Александр Богатырев
Последний американец
Ветер звезд
То, что у Кармен завелся очередной ухажер, заметили все и сразу. Прежние, отвергнутые, помня жесткость кулаков Диего, не посмели вмешиваться и пытаться отомстить.
То, что красавица теперь гуляет не с кем-то из них, а именно с побившим их Диего, стало вторым унижением за последние два месяца. Впрочем, не ушла от внимания и странность их взаимоотношений. Со стороны Диего не было, как водилось прежде за другими, ни самоунижения, ни бахвальства типа «вот я с кем гуляю!», ни попыток грубо подчинить себе Кармен. Это были взаимоотношения равных, причем такой характер отношений исподволь насаждался самим Диего.
Кармен не сразу это заметила, но приняла. Тем не менее, сильно удивилась такой своей податливости. Ведь ранее она не терпела никаких поползновений ни на равенство в общении, ни на подчинение ее другим. Было что-то такое в Диего, что задавало рамки: либо как равный, либо никак. Удивление быстро перешло в возмущение. Но по здравому размышлению, наблюдая, как Диего общается с другими, она пришла к выводу, что открытое сопротивление станет ее поражением. И что более обидно – признанием поражения. Она сразу почувствовала, что перед ней не тот человек, который потерпит грубое помыкание собой в стиле ее прежних ухажеров.
Странный парень даже с учителями общался с этой своей, какой-то странной гордостью. Не унижающей собеседника, но ставящей его наравне с ним. Некоторым учителям это не нравилось, но с такими и сам Диего сводил общение к минимуму. И это было дополнительным аргументом в глазах Карменситы против попыток грубо подчинить его.
Еще более удивительным явлением оказалась его компания.
С самых первых дней близкого знакомства Диего с Кармен он познакомил ее и со своим окружением. Случилось это так же, как и ранее в библиотеке – неожиданно. На этот раз – в коридорах школы.
Она, как всегда с другими своими ухажерами, напоказ ворковала одновременно с подружками и Диего, который со скучающей миной созерцал ее личный «серпентарий». Окружение Кармен ему явно чем-то сильно не нравилось. И совсем не потому, что он оказался в центре внимания.
Причина была в чем-то другом. Да и самой Кармен сильно не нравились отношения, сложившиеся между ними буквально сразу после того, как она начала «боевые действия» по охмурению. Даже в этом он умудрялся сильно отличаться от остальных ее жертв. Да и не вел себя как жертва.
Почему-то Диего постоянно держал дистанцию. И в общении, и в положении. Все ее попытки сблизиться, зацепить с треском провалились. Ни одна уловка, так хорошо и безотказно срабатывавшая на других парнях, на него не действовала.
Так и сейчас Диего отгородился безучастностью от кампании, окружившей Карменситу, и постоянно поглядывал куда-то вдаль, словно искал или ждал кого-то.
В этот день Диего изначально выглядел каким-то мечтательным. Видно было, что у него приподнятое настроение. А тут, среди сверстников, он вдруг отстранился от всех.
Причина выпрыгнула из толпы неожиданно.
Возле Диего нарисовалась некая малявка из младших классов и, пританцовывая, поприветствовала его. Он тут же вышел из своего самоуглубленного состояния и очень живо поприветствовал ее в ответ. Немедленно как из воздуха вокруг него сконденсировалась компания разновозрастных учеников, напрочь отсекшая парня от Кармен и ее вздорной компании юных коброчек.
Увидев это, девушка сообразила, что Диего стоял тут больше не из-за нее, а из-за вот этих вот…
«Змеюшник», всегда тонко чувствующий нюансы взаимоотношений между людьми, тоже навострил уши.
Кармен поняла, что тут, в этом коридоре, прямо сейчас ее репутация абсолютной победительницы сердец парней дала глубокую трещину. Диего даже близко не выглядел восторженным воздыхателем, кидающимся на каждого, кто бросит косой взгляд на его спутницу, и остро переживающим из-за того, что его пассия вдруг на время потеряла к нему интерес и переключилась на каких-то вздорных кумушек. Оказывается, есть еще личности, которым нужно нечто иное, нежели выглядеть среди всяких прочих победителем в паре с самой красивой на мордашку и фигурку девочкой.
