Александр Авраменко
Волк. Поля надежды
Глава 2
Атти ласково разгладил большим пальцем неожиданные морщинки на лобике своей жены и спросил, отодвигая в сторону пустую чашку:
– Ты чего такая озабоченная? Проблемы с детьми?
Ооли отрицательно качнула пышной волной пепельных волос и тихо произнесла:
– Надеюсь, ты выиграл…
Мужчина улыбнулся:
– По поводу нейтралитета Фиори? Были сомнения? Зря. Поверь, я никогда не блефую, и всё было просчитано не один раз.
Глаза супруги округлились от изумления.
– Это как? – Её мужчина открывался с неожиданной стороны.
Улыбка Атти стала ещё шире, ему нравилось удивлять свою половинку.
– Очень просто. Насколько мне известно, уже почти век не было открыто ни одного нового месторождения новых огненных камней. При мне как-то случайно проскочило сообщение, что где-то, как-то вроде бы изыскатели наткнулись на пару камешков в одном из астероидных поясов… – Дель Парда замолчал, провоцируя супругу, и та сразу попалась в нехитрую ловушку.
– И? – с нетерпением выпалила саури, забыв про любимую плюшку в руке.
– Да ничего. Всю звёздную систему перетряхнули сверху донизу, как и ближайшие в округе на десяток парсеков. А толку – пшик. Угрохали ресурсов, сил, энергии… – Вдруг рассмеялся, чуть не схватившись за живот: – Знаешь, это была интереснейшая операция!
Ооли надула губки:
– Спецоперация?
Муж кивнул:
– Теперь можно рассказать. Мы подсунули камни старателям из Американской демократии. Те как раз собирались в очередной раз пощипать наши окраины. В смысле – империи. Ну и вместо того, чтобы бросить все силы на флот, их вложили в разработку «перспективнейшего», как трещали все их средства массовой информации, месторождения.
Теперь звонко рассмеялась и саури:
– Представляю их лица, когда всё всплыло.
Муж стал серьёзным:
– Прости, милая, но теперь кроме наших об этом известно и тебе. Так что, пожалуйста…
Супруга понятливо кивнула, но улыбка больше не сходила с её точёного личика, и Атти в очередной раз порадовался про себя, что ему так повезло с женой. С сожалением взглянув на высокий кофейник, поднялся. Ооли сразу отреагировала:
– Ты куда?
Муж вздохнул: уходить от своей половинки не хотелось, но, увы, – долг властителя звал…
– Схожу к Диме. Есть дело к нему.
Жена поняла: Атти рассказывал, что в той, прошлой жизни они были закадычными друзьями, поэтому кивнула, только для порядка проворчав:
– Сильно не напивайтесь там.
Дель Парда развёл руками:
– А это уж сколько влезет.
И, увернувшись от брошенной в него салфетки, засмеялся, подмигнул нарочито сердито надувшей губы жене и исчез за дверями личных покоев.
…Дмитрий, откровенно говоря, был в растерянности: его старый друг стал совсем другим. Нет, внешне этот Атти дель Парда выглядел точь-в-точь как Максим Кузнецов десять с лишним лет назад, когда его отправили в ту самую проклятую командировку, Морана её побери! Откуда бравый и, что там говорить, отчаянный майор так и не вернулся. Перед этим Макс долго провалялся в госпитале и, по совести, потянуть выпадающие на долю имперских спецов нагрузки не мог ещё долго. Каким чудом ему удалось уломать детей Эскулапа выписать его в родную часть, знает только сам Кузнецов. Впрочем, несмотря на это, командир их части, генерал Стороженко, прекрасно всё понимал и отправил Макса куда подальше при первой же возможности. Эта оказия и оказалась тем самым рейсом на транспортном корабле, перевозящем экспериментальную установку по пересадке психоматрицы, или, по-простому говоря, души в другое тело. Сам проект откровенно вонял. Рогову было не по душе то, на что замахнулись молодые гении, и, услышав о том, что транспортник бесследно исчез, тогда ещё старший лейтенант испытал двоякое чувство: радость и облегчение, что эксперименты навсегда закрыли, и горе и ощущение потери от пропажи Макса. Долгое время он не мог смириться с тем, что больше весёлый голос не разбудит его среди ночи, не пожелает удачи перед выходом на операцию, что рядом больше нет верного друга и товарища, который всегда готов прийти на помощь.
