Александр Беляев
Эффект сто первой обезьяны. Хроники затомиса

После этого вступления Иего, как обещал, начал подробное изложение принципов построения своей творческой мини-реальности, сопровождая слова дополнительными источниками информации, описать которые мы не в силах за неимением соответствующих понятий, присущих великим демиургам-лимурийцам. Из них можно только отметить только зрительные голограммы и некоторые звуковые эффекты – что-то вроде слайдов и кинофильмов к научному докладу, но неизмеримо более масштабных и впечатляющих, создающих полный эффект присутствия. Во время этого комбинированного доклада лицо Хроно все более вытягивалось от удивления и когда Иего закончил, его друг попросил:

– Покажи образ, в котором ты разыгрывал роль Творца.

Иего не заставил себя просить дважды и тут же трансформировал свое тело человекообразной рептилии в образ израильского Бога Иеговы, известный нам по гравюрам Доре и Рембранта: этакий величественный старец в длинной тоге, с густыми седыми волосами и длинной бородой, с лицом пышущим грозным, но справедливым могуществом и пристнопамятным золотым нимбом над головой. Для полной убедительности величественный старец был окутан густым облаком, из которого он то появлялся, то пропадал, порою оставляя в облачном проеме один светящийся глаз. В заключение, чтобы показать себя полностью, он встал босыми ступнями прямо на облачную поверхность.

– Ну как тебе? Впечатляет? – спросил он Хроно, оставаясь в этом облике, – оригинальное решение дизайна формы, не правда ли? И никаких абсолютов! Никаких энергетических вихрей! Впрочем в конце игры, в момент Истины они поймут, что истинная природа Бога иная.

– А хочешь посмотреть как выглядел я в своей творческой мини-реальности, – спросил Хроно, – опять же исключительно для этапа мифотворчества у разумной популяции, поскольку животным этого не требуется.

– Так ты аналогичную модель придумал? – изумился Иего.

– А я о чем тебе битый час толкую! При этом, заметь, к данной идее я пришел совершенно самостоятельно!

С этими словами Хроно превратился в существо очень похожее на персонаж, продемонстрированный Иего: такого же величественного мужчину, правда с иссини черной шевелюрой и бородой, и в отличие от закутанного в глухую тогу Иего, Бог Хроно был гораздо более легкомыслен. Его одежда больше напоминала свободный греческий хитон, а гематий небрежно свисал с руки и плеча, в результате чего человеческий торс гиганта-атлета был наполовину открыт, демонстрируя гораздо большую, чем у Иего, свободу нравов.

– Ну и как тебя зовут в этом образе? – удивленно посмотрел на своего друга Иего.

– Я назвал себя на этом этапе Хроносом или Кроном. Правда это только часть истины. Для моей разумной популяции на этапе мифотворчества я придумал целый пантеон богов, главный из которых будет зваться Зевсом, который низвергнет Крона. Поэтому мне придется слегка раздробиться, чтобы люди думали, будто богов на самом деле много. У тебя разве не так?

Иего покачал головой:

– Нет, я собираюсь в грядущей разумной расе продвигать идею монотеизма, то есть оставаться в едином лице. Ну, возможно придется время от времени для разных ситуаций этот образ слегка корректировать. Например в моем мифотворческом плане есть такой персонаж Моисей. Так ему я впервые явлюсь в образе горящего куста. В прочем на всех этапах мифотворчества я намерен подчеркивать свою единичность, а для того, чтобы справляться, со всем этим хозяйством, которое будет разрастаться день ото дня, придется ввести крылатых помощников – ангелов нескольких видов и рангов. Но они будут совсем не то же, что я.

– Что ж, здесь мы с тобой несколько разошлись, – задумчиво пробормотал Хроно, – кстати, а какое ты себе придумал имя в этом седобородом образе – и чего нам обоим эти бороды запали!

