Александр Амбросьев
Аарыма 2 часть

Полная версия

ААРЫМА

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Превратности волчьей судьбы

Глава первая

ГИБЕЛЬ ВОЛЧОНКА

Настали чудесные долгожданные деньки, когда луга и алаасы Срединной земли покрылись колышащейся зеленью шелковистой травы. Разгар знойной маковки короткого лета тщательно изукрасил всё вокруг волшебным пёстрым ковром из ярких цветов. Когда в такие дни окунаешься в прохладу скромной берёзовой рощицы, то сразу чувствуешь трепет изумрудных листьев и лёгкое дуновение ветерка. В такие моменты кажется, что всё кругом дышит любовью и нежностью. Побывавшему в подобной спасительной прохладе будто в душу вливают умиротворение и настраивают на новую жизнь.

Сегодня выдался особенно знойный день. Каждое существо норовит спрятаться в вожделенную тень, на открытое солнце не выходит, и лишь неутомимые оводы беспрестанно жужжат меж колосьев и трав. Тем не менее, Аарыма покинул окрестности благословенного родного алааса и пустился в неблизкий путь. Тому есть веская причина. Кылбара – молодая подруга матёрого волка, кормящая первый в жизни выводок из четверых мохнатых, непрерывно сосущих материнское молоко щенят. Волчице нужно хорошо питаться, иначе она слишком отощает, и ей будет трудно пережить предстоящую, как всегда, суровую зиму. Потому новоявленный глава волчьего семейства, не дожидаясь спасительной ночной прохлады, вышел на промысел, чтобы поскорее добыть свежего мяса. Есть у него и другая важная причина. Они решили переселиться в верховья одного из бесчисленных притоков длинной извилистой Большой речки. Аарыма уверен, что там, в обильно заросших ивовым тальником берегах, волчатам будет безопаснее и повольготнее. Щенки, да и они с Кылбарой, быстрее нагуляют необходимый жир, и у них вовремя загустеет необходимый в холода подшёрсток. И, конечно, всегда лучше заранее изучить окрестности, чтобы выбрать удобное для волчьей пары с щенками лёжки в защищённых со всех сторон местах.

Кылбара с выводком неугомонных волчат неотступно и осторожно следует за Аарымой. Волчица держалась на почтительном расстоянии, но по едва приметным следам и запахам главы семейства чувствовала, есть опасность для щенят или нет.

Бесшумная тень матёрого волка будто плыла по-над землёй и мелькала сквозь разлапистые ветви густого вечно зелёного ельника, служившего серым хищникам надёжной защитой и зимой, и летом. Скоро его можно было видеть уже меж стволов громадных лиственниц, выделяющихся среди остальных деревьев особой статью и величием. Аарыма бежал тихой трусцой по мягкой, густо заросшей мхом земле, где тут, то там виднелись целые полянки ещё не созревшей брусники. От зоркого взгляда и чуткого слуха ничего не ускользало, но пока ничего, что могло бы заинтересовать, не видел. Лишь время от времени вспугнутые им шустрые белочки с летними буро-красными или рыжими шубками стремительно взбирались на верхушки деревьев, откуда, навострив ушки, с любопытством и удивлением рассматривали нежданного гостя.

Осмотр близких и дальних владений Аарыма начал с охотничьих угодий, расположенных к западу от укромного логова, где они до этого обитали с молодой волчицей. По пути возле густых березняков приметил немало просторных лужаек с хорошим травостоем, где, судя по следам, постоянно паслись и отдыхали косули. Затем проведал залитые солнцем лесные прогалины, глубокие распадки со струящимися чистыми водами, алаасы с круглыми, как блюдце, озёрами и подумал: это, пожалуй, прекрасные места, чтобы привести сюда мохнатых и ещё неуклюжих смешных волчат для натаски на добычу, когда они чуть-чуть подрастут.

