Александр Арсентьев
АлкоМаг 4
Глава 3
«Крупный» раздосадовано застегнул свои потертые камуфляжные портки и направился в мою сторону.
– Э-э, ты чеуво такой? – раздраженно прохрипел он. – Сам себе пробылемынаходишшь …
По тому, как он двигался, я сразу определил – не боец. Скорее всего, всю свою жизнь весьма умело оперировал гнилымипонтами, сомнительным авторитетом и угрожающим тоном. Он красноречиво потер ладони. Его кулаки не сказали мне о нем ничего нового – они были мягкие и пухловатые, как у дородной женщины.
Я молчал, ожидая столкновения. С сожалением взглянул на недокуренную сигарету и отбросил чинарик в сторону. На подходе дегенерат резко подался вперед всем телом, пробуя взять меня на испуг. Я мгновенно отреагировал, но совсем не так как он рассчитывал … Пригнув колени, я метнулся вперед и провел молниеносный прямой правой по корпусу, воткнув кулак в обвисший живот неприятеля. Вышло весьма эффектно – амбал подавился воздухом, испустил от неожиданности газы из задницы и согнулся, открыв рот. Проходя мимо него, я от души врезал ему ребром ладони под основание черепа и тут же пожалел об этом – неподготовленная «лапка» специалиста по БСБ немедленно отозвалась резкой болью. Тем не менее, мой недругмягко рухнул уже за моей спиной, воткнувшись лбом в кафельный пол.
Собрат поверженного насильника, глядя на его обмякшее тело, как-то сразу растерял весь свой боевой задор – он съежился, словно старался казаться меньше и предупредительно выставил перед собой раскрытые ладони …
– А я …, – торопливо лепетал он. – Я … не … Я …
– Ты! – я ткнул в него пальцем. – Подбирай своего друга и уебывай! И чтоб не попадались мне на глаза оба – головы поотрываю!
– Да-да-да, – часто закивал он, словно змея, обогнул меня и устремился к своему товарищу.
«Крупный» к этому моменту уже вяло зашевелился, возвращаясь из «нирваны». Окинув своего друга мутным взором, он мгновенно провел операцию «Вспомнить все» и позволил собрату увести себя восвояси. Но, напоследок сумел злобно ощериться в мою сторону и что-то произнес себе под нос, явно – на своем родном наречии.
Потирая ушибленную руку, я шагнул к Альберту. «Черт, так не годится! Раз уж пока что доступ к БСБ для меня закрыт, нужно заняться подготовкой своих кулаков», – подумалось мне. – «Процесс, конечно, небыстрый, но оно того стоит, если я не хочу остаться инвалидом! Дури в организме Арти много, а вот кулаки неподготовлены. Так и до перелома недалеко …»
Недоделанныйсенс так и стоял на коленях, размазывая по щекам слезы. Тьфу …
– Так и будешь стоять? – с неприязнью спросил я.
Альберт словно опомнился и проворно вскочил на ноги. Он боязливо выглядывал из-за моего плеча в сторону входа в курилку.
– Ушли …, – с облегчением произнес он себе под нос.
– Ты какого вытворяешь? – недружелюбно спросил я. – Ты же, мать твою, сенс! Сделать ничего не мог?!
Альберт растерянно взглянул на меня, а потом стыдливо опустил взгляд.
– Я …, – он шаркнул перед собой ножкой. – Мои возможности … Не позволяют противостоять … Я …слаб …
Ну, ё-моё! Недоразумение, а не сенс! Меж лопаток мне, значит, импульс припечатать смог, а тут – обделался?! Скорее всего, банально ссыт!
– Короче …, – я сплюнул на пол и растер плевок. – Еще раз на колени встанешь – не впишусь за тебя …
Я развернулся и пошел к выходу, жалея, что не прихватил с собой всю пачку сигарет.
– Андрей …, – робко позвал он сзади. – А можно … Можно я к вам переберусь поближе? А то эти …
– Коек свободных нет …, – отрезал я.
И до того мне противно стало … Мнил тут из себя принца датского среди холопов, а чуть прижали – опустился ниже плинтуса и даже рыпнуться не попробовал. По сути, я и впрягся-то за него чисто на автомате – ну, не люблю когда в моем присутствии такая хрень происходит. А этот … сенс, мля, не поблагодарил даже …
Я вернулся на свою койку, завалился и вновь попытался уснуть. В секторе справа от меня все так же размеренно продолжали бухать, уже заранее подсчитывая заработанные деньги по окончании контракта. Исполненное перспектив, пушечное мясо, бля … Вот и не хочется, но назовешь!
