Александр Асмолов
Аркан
Глава III
Арик проснулся от жажды посредине ночи. От выпитой накануне водки он забылся до вечера, и теперь просто заставил себя подняться. Было тяжело.
– Парламент ждет! – попытался он сам себя взбодрить.
Прихватив «Парламент» и пару бутылок пива, бывший зэк расположился в старом кресле на балконе. Внизу был двор, окруженный с трех сторон многоэтажками, там галдела детвора и пофыркивали машины. Эти звуки городской жизни были приятны. Солнце зависло над крышей противоположного дома, ослепляя яркими лучами. Он прикрыл глаза и, как в детстве, посмотрел на светило сквозь веки. Мир заполнился теплым красным цветом. На ощупь откупорив бутылку, Арик сделал несколько больших глотков. Сразу стало легче. «Парламент» довершил начатое. Солнечный свет теплыми лучами проникал сквозь закрытые веки прямо в мозг. Там стало жарко, и боль отпустила.
Так он поступал в детстве, когда, нанырявшись до одури, ложился животом на раскаленные прибрежные камни. В голове гудело от глубоких погружений, и соленая морская вода медленно капала из носа и ушей. Нужно было вот так прожариться на солнце минут десять, поворачивая то одно ухо к камням, то другое. На глубине вода под большим давлением проникала куда-то внутрь, и нужно было от нее освободиться. Прыгать на одной ноге, вытряхивая водные пробки из ушей бесполезно, они еще глубже уйдут. Нужно спокойно полежать, распариться и подождать. Холодные струйки сами соскользнут на горячие камни. Потом перевернуться на спину, подставляя солнцу лицо. На глубине вода холодная даже в августе, поэтому продрогшее тело с жадностью впитывает летнюю жару. Красный цвет раскаленного солнца через закрытые веки проникает прямо в мозг. Шум в голове исчезает, и блаженная тишина успокаивает все тело.
– Парламент ждет речи, – слышит он голос Аркадия Михалыча, подбадривающего к выступлению, и начинает свой спич.
– Ваше Величество, Ваша светлость, милорды, дамы и господа! Волею Господа нашего Иисуса Христа, даровавшего мне право унаследовать титул пэра, и благодаря милости ее Величества и уважаемого спикера, предоставившего мне слово, позвольте заметить…
Тут Аркан обычно делал паузу, обводя многозначительным взглядом аудиторию в зоне. Электорат, не возражавший против такого самовольного присвоения громких титулов и званий, да и самой возможности повыступать перед братвой, ждал развлечений. Важно поправляя мнимую мантию и кружева, зэк вставал с места и обращался к соседу.
– Милорд, я оставлю на кресле свою шляпу. Так уж потрудитесь проследить, чтобы ее не сперли.
Четыре года эта дежурная шутка вызывала восторг у слушателей. Наряду с известными политиками и актерами, Аркану дозволялось изображать некоторых офицеров из охраны и вертухаев в роли членов низшей палаты парламента. Впрочем, он быстро лишал их слова за непарламентские выражения. Образ Жирика всегда получался ярким и узнаваемым. Пламенный оратор обычно боролся за права зэков, обличая администрацию тюрьмы за многочисленные нарушения. Особенно на кухне. Образ Шандыбина, в котором сразу узнавался хозяин, иногда стоил Аркану карцера, но поднимал авторитет среди братвы. Обращение к милорду Кривому с просьбой тщательнее следить за дележом пайки всегда встречалось овациями. Правда, поначалу приходилось успокаивать Кривого ударом в печень, но однажды это право было пожаловано ему авторитетом из соседней камеры навечно. На все двенадцать лет, которые определил суд, но зэк самовольно урезал их до четырех.
– Парламент подождет, а мы покурим, – вспомнил на автомате дежурную шут ку Аркан.
Дело в том, что в зоне его объяснения некоторых особенностей парламентского этикета Объединенного Королевства вызывали бурную реакцию. Например, то, что курить в помещениях парламента джентльменам запрещалось, и у дверей им специально раздавался только нюхательный табак, всякий раз приводило к перекуру в хате. Забитые и затравленные зэки охотно воображали из себя пэров Англии и затягивались дешевыми сигаретами. Парадокс человеческой психики.