Аарыма, течение жизни которого вынесло на новую стремнину, по-прежнему бежал лёгкой тихой трусцой по зелёным пологим возвышенностям и размышлял о превратностях волчьей судьбы. Незаметно для себя он перемахнул серединные холмы и большие увалы с высоченными стройными лиственницами и оказался невдалеке от заветной речки с густо заросшими ивовым тальником берегами. Вскоре он наткнулся на совсем свежие следы – лосихи с лосёнком. Судя по всему, это была молодая лосиха-первородка с совсем ещё маленьким сеголетком – телёнком нынешнего года, чей красновато-рыжий мех только начинал меняться на коричневый. Они прямиком направились в сторону небольшого лесного озерца на сопке, расположенного в бывшем горельнике. Хищник, почуявший добычу, весь переменился и немедленно устремился вслед за лесными скороходами, которые шли гораздо быстрее привычного размашистого шага. Иногда Аарыма останавливался, внимательно принюхивался, потом вновь пускался в погоню. Видимо, жара и многочисленные слепни, болезненно докучающие сохатых, облепив веки и влажные носы, заставили ринуться напролом к спасительной прохладе лесного водоёма. В такие минуты, конечно, любой может потерять бдительность, даже мать-лосиха. Теперь всё зависит от серого охотника. Только он может распорядиться неожиданным подарком Барыылаах Баай Байаная. Если удача не отвернётся, то Аарыма и Кылбара с щенятами уже сегодня вдоволь полакомятся вкуснейшими нежными потрохами и тёплой, не остывшей кровью. Но пока ещё ничего не произошло… Волк-охотник, скользивший до этого бесшумной тенью меж деревьев, внезапно остановился. Он точно знал, где находится затерянное в таёжной сопке озеро, и потому решил не подходить слишком близко к тем, кого преследовал. «Лучше дождаться здесь своих», – пронеслось у него в голове, и он притаился за буреломом. Тем не менее, обуревавшие хищника охотничий азарт и нетерпение заставляли периодически приподниматься, внимательно и осторожно вглядываться в сторону, где находилась предполагаемая добыча. Быть осторожным не мешало. Скоро лосиха избавится от докучливых слепней, уймётся нестерпимый зуд от укусов бесчисленных мелких кровопийц, и к ней вернётся прежняя бдительность. Аарыма опасается, что тогда большие и чуткие уши мать-лосихи могут услышать любой посторонний звук. А вот запахи, скорее всего, почувствует позже: вокруг буйство зелени, источающей сильный лесной аромат и перебивающий другие запахи. Это, конечно, поможет волкам немного выиграть расстояние, подойти для нападения чуть ближе. К тому же волк затаился на подветренной стороне, когда едва уловимое лёгкое движение воздуха тянет со стороны озера.

Кылбара, следующая по следам Аарымы, сразу почувствовала момент, когда началась охота. Волчица ускорила ход и уже вскоре с четырьмя щенятами подошла к поджидавшему главе семейства. Пара устроила щенят под толстым стволом некогда упавшей лиственницы. За вожака выводка родители оставили старшего из волчат, который при появлении на свет первым скатился на устланную мягким мхом землю, а сами, прячясь за большими деревьями и густым ивняком, направились в сторону пока ничего неподозревающей лосихи с телёнком. Старший волчонок из выводка пошёл в родителя – главы волчьей семьи: по сравнению с другими щенятами у него и лапы побольше, да и в целом крупнее остальных. У него есть все задатки, чтобы стать настоящим вожаком, когда вырастет. Уже сейчас он даёт хорошую трёпку слишком уж расшалившимся младшим волчатам. И те его слушаются, поскольку у них в крови заложено, что каждый в стае должен знать своё место. Вот поэтому родители не в первый раз оставили малышей под его присмотром. Второй волчонок больше похож на мать, с такими же рыжевато-жёлтыми подпалинами на брюшке и на скулах. Он побаивается старшего брата, поскольку ему, как самому шустрому и зачинщику всей щенячьей кутерьмы, достаётся от него больше всех.

Волчата, ещё ни разу не участвовавшие в большой охоте, превратились в глаза и уши. И с нетерпением прислушивались к каждому шороху, чтоб уловить шум охоты матёрых таёжных следопытов.

