Александр Александрович Мишкин
Геннадий Павлович
– Ох… Сынок, спасибо не…
– О, зелёный загорелся. Пошли, держись крепче!
Взяв старика под руку, мужчина двинулся через пешеходный переход. Он был наголову выше остальных прохожих, но сейчас согнувшись почти в двое, он сровнялся с ростом маленького старичка и взял его на буксир.
Геннадий Павлович был сильно взволнован. Чёрные, как тучи пешеходы, обгоняли их со всех сторон бурча и ругаясь. Яркий великан как будто совсем не замечал их и идя рядом болтал о чём-то своём.
– Куда отец путь держишь? На свидание собрался?
– Туда… Нужно мне… – тяжело дыша от волнения сказал старик.
– А я представь двадцать лет на родине не был, приехал в родной город посмотреть, как тут дела обстоят, не узнать совсем, всё переделали, везде понастроили.
На половине пути зелёный свет маяка сменился красным и десятки рук ударили по штурвалам оповещая застрявших на половине пути пешеходов, чтобы они поторапливались.
– В сраку себе бибикни! – крикнул сопровождающий старичка мужчина самому громкому автомобилю. – Совсем сума посходили, не видите старик идёт!.. Успеешь!.. Овца!
– Шевелись кляча! – выкрикнул один из автолюбителей.
– Я тебе сейчас челюсть пошевелю, сволочь! – отозвался великан.
– Ох… Простите…
– Не переживай отец! Почти дошли.
Кругом ругались, оглушающие сигналы клаксонов били по перепонкам.
– Ох…
Дошли.
– Вот и добрались отец, – отпуская старика сказал мужчина. – Так ты скажешь куда путь то хоть держишь?
– На рынок сынок, – всё ещё волнуясь, переводя дыхание сказал Геннадий Павлович.
– На какой рынок? Автомобильный?
– Нет, на продовольственный… за мандаринами.
– Так продовольственный на той стороне, – сказал мужчина и указал рукой в ту сторону откуда они ушли.
– Как на той стороне? – не поверил старик.
– Тут на этой стороне сколько я себя помню никогда базара не было, авто рынок был, а продовольственный всегда там был, ты что-то перепутал, отец. Ладно бывай, опаздываю я, не переживай, сейчас зелёный загорится – переведут обратно.
Сказав это, великан в яркой куртке, махнул рукой и пошёл по своим делам.
За спиной гудящая и фыркающая масса потекла по дороге. Чёрные и серые силуэты, словно ручей омывающий с двух сторон камень, шли обступая старика. А Геннадий Павлович, потрясённый услышанным, смотрел в спину уходящему спасителю, пока тот не слился с безликим и размытым пятном пешеходов.