– Диего, Диего, привет! – все так же пританцовывая, вопила малолетка, быстро собирая вокруг себя маленькую толпу ребят.
– Мы пришли тебе сказать что-то очень интересное! – начала издалека заводная малявка. Диего, поздоровавшись с остальными подошедшими, тут же переключил внимание на заводилу. Та, поняв, что все ее наконец-то слушают, разразилась новостью:
– В эту ночь, впервые в этом году, расцветает колокольчик-ночесветка! Он всегда расцветает в полнолуние!
– Это будет интересно? – задал встречный вопрос Диего.
– И очень красиво! – тут же подтвердила малявка.
– Тогда нам обязательно надо это посмотреть! – с энтузиазмом поддержал он, переключившись на обсуждение предложения.
Глядя на эту странную компанию, Кармен невольно сравнила ее со своим окружением. Сравнение оказалось не в пользу юных стерв.
Может впервые она ощутила, что окружают ее не просто не равные ей. Окружают ее те, в ком есть надлом. В ком поселилось зло, ныне источаемое по капле. Ядовитой, убийственной. Те, кто почувствовал в Кармен некую силу, в тени которой можно спрятаться или, наоборот, к которой можно примазаться. В каждой из коброчек сидела эта неуверенность в себе, время от времени прорывавшаяся наружу выплесками яда по отношению к окружающим.
Те, что стояли сейчас вокруг Диего, выглядели совершенно иначе. Спокойная, отстраненная от всего уверенность – вот как можно было охарактеризовать ощущение, которым веяло от них.
Может быть, они чувствовали себя так уверенно под защитой сильной руки Диего? Возможно… Но ореол, который буквально сопровождал эту компанию, не мог быть объяснен только безопасностью.
…И от них веяло теплом.
Это тепло притягивало. Как будто во время зимних холодов, бредя по стылому лесу, вдруг видишь далекий отблеск костра, слышишь говор друзей, готовых тебя принять, обогреть, напоить горячим чаем.
И Кармен невольно потянулась к ним, поскольку прежняя компания внезапно показалась ей бесконечно далекой, хоть она и чувствовала себя в ее среде Богиней. Но богиней, парящей в холодных высях, неспособной опуститься туда, где по-настоящему тепло. И не одиноко. А она была именно одинокой среди этой толпы молодых змеек.
Тепло и Свет… Это было как наваждение.
Кармен упрямо встряхнула головой, отгоняя шальные мысли. Нацепила привычную маску небожительницы и решительно шагнула к обсуждающей предстоящее приключение компании, не забыв жестом разогнать своих кумушек. Те порскнули в разные стороны, чтобы, отойдя на приличное расстояние, тем не менее, продолжать наблюдать за происходящим.
Заметив непрошенную гостью, компания затихла и вопросительно на нее уставилась. Кармен ощутила, что атмосфера здесь не слишком к ней дружелюбна. Все отдавали себе отчет в том, кем она себя обозначила в местном школьном сообществе и каковы ее обычные цели.
– Что обсуждаете?! – вызывающе спросила Карменсита, давая понять, что она тут главная и вообще имеет претензии на Диего. Последнее она продемонстрировала тем, что вплотную подошла к нему и взяла под руку.
– Звездный ветер… – как-то странно и неопределенно ответил один из присутствующих парней, отличавшийся от остальных постоянным ношением очков.
– А что это? – вопросила сбитая с толку Кармен.
– А ты поймешь? – холодно и с вызовом задала встречный вопрос малявка.
– Да уж не дура! – не менее вызывающе ответила девушка и добавила: – В отличие от некоторых.
– Все-таки не поймет, – как утверждение заявил другой присутствующий парнишка, с насмешкой разглядывая хорохорящуюся «богиню».
Диего хрюкнул в кулак, но вмешиваться не стал.
– Точно! Не поймет, – поддержала его соседка, еще одна девочка из средних классов, и тоже ухмыльнулась.
– А вы попытайтесь! – также вызывающе сказала Карменсита.
– Может, и поймет, – нарочито скептически заметил очкарик, – если показать.
