Александр Алексеевич Ананьев
Книга шестая. Необратимость
Расовые игрища, кароси и что, если “Я”?
Все это инструменты социализации, и средства движения внутри общества. Особенно, если говорить про заимствования из японской культуры, полностью нашпигованной ритуалами субординации. Их культура и история тому основа, ведь жить плотной толпой на тесной островной территории в окружении природных катаклизмов довольно хлопотно. Природа поставила их в рамки совместного выживания, и они приняли бой дружно, когда-то сжав кулак мертвой коллективной хваткой. В чем-то это привело к мировому господству, но в чем-то на расовом уровне заставило чувствовать неполноценность.
Подобно прочим азиатам, японцы озираются на европеоидный запад, как на исторически победившую их цивилизацию. Может как раз давление неполноценности воссоздало ответную реваншистскую тягу к жесткой субординации, трудолюбию, дисциплине и как следствие дало техногенный прорыв. Макропроцессы всегда переносятся на микроуровень и наоборот. Паттерны культурной среды отрабатываются личностью в бытовом обиходе машинально. Когда есть базовая установка на достигаторство и преследование, порождаются перекосы в подражательстве и вычурном самолюбовании, выпячивании какой-нибудь национальной идентичности, вроде анимэ или корейской k-pop-индустрии с андрогинными певцами.
Русские, добравшись до финансового благополучия в 90х, чуть не свихнулись на понтах и вещизме, а отголоски бедности звенят до сих пор. Однако, азиатам еще приходится отстаивать национальную идентичность между собой, внутри азиатского мира и это другой акцент. Все со всеми перемешаны, но различия видят только они сами, и прилично раздражаются от западной невнимательности. На политкорректном конъюнктурном уровне все как бы толерантны, учтивы, как и во всем дипломатическом мире, но суть проявляется в мелочах.
К примеру, когда китайцы скупают европейских футбольных аутсайдеров, пенсионеров или тренеров по тройным тарифам, лишь бы как-то заманить. Китайская мирная экспансия так же вылилась в европейский законодательный ограничение оборота земель. Тоже самое со многими сферами, вроде моделинга, когда европейские и русские девчонки едут в Азию, Турцию, Индию или Арабский мир на хорошие контракты. И это миграция вертикально вниз, в одну сторону. Все знают, что у них нет толкового спорта, нет моды, нет кинематографа, секс-индустрии и чего-то другого в силу культурных и религиозных ограничений, а потому любые средненькие европейские специалисты на расхват и по хорошим тарифам. В Арабских эмиратах подданным по рождению субсидируется право обучения в любых университетах мира за счет казны. Крайне сомнительно, чтобы они предпочли Даккский университет или Сибирский Федеральный американской Лиге Плюща.
Туда едут за гонорами как на пенсию, зная, что утратят форму и конкурентное преимущество на Западе, либо едут уже вследствие такой утраты. Некоторое время назад, во взаимодействии был один Идущий, преподаватель английского из Липецка. Когда он окончил университет, то в России даже не стоял вопрос конкретного размера оплаты его труда. Рынок перенасыщен, и конкурентного преимущества явно недоставало. Зато под боком был китайский рынок, где есть неограниченный спрос почти на любых специалистов именно европеоидной расы, “белокожих” – как они говорят, и в особенности голубоглазых блондинов.
Там ему почти сразу предложили зарплату в 120 тысяч рублей, а по прибытию местные женщины обхаживали с разных сторон. Примерно полгода мы с ним провозились в Китае. Хороший опыт. Это такой национализм по обратному типу, где признается урожденное преимущество расы белых над желтыми. Я бывал в разных странах Азии не единожды, хотя и не жил там, но по началу было диковинным ощущать повышенный интерес местного населения к приезжим туристам из западных стран. Драматичная национальная неполноценность больше свойственна бедным слоям, но имеет место в целом как феномен. Думаю, мало кто будет спорить, что обратный процесс силы не имеет, и, азиатские, арабские или африканские выходцы воспринимаются на западе прямо скажет так себе.