Еще около часа я ворочался, но так и не смог заснуть. Вполне возможно, виной тому были пьяные разговоры недалеких соседей. Я подумал, что еще немного – и меня начнет, как Леху, выворачивать от этих обывательских бесед. Впрочем, как оказалось, это было и к лучшему …
Вскоре в нашем направлении послышались шаги и многоголосые переговоры шепотом. Явно – не на московском языке …
– Гыде?! – раздраженно прошипел кто-то.
– Вон … там … , – несмотря на сдавленный тон, я немедленно узнал фальцет Альберта.
Головоломка сложилась в моем сознании немедленно. Клятогосенса вновь прижали к ногтю соседи с уязвленным самолюбием, взяли за ухо и заставили указать мое местопребывание. Ну, а он же у нас не смог отказать! Он же у нас «слаб» и «не может противостоять»! Сука …
Глаза уже давно привыкли к темноте, поэтому я приподнялся на локтях и уставился в тревожное нутро сумрака. Человек восемь-десять, не меньше … Чуть в стороне я безошибочно распознал хрупкий силуэт Альберта – он вытянутым пальцем указывал в мою сторону.
Так … Адреналин мощной волной окатил мой организм. Стало быть, горячая кровь гостей столицы не смогла снести нанесенного ей оскорбления? И, стало быть, обиду можно смыть только кровью нанесшего ее?! Причем, в процессе должно участвовать не менее десяти человек, да? Сука, как же все это предсказуемо …
Сразу трое на цыпочках устремились к моей койке. Остальные замерли в позе «на подхвате». В груди гулко ухало сердце …Толкнуть Леху? Не … Пока глаза продирает с перепою, только помехой станет. Я попытался выбросить из головы все мысли и сосредоточиться непосредственно на происходящем …
Двое зашли в проход между коек со стороны моих ног, один –со спины. Сейчас крайние зафиксируют меня, а центровой атакует непосредственно. Ладно …
– Иатхунмтаа …, – прошипел тот самый, что огреб от меня в курилке, и навис надо мной.
– Да ни хуя не иатхун! – жестко произнес я и «выстрелил» ему пяткой в центр груди.
Он надрывно засипел и повалился на стоящего позади него. Я мгновенно вскочил, обернулся и в развороте воткнул кулак правой в область головы того, кто нападал сзади. Получилось не очень удачно – в суматохе я лишь мазнул его по скуле и невольно навалился на него всем телом. И, сука, он не растерялся – что было сил, заключил меня в весьма ощутимый захват и сдавил со всей дури.
Сил парню было не занимать, поэтому у меня на миг перехватило дыхание. Будучи заметно ниже меня, он уперся подбородком мне в грудь и даже, гад, попытался укусить! В лучших традициях вольной борьбы, противник хотел повалить меня набок, но в этом ему помешала верхняя койка – я уперся в нее плечом. С упорством вцепившегося бультерьера, он отчаянно пытался лишить меня равновесия и таки завалить на пол. Если ему это удастся – пиши пропало. Как же я всю свою жизнь ненавидел ухватки борцов! Было в этом что-то приземистое и нечистое … То ли дело – эффектный рукопашный бой в полный контакт!
Недоумевая, почему на меня никто не нападает сзади, я таки исхитрился занести локоть и от души врезал оппоненту сверху по черепу. Его объятья заметно ослабли, видимо – словил некую прострацию. Я поспешил закрепить успех, схватил его за уши и наконец-то смог оторвать от себя. Не отпуская ушей, я от души врезал неприятелю коленом в лицо, после чего уже практически безвольную тушку шмякнул виском о кровать. Один есть …
Исполненный недоумения, я обернулся, а там … В пылу схватки я даже не обратил внимания на возню за моей спиной, а сейчас … Там была куча-мала. Судя по всему, весь остаток «ударной группы» отвлек на себя кто-то другой. Впотьмах было плохо видно, поэтому я взглянул на койку Лехи – там было пусто! Ясно! И уже в следующее мгновение я заметил его – Алексей в прыжке с разворота «срубил» одного из противников, угодив ему пяткой аккурат в нижнюю челюсть. Красиво!