Аарыма и Кылбара подкрались к лесному озеру.

Вырвавшиеся на открытое пространство потоки воздуха, будто освободившись от мешающих вольному движению объятий могучих лиственниц и непроходимых кустарников, превратились в лёгкий ветерок и, оставляя на водной глади мерцающую солнечную рябь, затеяли весёлый танец-хоровод. Молодая мать-лосиха находилась посередине озера. Она, прижав большие подвижные уши, с наслаждением окуналась в чистую прохладную воду, шумно и с удовольствием фыркала длинной, с горбинкой носом. Чтобы поскорее избавиться от надоевших слепней и мошкары, мотая головой и хлопая ушами, встряхивалась всем сильным туловищем, и тогда мириады капель разлетались во все стороны, и вокруг купающейся лосихи возникала яркая радуга. Лосёнок на длинных тоненьких ножках радостно резвился ближе к берегу. Чувствовалось, что до воды они добрались недавно, и мать с телёнком ещё не успели остудиться и вдоволь насладиться.

Пара хищников переглянулась. Понимавшая вожака с полувзгляда волчица попятилась и скрылась в лесной чаще. В свою очередь, Аарыма подкрался к окраине поляны озера ещё ближе и так затаился, что волка можно было заметить, лишь нечаянно наступив на него. Лёгкий ветерок по-прежнему обдувал притаившегося хищника со стороны озера, так что плескавшиеся в воде сохатые никак не могли учуять его. А вот запах живой плоти вперемежку с запахом мокрой шерсти так раздражающе щекотал ноздри сразу проглодавшего матёрого волка, что он весь изошёлся слюной. По расчётам, Кылбара уже скоро окажется на противоположной стороне озера, и лосиха, как бы ни окуналась в воду и ни фыркала, непременно почувствует запах хищницы. И тогда мать инстинктивно бросится к лосёнку, и они, скорее всего, рванут прямиком в сторону спасительной тайги. Но перед этим им предстоит преодолеть участок с высоким кочкарником, и именно в этот момент Аарыма не должен упустить свой шанс.

