Но теперь её нигде не было. Марик заметил, как Мария удивленно озирается по сторонам и торопливо сообщил, что Таня пошла поливать растения в оранжерее и скоро к ним присоединится. А пока – предложил он – пойдем на экскурсию по территории.

Втроем они отправились осматривать место будущего отеля хиппи. Сурфиты нашли действительно уникальное место для своей деревни. Располагалось оно на склоне самой доминирующей горной вершины. Сам пик был совсем рядом, метрах в ста выше, на нем постоянно дул пронизывающий ветер, а иногда и лежал снег, но деревня находилась под надежной защитой горного хребта, полукольцом защищающей ее от разгула стихий. С другой стороны плато с постройками обрывалось вертикальной стеной вниз на высоте птичьего полета. Это была практически ровная площадка, размером в пару футбольных полей, на которой в изобилии росли ливанские кедры. У селения был собственный источник воды – сквозь трещину в гранитной скале пробивался родник, ледяная вода которого сначала стекала в пруд, где нагревалась, а затем растекалась по всей деревне через систему каналов заботливо выложенных камнями. Около двух десятков одно и двухэтажных строений были выложены из таких же камней, связанных между собой с помощью какого-то раствора. Половина из них были разрушены, но оставшиеся выглядели вполне жилыми. Через каналы в разных местах были проложены аккуратные деревянные мостики, в затененных местах пылились скамьи из распиленных вдоль стволов.

 

Даже в самые жаркие дни благодаря холодным ручьям, текущим по территории, и зеленым раскидистым кронам, температура воздуха была вполне комфортной. Ну а сам воздух, пропитанный ароматами хвойных смол, жасмина и полевых растений вообще хотелось пить. Вдохнуть и сохранить в легких навсегда.

Закончили прогулку там, где и начинали – возле пруда. Несколько больших ярко красных декоративных рыб важно плавали в прозрачной, воде распушив хвосты. Данил, большой любитель поплавать, спросил разрешения охладиться. Марис не возражал, но напряженно следил, как Дани раздевается и ныряет.

Вода была божественная. В меру прохладная и кристально чистая. Дани сделал несколько кругов, а затем нырнул, ожидая увидеть близкое дно. Но дна не было. Дани вынырнул, набрал побольше воздуха, оттолкнулся ногами и ушел вертикально вниз. Краем глаза он видел, как Марик беспокойно бегает вокруг, призывая его выйти, но сделал вид, что не слышит. Он опустился метра на три и не увидел дна. Пруд уходил под землю воронкой. Внизу был ход диаметром около метра, ведущий в недра горы. Вход в него густо зарос какой-то густой подводной растительностью с длинными вьющимися стеблями. Дани осмотрел вход, но дальше плыть не решился – воздух заканчивался. Он начал всплывать, но обнаружил, что несколько стеблей обвились вокруг левой ноги и мешают движению. Дернул ногой, но растительная петля только затянулась туже. Стебли были крепкими как веревки.

Дани не запаниковал. Он опустился вниз и аккуратно принялся распутывать петли, стараясь не делать резких движений. Это помогло. Он освободился из ловушки и через секунду был на поверхности. На коже остались кровоточащие царапины. Стебли были усеяны мелкими шипами. Дани не подал виду, что что-то произошло. Мари не заметила ничего. Марис покосился на исцарапанную ногу, но промолчал.

Рейтинг@Mail.ru