– Так покажите! – не почувствовав в запале капкана, бросила Кармен и вопросительно посмотрела на Диего. Тот в свою очередь обвел взглядом компанию. Те же – кто плечами пожал, кто рукой махнул, сознавая, что позвать или не позвать свою «типа-пассию» – целиком проблема их предводителя.
– Хочешь пойти с нами? – после переглядывания с товарищами вежливо задал вопрос Диего. Карменсита даже задохнулась от такого. Предполагалось, что это он, как все другие парни ранее, должен умолять ее пойти вечером погулять. А тут: «Не хочешь ли ты пойти с нами»! Причем высказано в тоне, будто он и его компания делают ей (ей!!!) великое одолжение.
Девушка осознала, что сама попалась в капкан логики этой перепалки. Вопрос Диего в контексте беседы был закономерен. Прежние ее парни, памятуя о стервозности Карменситы и не будучи уверены в утвердительном ответе, всегда спешно начинали ее упрашивать, упуская возможность поинтересоваться ее желанием.
Так было всегда. И так должно было быть, чтобы вечно утверждать ее превосходство. А тут… одной совершенно нейтральной фразой ей показали ее место.
Поначалу Кармен страстно захотелось наорать на этого неотесанного фермера и, плюнув на все, уйти. Но она сообразила, что если так сделает, да еще и на глазах у своих стервочек, то это будет крахом ее репутации. Поэтому, помявшись для приличия и заглушив в себе рвавшуюся наружу злость, она дала согласие.
* * *
К вечеру Карменсита почти забыла о своей злости на Диего. Да еще и когда настало время идти на свидание, желание охмурять тоже куда-то делось. Остался лишь какой-то неприятный осадок в душе, неясное ощущение, что она что-то делает не так и это «не так» очень фундаментально. Пока девушка металась по комнате, пытаясь разобраться в самой себе, солнце наконец-то село за дальние горы, оставив на небе напоследок пылающие облака.
Так ни к какому выводу и не придя, Кармен накинула на плечи легкую куртку и отправилась к месту встречи.
На улицах было сравнительно пустынно. Где-то зажигались фонари, где-то играла в баре музыка. Пару раз по дороге пролетела автомашина. А в общем вечер был такой же, как и всегда: тихий, весенний, почти летний. И скучный.
– Пр-ривет!!!
Карменсита резко остановилась и посмотрела под ноги. Там, ослепительно улыбаясь, стояла все та же малявка, которую она видела в школе.
– Тебя Кармен зовут? – глядя на девушку снизу вверх, строго задала вопрос малявка.
– Ты и так знаешь, – вяло отмахнулась от нее та. – Тебя-то как звать?
– Меня Люси зовут, а вот на прямые вопросы надо прямо отвечать! – все так же резко сказала малявка, не переставая улыбаться. От этого не было понятно, шутит она так или говорит серьезно.
– Ух, какая ты грозная! – ернически заметила Кармен. – На прокурора тренируешься? Или папа у тебя судья?
– У меня дядя – окружной прокурор! – все тем же тоном заявила малявка, что несколько охладило пыл Карменситы. Она как раз собиралась пройтись по ее родственникам.
– Тогда понятно. А то я подумала, что это вас Диего так научил.
– Диего у нас сам по себе. Он хороший.
– Потому, что он вас не бьет?
– А почему это Диего должен нас бить? – удивилась Люси. – Он добрый! И вообще… С ним интересно.
– А ты не боишься, что он, наигравшись, бросит вас? И не будет вам интересно. Или я скажу тут одним… и побьют они Диего.
– За что?! – возмутилась малявка. – Он же тебя не обижает!
– А может мне не нравится, как он поступает со мной! – вызывающе заявила Кармен.
– Ты странная! И вообще! Ты нашего Диего не обижай! – грозно сказала Люси. Видно она с самого начала это хотела сказать Кармен, но разговор пошел не туда, куда она планировала, и малявка поспешила высказаться.
– Да уж, такого обидишь! Сам кого угодно… – ухмыльнулась Кармен.
– Все равно! – строго настаивала Люси.