– Иегова, как-то вышло, что мое имя легло в основу – впрочем, как и у тебя. Правда возможны и варианты, мои будущие адепты будут считать, что имен у меня множество… например, Саваоф, Яхве и еще более ста… ну что, будем в прежний образ возвращаться? Любопытно, что мы и в естественном облике с тобой очень похожи и в мифологическом…

оба лимурийца мгновенно трансформировались в свой рептилоидный облик и опустились на широкую, заросшую изумрудной травой поляну, усеянную огромными фантастическими цветами. Поляну окружали могучие древовидные папоротники и прочие гигантские голосеменные растения юрского периода. На опушке этого первобытного леса мирно жевало листву небольшое стадо игуанодонов, поблизости от них рылись в земле, выискивая питательные корни, похожие на гигантских носорогов, парочка трицератопсов. Неожиданно пятиметровые игуанодоны тревожно застыли в неподвижности вскинув головы и раздувая ноздри, явно что-то учуяв п потоке летнего ветерка. Затем, издавая трубные звуки неуклюже побежали прочь от опушки. Самоуверенные трицератопсы, явно не желая отрываться от сладких корешков, угрожающе захрюкали и выставили в сторону опушки свои могучие рога. Скоро появился и сам нарушитель спокойствия, не столь высокий, сколь массивный, обладатель невиданных размеров и силы челюстей, король Юрского и мелового периодов – тиранозавр. Доселе жадно раздувавший ноздри, теперь он теперь воочию увидел своих жертв и замер, очевидно решая на ком остановиться: то ли на убегающих в панике игуанодонах, которых надо было сперва догнать, то ли на двух бронированных крепышах трицератопсах, острые рога которых представляли определенную опасность даже для него, короля саванн и лесов Юрского периода.

Оба лимурийца с каким-то невеселым интересом наблюдали эту доисторическую сцену, затем Иего, вздохнув, сказал:

– Совсем запустили мы зону синхронизации, хищников развелось немеряно, а ведь Урания – наша древняя родина, когда-то мы жили в единой синхронизации именно в этом трехмерном пространственном локусе и понятия не имели, что реальности можно не только листать, словно занимательную книгу, но и записывать все новые и новые листы.

– Книгу? – встрепенулся Хроно, – я ведь в своей реальности тоже придумал подобный способ хранения информации на первых этапах развития душ приматов. Впрочем, чего я удивляюсь, похоже, мы действовали почти синхронно и только с момента закладки будущей мифологии наши пути разошлись… вернее, разойдутся. Этот момент будущего и прошлого надо уточнить, поскольку в моем мини-мире, разумеется, время тоже однонаправленно. Ах ты, черт зубастый!

Пока наши демиурги, слишком легко отключающиеся от внешних событий, вновь перешли к обсуждению животрепещущей темы, тиранозавр, наконец выбрал объект для нападения и, не обращая внимания на грозно выставленные рога трицератопсов, гигантскими скачками кинулся нагонять улепетывающее стадо игуанодонов, стремительно сокращая расстояние до неуклюжих увальней хоть и не намного уступающих хищнику по размеру, но, помимо мощного хвоста явно не имеющих достаточных средств для защиты от чудовищных зубов. Видя, что одному наименее прыткому игуанодону сильно отставшему от стада, скоро придет конец, оба лимурийца, не сговариваясь, повернулись в сторону намечающейся драмы и, объединив ментальные поля, сформировали на пути нагоняющего свою жертву тиранозавра темное облачко. Уж что в этом облачке усмотрел или почувствовал хищный ящер – сие нам не ведомо, однако он резко затормозил, словно наткнулся на невидимую преграду, затем начал растеряно вертеть головой, после чего удрученно повернул обратно и поплелся в сторону ближайшей опушки древовидных папоротников.