Со временем боль утраты утихла, стала привычной, тупой и ноющей, как от застарелой раны, излечить которую в регенераторе вечно нет времени. Остальное всё было по-прежнему: мясорубка войны, жуть смертельных схваток с саури, страшные находки во время экспедиций, на которые его посылало командование. Всё катилось по накатанной колее, приближая день демобилизации, несмотря на бушующую войну. В империи свято соблюдалось правило, что по окончании установленного срока военнослужащему предлагалось уйти на гражданку. Но принять это предложение или отказаться было на совести самого человека. Люди ведь разные. Бывало, что человек и ломался, не в силах выдерживать безостановочное напряжение. Никто никогда не попрекал такого ни словом, ни делом, ни взглядом. Ведь кому-то нужно было трудиться и в тылу, обеспечивать молох войны пищей, изготавливать оружие, плодиться и размножаться, в конце концов. И очень часто бывало, что, отдохнув, придя в себя, русич вновь возвращался на фронт. Кроме всего прочего, в империи действовало ещё одно правило, очень важное для всех: от каждой семьи воевать мог лишь один из её представителей. Служить срочную службу – да, через армию проходили все мужчины без исключения. Но попасть на фронт мог лишь один из фамилии.
У Дмитрия родной брат, правда младший, закончил стандартные четыре года на флоте и получил при прохождении очередных сборов погоны лейтенанта, благо образование позволяло. Он успел закончить заочно курс университета при Императорском научном обществе и сейчас так и находился в тылу, занимаясь делами семейного предприятия. Их отец, достигнув положенного возраста, генерал-майор в отставке Пётр Михайлович Рогов, лёг в клинику на омоложение, заставив поклясться младшего сына, что тот не пойдёт в военкомат. Николай откровенно тяготился данным им словом, но фирму тянул, не отлынивая и не филоня…
В дверь довольно уютной комнаты, выделенной ему во дворце Атти, или Макса, вежливо постучали. Нужные слова местного наречия сами всплыли в голове, и капитан отозвался:
– Да-да, войдите!
Створки бесшумно распахнулись, и Дмитрий торопливо вскочил – перед ним был тот, о ком он совсем недавно размышлял, Максим Кузнецов, или Атти дель Парда Неукротимый, как его звали местные обитатели. Фиориец, при виде смятой постели, на которой сидел до этого обитатель комнаты, заговорщически улыбнулся, затем вытащил из-за спины увесистую пузатую глиняную бутыль литра на два и водрузил на стол:
– Что, Дима, вибрируешь?
Тот нахмурился, недовольный такой бесцеремонностью, но промолчал. Между тем гость уселся без приглашения на единственный стул:
– Ты уж прости, что без разрешения, но я тут вроде бы хозяин. Да и посидеть хочется с кем-то, кто знал меня прежде. Вспомнить, как говорится, старые времена. Будешь?
Ловким движением свернул залитую чем-то желтоватым деревянную пробку с горлышка. Дмитрий неожиданно для самого себя махнул рукой:
– А, давай!
Обрадовавшись в душе, что, может, хоть сейчас что-нибудь прояснится, Атти кивнул и ловко набулькал багровую жидкость в подставленные капитаном кружки. Заткнул горлышко пробкой и поднял свой сосуд:
– Ну, будем! За встречу!
Металлические сосуды слабо звякнули, затем Дмитрий осторожно попробовал и обомлел – вино было… волшебным. Заметив изумление на лице старого друга, фиориец пояснил:
– «Радость Солнца». Самый дорогой сорт на Фиори. И самый лучший.
– Неплохое вино, – поддакнул Рогов, и Атти, совсем как в старые времена, обиделся, не всерьёз, разумеется:
– Неплохое?! Да я тебе гарантирую, что, когда оно пойдёт на экспорт, за него давиться насмерть будут!
Дмитрий молча допил чудесный напиток, поставил кружку, затем не выдержал – лицо этого фиорийца было прежним, того самого Макса.
– Эх… совсем как раньше.
Впрочем, Атти уже всё понял, тоже расплылся в улыбке:
– Поймал, Дима! Поймал…
Оба вздохнули, понимая, что прежняя жизнь уже никогда не вернётся. Помолчали, но недолго. Оба синхронно открыли было рты:
– Не могу…
– Что там у нас…
Переглянулись, и Рогов махнул рукой:
– Давай ты. Всё-таки, как ты сказал, хозяин…
– Э, нет! Гостю почёт и уважение! По русскому обычаю.
– Значит, не забыл, откуда ты родом?