Но Аркану вдруг стало мучительно совестно. Не уничтоженная зоной личность устыдилась своей поспешной забывчивости. Четыре года клокотавшая в душе жажда мести осталась там, на зоне. Он приказал себе забыть все, что связано с тюрягой, и вместе с унижением, страхом, болью и одиночеством бывший зэк избавился от того «ядерного реактора», что подпитывал его душу в борьбе со всем злом.
– Забыть хочешь, фраерок дешевый, – сквозь зубы выдавил из себя Аркан. – Вот паскуда!
На глазах даже навернулись слезы. От дыма, наверное. Он взглянул на «Парламент». Одинокая сигарета давно истлела, изогнув бестелесную трубку серого пепла по форме кленового лепестка, выдавленного на дне пепельницы. Аркан даже скрипнул зубами от злобы на себя. Неужели он так быстро скурвился и забыл о Светке?
– Ну уж нет! Аркана так просто вам не взять…
Скорее всего, это было сказано самому себе. Тому, что так сладко он расслабился эту последнюю неделю. И, вот, поддался! Его не сломали на зоне, а тут… В душе что-то вспыхнуло и закипело. Аркан умел подчинять бесконтрольную злобу, превращать ее в энергию спокойного противостояния влиянию внешнего мира. Те, кто срываются и в припадке крушат все на своем пути, быстро выдыхаются и попадают под влияние более сильного психологически. Тому нужно лишь правильно расставить акценты при общении с несчастной жертвой. Каждому свое.
Арик начал вспоминать, как он впервые увидел Светланку.
К тому времени он уже лет пять считался «столичным перцем». Родители были еще живы, помогли устроиться в Москве после армии и поступить в технический университет. Впрочем, уже на третьем курсе Арик стал прилично зарабатывать и сам отсылал деньги старикам. Получив диплом, он не пошел обивать пороги рекрутеров, заламывающих огромные цены за хорошее место в приличной фирме. У него уже было свое дело, приносившее крутые бабки. Мало кто знал, что господин Данов применил на практике полученные знания и опыт не на благо отечественной науки или процветание какой-нибудь фирме, а сугубо в личных интересах…
У Арика была съемная квартира в центре, новенький «ниссанчик» и спортивный катер в клубе «Адмирал». Он тосковал по морю, но «рубить крупную капусту» можно было только в столице. Детская мечта иметь домик на берегу какой-нибудь спокойной банановой республики и ежедневно нырять в прозрачных водах среди кораллов и затонувших кораблей требовала для реализации немалой суммы. Да и подняться только своими силами в мегаполисе было проще. Любой провинциальный городок держался на связях, выстраиваемых годами, и чтобы заняться приличным делом нужно было либо правильно жениться, либо много отстегивать. И то, и другое самоуверенному ныряльщику было влом.
Как-то июньским утром он рассекал на своем «Linetti» в Крылатском. У берега тренировались воднолыжники. Настроение было отличное, и Арик решил пошалить. Заприметив стройную фигурку в синем гидрокостюме с дельфинчиком на груди, выписывающую пируэты на гладкой воде, он нарочито близко поднял такую волну своим быстроходным катером, что любой свалился бы в воду. Однако фигуристка на одной лыже легко поймала его волну и крутнула с нее сальто, как ни в чем не бывало. Такое ныряльщик видел впервые. Девчушка явно задела его самолюбие, однако на новую попытку пройтись на форсаже рядом с ней, пресекла блондинка за рулем катера, который тащил фигуристку на коротком фале. Похоже, это была ее тренер. Она встала в покачивающемся на волнах катере, одной рукой управляя судном, а другой жестом просто попросила не мешать. Если бы блондинка ругнулась или наехала на Арика, он бы повторил свою шалость назло, но тут сдался. Даже сбавил обороты, чтобы не мешать. А фигуристка в гидрокостюме с дельфинкиком была хороша. Филигранная техника, но, главное, отчаянная смелость, помогали ей крутить фигуры высшего класса. Выросший на воде и сам пробовавший кататься на водных лыжах, ныряльщик смог по достоинству оценить ее мастерство.