– Ну, и чего мы достигли? – грустно вздохнул Иего, – через час-другой эта тварь избавится от морока и все равно кого-нибудь сожрет. Ему же надо кормить свою неимоверно разросшуюся плоть! Эх6 запустили мы Уранию… да-да, именно Уранию, надоел мне этот бесчувственный термин «реальность синхронизации»! сейчас, поди, из лимурийцев кроме нас с тобой никого на всей планете нет. Каждый в своей реальности развлекается и некому контролировать колоссально разросшееся поголовье хищников. Эх, регресс, регресс! Вот и мы с тобой скоро разбредемся по своим мини мирам, и будет здесь все на самотек пущено. А ведь когда-то мы за всей этой фауной следили и время от времени перепрофилировали стихийно возникавшие очаги каннибализма. А сейчас? Кто знает, когда в пространстве Урании лимуриец последний раз выныривал? Десять тысяч лет назад? Миллион? А если и вынырнет – то что толку? Пару трагедий, как мы сейчас, предотвратит и снова в свой инкубатор. А ведь пока мы бог знает где витаем, экология здесь совсем испортится и эти твари вовсе пережрут друг друга. Впрочем, может оно и к лучшему, прости Господи за этот цинизм, но чем я чаще на своих отдаленных биологических предков смотрю, тем меньше они мне нравятся! Кстати, я бы все-таки хотел послушать доклад о твоей версии творческой мини-реальности, – быстро переключился на более интересную тему Иего. Все же их бывшая, почти забытая родина – кусочек Энрофа во вселенной энергетических миров, интересовала его, положа руку на сердце, куда меньше, чем собственное творение и творение товарища – все таки они, лимурийцы, пока интересовались работой соплеменников. А что касается их бывшей родины… так все меньше уз связывало великих иерофантов с планетой, на которую они не возвращались десятки, а то и сотни тысяч лет, и сиюминутные сентиментальные настроения уже никак не влияли на нынешнее печальное положение дел. Их общим миром теперь уже никто не управлял, и оказавшись в бесхозном с какого-то момента, он начал порождать чудовищные по жестокости и разрушительной силе формы жизни. Лимурийцы раз за разом это видели, ужасались и быстренько возвращались в свои творческие мини-реальности решать тамошние проблемы, до которых им было куда больше дела, чем до забытой родины: там они чувствовали себя хозяевами в гораздо большей мере… но вернемся к беседе двух великих демиургов.

– Что ж, изволь, – снова поднялся в воздух Хроно, словно пришло его время встать за кафедру.

Его доклад-демонстрация оказался как две капли воды похож на доклад предыдущего оратора: как выяснилось, Хроно так же столкнулся с проблемой непредвиденных вмешательств и артефактов, которые привносил в его мир некто неведомый. К тому же и он покинул свой мир можно сказать в ключевой момент – момент создания условий для возникновения человека, коего предполагалось наделить разумом, и только на фазе возникновения религиозного мифотворчества планы двух иерофантов расходились в вопросах моно либо политеизма.

– Потрясающе, – сказал Иего после долгого молчания, – выходит, мы один в один повторили опыт друг друга даже не подозревая об этом. Но ведь такого раньше не было! По принципу вероятности без чьей-то объединяющей воли извне такого не могло случиться. Мы уже очень давно отдельные самодостаточные единицы. Да, кстати, ты тоже решил наделить разумом именно приматов?

– Совершенно верно, пока я не довел эволюцию до их непосредственного возникновения, сам понимаешь, наделять разумом динозавров нельзя, это на Урвнии уже один раз произошло с нашим видом и эволюционная санкция снята с этого рода позвоночных. Но приматы должны возникнуть из достаточно мелких млекопитающих, уже существующих, а покуда повсеместно царит господство наших гигантских безмозглых родичей, приматы появиться не смогут.

