Александр Амзирес
Бесконечный Лес
«Видимо – вариант номер два», – мысленно сказал он.
«Видимо да», – ответила Анима. – «Будь.. осторожней».
Зук уселся на пол в дальнем конце клетки, позади которого была стена помещения, и начал пристально разглядывать людо-ящеров, пытаясь словить их взгляды. Прямой взгляд злого духа нервировал их, они боялись проклятия, и именно этого Зук и добивался.
Стражи переглянулись, и один из них оценивающе посмотрел на своё копьё, пытаясь прикинуть в голове, дотянется ли он его концом до Зука сквозь прутья клетки. Через мгновение, разочарованно пробормотав что-то себе под нос, он осторожно коснулся лапой небольшого предмета на своём поясе. Ранее Ри-Кха объяснил ему на словах принцип действия этого устройства, и теперь Зуку оставалось лишь добраться до него.
Основание его клетки слегка зашипело и немного дрогнув, она медленно начала подыматься вверх, движимая невидимой силой.
Людо-ящер не спеша двинулся в его сторону, пытаясь держать Зука в поле своего зрения и при этом не смотреть ему в глаза. Направленный в его сторону наконечник копья заискрился и загудел.
Зук всё так же изображал расслабленную безмятежность, глядя на приближающегося стража. Тот уже явно нервничал, и это придало Зуку уверенности, что план должен сработать.
И он отпустил своё сознание, отдаваясь безмолвному бессознательному.
Если бы Анима была способна глубоко вздохнуть, то попыталась бы сделать это прямо сейчас.
«Я оставлю это тело на волю инстинктам и рефлексам», – говорил он ей немного ранее, во время планирования. – «Сознание в такие моменты лишь мешает…. Не бойся, мы справимся… Ты и в этот раз сможешь помочь, даже без своих способностей. Посмотри на своё положение безвольного наблюдателя с другой стороны. Не участвуя напрямую в управлении этим телом, твоё сознание освободится и сможет улавливать то, что ранее проносилось мимо тебя. Мельчайшие подробности, ранее ускользающие от поглощённого мыслями разума», – лилась в её голове его мягкая, уверенная речь. – «Просто отпусти ситуацию, отпусти свои мысли».
Зук слегка прикрыл глаза. И тот, кто открыл их вновь, уже не имел имени.
– ЭЙ! БРАТ МОЙ! – услышала Анима громкий голос Ри-Кха, внезапно бросившегося к краю клетки, вцепившись в неё лапами.
«Сейчас!», – через мгновение воскликнула она, увидев, как от неожиданности дёрнулось копьё в лапах стража, и как он отпрянул в сторону, обернувшись на возглас Ри-Кха.
Тело Зука бросилось вперёд, перескакивая опасный, искрящийся наконечник, и следуя по древку копья, влетело в морду людо-ящера, находя когтистыми лапами его глаза, наполняя помещение пронзительными воплями боли и проклятий.
«Берегись!», – прозвучал взволнованный голос Анимы.
Едва увернувшись от лап орущего стража, бросившего погасшее копьё и устремившего их к своей разорванной морде, Дикий Кот нашёл глазами устройство на поясе и устремился к нему. Другой страж бросился на помощь первому, в образовавшейся суматохе даже не обратив внимания на клетку Ри-Кха, начавшую подыматься. Облачённый в мантию людо-ящер с сумкой, прижимал её к груди и бормоча что-то себе под нос, пятился назад.
На ходу, пытаясь избежать столкновения с ослеплённым стражем, второй людо-ящер извернулся и широкой дугой с размаху очертил копьём линию, оставляющую в воздухе светящийся шлейф.
«Вниз!», – крикнула Анима.
Чуть не задев Дикого Кота, наконечник пронёсся в нескольких сантиметрах от его головы, и Анима даже почувствовала лёгкое покалывание и уловила запах горелой шерсти.
Увернувшись от копья, Дикий Кот вцепился взглядом в стража и начал медленно отступать назад, увлекая его за собой.