Атти едва заметно нахмурился, но сдержался:
– Знаешь, Дима… не всё так просто. И – да, я не забыл, что родом с Руси. Это невозможно забыть, поверь.
Рогов набрал в грудь побольше воздуха, решился:
– Тогда объясни мне, как ты мог взять в жёны саури?! – и едва не грохнул кулаком по столу от избытка чувств.
Бровь Атти, пересечённая крохотным шрамиком, чуть приподнялась:
– Ты же видел Ооли, какие ещё нужны объяснения?
– Но она же саури! Забыл? Красивое личико совесть заменило?!
Он орал минут пять, обвиняя бывшего друга в предательстве, в измене родине, во всех смертных грехах, а тот лишь иронично улыбался, и именно его улыбка бесила Дмитрия больше всего. Наконец Рогов выдохся и затих, и фиориец подвинул ему уже наполненную кружку. Человек махнул рукой и залпом наполовину осушил ёмкость.
– Тьма! Ты всё-таки прав. Вино просто волшебное…
– Всё сказал, Дима? Теперь дай и мне пару слов вставить. А то монолог твой был длинным, но бестолковым…
Атти отставил свою почти полную кружку в сторону, правда, вздохнул с сожалением, затем заговорил:
– Моя первая реакция при встрече с ней была точно такой же, как у тебя сейчас, поверь. Я ей чуть голову не отрубил, хорошо, удержался, меч провернул плашмя. Но досталось ей неслабо. Посадил в клетку, держал там. Мы как раз узнали об остатках «Рощицы» и двинулись на её поиски. Сам понимаешь, тут же Средневековье, и хоть убейся, ничего серьёзного и толкового не сделаешь. Нечем. А на корабле, даже если от него остались одни развалины от падения на планету, всего куча. Я, кстати, и аварийный сигнал с него подал. Ну а Ооли оказалась приятным призом, дополнением, так сказать. Она одна уцелела из всего экипажа Листа, упавшего вместе с моим бывшим транспортником, и то девочку сильно помяло. Короче, в первый же вечер нашего знакомства моя будущая половина умудрилась воткнуть мне лезвие в бок. Уцелел чудом. Спасибо нашей имперской аптечке.
– И ты… – поторопил Дмитрий, жадно ожидая чего-то этакого, но Атти отрицательно качнул головой:
– Нет. Всё случилось позже. Понимаешь, тогда Фиори был другим. Наша, точнее, моя страна представляла собой кучу феодальных вольниц под одним флагом. И мне выпало отправиться в Рёко, отбывать вассальную обязанность Фиори на войне с Тушуром. – Увидев, что собеседник его до конца не понимает, пояснил: – Это местные государства. Так сказать, наши извечные противники.
– А… – протянул Рогов и сделал глоток чудесного вина. Оно не пьянило, наоборот, голова работала лучше, наступало чувство эйфории, лёгкости в теле.
Дель Парда между тем продолжил рассказ:
– В общем, тогда я выжил. А Ооли засунул в клетку и повёз вместе с обозом домой, в баронство. Точнее, уже графство. Я к тому времени, кажется, три баронства к себе присоединил. Короче, вернулся домой с триумфом. Обоз, редкая пленница… – Атти тоже сделал небольшой глоток из своей кружки. – И посадил её в тюрьму. Хотел помучить отсутствием солнца. Да не учёл, что матушка вмешается… – При упоминании матери лицо фиорийца стало таким… беззащитным и добрым, что Рогов приоткрыл рот от изумления. Потом спохватился, захлопнул челюсть. Не обращая на это внимания, Атти продолжал: – Короче, мама услышала и вмешалась. Пришлось для начала разрешить Ооли гулять по двору. Чем она очаровала досу Аруанн, не знаю. Но матушка просто растаяла. К тому же хочу отдать моей малышке должное – она умна на редкость. Поверь. Я в этом убедился. – Атти снова сделал небольшой глоток. – В общем, доса Аруанн начала её… э-э-э… словом, делать ей поблажки. Постельное бельё, нормальная пища, баня… И всё помимо меня. Я и не знал, считай, до последнего дня.
– До последнего дня?
Фиориец вздохнул:
– Я уже говорил о вассальной обязанности. Это отправка на смерть. Причём на гарантированную смерть. Неугодных бывшим тайным владыкам Фиори.
Дмитрий замотал головой:
– Постой-постой! То ты говорил, что тут вольница. Теперь – тайные владыки…
Дель Парда усмехнулся:
– Дима, кто реально правит Американской демократией? Президент или…
– Понял. – Капитан сделал новый глоток из кружки.