– Разумеется, у меня та же проблема, – вздохнул Иего, – с одной стороны надо идти дальше, с другой стороны этот шаг невозможно совершить: чье-то вмешательство в корне изменило природу этих прежде достаточно добродушных гигантов несмотря на то, что они продолжают эволюционировать. Ни о каких приматах не может быть и речи, пока по земле бродят тиранозавры и веласораптроы. Теплокровные на данный момент способны существовать только не высовывая голов из своих неуютных норок.

– Похоже придется устраивать планетарный катаклизм, – задумчиво пробормотал Хроно, – я к этому уже морально готов. А ты что скажешь?

– А я пока не готов к столь радикальным мерам, ведь это следование принципу зла. Впрочем в моем мире уже давно поселился принцип зла и я пока ничего с ним не могу поделать. Он прочно вошел в механизм эволюции и без него уже невозможно обойтись – все рассыпется, словно карточный домик, если я активно начну его искоренять. По твоей озабоченной мине вижу, что твои проблемы аналогичны.

– Разумеется, аналогичны, раз наши миры аналогичны. Одинаковые причинно-следственные потоки ведут к одинаковым проблемам. Мне одно только непонятно: что это за сеятель артефактов в чужих мирах, который и тебя и меня посетил? Понятия не имею, с какого конца его начинать отлавливать! Он никак. Кроме корректировки Провиденциального плана себя не проявляет.

– А надо ли ловить? – усомнился Иего, – в последнее время я несколько изменил свои взгляды на его деятельность. Без него эволюция в моем мини-мире не достигла бы такой напряженной интенсивности и скорости. А ведь это повышает уровень энергии, соответственно и подношение в последствии будет гораздо объемнее.

– Уровень энергии – это замечательно, – внимательно посмотрел на своего друга Хроно, – но тебе не приходило в голову, что это может сказаться на качестве этой энергии?

– Качества? – удивился Иего, – а какое качество может быть у информэнергии? Либо на есть – либо нет, либо ее больше, либо – меньше. Она лишена этических критериев.

– Отнюдь нет, существует особая, темная энергия, которая маскируется под творческую и эта энергия может незаметно вкрапляться в энергоинформационную матрицу и до поры до времени никак себя не проявлять. Лишь когда наступает передача – запускается механизм. Тогда донор либо разрушается, либо полностью перерождается. У меня есть сильное подозрение, что механизм искажения наших Провиденциальных планов у неведомого некто именно и основан на использовании этой замаскированной темной информэнергии, поэтому мы и не отлавливаем ее внедрения.

– Но откуда ты это знаешь? – удивился Иего, – ты раньше ничего о ней не говорил, а в энергетических мирах она не встречалась.

– Пока это лишь предположения, – сказал Хроно, – необходимы дополнительные факты. Я назвал этот тип внедрения Троянским конем.

– Что это такое? В моих информопакетах нет такого понятия.

– Этот термин появился в одном из моих информопакетов, когда я разрабатывал грядущее религиозное мифотворчество в моей творческой мини-реальности. Конь – это будущее непарнокопытное млекопитающее из моего Провиденциального плана. К сожалению появление его не возможно, пока в моем мире царствуют ящеры.

– А причем здесь замаскированная программа-разрушитель? – недоумевал Иего.

– Долго объяснять… Троянский конь – это некий дар, который принимают за благо, ввозят его в свой город, а внутри него оказываются враги…

– Какие же враги могут быть внутри млекопитающего животного? Ах, да – это образ, наверное ты имеешь в виду инфекционные заболевания – бактерий или вирусов. В моем мире они так же приносят немало проблем, правда и повышают устойчивость организмов к внешним факторам. Кстати, подкинул их так же неведомый некто. Эти болезнетворные частицы неплохо решают задачу отсева генетически ослабленных и неполноценных индивидов, таким образом способствуя эволюционному прогрессу. Подумав, я оставил эти артефакты в своей реальности.

– Я имел в виду несколько другое. Огромный Троянский конь будет сооружен одним из моих грядущих разумных этносов из дерева и в нем будут спрятаны воины, которые откроют ворота для вражеского войска. Впрочем, возможен вариант подбрасывания зараженных опасными инфекционными болезнями коней на территорию осажденных городов.