Вечером того же дня Арик возвращался на стоянку в «Адмирал» и решил заглянуть на базу воднолыжников. Девчушка с дельфинчиком на груди продолжала упорно оттачивать фигуры, которые на первый взгляд были и без того идеальны. «Работяги» – уважительно назвал он тогда эту пару и решил познакомиться. Дождавшись окончания тренировки, Арик предложил девушке поужинать вместе или прокатиться на катере, но та отказалась, сославшись на усталость. Она жила тут же на базе, где все у нее есть… Жаль.
Арик признался себе, что воднолыжница ему очень понравилась. Высокая, стройная, сильная. Открытое русское лицо и очаровательная улыбка. После тренировки никакой косметики, а как хороша! Куда смотрят киношники, снимая в сериалах никудышных малолеток, пытающихся изображать из себя актрис. Вот, то, что нужно! И русскую крестьянку-красавицу сыграет, и королеву. А в глазах какой огонь. Отчаянная девчонка, а держится скромно. Не то, чтобы она сразила наповал «столичного перца», но не отпускала. Он думал о ней. Ведь бывают же такие…
На следующий вечер Арик приехал на базу с двумя огромными букетами цветов. Второй предназначался тренеру Дельфинчика, как он назвал про себя воднолыжницу. Он сразу заметил, что между спортсменкой и ее наставницей существует душевный контакт. Они общались жестами на воде и быстро понимали друг друга. Это был тандем молодости и опыта, основанный на глубоком уважении и доверии. Один придумывает, второй воплощает. Пара просто супер! Если им не мешать, могут многого добиться. Но он знал по себе, успешным завидуют. Всегда. В любом деле отыщется злыдень, который будет вынашивать свой коварный план, чтобы убрать сильного конкурента. В бизнесе, спорте или науке все очень похоже. Причем злопыхатели норовят совершить подлянку на взлете, когда счастливчик более всего уязвим. Ныряльщик даже стал приглядываться к остальным спортсменам на базе. Лица были разные, но явных «врагов» он не нашел. Тогда.
Впрочем, тогда его визит был запланирован ненадолго, только для первого знакомства. Он все рассчитал точно. Тренер и Дельфинчик шли рядом по дорожке от причала и что-то обсуждали, когда он выскочил наперерез с букетами. Не дав дамам опомниться, он вручил цветы и попросил пару минут внимания. Тут же появился цыганский хор, ангажированный им в ресторане. Под сочные переборы шестиструнных гитар грянула цыганочка. Обе дамы уже через десять секунд сорвались с места, отплясывая в шортах не хуже профессиональных танцовщиц. И это после дня тренировок. Заводные! Арик галантно представился, поцеловав руки обеим. Дельфинчика звали Светланой. На все предложения о ресторанах и барах он получил отказ. Но встречу все-таки назначили на следующее воскресенье. Чемпионат страны по водным видам спорта пройдет в подмосковной Дубне, и болельщики приветствуются.
Глава IV
Подмосковная Дубна, с ударением в названии на последней гласной, оказался аккуратным маленьким городком с большим научным прошлым. Международный институт ядерных исследований позволял в застойные времена собирать здесь не только ученых с мировым именем, но и развивать самые разные виды спорта. Страна позволяла себе иногда тратить немалые средства на поддержание имиджа великой державы не только в хоккее и фигурном катании. Воднолыжная школа Дубны вырастила чемпионов Европы и Мира. Учитывая большой зимний период в средней полосе России, когда лед на Волге и водохранилище покрыт толстым слоем льда, такие результаты дорогого стоят. Помнится, Арик очень удивился, узнав, что Волга протекает всего в ста километрах от столицы. Ему всегда казалось, что крупнейшая река России находится очень далеко. Издержки образования, извините.
– Привет, Дельфинчик! – он по-товарищески пожал ее сильную руку.
– Меня зовут… – начала было она.
– Светлана Петрова, – перебил Арик и, припав на колено, бережно поцеловал руку, так и не отпустив ее ладонь из своей. – Восходящая звезда нашего спорта, самая юная рекордсменка Европы и просто красавица, у которой завтра день рожденья.
– Банкет отменяется, – улыбнулась девушка. – В ресторанах бываю часто, но только чтобы быстро поесть и не готовить. Я человек серьезный…
– Прежде всего, – он поднялся, удерживая ее крепкую ладонь. – Очень сильный и светлый человек, каких трудно встретить на этой грешной земле. Наверное, в прошлой жизни ты была рыцарем.