Фиориец кивнул:
– Вот. И тут то же самое. Я к тому времени уже успел наделать дел… Словом, меня и отправили умирать. Но просчитались. К концу моей командировки их Ымп был готов даже заплатить, чтобы моя армия убралась поскорей обратно, в Фиори. Там, в Рёко, я, кстати, и подобрал Аами, мою старшую дочку…
– Погоди, Макс. Речь-то об Ооли…
– А, прости. – Новый глоток вина. – Ну так вот, перед походом я, как полагается, устроил отвалку для своих подданных. Пьянка, пир, развлечения… Словом, всё как у нас на Руси.
Оба ухмыльнулись – традиция проводов в империи была неискоренимой.
– А вечером, когда все гости разошлись, точнее, были разнесены – сам понимаешь, на своих ногах уходить с отвальной вечеринки не принято, – мне в голову и стукнуло… Вытащил я малышку из темницы, велел слугам накрыть небольшой ужин на двоих и… Там всё и случилось. – Атти вскинул голову, увидел понимающую ухмылку друга и замахал руками: – Да нет! Совсем не то, что ты подумал. Вовсе нет! Всё случилось по обоюдному согласию! – Он сделал паузу на очередной глоток вина и задумчиво продолжил: – У меня был ещё один день. Оставил его на семейные дела. Собрал близких, маму, поехали на озеро. Я тебе его потом покажу, место просто волшебной красоты!.. А потом мама привезла туда Ооли… Естественно, сменив ей тюремное рубище на нормальную одежду, привела девочку в порядок. Но я ещё крепился. Только когда уезжал, моя малышка открытым текстом заявила: не смей умирать, человек! Только я могу убить тебя…
– Что?! – Дмитрий начал было медленно подниматься со своего места, но тут же рухнул обратно: – Ты хочешь сказать, что она сама тебя выбрала в мужья?! Не зная, что ты на самом деле с Руси?!
– Зная, Дима, зная. Я ей сразу признался.
– И…
Атти кивнул:
– Да, Дима. Так и было. Но настоящий шок случился потом. Когда я вернулся. Добравшись до Рёко, я долго думал, как мне поступить. Понимаешь, к тому времени в Парде, в графстве, уже всё было более-менее налажено и запущено. Построены мануфактуры, разрабатывались полезные ископаемые, крестьяне богатели, оживилась торговля. Словом, почему меня отправили умирать, ясно без слов – на мой лен было разинуто много жадных ртов. А кого мне оставить вместо себя? Народ, несмотря на полученные от меня знания, довольно примитивный. А тут нужен был либо второй я, либо кто-то из наших современников… Короче, я отписался маме, хотя та прямо мне заявила ещё во время отбытия, что уже приняла Ооли как свою невестку. Прислал свидетельство о браке, ну и, как положено, брачное ожерелье. На Фиори колец не носят. И надо сказать, малышка меня не подвела. – Атти обвёл рукой вокруг себя: – Всё, что ты увидел в Фиори, наполовину, если не больше, её заслуга… – Он вновь сделал короткую паузу, чуть смочил пересохшее горло. Продолжил: – Когда я вернулся, узнал, что, пока меня не было, жена родила. Девочку. Нашу маленькую Ари. – При последних словах фиориец наполнился гордостью, но он уже заканчивал свою историю: – Потом было много всего, Дима. Пришлось повоевать, очень много сил ушло на преодоление того, что выпало из-за войны на долю простого народа. Да и сейчас… – Махнул рукой. – Ни Рёко, ни Тушур не успокоились. Скоро снова вспыхнет война. И нам придётся нелегко…
Рогов вскинул глаза, но Атти устало улыбнулся:
– Знаешь, Дима, я уверен, что, пока Ооли и семья со мной, мне не страшно ничего. Она верит в меня, в нас. А я в неё. Так что зря ты насчёт саури. Поверь, как мы, русичи, разные, так и саури. Одинаковых нет. Помни об этом.
Капитан молчал, осмысливая услышанное. Да уж, досталось Максу… Уровень развития цивилизации «В-4» был знаком Рогову не понаслышке. Сталкивался пару раз.
– Значит, ты её любишь?