Чувствуя расовую неполноценность на физическом уровне, азиаты естественным образом стремятся к гиперкомпенсации по невротической линии Наполеона. Только в Японии распространено явление “кароси”, малоизвестное где-то еще. Это такая национальная тайна, вроде американского национального ожирения и тотальной зависимости от всевозможных психостимуляторов. “Кароси” – это смерть от нервного перенапряжения на рабочем месте. Вдумайтесь, насколько сильно культурное обуславливание среды, чтобы люди буквально сгорали на работе. Да, они взрывают техногенный прорыв, да, создают какой-то там прогресс, поющих роботов с чудовищным интеллектом сверхкалькулятора, но о плате каждой отдельной личности думать некогда.
Это как с семьей в определенном смысле, только еще сложнее. Постановка вопроса: “А что, если Я?” родилась сегодня в ходе очередного потока. Это нелёгкий вопрос, и он поднимается в ходе практических шагов в рамках устоявшегося социального обихода. Человек все чаще оказывается один на один с озарением, что во всей текущей жизни кое-чего не хватает. Есть слишком много людей вокруг, и эта общность длится тоже слишком долго.
Настолько все сплелись, что уже позабылось с чего начиналось сплочение. Ведь когда-то был он, была она, а их и духа не было, но потом эти срослись, в те появились, образовав один какой-то общий несуразный организм, называемый семьей. Только это не только юридическая фикция подобно юрлицу, это ещё и очень конкретные люди, каждый из которых имеет кричащую Самость внутри, замыленную защитной конструкцией союза.
Так вот в том и дело, что нужны акценты в этом вопросе. Сначала Я, и уже потом союз из таких, но осознанных Я, где каждый понимает суть своего Я и умеет с ней уживаться; где, вообще говоря, звучит вопрос: «А что, если Я?». Ведь только потом, только после него родятся вариации, вроде: «А что, если Ты?» или «не Ты», или «А что, если не Мы?». Знать себя как «не Мы» или знать себя как «Я», и знать себя как «кусочек от Мы» – очень разные вещи, и слишком тревожные, чтобы упускать из виду. Ага, диковинная постановка вопросов. Тут время нужно.
Про секс и Любовь
Смещение акцентов “Я” внутри людей ведет в полнейшее порабощение умов и стирание индивидуализма из поля зрения. Такие штуки тесно сплетают умы, принизывая каждую клеточку. Сюда так же имеет отношение сам секс, его Величество, хотя его повсеместно пытаются оставить за скобками. Во всем многообразии форм распространения по свету, неотъемлемым остаётся отпечаток его присутствия. Черт знает, что первично, может сначала ум рождает вожделение, а потом тело откликается. Вряд ли мы это выясним в полной мере. Независимо от культурных воззрений или религиозных устоев природа берет свое, обнажая правду. Во всех случаях его возникновения в людях остаётся послевкусие.
Это непростая тема, если начать затрагивать секс в условиях фундаментального запрета. Там такие неврозы и комплексы сочатся, что букв не хватит. Будучи рождёнными на трезвую голову, эмоции проникают слишком глубоко, чтобы относиться к делу безответственно, но целые народы продолжаю игнорировать, а то и запрещать секс. Ведь это еще один ключ к индивидуальности человека. Сексуальность крепко держит людей за промежности именно потому, что составляет ключ к высвобождению многого, слишком многого из жерла запертых гротов психики.
Сыграть во флирт на трезвую и довести его хотя бы до секса потребует солидный навык раскрепощения, лёгкости и уверенности. Это показатели общего уровня состоянии человека, а доброй части света как бы воспрещается даже думать об этом. Здесь сплетено отношение к деньгам, к принятию тела, к принятию окружающего пространства и своей роли в мире. Это вопрос принятия жизни в целом. Здесь зашит ключ сложности отношений, ибо через них все вскрывается.