Вскоре не в меру расшумевшаяся и потерявшая на время бдительность мать-лосиха замерла. Её большие длинные уши насторожились, мягкие влажные ноздри широко раздулись. Видимо, всё-таки учуяла запах волчицы-загонщицы. Ещё миг, и она, вздымая брызги воды, резко рванула в сторону лосёнка. Тот, увидев мчащуюся к ней мать, радостно направился было навстречу, но что-то заставило остановиться. Как только лосиха достигла заросшего травой мелководья, телёнок пристроился к ней сбоку, и они вместе выбежали на берег. Всё получилось по расчёту Аарымы. Как только сохатые достигли высокого кочкарника, который мешал развить большую скорость, притаившийся на их пути серый охотник рванул с места. Всего лишь пара огромных прыжков, и матёрый волк с ходу вонзил клыки в горло лосихи. Но не сумел сразу прокусить толстую шкуру, и мать-лосиха начала резко мотать головой и что есть мочи таскать напавшего. Она, хоть и была молода, обладала несравнимой с волком мощью. Удачный резкий взмах головой мог размазать хищника об кочку, а если лосиха доберётся до зарастающей гари и деревьев, то первый же удар об ствол могучих лиственниц может стать для волка гибельным. Передние лапы серого беспомощно хватались за мокрую шею сохатого, а задние почти при каждом взмахе лосиной головы теряли опору и попросту болтались в воздухе. Несколько раз его так сильно приложили к здоровенным кочкарникам, что у него помутнело в глазах, и волк чуть не потерял сознание. Матёрый охотник не разжимал клыки, иначе, он это прекрасно понимал, охота закончится ничем. Но так долго продолжаться не могло. И в этот решающий миг – как только успела! – появилась Кылбара. Стремительный выпад и острые, как бритва клыки волчицы слегка подрезали подколенные мышцы и сухожилия задней ноги жертвы. Тут захромавшая мать-лосиха допустила роковую ошибку. Она, всё ещё пытаясь скинуть сцепившегося ей в горло волка, замедлила ход и оглянулась, ища взглядом чуть отставшего во время яростной схватки лосёнка. Этого было достаточно, чтобы Аарыма нащупал под лапами твёрдую опору, и он в мгновение ока с новой силой клацнул клыками. В этот раз, несмотря на плотную и грубую шерсть на горле, ему удалось прокусить его и добраться до трахеи и крупных артерий. Матёрый волк, почувствовав солоноватый вкус крови, резко рванул клыками. Брызнула кровь. Дело было сделано. Аарыма, чтобы не попасть под убийственные выпады заострённых копыт, резко отскочил в сторону. Фонтанирующая кровью из смертельной раны лосиха всё же нашла в себе силы прикрыть собою лосёнка, и они углубились в лес, как раз в том направлении, где волчья пара оставила щенят. Аарыма, тяжело дыша, стоял и отфыркивался от набившейся в пасть лосиной шерсти. Кылбара была рядом. И тут до них дошло, куда направились сохатые! Волки пустились вслед за смертельно раненной лосихой и лосёнком. Догнали их, когда жертвы уже дошли до упавшей лиственницы, где притаились волчата. Потерявшая много крови мать-лосиха бессильно прислонилась к растущему рядом с буреломом дереву. Как раз в этот момент самый шустрый и любопытный из щенят опять не послушался старшего брата, выбежал на свою беду навстречу лосёнку и тут же попал под смертельные удары заострённых копыт. Раздался жалобный визг волчонка. Гигантский прыжок – и матёрый волк опрокинул лосёнка. Тот ещё не успел упасть на землю, как клыки Аарымы разорвали ему горло. И во второй раз за этот день во все стороны брызнула кровь. Лосёнок попытался было встать, но тут же завалился на землю и, подёргав немного тоненькими длинными ножками, затих. Прислонившаяся к дереву мать-лосиха едва стояла на ногах. Она не могла видеть, как всё произошло, но услышала последний хрип угасающей жизни детёныша, и силы покинули её окончательно. Огромное животное, ломая сучья и подминая кусты, с шумом рухнула, как подкошенная.

Наступила звенящая тишина…

По телу затоптанного насмерть волчонка пробежала судорога. Кылбара, которая только что неистовствовала в пылу охоты, понимала, что щенка уже не вернуть, но инстинктивно продолжала прижиматься и слизывать выступившие из крохотного тельца капли крови. Вскоре она встала и, осторожно схватив за загривок безжизненного волчонка, ушла в чащу леса. Два самых маленьких щенка хотели было последовать за матерью, но Аарыма чуть оскалил зубы, и те послушно остановились. Волк полоснул зубами подбрюшье лосихи, и из распоротого живота на траву хлынули внутренности. Затем он ловко вытянул из дрожавшей, как холодец массы покрытую жировой сеткой толстую кишку и ткнул щенят в исходящий паром деликатес. Волчата, ещё никогда не пробовавшие столь жирной вкусной еды, с удовольствием начали разрывать доступную их крохотным зубам нежную плоть. Сидевший до этого молча старший щенок тихонько встал и тоже присоединился к ним. Сегодня всё происходило тихо и молча. Никакого радостного волчьего воя, когда многоголосое эхо разносит над деревьями радостную весть об удачной охоте, не было. Матёрый волк лишь для приличия и соблюдения законов тайги издал короткий вой.

Кылбара появилась, когда семейство уже наелось до отвала, и отдыхала в тени деревьев. Аарыма знал, что она схоронила убитого волчонка, но почему-то не встал и не подошёл к ней…

Три дня и три ночи над лесистой возвышенностью, где под торчащими корнями сваленной буреломом могучей лиственницы появился холмик из веток и мха, раздавался проникающий до самых глубин живого сердца волчий плач. Щенята, потрясённые случившимся, навсегда запомнили неумолимый закон волчьей стаи – любое непослушание вожака может привести к трагическому исходу. И ещё они поняли, что любое существо, маленькое или большое, будет биться за жизнь до конца.