Атти кивнул:
– Больше жизни. И её, и наших детей. Так что, Дима, прими как факт данную реальность. Я за Ооли и семью отдам жизнь не задумываясь. Ни на секунду, если будет надо. И горы сверну, чтобы мои родные чувствовали себя в безопасности. Поэтому и не хочу возвращаться в империю… – Он снова сделал небольшой глоток. – Ты же прекрасно знаешь, что там покоя мне, нам, не будет. Зная наших экспериментаторов… Ты можешь представить свою дочь на хирургическом столе? А этим, извини, дело не кончится!
Рогов согласно кивнул. Затем вздохнул:
– Значит, решение окончательное и обжалованию не подлежит?
– Да, Дима. Только так. К тому же от меня сейчас зависят тысячи, если не миллионы, людей, моих подданных. Вернись я на Русь, что с ними станет? Что Рёко, что Тушур сразу набросятся на Фиори и вырежут всех под корень. Принято у них так, поверь. Я, когда был там, насмотрелся… – Атти отвернулся к стене, уставился на неё остановившимся взглядом.
Но тут на его плечо легла рука друга. Оба посмотрели друг другу в глаза. Затем Рогов твёрдо произнёс:
– Макс, я сделаю всё, чтобы этого не случилось. Всё, что в моих силах. Обещаю.
Фиориец встал, стиснул товарища в объятиях, потом отступил, не отводя от него глаз:
– Спасибо. Скажу честно, не надеялся.
Рогов махнул рукой:
– Семья – это святое. А жена – так тем более. И дети…
Атти торопливо подлил в кружки:
– Ну, давай тогда ещё разок за встречу. По-настоящему.
– По-настоящему.
Оба улыбнулись. Сдвинули посуду, залпом осушили, снова уселись на стулья. Теперь в воздухе не было ощутимого ранее настороженного напряжения, оно ушло, сменившись открытостью. Фиориец слегка прищурился:
– Ты, по моим подсчётам, на днях должен на дембель выйти?
Рогов кивнул:
– Твоё спасение – моё последнее задание.
– А чем думаешь заняться на гражданке?
Дмитрий усмехнулся, точно так же прищурившись в ответ:
– Ха, чем заняться… Дел хватит, поверь. Лучше не ходи вокруг да около и выкладывай, зачем я тебе понадобился.
Атти тут же стал серьёзным:
– Мне нужен смотритель рудника.
– Смотритель рудника?
Рогов удивился не на шутку, но фиориец кивнул, подтверждая свои слова:
– Да, смотритель. Точнее, одного из рудников, где добываются огненные сапфиры.
– Одного из рудников?! Сколько же их у тебя?
– Три. Было четыре, но потом сделку переиграли и вернули мне деньги. Но это временно. Я всё равно заберу его себе.
Дмитрий крутанул шеей.
– Сурово… Хочешь сказать, что у тебя здесь столько же рудников, даже больше, чем во всех обитаемых мирах?
– Да, Дима. Так сказать, монополия. Уже сейчас мы добываем сто семьдесят килограммов камней ежемесячно.
– С-сто семьдесят?! Килограммов?!
Увидев подтверждающий кивок, Рогов едва не впал в ступор – общая добыча энергетических кристаллов в мирах людей и кланов составляла едва десятую часть от озвученного! Из них примерно семь килограммов приходилось на долю саури и десять – на два людских месторождения. Причём добыча, насколько знал капитан, медленно, но неуклонно падала и у тех и у других. Правда, где-то есть ещё один рудник, но где? Камни из него очень редко, но попадали в империю. И это дало возможность утверждать о его наличии во вселенной. Именно эти уникальные камешки, кстати, и подсунул он вместе с Атти двенадцать лет назад американцам в астероидном поясе…
Мужчина снова крутанул головой, дёрнул застёжки кителя – от волнения ему стало трудно дышать. Атти между тем продолжал добивать человека:
– Так что, Дима? «Тигровый-4». Так мы его назвали. А наткнулись случайно – пробивали дорогу через скалы, когда Фиори взяли в блокаду, вот и… Самый богатый рудник. Единственное неудобство – высоко в горах. Изыскатели шерстили окрестности насчёт сырья для производства цемента и наткнулись на коренной выход сапфиров. Добраться до рудника очень тяжело. Пешком практически невозможно. Но теперь, с воротами, все проблемы решаемы. Куплю грузовик, ещё что-нибудь поменьше и попроще для тебя, как главного добытчика. Построим дом, поставим реактор. Работай сколько влезет. Робокомплекс всё сделает. Естественно, будут выходные, праздничные, отпуска. Обеспечим связью… – Атти замолк, ожидая ответа.