Отсутствие навыков коммуникации традиционно компенсируется стимуляторами, вроде алкоголя или наркотиков. Когда мы входим в процесс под градусом, многое прощается. Прощаются психологические недочёты, нравственные зажимы и мировоззренческие пробелы. Стимулятор разгоняет низменные энергии, высвобождая возможность удовлетворить инстинкт. На утро каждый обнаруживает, что внутри есть напряжение. Взятый энергетический кредит требует отдачи сполна.
Дело не в ритуальном похмелье, оно как раз сглаживает шок от очной встречи с живым цельным человеком. Вчера ночью вы видели друг в друге лишь один аспект, вы не хотели другого. Другое здесь слишком напряжно. Всерьёз принять всю громоздкость другого – затея громоздкая. В самом деле, другие – это ад, или ад – это другие? Ад внутри каждого, когда он не знает, как ужиться с собой. Другие лишь вскрывают, обналичивают сокрытую ложь.
Невежество прикрывается позёрством, религией, промискуитетом или, например, популизмом мимолётных связей плейбой-культуры. В самом деле, ведь погружение в другого зеркалит самого себя. В этом смысле секс придётся воспринимать исключительно всерьёз, ибо сношение тел рожает новую категоричность. Создаётся общее нечто в каждом, что уже нельзя будет отменить. Нельзя забыть или отмахнуться. Придется следить, куда суешь член и где раздвигаешь ноги. Глухое сознание и дубовая чувственность ещё как-то поможет заглушить прорывающиеся вопли.
Отгороженность от мира чувственности, как броня висит до поры пробуждения, и дальше уже бесчувственностью не отделаться. Хочется или нет, но забота о теле, физкультура, чистки и контроль питания сметают броню. Останешься нагим настолько, что не останется и того, куда прежде надевалась одежда. Начнёшь воспринимать мир буквально кожей, слышать, чувствовать и знать. Знать кожей – это та ещё штука. Придётся научиться.
Способность к близости составляет первейший страх и наибольшую сложность в личностном отношении. Близость или интимность как шестой способ структурирования времени по Берну является самым сложным, порой недостижимым кому-то при жизни. Прочие пять способов как раз призваны помочь избежать близости. Мы вожделеем и опасаемся одинаково сильно того, о чем грезим. Влезая в секс, как в суррогат получения близости наталкиваемся на разочарование. Нередко оно проецируется на сам секс, как мероприятие, на отношения, на самих партнеров и их половую принадлежность. У одних мужчины оказываются козлами, у других женщины брёвнами.
Виновные постоянно снаружи, ведь обнаружить внутреннюю несостоятельность к истинной близости куда сложнее. Подчас вовсе невероятно под грузом брони бесчувственности и в слепой гонке за быстрым удовольствием. Этому нас не учат, даже мало где просто скажут. Секс я понимаю в широком смысле, не столько как постельную механику, сколько как комплекс взаимоотношений по поводу выстраивания внутренней способности к близости. Это гармония.
Секс – это Богатство, один из ликов Богатства, только искореженный кривотолками нищенского понимания. Кажется, тут вопросы по типу замкнутого круга. Человек испытывает потребность в близости ещё с пелёнок матери. Так или иначе, но в том молочном возрасте все люди травмировались недостатком внимания. Наступает первичная травма, которую мы понесём через всю жизнь. Травмированным человек входит в условную осознанность взрослой жизни, где сексуального просвещения нет, или даётся усеченное толкование.
Анатомические особенности устройства имеют значение, но все же мы в первую очередь имеем дело с чувствами и отношениями. Не учат этому, здесь пробел. Как смотреть в глаза партнеру во время введения члена, какую позу занять для глубокого проникновения. Как исследовать себя, ведь мы разные с разными. Научиться сексу с одним единственным недостаточно. Так себя не познать. Так можно только найти компромисс во взаимной ограниченности. Если повезёт, такие партнеры познают подходы лишь друг к другу. Это бедные подходы. Заметили, ведь это еще одно прочтение вопроса: “А что, если Я?”.