– Почему? – искренне удивилась она.
– У меня есть любимая баллада о рыцаре, который всегда сражался с открытым забралом.
– Почему?
– Он верил в справедливость и был убежден, что ее защитников охраняет Господь… Только не спрашивай, почему в третий раз, а то я переименую тебя в почемучку.
Она только очаровательно улыбнулась и так стиснула его ладонь в своей, что ныряльщику пришлось напрячь всю волю, чтобы не сдаться.
– Это я на всякий случай, – тихо объяснила девушка.
– Визитная карточка, – пояснил он сам себе. – Возьму на память.
Арик жестом показал, что кладет воображаемую визитку в нагрудный карман. Светка искренне рассмеялась в ответ, и он запомнил ее навсегда именно такой…
– Оруженосец Аркадий из рода Дановых к выполнению задания готов. Куда изволите доставить латы, шлем, боеприпасы, лыжи…
Ее кто-то позвал с берега, где уже собрались участники соревнований и глухо урчал буксировочный катер. Она не ответила на шутку ныряльщика, лишь махнув на прощание рукой. Глядя на удаляющуюся стройную фигуру девушки, он завидовал дельфинчику на ее гидрокостюме, примостившемуся на бугорках упругой груди. Везет же некоторым.
Немного разбираясь в правилах соревнований по водным лыжам, Арик наблюдал за состязанием. Его чемпионка в противоборстве с более зрелой спортсмен кой покоряла одну высоту за другой. Судья-информатор с восторгом сообщал о новых рекордах, установленных Светланой Петровой в отдельных видах. Она шла на рекорд и чемпионское звание в общем зачете, обгоняя уже титулованную и более опытную соперницу. Зрители аплодировали и подбадривали восторженными криками свою юную землячку. Она царила на празднике, словно еще не признанная королева, которой предстоит коронация уже сегодня.
Сочная зеленая трава, еще не выжженная жарким солнцем, стелилась под ногами плотным ковром, горожане, сгрудившись на трибунах разноцветными шеренгами, славили победителя, которому все удавалось в этот день, а флаги играли на ветру, как фамильные стяги на крепостных башнях, где проходил рыцарский турнир в честь коронации. Все говорило о том, что сражающийся с открытым забралом одолеет в честном поединке любого. Так должно быть, согласно всем красивым притчам и балладам.
Когда судья-информатор объявил предварительные результаты соревнований, водный стадион взорвался овациями. Судейской коллегии еще предстояло просмотреть все записи и сверить протоколы, но это уже была только формальность. Наша Петрова была на голову выше остальных претенденток. И когда она шла по дорожке от причала, не в силах удержать улыбки, зрители бросились навстречу. Только Арик не торопился, боясь затеряться в толпе. Ему хотелось самостоятельно поздравить Дельфинчика с успехом, без назойливых почитателей таланта, которые всегда вьются вокруг знаменитостей. Он смиренно ждал на трибуне, наблюдая, как Светлана раздает автографы.
Справа зашевелились корреспонденты с большой камерой на треноге. Молоденькая девушка с блокнотом в руке шикала на нерасторопного оператора, который медленно собирал свою технику. Ожидать в очереди аудиенцию к чемпионке Арику не хотелось, и он встал во весь свой немаленький рост. Дельфинчик увидела его одинокую фигуру на трибуне и приветственно помахала рукой. Буквально вырываясь из группы назойливых поклонников, она отвернулась к ним, что-то говоря на ходу и не глядя вперед. Тут ныряльщик боковым зрением заметил что-то странное слева. Угловатая фигура в цветастой рубашке какими-то неловкими прыжками ринулась наперерез Дельфинчику. Парень чем-то очень не понравился Арику, и он, рывком перемахнув перила, бросился к девушке.
Их разделало метров десять, не более. В один миг он увидел, как что-то блеснуло в руке у парня, и Светка, вырвавшись от поклонников, развернулась навстречу обоим бегущим. Арик рванул еще сильнее вперед, но ему казалось, что время замедлилось только для него, и какие-то пудовые гири повисли на его руках и ногах. Очень медленно он делал те последние два прыжка и не успел. Буквально на мгновенье. Блестящая на солнце дуга полоснула по Светкиному горлу, и кровь фонтаном брызнула во все стороны, а дельфинчик непонимающе сжался на груди хозяйки.