Тяжело дыша и не сводя глаз со «злого духа», страж переступил катающегося по полу людо-ящера, и не спеша двинулся вперёд, ощетинившись копьём.
В какой-то момент его брови удивлённо приподнялись, а в округлившихся глазах читалось недоумение и шок. Он наклонил голову вниз, отпустил своё копьё и попытался обхватить лапами окровавленный наконечник другого копья, торчащего из его груди. Даже в обычном состоянии, этот наконечник был достаточно остёр, чтобы легко пройти сквозь его плоть.
– Теперь у нас чуть меньше времени, чем нужно, – прошипел Ри-Кха, рывком вынимая копьё из поникшего тела стража, и глядя в сторону чёрного проёма, в котором уже успел скрыться третий людо-ящер.
Не дожидаясь ответа, он подошёл к вопящему стражу на полу, и резким тычком копья избавил того от страданий. Затем, удерживая копьё в зубах, Ри-Кха забрался на висящую в воздухе клетку. Потолок был достаточно низок, поэтому, оживив наконечник копья, он начал производить резкие, сильные тычки в основание полусферы, в место, где она соединялась с остальной поверхностью.
Придя в себя, Зук посмотрел в сторону проёма. При обсуждении плана Ри-Кха утверждал будто на той стороне их ждёт множество препятствий, и что даже с оружием им не прорваться в том направлении. У него возникло желание хоть одним глазком проверить это лично, заглянув по ту сторону проёма, однако что-то подсказывало ему, что не стоит этого делать. И решив всё же не отклоняться от первоначального плана, он забрался на вершину клетки вслед за людо-ящером.
– Ты уверен, что этот материал можно пробить копьём, – поинтересовался Зук у Ри-Кха незадолго до этого.
– Будь способны твои лапы оружие держать, – ответил он, во время обсуждения их плана, – уверен был бы в этом я наверняка. Но, думаю, один смогу я сделать это тоже. Займёт лишь это дольше времени, чем нужно.
Тем временем этот процесс и правда уже затянулся, насколько мог судить Зук. В точке удара образовалась лишь едва заметная царапина, не внушающая ему особого оптимизма.
«Жива?».
«Жива».
«Ты отлично справилась».
«Ты тоже».
Первыми в проёме появились несколько псов. Их бешеные глаза сразу сфокусировались на Зуке, и помещение заполнил их истеричный лай. Они пытались допрыгнуть до парящей в воздухе клетки, но к счастью, это им не особо удавалось. Затем до одной из них наконец дошло, что можно воспользоваться третьей клеткой, всё ещё стоящей на полу. И вслед за ней, на неё начали взбираться другие псы.
В этот момент в комнату начали вваливаться стражи, наполняя её искрящимися копьями.
И в тот же момент невидимый паук расплёл на поверхности полусферы паутину трещинок.
– Держись, Зук, Дикий Кот! – только и успел выкрикнуть Ри-Кха, присев на одно колено и протянув лапу в его сторону, прежде чем полусфера треснула и устремилась на пол, вместе с хлынувшим за ней потоком, сверкающей зелёными прожилками, воды.
Прижимая Зука к себе одной лапой, другой Ри-Кха держался за прутья клетки. Помещение стремительно наполнялось водой, не успевающей исчезнуть в чёрном проёме выхода. Некоторые из псов пытались уцепиться за клетку, но это им не удавалось, и они увлекались бурлящим потоком вслед за стражами, так и не успевшими понять, что вообще произошло.
Почувствовав, что вода начинает обволакивать их тела, Зук набрал воздуха, насколько хватало лёгких. Некоторое время Ри-Кха ещё ожидал пока комната полностью заполнится водой, а затем пересадил Зука себе на шею и убедившись, что тот крепко обхватил её, мощным рывком оттолкнулся от поверхности клетки, устремив их тела к потолку. Едва достигнув его, людо-ящер крепко вцепился в него когтями всех четырёх своих лап. Поток трепал их, пытаясь оторвать от поверхности потолка и утянуть в проём другого помещения, однако Ри-Кха медленно, но уверенно продвигался вперёд и наконец забрался внутрь отверстия, образовавшегося после разрушения полусферы.