ИЗУМЛЕНИЕ СЕНОКОСЧИКОВ

Пышный наряд земли увял, и природа стыдливо прикрылась тонким выцветшим одеялом ещё окончательно не наступившей осени. В умиротворяющей тишине лишь густая отава, напоминая о жарких летних деньках, расцветила живописным зелёным ковром луга и прогалины. От этой ностальгической картины по буйному цветению старался не отстать и растущий на буреломах полевой хвощ, чья вызывающе яркая зелень резко бросалась в глаза. Но всё-таки осень постепенно брала своё: тихие перелески и густая тайга, будто соревнуясь друг с другом, начали менять зелёное убранство на жёлтый цвет. Берёзы, ивы и осинники замерли в ожидании какого-то неведомого сигнала, когда они враз осыплют землю золотым дождём опадающих листьев. А пока только редкие листики с тёмными, будто вены, прожилками срывались спросонья с веток раньше времени и, удивлённые, медленно качаясь в почти безветренном прозрачном воздухе, уносились куда-то вдаль…

Опустились сумерки. Для небольшой стаи во главе с Аарымой наступило время охоты. Они по привычке собрались караулить пугливых косуль, хоронящихся днём в лесной чащобе и выходящих пастись на небольшие поляны и алаасы с сочной травой только с наступлением темноты. Сегодня путь волков лежит к вытянутому с севера на юг большому алаасу, где раньше вольготно паслись многочисленные стада коров и табуны лошадей. Выстроенная некогда система каналов пришла в запустение, и вода, перелившаяся через заброшенные запруды, затопила большую часть алааса. Теперь в безоблачный день невозможно разглядеть дальний берег из-за ярких солнечных бликов на зеркальной глади.

Волки прошли сначала по короткой южной стороне алааса с вклинившимся лиственничным мысом и старым заброшенным етёхем, где с западной стороны виднелся жёлтый островок берёзок, которые к прежнему ложу озера росли ближе остальных деревьев. Затем лесные хвостатые охотники, так же прикрываясь ивняком и густыми кустарниками, осторожно потрусили по западному косогору алааса. К вечеру небо заволокло низкими облаками, предвещающими перемену погоды. Сейчас было совсем темно. Время от времени сквозь прорехи небесного покрова на землю проливались потоки лунного света. Потом вновь наступала кромешная тьма. Но, несмотря на постоянное движение ночных облаков, рождающих извечное противостояние тьмы и света, в алаасе было тихо и безветренно.

Вышедшие на промысел волки, внимательно принюхиваясь к доносимым встречным воздухом разнообразным запахам, продолжали круговой обход алааса. Они передвигались бесшумно, будто тени облаков в те редкие минуты, когда выглядывала луна. Вдруг шедший чуть впереди остальных вожак, ступавший осторожно, чтобы не хрустнула даже успевшая засохнуть листва, замер. Только что в прогалине меж облаков ночное светило лишь на миг озарило землю, но этого было достаточно, чтобы Аарыма успел заметить возле берёзового островка косуль. В этот момент их глаза, будто упавшие с небес на землю звёздочки, предательски сверкнули фосфоресцирующим светом. Матёрый хищник тотчас схоронился обратно в лес. Почувствовавшие азарт волки нетерпеливо сгрудились возле вожака. Наступили минуты наивысшего напряжения, когда начинающееся действо будоражит кровь, заставляет учащённо биться сердце и гонит вперёд. Опытные Аарыма и Кылбара знали, что самым главным в предстоящей скоротечной охоте является холодный расчёт и умение выждать подходящий момент. Волчата их первого помёта были совсем ещё юны, но лобастый первенец-крепыш уже обладал всеми задатками охотника и будущего лидера. Он с рождения был расчётливым и рассудительным, и потому родители нарекли его Джосун¹. Не удивительно, что Аарыма и Кылбара взяли его с собой, а двух младших определили загонщиками.

Охота началась!

