Александр Беляев
Мертвая зона
Он не без труда раздробил кусок голубой глины величиною с кулак и нашел в этой скорлупе «орешек», правда, не грецкий, но все же хороший орешек. Маручелли показал свой алмаз Хэрвуду, который оценил его в двести долларов по местным ценам. В Европе же можно продать в пять раз дороже, а отшлифованный – и в десять раз.
Маручелли был счастлив. Двести долларов за несколько часов работы! А в Европе – тысяча, если же отшлифовать, то две тысячи долларов! А Вервэр платит всего тринадцать долларов в неделю.
Маручелли готов был немедленно бросить службу и заняться поисками алмазов. Однако, посоветовавшись с Хэрвудом, Доменико отказался от этой мысли. Все земли вокруг принадлежали компании, зорко следившей за тем, чтобы никакой частный старатель не появлялся в ее владениях. Многочисленные сторожа с собаками охраняли эти владения, и нарушители карались очень строго. Только благодаря участию в научной экспедиции Маручелли смог бродить в этой запретной зоне. И ему ничего больше не оставалось, как продолжать работать у Вервэра, а поискам алмазов отдавать свободное время.
Удача Маручелли сильно повлияла на воображение Хэрвуда. Если какой-то несчастный итальянишка смог найти хороший алмаз, то почему бы ему, Дену Хэрвуду из Дублина, не найти алмаз вдвое больше? И однажды вечером, еще не окончив вечерний радиоприем и наскоро записав в журнале: «сегодня ни черта не слышно», Ден Хэрвуд отправился на поиски алмазов.
Мертвая зона начала вести себя так, что все великолепные гипотезы Вервэра лопнули, как мыльные пузыри. Если бы он знал, что проделывал Хэрвуд! Для контроля Ден обязан был записывать все, что слышал. Но так как он каждый день предпочитал уходить все ранее, то уже в пять часов вечера он записывал в свой журнал: «7 час. 15 мин. Абсолютно ничего не слышно. Ни звука». И отправлялся на свой промысел. Но ему не везло.
«Может быть, у итальянца нюх лучше», – подумал Хэрвуд и решил идти вместе с Маручелли. Доменико, веселый и общительный, очень обрадовался компаньону.
– Я покажу тебе замечательное местечко, – сказал Маручелли. А когда они пришли на место и спустились в заброшенный старый рудник, Доменико предложил: – Хочешь работать наполовину? Вдвоем работать легче, а что найдем, пополам.
«Как бы не так, – подумал Хэрвуд. – Зачем я буду делиться?» – И ответил:
– Нет, уж лучше каждый сам за себя. Меньше споров будет!
– Как хочешь, – ответил покладистый итальянец и начал копаться в пластах глины.
Нет, этому черту решительно везло! Не прошло и часа, как он уже катал на своей грязной ладони синий комок величиною с грецкий орех.
– Ого, кажется, я сегодня нашел, что искал! – весело крикнул Доменико. – Смотри, Ден!
Хэрвуд взял с ладони Доменико зеленое ядрышко и начал оттирать глину. Алмаз! Чудесный алмаз, которому цены нет! На такой алмаз можно прожить всю жизнь богачом. И эта драгоценность достанется Маручелли, даже на половину Ден не имеет права… Раскаяние, зависть и жадность душили Дена. Зачем он не согласился работать на половинных началах?
– Да, недурная штучка, – небрежно сказал он, бросая алмаз на запачканную глиной ладонь Маручелли.
– Сколько дадут? – спросил Доменико.
– Трудно судить, – уклонился от ответа Хэрвуд. «Сто, может быть, двести тысяч долларов, – подумал он про себя. – Везет же этому итальянцу!»
Маручелли действительно везло.
Найти алмаз на старых, заброшенных копях, где все перерыто и пересеяно, – большая удача. Найти такой крупный бриллиант – исключительное счастье.
Хэрвуд готов был убить Маручелли на месте, но он вдолбил себе в голову, что сам найдет алмаз не хуже, чем у Маручелли. И теперь Хэрвуд с чисто англосаксонским упрямством принялся рыть глину.
А Доменико Маручелли, бросив короткую лопатку, которую можно было прятать в широкие шаровары, уселся на бугре и запел свою песенку:
Я пел, когда на свет родился,
Я песни пел, когда женился…
– Кричи, кричи, пока сторож не придет и не заберет тебя вместе с алмазом! – ворчливо сказал Хэрвуд.
– И то правда. Я иду в лагерь. Идешь?
– Я еще не вырыл своего алмаза, – ответил Хэрвуд.
Хэрвуду так и не удалось найти алмаза. Доменико Маручелли проявил удивительный характер и не ходил больше в копи искать алмазы.
– С меня довольно, – говорил он. – Подожду немного, получу деньги за работу от мистера Вервэра – и домой. – И Маручелли начал мечтать о том, что он будет делать, когда станет богатым. За пазухой Маручелли лежали «в сложенном виде» и дом, и усадьба, и коровы, и ослы, и почет односельчан. Все это заключалось в алмазе. Доменико был весел и пел, пел не переставая. Он действительно «сидя, стоя, лежа пел».