– В твоем Провиденциальном плане предусмотрены такие зверства?! – ужаснулся Иего, – впрочем, не буду ханжой, похоже, в моей версии так же не удастся избежать подобных исторических эпизодов. А все эти проклятые артефакты и наш с тобой конформизм. Возможно, лучше, если бы эволюция шла медленнее…

– Но зато значительно гуманнее, в соответствии с нашими этическими императивами, – перебил его Хроно, – ан нет, нам надо побыстрее, поэффективнее, вот и миримся с тем, что нам этот некто подбрасывает. Вроде бы и разрешает быстренько возникшие эволюционные проблемы, а какой ценой – не важно. Уже пора признаться, что мы с тобой давно идем у него на поводу. Мы миримся с тем, что он разрубает Гордиев узел там, где его надо тщательно развязывать.

– А что за Гордиев узел? – не понял Иего.

– Да так, один из эпизодов грядущей истории Homo sapiens. Одному полководцу предложат развязать очень сложно запутанный узел, а он его возьмет и разрубит режущим оружием. Позже этот случай станет нарицательной притчей. А в твоей версии истории этого нет? Ну что ж, радует хоть то, что с момента создания человечества, наши реальности пойдут по разным сценариям.

– Думаешь? – со странным выражением посмотрел на своего друга Иего, – что ж, посмотрим…

– Кстати, я не все сказал о Троянском коне. Как и в истории с Гордиевым узлом это понятие станет нарицательным, и совсем в отдаленном будущем, когда мои разумные приматы дойдут до электронных информационных технологий – одним словом – компьютеров – Троянским конем назовут одну из разновидностей разрушительных программ – компьютерных вирусов. Он сможет неузнанным проникать в рабочие программы и разрушать последние.

– А зачем все это надо? – удивился Иего, – разве кому-то это будет выгодно?

– Иногда – да – при различных компьютерных диверсиях, а часто просто так, из развлечения.

– Но разве разрушение чего либо, созданного таким трудом, тем более, когда речь идет о высоких технологиях, способно радовать мыслящее существо? – удивился Иего, – это же противоречит здравому смыслу!

– Не совсем так, – сказал Хроно, – борьба с компьютерными вирусами приведет к активным разработкам систем защиты, а значит и к новым инновационным программам, новым технологическим прорывам. Ты ведь, готов уже смириться со своими эволюционными артефактами, привнесенными неведомо кем. И я готов смириться – и заглянул вперед несколько дальше тебя: компьютерные вирусы, движущие вперед инновационные технологии и артефакты нашего неведомого некто – явления одного порядка.

– Какими же мы все-таки стали конформистами, – вздохнул Иего, – когда я приступил к созданию своего мира под названием Земля, я рассчитывал создать его чистым, высоко этическим, лишенным насилия. В своей будущей истории я в образе пантократора Иеговы вручу одному из персонажей моей грядущей истории, пророку Моисею, каменные скрижали с 10 заповедями, которые лягут в основу человеческой морали и закона – справедливого и гуманного. Ты в своей версии предусмотрел нечто подобное?

– Нет, – покачал головой Хроно, – я своих богов на этапе мифотворчества вообще решил принизать до уровня человеческих пороков (которые непременно возникнут). Так чтобы они были человечеству гораздо ближе и понятней. Мои боги станут грешить немеряно, иначе будут слишком далеки от народа. А насчет этических заповедей… я решил, что элементарный здравый смысл грядущей расы сам отрегулирует этические установки, ведь справляется же со многими проблемами естественный отбор! А тут вступит в силу социальный естественный отбор. А боги в моем лице будут только следить за равновесием. Что ж, в этом вопросе у нас предполагаются расхождения.