Хорошо обученные волчата выбрали правильную позицию. Они зашли к пасущимся и ничего не подозревающим жертвам со стороны озера. Застигнутые врасплох косули, не ждавшие хищников именно с этой стороны, бросились врассыпную. Большинство, как и предполагал Аарыма, помчалось, полетело сквозь берёзовую рощицу через поляны прямиком к лесной чаще. Матёрый опытный волк прекрасно знает, что как только изящные косули с длинными, красиво изогнутыми шеями достигнут деревьев, то тут же растворятся в ночном лесу. И попробуй сыщи их там! Они так запутают следы, что в кромешной темноте у серых охотников почти не будет шансов отыскать их. Потому волки и устроили засаду у открытого, хорошо просматриваемого участка, расположенного между островком берёзок и глухой стеной тайги на краю алааса. Расчёт мудрого вожака оказался верен: вскоре послышался топоток маленьких копыт по скошенной стерне, и в свете ночного светила показалась косуля, выбежавшая прямо на Аарыму. И тут же луна, будто ей стало стыдно за то, что предательски высветила пытавшихся скрыться нежных созданий, поспешила спрятаться за тёмные облака. На земле опять воцарилась мгла. Но вожака было уже не остановить. Он чисто по интуиции схватил за заднюю ногу пролетавшую над ним в высоком прыжке косулю, затем одним движением мощных челюстей перекусил тонкий хребет жертвы.

Кылбара также удачно поохотилась и дала Джосуну возможность добить подранка, издававшего весьма неожиданный для нежного создания громкий голос, больше похожий на гортанный звук большого зверя. Молодой охотник весьма ловко прекратил агонию жертвы. Остальные косули сумели прорваться к спасительным чащобам. Наступило затишье. Лишь в берёзовом островке на краю алааса оставшиеся ни с чем младшие волчата гоняли взад и вперёд одинокую косулю. Пока старшие члены стаи ждали, чем всё это закончится, ночную тишину неожиданно нарушил шум взревевшей тяжёлой железной повозки. Этот звук был очень хорошо знаком Аарыме по двуногому соседу, который, как ему теперь кажется, существовал в какой-то совсем другой его предыдущей жизни…

Запоздавшие заготовители сена только что управились с изгородью вокруг последних стогов, наспех попили чайку и, несмотря на уже глубокую ночь, решили возвращаться домой. Уже с вечера почувствовали, что погода скоро переменится.

Колёсный трактор с людьми в прицепе аккуратно ехал по укатанной вдоль тёмной стены леса полевой дороге. Не пытался спрямить путь, а послушно следовал всем плавным изгибам, спускам и подъёмам. Свет фар то исчезал, то появлялся вновь, будто мелькавшая меж облаков луна с вечными спутниками – звёздами. Вскоре, когда фары выхватили из темноты поляну меж лиственничным темным лесом и островком берёз, люди из прицепа заметили трёх волков, которые спокойно пересекали дорогу перед ними. Первым шёл громадный волк, легко несущий в зубах взрослую косулю, а за ним следовали звери поменьше, видимо, ещё волчата. Они спокойно и без видимой суеты дошли до леса и скрылись в нём.

Сидевшие в прицепе люди молча проводили взглядом матёрого волка. А потом все заговорили разом.

– Нет, ну вы видели? Вот это волчище! Просто монстр какой-то!

– Да уж… И откуда он только взялся? Вроде бы летом его в наших краях не было…

– Он даже нас мог бы запросто схватить поперёк туловища! Волчара так волчара! Я никогда таких не видел…

– Это точно! И как легко нёс в зубах взрослую косулю, как муху!

Действительно, в колышущем свете фар Аарыма со схваченной поперёк взрослой косулей в пасти и особенно отбрасываемая им тень казались гигантскими и произвели на людей сильное впечатление. Волчата, следующие за вожаком, только подчёркивали и усиливали это ощущение.

– И как он спокойно и уверенно держался! Ноль внимания на нас и нашу технику, будто нас и не было. Вот это, друзья, настоящая зверюга!

– Матёрый волчище! Никогда не думал, что бывают такие гиганты…

Возбуждённые голоса заготовителей сена, никак не ожидавшие увидеть столь матёрого волка в алаасе, где они провели всё лето, постепенно удалились и стихли. Лишь ещё какое-то время слышался шум трактора, но вскоре пропал и он.