Зук едва мог различить место, где они оказались, перед его прикрытыми глазами всё мелькало и все его силы уходили на то, чтобы хоть как-то удержаться передними лапами за шею людо-ящера, в то время как задние болтались позади. Всем своим телом он ощущал, с какой силой течение пытается затянуть их обратно внутрь. Всё, что ему сейчас оставалось, это лишь безвольно наблюдать, как Ри-Кха полз по дну этого нового помещения, аккуратно перебирая конечностями, пытаясь отдалиться от отверстия как можно дальше. Будто муравей, крепко вцепившийся лапами в травяной лист, и ползущий вперёд наперекор треплющему его ветру.
«Кажется, я начинаю понимать, каково это быть на твоём месте», – сказал он ей.
«Приятно слышать, но побереги силы… нашего тела», – произнесла Анима и незримо улыбнулась.
Паника едва только начала медленно протягивать к ней свои липкие пальцы, как он, слово почувствовав это, внезапно произнёс эту фразу, немного успокоившую и придавшую ей уверенности в благоприятном исходе этого безумного плана.
XIV
Давление потока снизило свою хватку, когда Ри-Кха отполз на достаточное расстояние от прожорливого отверстия, продолжающего поглощать в себя нескончаемый поток воды. Длинными рывками они выбрались наконец на поверхность, цепляясь за край стены и жадно втягивая долгожданный воздух.
Зуку показалось, что это то самое помещение с мостом, висящим над резервуаром с водой, в котором им с Анимой уже довелось побывать в самом начале. Если это было так, то они могли возвратиться тем же путём, каким и попали сюда. Он поделился этим наблюдением с Ри-Кха, ловко подтягивающим своё тело вверх по стене с помощью своих когтистых лап. Но тот уверил его, что это не то помещение, о котором думает Зук, таких резервуаров с жидкостью существовало несколько. Зук не стал спорить, до моста оставалось несколько метров, и вскоре он и сам сможет проверить эту информацию.
Покачиваясь на шее людо-ящера, он обратил внимание на ещё одну деталь, и Анима подтвердила, что заметила это тоже. Несмотря на огромное количество воды, уже успевшей исчезнуть в образовавшейся дыре и до сих пор продолжающей это делать, общий объём жидкости в помещении не уменьшался, насколько они могли судить об этом на глаз.
– Понадобится время, прежде чем успеют братья перекрыть затворы, – подтвердил их догадки Ри-Кха, хотя они так и не увидели, откуда именно циркулирующая жидкость попадает в помещение.
– Видимо, мы затопим всё здание, – произнёс Зук.
– Как минимум с десяток помещений будут недоступны более, – ответил Ри-Кха, цепляясь за край моста и ловко забираясь на его поверхность.
Зук не уловил в его голосе каких-либо сожалений о неизбежных жертвах этого события, как, впрочем, и какой-то особой радости по этому поводу.
– Что ж, это должно их немного отвлечь от нас.
– Да, отвлечёт, но не надолго, – кивнул людо-ящер. – Нужно торопиться нам.
Грудь людо-ящера тяжело вздымалась и опускалась после проделанного пути, но ритм дыхания при этом оставался ровным.
Зук собрался было спрыгнуть на пол, однако Ри-Кха остановил его:
– Останься там, Зук, Дикий Кот, так будет легче нам перемещаться здесь, не отвлекаясь выбирая направление.
– Уверен? – спросил его Зук, размещаясь поудобнее.
– Да, – коротко ответил Ри-Кха и побежал в сторону чёрного овала.
Следующая комната принесла Зуку одновременно и разочарование, и удовлетворение. Он всё ещё надеялся увидеть длинное помещение со светящимися кубами, откуда можно было бы вернуться наружу на одной из летающих полусфер. Однако это оказалась не оно, и даже не та крестообразная комната, где они попали в западню. Но по крайней мере, теперь он хотя бы убедился в правдивости слов людо-ящера.