– Так это и замечательно, – с некоторым облегчением согласился Иего, – меня этот факт как раз успокаивает. А то ведь до сей поры на уровне проявления феноменальной реальности из ноуменальной программы мы действовали один в один. И этому я не находил объяснения. Но можно сделать предположение (поскольку раньше у нас не было опыта создания физических миров с биологической жизнью), что биологическую эволюцию вообще невозможно формировать как-то по-другому, в отличие от энергетических миров, где рамки допустимых действий несопоставимо шире. И это связано прежде всего с гораздо большей пластичностью ментальной энергоинформационном материи по сравнению с физической плотной материей Энрофа. Взять хотя бы материю минерала: она вообще практически не эволюционирует и не трансформируется.

– Если бы она подлежала легкой трансформе, то на основе чего ты бы строил материю самой планеты? – напомнил ему Хроно, – тут как раз все правильно. Базис – фунрамент должен быть максимально устойчивым и незыблимым. А уж надстройке можно позволить пластичность и изменчивость, чтобы проводить целенаправленную эволюцию. Так что нечего сетовать по поводу малой изменчивости минерального царства, без него и все остальное было бы невозможным… что это ты там интересное заметил?

Иего, не говоря ни слова, указал своему другу на небольшую кучку земли на поляне. Оказалась что эта кучка маскировала норку из которой высовывалось странное, заросшее шерстью создание, напоминающее большую остромордую крысу.

– Ты знаешь, что это такое? – спросил Иего.

– Млекопитающее, —

изумленно пробормотал Хроно, – но на Урании нет и не может быть млекопитающих! Здесь не предусмотрен процесс подобной эволюции, ведь паторн разума и духовности уже получили мы, потомки рептилий!

– Выходит, предусмотрен, – покачал головой Иего, – я узнаю это существо, сам способствовал его возникновению. Я наметил, что из этих полу крыс- полу кротов должны возникнуть лемуры, этакие глазастые существа, которые вылезут из нор и переселятся на деревья. А из них впоследствии произойдут приматы. Правда, чтобы развитие осуществлялось в правильном направлении, что-то надо делать с динозаврами, теперь они уже тормозят вектор эволюции. Из важнейшего фактора прогресса ящеры превратились в тормоз.

– Так что это все значит? – недоумевал Хроно, – выходит в макро-реальности синхронизации происходит эволюция, аналогичная той, что осуществляется в мини-реальностях под нашим руководством. Но как такое возможно? Здешний мир не должен развиваться, поскольку его эволюционная цель – породить нашу расу и разумно-духовную цивилизацию – давно осуществилась и дальнейший прогресс базовой фауны нецелесообразен. Возможна лишь инволюция. Эволюционная энергия Мирового Фундаментального поля работает лишь на острие эволюции, а острием эволюции является наш вид. Всем же известен фундаментальный закон принципа побега в эволюции: вверх растет только верхушка, весь остальной ствол только толстеет. Выходит – нарушение фундаментальных законов?

– Или мы чего-то не знаем, – пробормотал Иего, – это означает, что через пару миллионов лет в реальности синхронизации возникнет разумная раса приматов, параллельная нашей. Мы столкнулись с чем-то неведомым и объяснение, возможно появится позже. А вдруг это звенья одной цепи, и не случайно нам обоим пришло в голову в качестве творческой реальности создать плотный физический мир. Теперь уже окончательно ясно, что по крайней мере на первом этапе мы оба продублировали макро-реальность синхронизации.

– Кстати, теперь ясно, что не только на первом этапе, – усмехнулся Хроно, – этот крото-крыс, из которого позже в обеих наших мини-мирах возникнут лемуры, а затем приматы, интересен прежде всего тем, что именно на этапе его создания я покинул свою творческую реальность для встречи с тобой. А теперь выясняется, что этот вид в реальности синхронизации прекрасно существует. Заметь, – без всякого нашего участия. В макро-мире. Как считаешь, что это означает?