Уронив одного, Леха принял на себя атаку сразу троих и был буквально погребен под их ударами. Совсем как Фарс тогда …
Не теряя ни секунды, я устремился на помощь и отвлек на себя внимание здоровяка в не по размеру маленьком камуфляже – тот заметно сковывал его движения, поэтому я без особых проблем «качнул маятник» вправо и почти одновременно отвесил ему шикарный хук слева. Тот поплыл и со стоном ухватился за стену. Так, еще один …
В этот момент меня кто-то увесисто «нахлобучил» сзади по затылку. Я на миг потерялся, мгновенно присел и уже в положении партера развернулся … Подсек колено противника, уронил его и мгновенно поднялся, добив его прямым правым.
В этот момент один из противников Лехи вырвался из мясорубки и заверещал:
– Арухуб кнут!!!
– Тойтура-аа! – откликнулись издалека, и уже в следующие мгновения казарма наполнилась топотом множества ног.
Ясно – подключилась целая диаспора. Вот что мне нравится в приезжих, так это чувство коллективизма! Не то что …
– Эй, Москва! – звонко воскликнул я. – Подъем! Наших бьют!!!
Нужно отдать землякам должное – на ноги вскочили сразу три человека! Причем, изрядно пьяных. В то время как к месту битвы приближалась уже целая толпа. Леха добил ударом ноги шатавшегося тощего «добровольца» с длинными гротескными усами и невесело улыбнулся мне:
– Пиздец, по ходу, нам …
Впятером мы выстроились в шеренгу – лицом к надвигавшейся ватаге неприятелей. Я осмотрелся в надежде найти хоть какое-нибудь подручное подобие оружия, но … В этот момент взгляд мой наткнулся на Альберта – как-то по-крысиномуэта трусливая тварь едва ли не на карачках улепетывала в сторону туалета. «Там тебе отныне и место!», скрипнув зубами, подумал я.
– Собрались! – воскликнул Леха и красноречиво хрустнул суставами шеи.
Наша отчаянная пятерка камикадзе выстроилась клином навстречу орде противника …
Наверное, наш славный боевой путь так и закончился бы на призывном пункте Москвы, но в этот роковой момент кто-то включил в казарме свет. И почти в тот же момент эфир вспороли сразу несколько автоматных очередей, по всей видимости – произведенных в потолок. Все присутствующие «гладиаторы» немедленно застыли на своих местах в позе «замри» … Прям первый этап «Игры в кальмара»!
Словно в подтверждение этой мимолетной ассоциации, раздались несколько, на этот раз – прицельных, выстрелов. Пять или честь человек с противоборствующей стороны рухнули, как подкошенные.
Мы зачарованно осмотрелись, гадая – с чего это нам оказали такую поддержку? Но, по ходу это не нам, а так – для наведения порядка в расположении. К этому моменту периметр помещения был оцеплен бойцами в амуниции и с изготовленными к стрельбе автоматами. На какое-то время в казарме повисла зловещая тишина. Но, ее уже через пару секунд разорвал вопль мегафона:
– Всему контингенту немедленно лечь на пол! Все кто не ляжет – будут ликвидированы!
Для эффекта восприятия эти слова были немедленно подкреплены еще одной автоматной очередью – короткой, в потолок. Ну, куда уж тут попрешь против таких убойных аргументов! Естественно, все присутствующие немедленно рухнули на пол. Кроме, разумеется, тех, кого вся эта сумасшедшая канитель даже не побеспокоила – несколько пьяных вдрабадан туловищ продолжали преспокойно посапывать на койках. Впрочем, статус-кво был немедленно восстановлен – вертухаи грубо скидывали неадекватов со спальных мест. Особо непонятливых били ногами, после чего они разумно затихали.
Когда, наконец, суета стихла, Смурной (а это несомненно был он) вновь прибегнул к помощи мегафона.
– Я вижу, не все еще до конца поняли – куда и зачем они попали! – это было поразительно, но я уловил в голосе полковника неприкрытый сарказм – словно он от души наслаждался происходящим. – Так вот … Для особо непонятливых повторяю – гражданская жизнь окончена. Вы здесь не в детском лагере отдыха. Вы – на войне! Со всеми вытекающими! Адвокаты, юридическая поддержка, общественные правозащитные организации – забудьте обо всем этом! Отныне все вы – солдаты Великой армии Московской Империи. И по законам военного времени должны безоговорочно выполнять приказы. Невыполнение практически всегда означает смерть. Нюансы в данном случае есть, но их весьма немного. У кого-то есть вопросы по поводу того, что я только что сказал?
В казарме повисла напряженная тишина. Судя по всему, вопросов не было. Да оно и ежу понятно – если перед тобой пиздец, то, сколько ему вопросов не задавай, он так пиздецом и останется!