* * *
Анима ощущала что-то. Что-то знакомое, но будто уже забытое. Отвлечённая произошедшими событиями, она даже не сразу обратила на это внимание. Она чувствовала окружающее пространство за пределами тела. Правда это было не то всепоглощающее ощущение, знакомое ей ранее; чувство одновременного нахождения во многих местах одновременно, ощущение себя, как части пространства. Она сама и была этим окружающим пространством.
Но не сейчас. Сейчас это было лишь слабое подобие тех ощущений.
И тем не менее, это было уже хоть что-то.
Чёрная материя, обволакивающая проходы между помещениями, явно была как-то связана с блокировкой её способностей. И теперь, потревоженная беспрерывным потоком жидкости, нарушающим её целостность во многих местах одновременно и не дающим сомкнуться, влияние этой материи на Аниму немного ослабло.
Её способности то исчезали, то появлялись вновь, неконтролируемо мелькая перед ней калейдоскопом образов. То усиливающихся, то утихающих.
Она чувствовала безжизненные сердца в охладевающих телах, уносимых водным потоком.
Она слышала обрывки фраз, излучающих недоумение и отчаяние.
Она видела последние пузырьки воздуха из лёгких, исчезающие в бурлящей жидкости.
За несколько мгновений она умерла мучительной смертью множество раз, в телах людо-ящеров и их псов.
Попытавшись закрыть глаза, незримыми лапами она закрыла свои несуществующие уши и завопила во всё своё несуществующее горло, проваливаясь в тёмные глубины сознания и уволакивая за собой всё вокруг.
* * *
Что-то будто разорвалось в голове Зука и продолжало грохотать до тех пор, пока его глаза не закатились, а внезапно ослабевшие лапы не разомкнулись на шее Ри-Кха.
Людо-ящер не сразу понял, что произошло. Вначале он подумал, что дикий кот всё-таки решил бежать своим ходом, однако обернувшись и увидев его безжизненное тело на полу, удивлённо приподнял бровь. Некоторое время он о чём-то раздумывал, а затем, приняв какое-то решение, поднял тело Зука и прижав к груди одной лапой, продолжил движение. Прежде чем выбраться из Тах-Карра, ему нужно было захватить здесь кое-что, а заодно и необходимое снаряжение.
В основной своей массе, на этом этаже были лишь самообслуживающиеся, технические помещения, поэтому он не опасался неожиданной встречи с братьями, и не сбавлял темпа. Нужно было действовать стремительно, пока агония на нижних этажах ещё не успела стихнуть, отвлекая внимание от беглецов. Ему было жаль своих братьев. Ему было жаль, что их разум был слишком изуродован догмами. Но они не оставляли ему выбора.
Вряд-ли Ри-Кха пытался таким образом оправдать свои действия, он не нуждался в оправдании. Его воля была достаточно сильна, чтобы самому решать, правильно он поступает или нет. Чьё-либо мнение по этому поводу его не интересовало.
Он размышлял о том, что лишь благодаря удивительной случайности его собственный разум остался гибок, и не зачерствел под влиянием окружения, в котором прошло его детство, его юность и его взросление.
Будто какой-то внутренний голос, направляющий в пути. Показывающий всю абсурдность ритуалов, стягивающих общество нарин своими цепями, и не дающих им поднять головы и посмотреть на мир вокруг них.
В юности он был ещё достаточно наивен, чтобы верить в то, что однажды сможет показать братьям и сёстрам верный путь. Да, пусть он и сам не до конца понимал, что это вообще означает – верный путь. Но он, хотя бы, пытался его найти во тьме. Пытался нащупать ту нить, которая позволила бы им всем выйти из этого бесконечного лабиринта ритуалов и догм, и заглянуть наконец за край мира. Узнать наконец, существуют ли в других мирах подобные им.