– Это означает, что мир синхронизации – наша Урания, на которой когда-то появилась наша раса – тоже чей-то эксперимент по созданию творческого мира, это значит, что над нами существует такой же Творец-демиург, каковыми являемся мы в своих мини-реальностях. И этот творец, проигнорировав закон, что энергия эволюции находится на острее эволюционного ростка, создает теперь второй разумный вид, тот самый, который мы с тобой оба затеяли создать в своих творческих мини-мирах – вид разумных приматов.

– Или еще один вариант, – кивнул Хроно, – что первый эволюционный авангард в лице нашей с тобой расы будет уничтожен ради создания нового эволюционного авангарда – разумных приматов, которые через миллионы лет превзойдут нас своим могуществом.

– Выходит, что мы превратились в тормоз?

– Выходит так.

– Нет, я не могу в это поверить! – возмутился Иего, – наша раса существует сотни миллионов лет, и ни разу не возникало повода усомниться в нашей исключительности, единственности!

Тем временем, пока наши адепты строили версии, маленький крото-крыс, из-за которого и разгорелась научная дискуссия двух демиургов, осмелел, полностью вылез из своей норки и с интересом начал осматриваться и обнюхиваться. Вскоре его заинтересовало присутствие на поляне двух наших великанов, и он, поддаваясь любопытству, усиленно принюхиваясь, стал осторожно к ним подкрадываться.

– Вот видишь, – сказал Иего, заметив приближение маленького млекопитающего, – он очень любопытен, несмотря на страх. Динозавры практически лишены любопытства, ими движет только голод и половое влечение. Любопытство – как раз то качество, которое постепенно преобразует этот вид в разумную популяцию, поскольку ментальная вибрация любознательности притянет к нему большую энергию Фундаментального поля. Я именно так задумал развить данное качество в своем мире.

– Я тоже, – согласился с ним Хроно.

В этот момент из сильно разросшегося кустарника выскочил небольшой хищный ящер, напоминающий общипанную и в десяток раз увеличенную курицу с хвостом игуаны. Не успели наши адепты среагировать на это неожиданное появление, как стремительный ящер в мгновение ока расправился с маленьким, менее подвижным зверьком, проявившим непростительную беспечность, далеко отойдя от своей норы.

– Вот черт! – синхронно чертыхнулись два великих иерофанта, – куда же мы смотрели!

– Кстати, – сделал глубокомысленный вывод Иего, – любопытство, как видишь, помимо явно прогрессивного патерна, имеет и негативную сторону, которое может оборачиваться гибелью для носителя этого качества. Наш крото-крыс слишком заинтересовался нашими с тобой персонами и потерял бдительность. Это стоило ему жизни. К сожалению на Урании мы с тобой не сможем открутить события назад и спасти несчастное создание… в прочем и как в наших творческих мини-мирах.

– Разумеется, мы же сами ввели в них принцип однонаправленности. – Вздохнул Хроно, – в принципе я допускаю, что исключения возможны, но в самых исключительных случаях, как «Божественные вмешательства». Это нельзя делать правилом, иначе нарушится главный принцип существования физического мира, и гармонично стыкующиеся шестеренки начнут выскакивать из пазов. Эта сценка, – подытожил он подавленно, – еще больше склонила меня к мысли, что на Земле все же придется устроить всепланетную катастрофу, чтобы вымерли все динозавры. Уверен, большая часть млекопитающих выживет и станет господствующим родом за счет более развитого головного мозга и лучшей приспособляемости к изменениям условий внешней среды – хотя бы тем же термическим перепадам. Кроме того они гораздо лучше заботятся о своем потомстве и выкармливают его молоком.