Человек рискует никогда не узнать, какой он ещё, каким он может быть. Они думают, что такие, но это не так. Никто не «такой». Ты с ним такая, потому что он такой, а вместе вы просто образовали союз по механике и менталу. Подобное затянуло подобное. Ты знаешь, когда у него стоит, и стараешься на том ограничиться. Лишь бы он кончил, а я притворюсь, как всегда. Ни влево, ни вправо, дабы не обломать хоть такой секс. Хотя это уже давно никого не волнует, хуже того, не волнует даже тебя саму. Это нищета духа и бедность тела, они всасывают всю жизнь скопом. Нет дела до себя в сексе, значит нет дела до жизни. Ведь день определяется ночью и наоборот. То, какие мы в повседневной жизни слишком отчетливо выворачивается в интимности. Вот и все, весь секс.
Так положено, ведь нельзя свет включать, не то, что задавать вопросы. Сексом нужно заниматься, говорить не положено. Не о чем говорить, сил нет, коль скоро даже окольные сексу темы вызывают стресс. Женщины обычно больше раскрепощены, более открыты и расслаблены. Не столько в связи с сексуальным просвещением, сколько от природы. Достаточно раздвинуть ноги, и ты состоялась как женщина. Самый запущенный женский случай постельного мастерства все равно не помешает соитию. Из постели такой статус-кво транслируется на прочие отношения партнеров.
Если мужчина облажался в постели, женщина снисходительно берётся за подбадривание, чувствуя искреннюю ответственность сильного перед слабым. Оно так и есть. Это похоже на похлопывание по плечу побежденного. Оружие вложено в ножны по рождению. Страшная сила. Женская сексуальность на порядок сложнее и обстоятельнее мужской. Только потенциал скован, и прежде всего мужчинами. Доминанта женщины веками ограничивалась нравственностью как раз по этой причине.
Слишком легко подавить мужчину в постели, вложить тон несостоятельности в голову. Утром одни могут припомнить ночную оплошность, особенно если он где-то отказывается потакать интересам. Другие, наоборот, от страха расставания за критическое мнение будут держать оборону с дутой улыбкой. Даже не обученные изящной манипуляции девчонки почти всегда на голову сильнее парней. Что станет, если она обуздает свою сексуальность, раскроет дебри могущества? Того и боялись веками.
Сидя в скудном просторе моногамии, люди рискуют не познать многого. Ментал мешает идти дальше, мешает узнать, что ты и такой, но и совсем другой. Просто одна механика другого тела уже меняет природу процесса. Другой композит, другие центры соединились, и родилось другое. Всегда другое, и это сама жизнь. Корректно находить «своё» и «другое» – это прямо задача. Нельзя просто достать член и погрузить куда угодно.
Будет расплата за безответственность, в итоге порождается виновность, трусость и низкая самооценка. Когда человек угодил в постель под алкоголем, потом ему неловко. Нужно с ней что-то делать, а он не знает, что, и как подступиться к стыдливой теме. Приходится врать, и значит снова унижать себя. Входить в секс и выходить из него красиво без вранья не учат. Мало кто умеет. Начинаются противоречия внутри, начинаются патологии, перверсии. Секс как форма близости вожделенна, но по невежеству извращается в уродство. Секс ни при чем, дело внутри, в его участниках.
Нужда все портит, а выжидать долго не хочется. Наслаждение нужно скорее, быстрее даже чем немедленно, только что там будет вместо наслаждения? Просто разрядка, но так не это уже работает. Мы слишком сложные системы для такого упрощения вопроса. Это опять вопрос близости, мы ищем ее. Любовь в расхожем толковании есть суррогат близости. Всего лишь один нашёл того, с кем может получить хоть что-то. Почувствовать в себе хоть что-то. Это не вопрос другого, это недостаток способностей. Близость придётся дождаться, чтобы была связь, а не плоское влечение.