«Как живут они в своих мирах?» – часто думал юный Ри-Кха. – «В какие сказки они верят? Какие по ночам им снятся сны?».
В детстве никто особо не обращал внимания на странности его мышления, и в силу его возраста этому не придавалось значения. Но чем старше он становился, тем громче внутренний голос говорил ему быть осторожнее и не проявлять на публике свои еретические мысли. Это становилось уже просто опасно.
И тогда он нацепил на себя маску и слился с общей массой.
К тому времени он уже отбросил наивные детские мечты, и судьба его народа перестала его интересовать. Он продолжал искать ответы, но уже сам для себя. В конце концов, каждый был волен сам выбирать свой путь. Общество нарин давным-давно выбрало свой. Ри-Кха тоже выбрал – свой.
Он понимал, что только в сердце Города, в стенах Тах-Карра, возможно будет найти ответы на свои вопросы. И поэтому он сделал всё возможное и невозможное, чтобы пробраться туда. У него было две возможности для осуществления этого: страж или ученик одного из мастеров. Ри-Кха решил, что возможности стражника будут несколько ограничены, поэтому затянув свою маску потуже, он проявил особое рвение и упорство в стремлении следовать ритуалам и приметам, и вскоре неизбежно был замечен одним из мастеров.
Мастер Ра-Ка, старый хитрый змей, охотно делился с ним знаниями, хранящимися в сердце Города. Впрочем, вскоре он начал замечать, что информация, полученная от мастера, слишком поверхностна и двояка. Он едва улавливал из потока ритуальных писаний крупицы действительно полезных ему знаний.
И тогда он решил искать их сам.
Там, где ему дозволено было находиться беспрепятственно, было не слишком много источников информации, нужной ему. Среди многочисленных свёртков с описанием дурацких, а иногда и жестоких, ритуалов, Ри-Кха не попадалось ничего подходящего.
Но на помощь вновь пришёл его внутренний голос, подсказавший направление поиска. Он хорошо изучил внутреннее обустройство этого строения, и через некоторое время легко мог перемещаться по нему практически незамеченным, используя тайные ходы, часто вообще не предназначенные для перемещения нарин.
Так он и обнаружил однажды запечатанный чёрный овал входа в неизвестную комнату, в одном из дальних, почти забытых технических коридоров. Вход был завален хламом и запечатан запретными пентаграммами. Для любого нарина этих знаков было достаточно, чтобы даже не помышлять о нарушении строжайшего запрета. Для любого, но только не для Ри-Кха. К тому же он всем телом ощущал, что наконец-то нашёл то, что искал. Много дней ушло у него на то, чтобы разобрать завал, ведь в течение суток у него едва находилось хоть несколько часов свободного времени, поэтому он приходил сюда в часы, положенные для сна. Он жутко не высыпался, но жажда придавала ему сил. Жажда узнать, что так тщательно скрывалось за печатями. Ведь он был уверен, что там именно то, что он всегда так упорно искал. Именно то, что наконец даст ему ответы на все его вопросы.
Наконец ему удалось проникнуть внутрь, но вместо ответов он получил только ещё больше вопросов.
Ри-Кха едва совладал с собой, переступив порог этой странной комнаты, и чуть не провалившись прямо в ночное небо. Внутреннее пространство помещения представляло из себя подобие диска с плоским, прозрачным потолком и таким же прозрачным полом, сквозь которые сверкали далёкие звёзды. Придя в себя, он аккуратно сделал несколько шагов по гладкой поверхности. Стена, идущая по кругу белой лентой, была сделана из неизвестного ему, пористого материала. На ней было несколько десятков квадратных, светящихся голубоватым свечением, рамок, внутри которых были начертаны тексты и схематические рисунки. Подойдя ближе, Ри-Кха обнаружил, что мелкие буквы были изображены настолько ровно и чётко, что он никак не мог понять, с помощью каких инструментов возможно было так мастерски нанести эти письмена, да ещё и на такую гладкую поверхность. Он прикоснулся к тексту и удивился ещё больше, не обнаружив никаких шероховатостей, которые, по его мнению, неизбежно должны были присутствовать после нанесения символов.