А в это время Кылбара, на сердце которой ещё не зарубцевалась рана от утери любимого непослушного щенка, затоптанного копытами лосёнка, дала двум волчатам-загонщикам острастку по полной программе. И было за что. Они так увлеклись охотой за одинокой косулей в берёзовой роще, что в пылу азарта даже не заметили шума дымодышащей тяжёлой повозки со светящими глазами, едущего прямо в их сторону. Вот и пришлось Аарыме в спешном порядке отправиться за ними в рощу, а затем мелькать с волчатами перед двухногими. По пути опытный вожак успел перехватить и завалить убежавшую от незадачливых волчат косулю. Двуногие из повозки заметили матёрого вожака с молодыми горе-охотниками, когда они как раз возвращались к поджидавшей их матери семейства и Джосуну.

Мать-волчица представила себе, что могло произойти, если бы глава волчьей семьи не успел за волчатами, и ей стало жутко. Она рисовала себе картину одну страшнее другой: как выскакивают из прицепной тележки двуногие с огнедышащими железными палками и расстреливают волчат, и они, захлёбываясь кровью, катятся кубарем и замирают на земле. Ей стало страшно. Оттого и задала хорошую трёпку провинившимся отпрыскам. Волчата хорошо усвоили новый материнский урок: надо ухо всегда держать востро. Нельзя легкомысленно подвергать смертельному риску свою жизнь и

жизнь других членов стаи.

Поневоле выдавший двуногим своё присутствие, Аарыма решил, что ему с ещё не подросшими волчатами ссориться с местными двуногими жителями совсем ни к чему. Уже имел горький опыт в этом деле. Хотел этого или нет, но отныне все коневоды и охотники, до которых мгновенно дойдёт слух о его существовании, дружно ополчатся на невиданного зверя. Так что волчьему вожаку со своей небольшой стаей лучше убраться отсюда подобру-поздорову. И как можно подальше, в другие богатые живностью места, как подумал глава семьи волков, лучше к верховьям двух длинных извилистых притоков Большой реки, ближе тем местам, где впервые встретились с молодой Кылбарой.

ААРЫМА ЖИВ!

Отшумели осенние порывистые ветра, срывающие с лесного покрова тайги золотые листья и устилающие землю мягкой хвоёй. По ночам ветви деревьев начали покрываться нежной серебряной вязью. Но отряхнувшаяся вмиг от пышной позолоты тайга недолго выглядела сиротливо голой и чёрной. Накануне больших холодов она с несказанной радостью прикрылась новым роскошным белоснежным нарядом. В это время притихшие таёжные возвышенности с пологими склонами особенно притягательны: воздух прозрачен и чист, всё кругом дышит великим умиротворяющим покоем. Сначала, кажется, что накануне наступающих холодов эпическую картину белого безмолвия нарушают лишь редкие птичьи трели да хлопотунья-белка, запасающаяся на зиму шишками и другой необходимой снедью. Но несколько минут спокойствия и внимания, и ты уже начинаешь удивляться обилию следов птиц и всевозможных зверьков на свежевыпавшем пушистом снегу. Увидевший их разнообразие, поневоле задумывается о том, почему вся эта живность никогда не меняет сдержанный и суровый нрав родных краёв на тёплый климат южных стран: «Почему они год за годом остаются на зиму здесь? Что их заставляет терпеть жестокие морозы?».

Белка уже успела поменять летнюю шубку на более тёплую, с плотным и густым мехом сероватого цвета с белым животиком, и теперь без конца снуёт, утепляя на зиму жилище. То тут, то там, у подножья тёмно-зелёных елей видны остатки его обеда в виде разбросанных шелухи шишек. Утепляться действительно нужно. И не только шустрому лесному зверьку с длинным пушистым хвостом. Судя по слишком крепким для этого времени года ночным холодам, зима ожидается малоснежная и оттого особо суровая, с долгими трескучими морозами и колючими ветрами.