Часто и того достаточно, но на каком-то уровне человек замечает, что больше не может просто заниматься разрядкой. Познав близость внутри себя, уже не спутать с подменой. Теперь задача осложнилась. Для секса нужен партнёр глубинного сплетения, где связка всего, не только органов. С этим проблема. Мало иметь близость внутри, мало уметь это выразить не только словами. Нужно уметь выразить себя через весь секс сквозь движения, через прикосновения, погрузиться в танец, отыграть партию и пойти ещё дальше.
Теперь нужен тот, с кем поделиться, куда излить магму чувств и энергии. Он тоже должен уметь. Чем сложнее твоя организация, тем тоньше выбор, и томительнее ожидание. Абы кто не зайдёт. Это долго. Пройдёт время, оно всегда проходит. Потом случается вспышка встречи, где так сложно удержать осознанность. Хочется вцепиться зубами и держать, хоть и знаешь, что убиваешь этим обоих. Любовь истинна в том, что найдя, готов оставить именно ради чистоты процесса. Занимательно все это, порождает вкус жизни и тянет к свету.
Глава 2. Питание давит свободой
Сделанный выбор обязательно порождает последствия заранее до конца неведомые, но неизбежные. Точки непременно соединятся, хотя прежде прилично измотают нервы. Путь содержит в себе разные этапы, каждый из которых становится такой точкой. У него точно есть смысл, почти всегда неочевидный из этой точки. В моем случае на текущем этапе серьезность происходящего подчеркивается выраженным очищением в ходе натурапатических изысканий. Точнее не сказать, теперь и эта линия становится моей составляющей. Несомненно, вопросы всестороннего оздоровления тела все глубже захватывают внимание, а квалификация вынужденно наращивается.
Собственно, о том идет речь, что сфера любого моего текущего интереса начинает концептуализироваться. Тело берет бразды правления, и шаг за шагом закрепленный от рождения дизайн раскрывается в технических аспектах. Потребность к жизнеописанию проявляется волнообразно, соответственно текущему уровню энергии. Данной субстанции всегда в наличии имеется определенный объем, достаточный для удовлетворения насущных задач. Можно было сказать потребностей, и здесь окажется не так просто вычленить, что есть задача, и что потребность.
По большей части я употребляю слова, как хочется и понимается в моменте. Уровень жизненной силы или личной силы постоянно скачет, однако мне нравится думать, что он имеет восходящий вектор. Это как инвестировать ее «в лонг» на биржевом сленге, и я действительно готов ждать результатов. Всегда есть время разбрасывать камни, и есть время собирать. Текущая пора обстоятельного оздоровления организма через смену питания, процедуры закаливания, голодания первоначально непременно ведут к истощению. Угнетение энергетического потенциала так же неизбежно, но инвестиция имеет смысл в перспективе. По мере вовлечения в дебри этих процессов, начинаешь понимать глубинный и долгосрочный характер, а значит, приходится калибровать тактику.
Резкий уход от приготовленной пищи и новый рацион из овощей с фруктами спустя полгода перестал представляться скоропостижной захватнической операцией. План «Барбаросса» приходится менять на нечто схожее с осадной битвой. Штурм не удался, но об этом истинно узнать можно лишь через свой опыт. Разные книги или сюжеты просветительских видео, безусловно, сообщают о длительном характере перестройки организма. Познание не дается так скоро и так просто, его, как всегда, приходится оплачивать усилиями. Проводя ликбез, обнаруживаю новые грани знаний, погружаюсь в них, и тут же применяю к себе, иногда к некоторым Идущим. Так действует магия вневечностной преемственности жизненной мудрости в нашем сообществе.
В рамках концепта «ананьевизма» разное творится, но не настанет минуты покоя. Это какая-то ветреная мельница, а ветерок меняет силу, скорость и направление. Поняв, что осада затягивается, начинаешь выводить себя обратно в жизнеспособное состояние. Готовность получить скорый результат упреждающими действиями привела к потере 30 кг за полгода. Истощение и энергетическое обнищание стало работать против самого замысла. Как ни странно, но отсутствие сил тормозит, если вообще не блокирует процедуры смены микрофлоры с выведением шлаковой слизи и токсиновой напасти. Процесс не из простых в моем случае, слишком велик фронт работ, и значит придется запастись терпением.