Ровные линии рисунков мало что могли ему сказать, в то время как содержание текстов было довольно любопытно, хоть он и мало что пока мог понять. Многие слова были знакомы ему, и в то же время, значение многих других было ему неизвестно, отчего смысл фраз был не совсем понятен.
Ри-Кха часто приходил в эту комнату, и порой засыпал прямо здесь, посреди звёзд. Со временем он начал улавливать общую суть, вчитываясь в построенные странным образом предложения. В них говорилось о поиске своего дома, или о… побеге из дома – трудно было разобрать. О дремлющих существах, собранных вместе. О выборе направления.
Пока Ри-Кха понимал лишь то, что не в силах повредить или уничтожить эти письмена, кто-то из служителей Тах-Карра решил запечатать комнату от любопытных глаз. И этот кто-то даже не слишком утруждал себя, лишь завалив проход кучей мусора и хлама, потому что запретных печатей было уже вполне достаточно, чтобы уберечь звёздную комнату от посторонних.
Поглощённый загадками древних текстов, он не обращал внимания на сон и еду, и его маска начала пошатываться и приоткрывать его истинное лицо, виднеющееся при разговорах с окружающими. И это привлекло к нему излишнее внимание. Однажды, увлечённый мыслями о тайнах этой комнаты, Ри-Кха потерял бдительность и не заметил, как кто-то последовал за ним в эти забытые коридоры.
Какое-то время он ещё пытался обратить внимание братьев на письмена, на то, что в них заключено множество знаний, открывающих им доступ к неизведанным горизонтам, стоит лишь глубже разобраться в них, отбросив предрассудки. Но братья были слепы и глухи, разорванные печати интересовали их гораздо больше того, что было этими печатями сокрыто от них же самих.
Мастер Ра-Ка, видимо и сам свято верящий в свои слова, доходчиво объяснил им, что эта комната, наполненная тьмой и злом, была опечатана ещё их предками, и что только безумец мог нарушить запрет и сорвать священные печати. И после этого вход в помещение был крепко замурован и опечатан вновь. И никому даже и в голову не взбрело хоть одним глазком заглянуть внутрь перед этим. Быть может за пределами Тах-Карра, среди не так фанатично настроенных братьев, Ри-Кха и смог бы найти понимание, но уж точно не здесь.
Он был объявлен еретиком и нечестивцем, осквернившим печать предков – одно из грубейших нарушений, карающееся приравниванием нарина к животному, и дальнейшим принесением этого «животного» в жертву, дабы хоть немного искупить свою вину.
Однако было во всём этом и нечто такое, что принесло Ри-Кха неожиданное облегчение, освободившее наконец его скованную душу – его маска была уже не нужна ему более, и он с радостью швырнул её прочь.
Обо всём этом пришедшая в себя Анима узнала немного позже, когда им удалось наконец вырваться наружу, за пределы Тах-Карра. Избавившись от влияния этой странной, чёрной материи на её способности, она тотчас забралась в сознание Ри-Кха, даже не утруждаясь при этом хоть как-то скрывать от него своё присутствие. Ей было уже всё равно. Обнаружив состояние Зука, провалившегося в тёмную бездну, она не могла найти себе места, не в силах докричаться до него, не в состоянии вытащить его оттуда. В тот момент даже она сама не смогла бы ответить, переживала она только из-за того, что оказалась в обездвиженном теле, или из-за чего-то другого. В итоге она решила пока заняться их с Зуком новым знакомым, чтобы развеять или оправдать свои опасения по поводу него, и если понадобится – поджарить его разум изнутри. Она была настолько полна решимости, что её даже не интересовало, хватит у неё способностей для такого или нет. Она устала быть беспомощной жертвой.
* * *
Двигаясь быстро, но стараясь при этом сохранять осторожность, Ри-Кха двигался по узким коридорам. Вначале ему нужно было добраться до своего тайника, забрать с собой самое ценное, что у него вообще было. Он просто не мог оставить это здесь, в стенах этого проклятого места.
