Александр Алексеевич Богданов
Провокация
Вот этак, гражданин!.. Уж и не чаяли мы в своем хлеву ничего. А, однако, дождались. Дошли и до нас благоухания да зори светлые. Свете тихий – весна красная, и все такое прочее… Объявили, значит, бедному люду свободу, и всякие уважительные слова пошли…
Кланяйтесь да благодарите, дураки, как за трудовой пролетариат, которые умные люди стараются. Ну, разумеется, набросились мы на хорошие слова, как воробей на просо. Еще бы!.. Всю жизнь голодовали, человеческого лика не видали, в потемках сидели, молчали… а тут, на, возьми тебе… Для трудящихся свобода прав, уважение личности, – оборот высшей политики, и никто по морде дать не моги.
Старому прижиму, значит, крышка! Дома никаких баталий, потому современность понятий уважения к женской половине требовает. Хоша ты и женщина, а все-таки ты гражданка, а не зверь, и тебе трудовое и явное на равных основаниях предоставлено.
Выйдешь на улицу, кругом словно звоны малиновые разливаются, и слова для трудового люда самые подходящие… Свете тихий, весна красная! Што же, думаю, ежели свобода прав объявлена, действуй, Димитрий Чиркин. Теперь и ты хорошей жизни, может, вместе с другими достигнешь. И притеснять никто тебя не моги.
Ладно!.. Жил вблизи, от нас по соседству, такой мучитель-гонитель, настоящий фараон, ундер четвертого околотка, Иван Петров Утриносов. Очень уж он, аспид, доедал всякими закорючками: тут грязно, там санитарности нет, – так и норовит из кармана, где полтинник, а где и целковый на санитарность протоколами выудить. Только, господин, тут-то и вышла заковыка!