Волчья стая, как и планировал изначально Аарыма, переселилась ближе к родным краям Кылбары и пока присмотрела для себя укромные места в верховьях одного из притоков Большой речки. По прибытии они почти сразу наткнулись на свежие следы диких оленей и тотчас решили потропить их. Не зря же говорят, что волка ноги кормят. К тому же именно сейчас родителям надо хорошо откормить волчат, создать необходимый запас жира, поскольку в лютые зимние холода им по несколько дней, а то и недельку-другую придётся обходиться без еды. Ну и самое время отработать и закрепить навыки коллективной охоты и умение беспрекословно слушаться вожака. А то последний случай во время охоты на маленьких парнокопытных в ночном алаасе дал старшим волкам повод крепко задуматься об этом. Только так стая может перезимовать без потерь.

Кылбара с двумя младшенькими остались в засаде. Аарыма и Джосун пошли по следам оленей, чтобы догнать и направить на поджидающих охотников. Если вожак не ошибается, то сейчас преследуемые ими олени находятся в излюбленном месте отдыха – в густых тальниках у какой-нибудь прибрежной поляны. Волки устремились туда.

Аарыма был прав. Следы оленей вели в сторону заливных лугов. Они осторожно подкрались к растущим на прибрежных возвышениях сосняку и стали изучать с пологого косогора, что происходит внизу, в густом тальнике. В это время с левой от волков стороны, где после вырубки взрослых сосен образовался молодой пролесок, прямо к ним во весь опор что-то неслось. Это был тёмной масти пёс с белой полоской вокруг шеи. Не отставала от неё и светло-рыжая собака почти лисьего окраса. Заметив волков, оба дружно залаяли, давая знать хозяевам-охотникам, что они набрели на кого-то. Стоявшие в низменной чаще сторожкие олени услышали громкий лай и мгновенно рванули на противоположный берег. Раздосадованный сорванной охотой, Аарыма гневно оглянулся и грозно зарычал. То же самое сделал и Джосун, который вытянулся в струнку, словно тетива лука, готовая к пуску. Волки остановились и застыли на береговом возвышении у сосняка. Хищный оскал и сверкающие огнём глаза ничего хорошего псам не сулили.

В этот момент на прогалине сосняка показались три всадника. Заметив на возвышении матёрого волка и бегущих к нему собак, они сразу поняли, какая беда ждёт четвероногих друзей. Охотники, выхватывая ружья, закричали что есть силы, подзывая своих питомцев…

Увидев стремительно несущихся к ним двуногих на конях, Аарыма решил отступить, тем более, что рядом с ними мелькали и другие хвостатые следопыты. Матёрый волк мог быстро справиться с приближающимся псом, но он достаточно прожил на этой Срединной земле и знал, что двуногие с огнедышащими железными палками очень опасны. А в том, что они непременно направят эти громовзрывные штучки в их сторону, сомневаться не приходилось. Сейчас разгар охоты на белок с новенькой зимней шубкой, но охотники всегда идут в тайгу во всеоружии. Значит, любой выстрел может оказаться для волков смертельным. Однажды, как раз в этих местах, он воочию видел, как они уложили оленей, находящихся аж на другом берегу. И это тоже было в разгар сезона охоты на белок. Волк запомнил тот случай на всю жизнь.

Чёрный пёс с белой полоской вокруг шеи превратно понял громкие крики хозяев. Он воспринял их как поощрение, побуждение к атаке и вознамерилась с разбегу напасть на чуть приотставшего Джосуна. Увидевший это Аарыма, позабыв обо всём на свете, прыгнул навстречу псу и в мгновение ока просто разорвал его. Тот даже взвизгнуть не успел. В этом страшном зверином выпаде смешалось всё: и желание защитить своего потомка, и ещё не совсем остывшее раздражение от сорванной охоты.

Раздался сухой треск выстрела. Пуля вонзилась в стоящую рядом с волками сосну и отщепила большой кусок коры, обнажив светло-желтоватый ствол. Второго выстрела Аарыма и Джосун ждать, разумеется, не стали и пустились наутёк.