По пути он чуть было не столкнулся со стражами, мчавшимися в направлении резервуара, но вовремя успел вжаться в углубление стен и остаться незамеченным. Добравшись до одного из спальных помещений, он поблагодарил провидение за отсутствие посторонних, так удачно оказавшихся на одном из своих занятий.
Он быстро схватил первую попавшуюся одежду стража с кое-каким снаряжением. Это были широкие штаны, с множеством креплений. Снизу и до колен, они туго обматывались широкой, крепкой лентой чёрного цвета, оставляя голыми лишь ступни, не требующие какой-либо обуви. Спереди и сзади с набедренного пояса свисали две широкие, светлые ленты, едва доходящие до середины нижних конечностей. Ещё один пояс, чуть меньше размером, перекидывался через одно плечо и служил для закрепления копья на спине. Самого копья, к сожалению, нигде поблизости не оказалось.
Удовлетворённо кивнув, Ри-Кха зацепился взглядом за небольшую сумку. Она была достаточно вместительна, но при этом не слишком велика, и ремни позволяли удобно закрепить её на спине. Он вытряхнул её содержимое и аккуратно поместил туда тело дикого кота и несколько дополнительных чёрных лент для одежды, крепко затянув горловину, но оставив небольшое отверстие для вентиляции.
Услышав вдалеке приближающийся топот, Ри-Кха понял, что ему пора двигаться дальше, и быстро направился к противоположному выходу. Благодаря одежде, издали он уже не так бросался в глаза, однако сумка за спиной всё же могла привлечь внимание, а ритуальный орнамент, покрывающий его тело, явно не вписывался в снаряжение стражника.
Тайник находился как раз по пути его дальнейшего маршрута и это несомненно было хорошо. Плохо было то, что сперва нужно было преодолеть перерабатывающие помещения, и это заставило его слегка прищурить глаза. Дело было вовсе не в том, что само по себе это было отвратительное место; Ри-Кха был не настолько впечатлительным, и его волновало другое. Несмотря на автоматизацию Города, в некоторых его частях всё же требовалась грубая сила, для всяческих черновых работ. Поэтому он понимал, что ему неизбежно придётся столкнуться с наринами, работающими там. Кстати, этот момент давно интересовал Ри-Кха, ведь Город существовал ещё до прибытия сюда его предков, и он должен был как-то функционировать и без их помощи. И судя по старым записям из архивов, это Городу вполне удавалось, ведь обнаружили его вполне «живым».
Впрочем, в данный момент его голова была поглощена другими заботами.
Через несколько десятков минут блужданий по тёмным закоулкам, Ри-Кха шагнул в чёрный проём, чтобы выйти на другом конце в огромное помещение, встретившие его ударившим в нос, едким запахом. Он даже пожалел, что это было не одно из тех, немногих, помещений Тах-Карра, где полностью отсутствовал воздух.
Широкая, длинная комната, больше напоминающая огромный тоннель, состояла из двух частей, разделённых посредине бурлящей жижей биомассы, смердящей рекой, бегущей вдоль помещения. На одной стороне в стенах были отверстия, из которых время от времени вываливались тела животных, с хлюпающим звуком, падающих прямо на пол. Нарины деловито цепляли их крюками и подтаскивали к середине, сбрасывая в жижу. Подхваченные потоком, шипя и пузырясь, тела растворялись в нём буквально на глазах. Изредка из отверстий вываливались тела нарин, которых, впрочем, ждала та же участь. Точно так же, как и тела животных, они могли быть разных полов и возрастов, и судя по всей видимости, работников это совершенно не смущало.
Глядя на внутреннее устройство Города: на его стены, механизмы и устройства – невероятную смесь органики, металлов и других материалов, было нетрудно догадаться, для чего используется эта переработанная биомасса в дальнейшем. Однако, каким именно образом это происходило, нарин уже не касалась, да и вряд ли они способны были бы понять принцип работы автоматизированных устройств. Они были привлечены лишь для доставки тел.