– Я в этой мысли так же постепенно укрепляюсь, – опустил голову Иего, – не надо было даже этой сценки…

– Итак, – подытожил Хроно, – ситуация в макро -реальности синхронизации и в наших творческих мини-мирах настораживает и наводит на ряд вопросов. Возможно, что все даже серьезнее, чем мы думаем. Мне кажется, необходимо созвать синклит, посовещаться с остальными девяносто восемью демиургами нашего рода. Предлагаю вызвать к синхронизации всех. Только на этой поляне всем не поместиться, надо площадку побольше отыскать… или еще лучше – на морском побережье. Отсюда до ближайшего моря всего километров 200.

– Согласен, – кивнул Иего, – уж и не помню, когда мы в последний раз собирались! Миллионов пять лет назад? Кстати, даже и не помню, какой повод для этой встречи был. Похоже у меня склероз начинается, начал забывать такие важные вещи.

– Я тоже не помню, – признался Хроно, – так что это не только твои проблемы. Разумеется, если все остальные продолжают развлекаться в энергетических мирах, то мы вряд ли что-то новое узнаем.

– Вот мы и должны все это выяснить, – сказал Иего, – тем более, дополнительный повод собраться, если они продолжают плодить энергетические мини-миры и не ведают что в реальности синхронизации творится, об этих фактах необходимо всех проинформировать. Конечно, на первый взгляд появление на Урании мелких зверюшек-млекопитающих может показаться мелочью, но мы-то хорошо знаем, в какие серьезные может вырасти мелочь, если ее вовремя не проконтролировать. Не было гвоздя – лошадь захромала… – это тоже присказка из далекого будущего приматов. Итак, не будем откладывать проблему в долгий ящик. Надеюсь, ты еще помнишь коды личных маячков всех остальных адептов синклита?

– Ну, – не так уж со мной все так плохо. Если мы коды маячков начнем забывать – значит надо звонить во все колокола! Впрочем, если без патетики, то весь наш род так давно разбился на отдельные самодостаточные единицы, что вопрос о единстве расы уже сейчас весьма актуален.

– По крайней мере, – сказал Иего, – тут речь идет о нашей родине, нашей общей реальности, и это касается всех нас. Ну что, разбиваем список пополам? Ты вызываешь первых 50 по списку, я – остальных. Или у тебя есть какие-то личные приоритеты.

– Какие там приоритеты, – махнул рудиментарной ручкой Хроно, – уже сколько эонов, как мы общаемся только с тобой… раз, эдак, в 10 тысяч лет. Или реже? Что-то я совсем плохо стал временные циклы отслеживать. Кстати, я уже и забыл, кто как выглядит. Тем интереснее будет встретиться, припомнить. Пора бы уже уделить должное внимание миру нашего общения. Это же из ряда вон – тот факт, что последний раз мы все собирались 10 миллионов лет назад!

– Но с тобой-то мы встречались гораздо чаще! Следует предположить, что и среди остальных имеются близкие друзья и они синхронизируются в общем пространстве гораздо чаще, чем собирается весь синклит.

– Ладно, – решительно оборвал Иего Хроно, – мы так этот разговор никогда не закончим, давай все же начнем синклит собирать, а то мы уж больно разговорчивы стали. Итак, начинаем собирать синклит. Предлагаю вынырнуть на пляже «Золотые пески», это и близко и там самая широкая полоса песка и шум моря успокаивает. Всем будет удобно. Когда я в последний раз там был… и не припомню. Кстати, надо согласовать время выхода в общий контакт, чтобы в этот момент шторма не было… или какого другого катаклизма. А то шторм будет отвлекать от важного обсуждения.

Иего на несколько секунд закрыл глаза:

– Лучше всего выныривать завтра в полдень, – сообщил он, волнение будет в полбала – то что надо, самый комфортный шумовой фон.

Великие адепты помахали друг другу рудиментарными ладошками и разошлись по разным сторонам поляны. В следующий момент они с легкой вспышкой растворились в воздухе, после чего по поляне прошел резкий порыв ветра, пригнувший высокую траву. Потом все успокоилось, словно и не было здесь только что двух десятиметровых рептилоидов.