– А я не люблю, когда со мной играют! – продолжала гнуть свою линию девушка, на что получила еще более странный ответ:
– Он не играет. Он всегда такой. И если ты его не понимаешь – значит, ты играешь. А он нет.
Вообще, еще древние сказали: устами младенца глаголет истина. Карменсита внезапно осознала, что именно пыталась она понять весь день: несоответствие между тем, как поступал Диего, и тем, как она воспринимала его поступки, больше всего ее смущало.
– Так не бывает… – мрачно буркнула Карменсита.
– А у нас БЫВАЕТ! – с вызовом сказала Люси. – У нас все такие.
– Так уж и все? – недоверчиво спросила девушка.
– Ничего, увидишь сама! – махнула рукой малявка и, развернувшись, заспешила вперед. Кармен, пожав плечами, потащилась следом.
Через пару минут показались трое ребят из компании Диего, стоявшие у ворот гаража особняка. Они о чем-то увлеченно разговаривали, но когда подошли Люси с Карменситой, смущенно замолчали.
– О! Все в сборе! – услышали они из-за спины. К ним быстрым шагом приближался Диего с кем-то из взрослых.
Когда они подошли, оказалось, что это отец Шарли, одной из присутствующих девочек.
– Люси, а почему твой отец не захотел с нами поехать? Ведь будет интересно, – вдруг спросил давешний очкарик. Та раздраженно отмахнулась.
– Сэм, он заявил, что все это чепуха и пустая трата времени. Ему бейсбольный матч интереснее – вот такой он у меня.
– Каждому свое! – философски заметил отец Шарли, открывая ворота гаража. – Я же с удовольствием съезжу. Вы, ребята, очень хорошо придумали с этим ночным пикником.
– Э-э, сэр… – вдруг спросил один из ожидающих, – а как мы все в машине поместимся? Может, мне стоило свою…
– Сейчас Линда еще приедет… А вот и она!
Из-за угла показалась еще одна машина и затормозила у ожидающей компании. Ребятня быстро распределилась по машинам, и ночное путешествие началось.
Пока ехали, закат совсем догорел и на небо высыпали звезды. Окончательно проявился Краб – огромная туманность, как гигантская разноцветная клякса, раскинувшаяся по небу, а из-за гор выкатилась полная луна.
Краб был настолько яркой туманностью в этом районе галактики, что смотрелся как бледная тень на небосводе даже при свете дня. Иногда его можно было спутать с большим облаком, зависшим в небе. И только ночью он проявлялся во всей своей красе, так как становился виден целиком, а не только центральная его часть, действительно похожая на краба.
Примерно через полчаса езды обе машины свернули на грунтовую дорогу, ведущую на взгорок, и еще через несколько минут выехали на обширные поляны, раскинувшиеся на склонах местных гор. Проехав еще чуть-чуть и почти уткнувшись бамперами в кустарник, машины остановились и погасили огни.
Звезды и туманности, казалось, от этого засияли еще сильнее, залив местность своим светом. Краб отразился в зеркальной глади реки далеко к югу, от чего весь пейзаж приобрел совершенно сказочный вид.
Диего-Сергей так же завороженно, как и остальные, смотрел на небо. Ему вся эта небесная феерия была вдвойне любопытнее. Хоть и видел все это вблизи из иллюминаторов звездолета, но здесь, на планете, этот вид был еще более загадочным и манящим.
Тихо подошла Кармен и по-хозяйски уцепилась за локоть Диего, при этом не переставая смотреть на звезды. Ее тоже заворожила красота. Да что там, девушка и представить не могла, что привычное небо может быть настолько красивым.
– У нас в городе все это забивает свет фонарей! – как заправский гид ответила на невысказанный вопрос Люси.
– Здорово-то как! – не найдя ничего лучшего, воскликнул Сэм-очкарик.
– А почему они… – спросила спустя несколько минут созерцания Линда и повела рукой в сторону луга. Луг же был как луг: просто трава под светом луны, туманностей и близкого рукава галактики, раскинувшегося аркой от горизонта до горизонта.
Ответ последовал спустя изрядный период всеобщего молчания. Ответила все та же Люси.
– Подождите, сейчас… Сейчас ветер подует.