Когда период перестройки питания в самом разгаре, телу приходится несладко, ощущается постоянный недостаток питательных веществ в условиях неокрепшей микрофлоры. Она ещё не сумела привыкнуть к новому рациону преимущественно из сырых овощей, фруктов и злаков. Собственно, сами злаки вместе с сырыми яйцами и сырой рыбой пришлось добавить как раз для выравнивания общего состояния. Истощение достигло неприятной отметки, где отсутствие сил и энергии уже стало мешать жизнедеятельности. В условиях компромиссного рациона организм стал крепнуть, набирать силы, вес, энергичность и общую жизненность что ли. Думаю, можно так выразиться.
Тематика здорового питания вот так с налету не покоряется. Придётся засучить рукава на долгий срок, быть может на годы. Пребывание в постоянном упадке бессилия, упрямо сидя на фруктах, которые не усваиваются симбиотикой – играет только против меня. Хочется того или нет, но для игры в долгую приходится идти на сознательный откат. Да и вообще, полезно бывает несколько снизить уровень важности процесса. Идиома сыроедения или хотя бы веганства не должна захватить власть, ведь не для тех богов все затевалось. Мне нет дела до зверюшек, морали отказа от потребления животных или чего-то такого.
Миссия более коренастая, обстоятельная и эгоистичная. Нужно переделать весь организм для его же блага. Было бы наивно хотеть вернуть в естественное состояние, но меры принять стоит. Опять же это не самоцель, разумеется, мотив ещё более нахальный. Хочу выжать из него урождённый потенциал. Хочу предоставить ему возможность следовать исконному маршруту индивидуального Пути. К такому движению потребуется максимальная чёткость работы всех систем биологического и энергетического свойства, а то может и нечто метафизическое проснётся, вроде психокинеза или очарования и без того обаятельного ясного взгляда.
Вопрос с этим питанием хорошо бы удерживать в разделе обыденности, не придавая избыточной важности. Хотя с питанием ничего простого не бывает. Любой аспект внешней жизнедеятельности, да и мировоззрения в целом увязан с питанием. От того пищевые привычки являются самыми вязкими из привычек. Пищевые в данном случае в широком смысле, включая все, что мы пихаем внутрь. Таким образом, алкоголь, курение или наркотическое веселье – сюда же. Вряд ли можно в полной мере познать, что значит «здоровое питание». Скорее походит на пищевой эксперимент в текущем моменте. Общие тенденции присутствуют, и по мере устранения значительных пищевых завалов, человек вдруг обретает чувствительность тела. И в том начинается эксперимент, как, когда и на что организм будет выдавать реакции. Занимательная игра.
Как обычно в духовно-философском ключе «ананьевизма» или «двух точек», чтобы жить приходится умирать, причем в буквальном смысле. Для продолжения и увеличения интенсивности очищения организму требуются силы и энергия. Получать ее из жизнетворных продуктов и прочих источников микрофлора еще не научилась. Приходится частично возвращать прежние ингредиенты, доступные к обработке. Все это ведет к текущему усилению, и вот в ноябре я снова возвращаюсь к тренировкам, которые вкупе с коррективом питания стали возвращать энергичность. Ее стало хватать и на творческие проявления, в том числе на записи набросков данной книги.
Осень-зима 2020 года давалась непросто. И все же синусоида в очередной раз выходит в рост вместе с физиологическим состоянием. К концу декабря вес продолжал стабилизироваться, и пройдя нижний осенний минимум в 64 кг, подошел к отметке в 75. Тело обретает силу, выносливость и энергичность, увлекая в новые витки жизненного Пути, которые еще предстоит осознать. Нечто новое грозит разразиться в новом 2021 году. Масса мыслей к выражению накопилась за уходящий год, приличная куча свершений и событий прогремела.