– Вижу – всем все понятно, – констатировал Смурной и видимо решил подсластить пилюлю. – Парни, я ж вас всех прекрасно понимаю! Оторвали от дома, от жен, детей … Ну, понятно – нервы, то-сё … Все мы люди. Именно поэтому я могу закрыть глаза на бухло и тому подобное. Одно «но» – меру знайте! И меж собой не грызитесь. Отныне все вы – одно целое! А если друг друга рвать начнете – какиенахер с вас воины?! Поляжете все в первом же бою. А вот если друг за друга стоять будете – тут совсем другое дело!
Он еще что-то там говорил по товарищескую взаимовыручку, воинское братство и прочую пафосную чушь. Думаю, что большинство ею прониклось … Под конец своей речи Смурной еще раз прозрачно намекнул, что алкоголь никто не запрещает, но любые конфликты между мобилизованными будутпресекаться самым жестким образом. Ну, и закончить он решил на самой оптимистичной ноте.
– Эх, ребята, – мечтательно произнес он. – Вот честное слово, завидую я вам. Кто мы – крысы тыловые! Сидим тут, занимаемся вашими сборами и начальной подготовкой … А сейчас бы в бой – крошить нечисть ренегатовскую! Освобождать земли братского народа от идолищ проклятых! Опять же, не бесплатно все это – Родина вас не забудет. Ну и, если по секрету, то … Многие герои с войны вернулись не только с почетом, но и … Есть там чем поживиться, в этой Миянме. Ребята, те – которые с головой, обеспеченными людьми оттуда возвращаются. А что касается миянок … Вот где женщины, так женщины! Эх, так и рванул бы с вами вместе! Да только кто ж меня отпустит …
И напоследок Смурной пожелал всем спокойной ночи и покинул казарму. Рабочий персонал с носилками подобрал с пола трупы, а раненых отнесли в лазарет. Провожая грустными взглядами обездвиженные и изувеченные тела, мобилизанты поднимались с пола и расходились по казарме. У наших былых недругов, по всей видимости, больше не возникало желания продолжить «забавы молодецкие» – сбившись в кучку, они удалились в свой сектор казармы. Альберта с ними я не заметил. Видимо, до сих пор в сортире околачивался …
Я поймал на себе задумчивый взгляд Лехи – автоматически ощупывая содранные суставы кулаков, он напряженно о чем-то размышлял. Его нижняя губа была разбита и набухала прямо на глазах. Я подмигнул ему.
– Ну, что я тебе говорил по поводу бухла?! Как есть, им будет куда спокойнее управляться с деморализованной пьяной отарой, нежели с коллективом адекватных и трезвых людей. Погоди, деньги у призывников отожмут – так начнут бесплатно раздавать. Фронтовые пятьсот грамм, епт … Собирал я тут информацию по сети … Судя по всему, они армию Миянмы тупо мясом закидать хотят. Еще заставят потом оружие для себя в бою добывать. Шучу, конечно, но в каждой шутке что-то есть и от правды …
Леха прищурился, а потом неохотно кивнул, будучи вынужденным согласиться.
– Валить надо отсюда, – отрешенно произнес он. – Пока живые. Уверен, на фронте такую возможность сведут к нулю. Но … Чем черт не шутит, там как-никак при оружии будем.
– А вот на это я бы не надеялся …, – с сомнением покачал я головой. – Уверен, там все предусмотрели. Ты думаешь, там недовольных нет? Сто пудов – там все такие! Надетые здесь розовые очки мигом со многих слетят. И держать такую толпу может только страх. Ты видишь – уже началось. Пара дней, а уже несколько трупов. Кнут и пряник, епт …Все, давай спать …
Продрать глаза нас заставил очередной вой сирены.
– Граждане мобилизованные! После завтрака перед вами с лекцией выступит специалист отдела по моральной подготовке Генштаба. После этого, в течение дня, с вами будут произведены дополнительные занятия по военному делу. По их окончании – медосмотр.
«Специалист по моральной подготовке» … Сказал бы уж прямо – по промывке мозгов. Что касалось «военного дела», то … Я обвел взглядом похмельную массу, возвращавшуюся к жизни. Какое нахрен тут военное дело?!
Леха деловито вскрыл литровую бутылку «Империи».
– Крайняя …, – вздохнул он и протянул ее мне. – И денег больше нет …
– Насчет этого не переживай, – я подмигнул ему и сделал продолжительный глоток. – Родина тебя не бросит, сынок!