И действительно, легкое дуновение ветерка с реки преобразило всю округу. Словно волна лунного света прокатилась через луг. Это засияли всеми оттенками – от сиреневого до синего – тысячи колокольчиков-ночесветок. Будто их коснулось дыхание луны, неба, дыхание самих звезд.
И навстречу звездам небесным из травы, заколыхавшейся от ветра, поднялись тысячи звезд-искорок. Это жучки-светлячки, разбуженные первыми ласковыми прикосновениями наступающего лета, взлетели в небо, чтобы сплести свой первый воздушный танец в свете звезд и лунных колокольчиков.
Звездная метель светлячков поднялась выше голов зачарованно наблюдающих за этим волшебной красоты явлением детей и опала вниз, выстраиваясь в миллионы лет назад сформированный узор.
Завороженная зрелищем Линда присела и протянула руку к светящимся соцветиям.
– Не надо их рвать. От этого они гаснут. Пусть сияют под звездами. Так будет хорошо, – остановила ее Люси. Линда, повинуясь пожеланию, лишь осторожно дотронулась до стебельков со светящимися колокольчиками. Светлячок сел ей на ладонь и деловито стал выписывать восьмерки, решив, что и на этой поверхности тоже можно свершить свой извечный танец. Линда поднесла ладонь к лицу, чтобы лучше рассмотреть его, но тот сорвался и полетел в тучу своих собратьев.
Ребята разбрелись по лугу.
Родители Шарли, выразив пожелание, чтобы никто далеко не разбредался, вместе с дочерью отправились в обход цветущих лугов.
Диего-Сергей двинулся к обрыву, с которого был виден городок и река. За ним увязалась Кармен. Он ничего не имел против. Наоборот, было интересно, как она будет реагировать на его компанию, на то, что они сейчас увидели. Если он не ошибся…
Если не ошибся, то Кармен одна из тех, кто еще человек. Побитая жизнью, но еще в глубине души что-то сохранившая. Он подозревал, что сделало из нее такую стерву. Потому и не мешал ей сейчас разбираться в себе и в людях.
Она оправдала его ожидания.
– Смотри, Кармен! Этого никто не видит! – воскликнула неугомонная Люси, прыгая среди светлячков. – А мы видим! Потому что мы здесь! А они бейсбольный матч смотрят. Дураки!
Карменсита не нашлась, что сказать. Люси подпрыгнула и побежала к другой группе ребят. Светлячки вихрем носились вокруг нее, крутясь возле развевающейся гривы волос. Она от этого была похожа на маленькую комету.
– Вот такие мы! – неопределенно сказал Диего-Сергей и устремил взор к небу. Светлячки поднимались все выше и теперь кружились, мешаясь со звездами небесными. Кармен тоже невольно залюбовалась ими.
– Вот я смотрю на вас всех. Смотрю – и мне непонятно… – наконец выговорила она.
Диего вопросительно взглянул на девушку. Лицо у нее все так же было обращено к сияющему радужными полосами небу. Она прервалась, словно собираясь с духом.
– Мне непонятно, почему вы – такие? Ты, твои друзья.
– Какие? – слегка удивился Диего.
– Странные. Вам почему-то безразлично то, за чем гоняются почти все школьники и почти все взрослые. Вам интересны вот эти звезды, вот это… чудо.
Кармен обвела рукой пылающий сиреневыми переливами луг. Танцующих над ним светлячков. Она еще не знала, как на все это реагировать.
– А может, стоит задать вопрос, почему ты была не такой, как мы? – задумчиво спросил Диего.
– Пожалуй ты прав. Почему я не такая?
– Тебе это неприятно? – удивился Диего, так как почувствовал затаенную боль в интонациях Карменситы. – Почему? Ведь тебе приятно было увидеть Ветер Звезд.
– Это называется Ветер Звезд?
– Да.
– Красивое название… Действительно, Ветер Звезд. Он небо принес на луг… Как будто даже пахнет звездами. Небом.
– Мне кажется, что ты можешь писать стихи, – как утверждение сказал Диего.
– Почему ты так решил?
– Красиво говоришь. Как видишь, так и говоришь… Или ты все-таки пишешь?
– А какое тебе до них дело?! – попробовала ершиться Кармен.