Как часто Арик вспоминал потом этот жуткий миг. Как ругал себя за медлительность. Окажись он секундой раньше… Но время неумолимо. Он лишь успел подхватить обмякшее тело Светки, которая обеими руками судорожно сжимала страшную рану на открытой шее. Хоть бы у нее была какая-нибудь цепочка или колье на шее, бусы или кольца. Ну, что-нибудь такое, чтобы могло защитить эти пульсирующие жилы от смертоносного лезвия. Ничего. Обнаженная гордо вытянутая шея. Миг назад. Теперь она даже не могла дышать, и шансов на спасение не было. Кто-то крикнул дежуривших на берегу врачей, кто-то пытался порвать рубашку для повязки, но все было напрасно. Не в силах смотреть на агонию только что живого и полного сил красивого тела, Арик в ужасе отпрянул. Подбежавшие врачи и охранники растолкали сгрудившихся зевак. Они уже не видели дельфинчика на ее гидрокостюме, залитым горячей кровью.
Словно безумный, Арик бросился вдогонку исчезнувшего с места преступления парня в цветастой рубашке. Поднялась такая суматоха, что скрыться можно было куда угодно. Прыжками он двигался среди толпы, расталкивая на бегу встречных и высматривая цветастую рубаху. Ее нигде не было. А тут еще зеваки, не знавшие деталей преступления, увидев его окровавленные руки и одежду, пытались задержать или свалить на землю бегущего. Началась свалка. Он рычал от ярости, не глядя, раздавая тумаки и уклоняясь от захватов. Наверное, если бы его завалили, убили бы на месте. Но тогда единственное желание руководило ныряльщиком. Ярость придавала силы и уверенность.
Порой следственные органы месяцами, а то и годами ищут преступников. Он нашел намного быстрее. Что подсказало Арику направление, что вывело его на парня в цветастой рубахе, пытавшегося скрыться, никто не знает. Только он настиг угловатую фигуру, бегущую неуклюжими прыжками, и свалил лицом вниз. Оседлав, одним движением, обмотал тощее горло убийцы разорванным рукавом его же цветастой рубахи. Парень не сопротивлялся. Он прижался правой щекой к траве и скулил. Арик в остервенении стал душить его, а тот лишь вытянул левую руку в сторону, да так и застыл с выпрямленным указательным пальцем. Что-то заставило мстителя тоже повернуться влево. Большие темно-серые зрачки с полопавшимися красными венками на белках с ненавистью смотрели ему прямо в глаза. Хотя между ними было метров двадцать, но запомнились только зрачки. Ни лица, ни фигуры, ни возраста, ни одежды. Ничего кроме озлобленных зрачков. Они словно пытались испепелить обоих – и убийцу, и мстителя. Столько ненависти он никогда не испытывал на себе. Даже позже, на зоне.
В тот момент Арик не думал, что душит несчастного в цветной рубахе. Он оцепенел от взгляда, и словно зомби выполнял чужую волю, заметая следы преступления, задуманного явно не парнем с тощей шеей.
Потом все было, как в тумане. Его оттащили, скрутили, надели наручники, долго держали в какой-то камере и заставляли повторять события этого страшного дня каким- то незнакомым людям. Все это было не из его жизни. Он словно видел это со стороны, как в кино.
Спасло то, что неуклюжий оператор со страху нажал кнопку на своей камере и заснял всю сцену гибели Дельфинчика. Девушка- корреспондент тоже дала правдивые показания. Суд был скорым. Никто из отцов города не хотел раздувать и без того явное преступление. Арик не смог доказать, что он был женихом или родственником, способным в состоянии аффекта на подобный поступок, и получил двенадцать лет за убийство. Родители погибшего Дельфинчика слегли в больницу от такого удара. Да, и его родители не выдержали. Он их так и не похоронил. И со Светкиным тренером Арик тогда тоже не встретился. В тот роковой момент она была в судейской палатке и ничего не видела, а он в наручниках сразу попал в КПЗ. Подозрения, связанные с теми злыми темно-серыми зрачками, остались лишь в его душе. Так легли звезды на небе в тот жаркий июльский день.