И в своих предположениях я оказался на сто сорок процентов прав! Через пять минут, когда работники военкомата вкатили в казарму источавшие запах съестного тележки с котлами, я заметил на них еще и картонные коробки без каких-либо опознавательных знаков. Каждому призывнику в комплекте с миской баланды была выдана бутыль с бесцветной жидкостью. Леха открутил пробку и выразительно повел носом …
– Спирт! – он ошарашенно взглянул на меня. – Медицинский …
– Ну, вот …, – многозначительно ответил я. – А ты сомневался …
Сплоченный коллектив мобилизованных воспринял появление «спецпайка» радостными возгласами. Я задумчиво покрутил свой пузырь в руках. «Слезать нужно с этой темы …», – настойчиво сверлила мозг рациональная мысль. – «Слезать и голову включать!»
После приема пищи в казарму вошел невзрачный человек с погонами майора. Невысокий, пожилой, абсолютно лысый. Круглые очки его приветливо блеснули, когда он обвел взглядом уже опохмелившийся контингент призывного участка. С долей опаски он бросил взгляд за спину, где его «подстраховывали» с десяток вооруженных бойцов. Заметно успокоившись, он обратился к призывникам:
– Доброе утро.
– Бывало и добрее …, – развязно выкрикнул кто-то в ответ.
Майор поморщился, а потом натянуто улыбнулся, стараясь быть толерантным к особенностям аудитории.
– Меня зовут Глеб Павлович. Сегодня я постараюсь ввести вас в курс того, что происходит в зоне проведения Уникальной Вооруженной Акции. В силу того, что эти сведения для вас жизненно необходимы, советую присутствующим внимательно выслушать все что я расскажу. Итак …
Признаться, сначала я думал, что сейчас нам будут рассказывать о диспозиции сил на передовой, тактико-технических особенностях вооружения предполагаемого противника и прочих немаловажных аспектах, но … К моему немалому изумлению, Глеб Павлович в первую очередь начал читать нам лекцию о том, как нам следует вести себя в отношении гражданского населения Миянмы. Выражался он весьма витиевато и обтекаемо, но суть я уловил сразу – мы были просто обязаны вести себя как оккупанты со всеми вытекающими.
– Помните! – майор возвысил голос. – Солдаты Империи освобождают многострадальный народ Миянмы, поэтому им должно оказываться всестороннее содействие и поддержка! На войне ведь как? Каждый, кто может держать в руках оружие – потенциальный враг! Вам нужно вести себя так, чтобы у местного населения даже мысли о противодействии не возникало. Надеюсь, в деталях объяснять не нужно?
Глеб Павлович пристальным взглядом обвел аудиторию.
– Короче, щемить их всех по-полной! – пьяно выкрикнул кто-то.
Губы майора дрогнули в холодной усмешке.
– Ну-у, – протянул он. – Не так чтобы уж прямо щемить, но … В целом вы правы. В строгости держать!
После этого специалист по моральной поддержке долго разглагольствовал о высоком моральном облике солдата Империи. И это, сука, прямо после того, как только что неприкрыто призвал собравшихсязаниматься откровенным геноцидом! Потом плавно съехал на то, какие зверства творят миянцы по отношению к своему же местному населению и пленным имперцам. Майор последовательно пытался донести до нас единственный посыл – мы должны безжалостно уничтожать все, что окажется в поле нашего зрения. Хороший миянец – мертвый миянец!
Как я понял, основной задачей этого специалиста было создание у нашего коллектива состояния крайней нетерпимости к противодействующей стороне. И неважно – солдат перед тобой, или гражданский. Установка была возможна лишь одна – ненависть! И, нужно признать, его речь нашла отклик в сердцах мобилизованных. Все чаше из массы призывников раздавались одобрительные возгласы, подтверждавшие готовность уничтожать на своем пути все живое …
Переглянувшись, мы с Лехой приняли еще по дозе Империи – чисто для морального здоровья. Спустя полчаса майор ушел, а его место занял высокий худощавый капитан, притащивший в казарму несколько красочных плакатов с различными модификациями автомата Кокошникова, ручными гранатами, пулеметами и минами. Бесцветным голосом, тыча деревянной указкой в свои пособия, он принялся что-то объяснять. Разобрать можно было, дай бог, одно слово из десяти, поэтому многие из «учеников» немедленно приступили к распаковке пузырей со спиртом. Несколько «гонцов» метнулись в сторону туалета – за водой для того, чтобы разбавлять коварный напиток.