– Мне кажется, что у тебя должно получаться.
– Спасибо за комплимент. Попробую.
– Дашь почитать?
– А ты поймешь?
– Ты думаешь, что я только в математике и истории спец? – выразил обиду Диего.
Кармен порылась в памяти и припомнила, как Диего на спор читал какого-то древнего поэта. Бернса. И не нашлась, что сказать. Вопрос был риторический.
– Если не секрет, почему ты так вертишь парнями школы? Ты их ненавидишь? – вдруг задал вопрос Диего.
– Многих – да, ненавижу.
– Есть за что?
– Есть. Кого за дурость, кого за подлость… Ты ведь тоже бьешь их не за то, что они добрые и умные.
Кармен усмехнулась.
– Тебе ведь и своих друзей, вот этих, раза два пришлось защищать? – добавила она.
– Так это у тебя нечто типа личной вендетты?
– Какой догадливый… – скривилась Карменсита. – Да. Месть. И за маму тоже. – Диего-Сергей, бросил вопросительный взгляд, ожидая продолжения. – Ты сам знаешь, что когда мне было семь, отец нас бросил. Тогда, когда нам было очень тяжело. Он был такой же как… Как Гарри, как Джон.
Тот же Гарри и Джон еще тогда надо мной подшучивали. Было очень обидно. А теперь хвосты пораспускали… Павлины. Ненавижу!
– Ну… дело не в том, что они павлины… А в том, что нужно им, и что нужно тебе самой, – попробовал смягчить ситуацию Диего.
– «Им», «мне»… Вот если ты такой догадливый, скажи мне прямо, почему я вижу кого-то из них, вижу что симпатичный, а когда он только рот откроет, так сразу же его прибить хочется?!
Кармен повернулась к Диего. Видно было, что ответ на этот вопрос ее сильно мучает.
– Скажи! Скажи прямо! – с вызовом сказала она. Диего пожал плечами.
– Ты хотела, чтобы тебя любили, а они хотят твое тело. Чтобы насладиться, чтобы гордиться тем, что обладают им. Твоя душа и ты сама как личность для них не важны. Ведь так?
– Да что ты знаешь!.. – вспылила Кармен. Противоречия, раздирающие ее душу, не давали признать, что Диего опять оказался прав. Все это время, пока вела свою «вендетту», она это знала.
– Я тоже человек. И они, – Диего махнул в сторону своих друзей носящихся вокруг луга, – тоже люди. Они тоже чувствуют. И знают. По себе.
– То же чувствуют, что и я?
– Да. Только у них другой путь.
– И у тебя тоже? Ведь ты из моих подруг всех отшил. Это твой путь?
– Но я ими не крутил, как ты парнями.
– Но ведь отшил! Почему?!
– Большинство из них мне неприятны. У них запросы… слишком низкие. И подходы слишком уж… грязные.
– Грязные?
– Грязные… Что странно.
– А почему «странно»? И почему «грязные»? – Удивилась Кармен.
– Странно потому, что они – хорошо видно – не этого хотят. А грязные, потому что…
Диего смутился.
– Они набивались к тебе в постель? – спросила прямолинейная Кармен.
– И это тоже бывало… – признал Диего.
– Какой ты правильный! – с осуждением сказала девушка и с насмешкой посмотрела на него.
– В каком смысле «правильный»?
– Ну… ты ведешь себя, как наш падре… И говоришь, как он. Ты верующий?
– Нет, я не верующий.
– Странно. Обычно так ведут себя глубоко верующие. А они вообще такие… бараны!
– А почему ты удивляешься тому, что я веду себя, как те самые верующие?
– Потому что не баран.
– Не баран?!
– Ты хищник. Что в тебе и привлекает. В тебе есть что-то от волка…
– Спасибо! Польщен.
– Это не комплимент. Это факт, – резко отрубила Кармен. И было непонятно – она злится на это или наоборот.
– Но ведь другие парни тоже стараются быть хищниками.
– Стараются. Только остаются баранами. Это маски у них такие – львиные. А внутри они все бараны.
– Ты любишь с них маски сдирать? – усмехнулся Диего.