Город обеспечивал нарин защитой от пустыни, водой и относительно комфортными условиями жизни. Взамен нарины обеспечивали Город пищей для его автоматизированных систем пищеварения.
На другой стороне размещались входы и выходы из помещения, и чистящие приспособления, чтобы не разносить грязь по всем остальным залам. Ри-Кха нужно было пройти вдоль стены до другого конца помещения, прямо на глазах у нарин, занятых телами. Стараясь не делать глубоких вдохов, он изобразил на морде невозмутимость и устремив свой взор вперёд, медленно двинулся в сторону выхода, виднеющегося с противоположной стороны.
Он знал, что вид стража, пусть даже и без копья, не должен их как-то смутить или особо заинтересовать, они были поглощены своим занятием и до него им не было никакого дела. Недавние события тоже ещё вряд ли могли дойти до их ушей; особенности переходов между помещениями не позволяли панике и суматохе быстро распространяться по зданию. Что до орнамента на теле, присущего только ученикам и мастерам, то с этой стороны зала его было просто не разглядеть. Учитывая всё это, Ри-Кха уверенно передвигал конечностями, изображая безмятежного стража, время от времени лишь лениво бросающего взгляд на бурлящий поток.
Уже приближаясь к чёрному проёму выхода и ощущая облегчение, Ри-Кха вдруг осознал, что его радость была слишком преждевременна. Он уловил лёгкую рябь, пробежавшую по тёмной материи, свидетельствующую о том, что из её глубин сейчас кто-то появится. И хотя в этой части зала он уже был скрыт от глаз работников, отступить и спрятаться от вошедшего было негде. Нужно было действовать стремительно, и что бы это ни было, сделать это нужно было на этой стороне прохода, ведь Ри-кха не знал, есть ли в следующей комнате другие стражи. И он безмолвно бросился вперёд, хватая едва только появившегося в проходе стража, и прижимая того к стене его же собственным копьём. Лишь краем зрения Ри-Кха заметил внезапно развеселившую его деталь в одежде незваного гостя. Рывком он приблизил свою морду ближе и его клыки сомкнулись на шее стража, не давая тому закричать и привлечь внимание. Вначале глаза стража округлились от удивления, затем наполнились бессильной злобой, и вскоре начали затухать в отчаянии, когда Ри-Кха добрался до позвоночника.
Несколько мгновений Ри-Кха понаблюдал за входом, будучи готовым в любой момент швырнуть тело стража в вошедшего. Затем, убедившись, что тот был один, сбросил его в поток биомассы, вместе с хвостом дикого кота, висящим у него на поясе.
– Следуй за своим трофеем, друг мой, – еле слышно промолвил Ри-Кха ему вслед и улыбнулся такому абсурдному стечению обстоятельств.
Как мог, он вытер кровь со своей морды и поднял копьё. Теперь он выглядел совсем как настоящий страж, по крайней мере издали. Остальная часть маршрута проходила по узким лабиринтам технической части здания, поэтому Ри-Кха без труда добрался наконец до своего тайника.
Его нож был на месте. Он коснулся поверхности ножен, испещрённых частями рисунков из звёздной комнаты. В те долгие часы, проведённые там, он покрыл ими своё оружие, надёжно спрятанное от посторонних глаз. Сталь ножа была звонкая, и он прикрыл глаза, проведя ей по поверхности пола и услышав её знакомое пение. На костяной рукояти был нанесён самый любимый рисунок Ри-Кха. Он и сам не мог понять, почему именно он так привлёк его внимание. Это были всего лишь точки, кривой, зигзагообразной линией, соединённые между собой. Точки в начале и в конце были самыми крупными. Один из этих небольших кружочков был будто разделён пополам. А тот, что находился на другом конце, был перечёркнут крест-накрест.
Ри-Кха вложил его обратно в ножны, закрепил на поясе и вздохнул с облегчением. Он наконец почувствовал себя одетым.