Рогов колебался буквально пару секунд. Хлопнул по столу ладонью:
– А, уговорил! Я согласен!
– Отлично, Дима! Ты не пожалеешь, поверь! Жалованье тебе понравится! Гарантирую!
– Да оставь! Мне тут самому интересно глянуть, что ты натворил на планете. Да и присмотреть за тобой нужно. Зная тебя, уверены, что ты гарантированно влезешь куда-нибудь, откуда твою тушку придётся вытаскивать…
– А для чего ещё нужны друзья? – закончил их любимой присказкой Атти, и на душе Рогова стало совсем легко.
Конечно, Макс изменился. Так это и понятно – фактически он прожил жизнь заново, и не в самых тепличных условиях. С волками жить – по-волчьи выть, как говорится. Так что на его характер оказало влияние многое. Тут и окружающая его среда, и люди, и местные нравы с обычаями. И естественно, жена и семья. Но он всё же тот самый Максим Кузнецов, которого Дмитрий знал столько лет училища и службы. Неунывающий, никогда не отчаивающийся, надёжный, словно скала, и верный товарищ, который никогда не предаст. А там… Короче, посмотрим. Где наша не пропадала…
В двери постучали.
– Да, войдите! – рявкнули оба хором, не сговариваясь, затем переглянулись и расхохотались – получилось синхронно на удивление.
Резные створки распахнулись, на пороге появилась… Рогов вздрогнул, но тут же взял себя в руки – Ооли. Саури замерла на пороге, с подозрением, совершенно как человек, окинула взглядом мужа, потом его дружка, упёрла руки в бока:
– Пьёте?!
Атти хмыкнул:
– Ну, как всегда. Что я, не могу употребить пару капель со старым товарищем?
Женщина сварливо, отчего Рогов совершенно поплыл, потому что ожидал чего угодно, но не такого, совершенно человеческого поведения от саури, выпалила:
– Пару капель?! Небось всю бутылку уже уговорили?!
Машинально рука капитана коснулась глиняной посудины, приподняла, качнула. В тишине послышался плеск. Он смущённо, совершенно не ожидая от себя подобного, произнёс:
– Да мы и трети не выпили…
– Да-да, дорогая! По капельке, по капельке…
– Знаю я ваше «по капельке»! – И тут же сбросила с себя напускную, как понял Рогов, сварливость. Озабоченно сказала: – Атти, техники доложили, что ворота накапливают энергию для приёма.
– Ворота? – не понял сразу фиориец. Потом сообразил: – ТПС?!
Ооли кивнула.
– А откуда входящий?! – напрягся, в свою очередь, Рогов, и саури, переведя взгляд на него, ответила:
– Сигналов два. Из империи и… из кланов.
– Что?! – снова синхронно воскликнули оба мужчины.
Молодая женщина кивком подтвердила ранее сказанное. Затем повторила:
– Да, два. Но масса переноса очень мала. Буквально на одного… разумного с каждой стороны. Не больше.
Оба, и капитан, и Атти, снова переглянулись и скривились:
– Проверяющие.
– Угу. Больше некому. Решили послать представителей, чтобы те своими глазами убедились, что всё обстоит так, как было доложено.
Вздохнули. Опять на редкость синхронно, что вызвало неподдельное удивление у Ооли, переводящей широко распахнутые глаза с одного на другого. Наконец мужчины сообразили, что саури молчит, только хлопает своими длиннющими ресницами.
– Что? – поинтересовался Атти у жены и спохватился, приходя в себя: – Понял. Идём. – Обратился к Диме: – Ты как, с нами?
Тот отмахнулся:
– Ну его… Я пока ещё на службе. Приказа явиться к воротам не было. Лучше отдохну. А то вино у тебя отличное, но вот действует на ноги как магнит.
Ооли звонко рассмеялась:
– Да, вина Фиори коварны. Даже слишком. – Она развернулась, кинув мужу: – Ты идёшь?
– Разумеется. – Мужчина поднялся: – Прошу прощения, Дима. С удовольствием посидел бы ещё, но сам видишь. Труба, как говорится, зовёт.
Рогов кивнул. Спустя секунду щёлкнул замок закрывшейся двери. Он подошёл к столу, поднёс к носу оставленную бутылку. Пахло летом, цветами, жарой и землёй одновременно. Действительно, волшебный напиток. Надо будет потом у Макса выпросить бутылочку да угостить брата и отца, когда тот выйдет из клиники…