– Ты верно подметил. Именно сдирать! – хищно акцентировала Карменсита последнее слово. – Они все фальшивые!
– Вот и я твоим кумушкам сказал, чтобы они не носили маски. А они все равно липнут.
– Ну, ты им не только это сказал! – ехидно заметила Кармен.
– Честно, прямо, но вежливо. И все равно липнут. Просят помощи, которой многим и не нужно.
– А ты так до сих пор ничего не понял? – также ехидно спросила Кармен.
Диего обескураженно помотал головой.
– К тебе они липнут не потому, что ты красавчик – впрочем, ты действительно красавчик, – а потому, что видят в тебе человека. Не брутальный кусок мяса, а того, кто может понять, помочь, хотя бы сочувствием.
Здесь Диего-Сергей попал в ловушку собственных стереотипов. И они помешали увидеть за собой то, что легко видят другие. Он привык к отношениям внутри каллистянского общества. Общество же Йос для него было чуждо. Поэтому то, что знал изначальный Диего, как-то ушло на задний план, потерялось. Но с другой стороны то, что Сергей считал естественным, – считает слабостью большинство из здешнего «паучатника».
Для Сергея было дикостью драться за доминирование, потому он и стремился помогать ближним. Не паразитировать на «лохах» и «простофилях», помогающих бескорыстно, а объединяться с такими бескорыстными людьми ради взаимопомощи. Ведь все так просто: тебе помогли – ты помог. В результате усилия сложились – и все что-то приобрели. Только дерущиеся что-то приобретают в драках, забирая чужое. Или, что куда чаще бывает, теряют свое.
При взаимопомощи же свое только умножается, ведь оно доступно всем и всегда. Правда, пока и здесь только тем, кто в кругу друзей. Для истинного каллистянина относиться к людям по-человечески – это уже даже не привычка, а человеческая потребность, часто игнорируемая и забываемая в обществах, более низких как по культуре, так и по развитию.
Попав на Йос и оказавшись в шкуре «лузера-латинос», Сергей привык ожидать худшей модели поведения от окружающих. Часто это спасало от больших неприятностей. И даже когда он начал создавать свой «круг друзей», иногда приходилось ломать шакальи наклонности во многих из неофитов «братства». Да, он выбирал из тех, кто, как минимум, не до конца еще ошакалился. Из тех, кто еще имеет кто за душой что-то светлое. То, что еще не выбила из них окружающая действительность. Выбирал, чтобы это светлое спасти, укрепить, приумножить, поместив спасаемую, хоть и покалеченную душу, в теплый круг взаимопомощи.
Приходилось защищать и себя, и свое «братство». Постоянные бои еще больше укрепили в Сергее ощущение, что «вот есть «братство», а вот остальные». И эти остальные, либо «обезьяны», либо «бараны».
И вот в этот момент, после разговора с Карменситой он внезапно осознал, что у него самого душа начала обрастать дубовой корой, мешающей увидеть человеческое в остальных. А это не дело!
Его даже передернуло от этого осознания.
Кармен восприняла это по-своему.
– Ты не согласен?! – удивилась она.
– Н-нет… Почему же… Согласен. Я вот просто подумал, что в нашем обществе что-то не так, раз мы забыли, как поступать по-человечески, как по-человечески относиться к людям…
– Но эта человечность не помешала тебе побить Джонни с компанией! – продолжила наступление Карменсита.
– Они вели себя не как люди, а как звери. Обезьяны.
– Ты их тогда не посчитал за людей?
– Почему же… Они люди, но вели себя как те самые… Обезьяны!
Они оба посмотрели, как по лугу перекатываются сверкающие сиреневые волны. Колокольчики как-то чувствовали ветер и отзывались на его порывы световыми переливами.
– Теперь мы квиты! – с легкой горечью после длительной паузы сказала Карменсита.
– Квиты? За что?
– Ты мне объяснил, что я есть и почему. А я тебе….
Стало грустно.
А над ними раскинулось бескрайнее звездное небо в завитках ярких туманностей. И как его отражение луг бушевал звездной метелью светлячков, носящихся между сиреневыми колокольчиками и изливающими свой первый в этом году свет навстречу звездам.
