Александр Александрович Лукшиц
Сказка о том, как Иван царем стал
Путь воровки отследили.
И о чудо из чудес!
Занесло каркушу в лес.
Отыскать венец – игрушки.
Там на западной опушке,
Упираясь в небеса,
Старая стоит сосна.
А на самой на верхушке,
Не достать ядром из пушки,
Царский мой лежит венец,
Точно в гнёздышке птенец.
Дровосеки день рубили,
Даже корки не отбили,
Затупили топоры.
Позже разожгли костры –
Пламя ствол лишь облизало,
А сосна не пострадала.
Много славных храбрецов
Изо всех земных концов
Тщетно на сосну взбирались,
Все как есть поразбивались.
Ты, Ванюша, не шути,
Мне корону вороти!
Пусть и круглый ты невежда,
На тебя одна надежда!
Силушку твою ценя,
Срок даю четыре дня».
«Хочешь жить умей вертеться», –
Говорили Ване в детстве.
Дороги слова на вес,
Богатырь шагает в лес.
Высоченная сосна
Вот уж издали видна.
К ней наш молодец подходит,
Изумляясь, глаз не сводит:
Чьей рукой сотворена?
Веток напрочь лишена,
Толщиною два аршина,
Выглядит несокрушимо.
Наверху венец лежит,
Золотым огнем горит.
Как взобраться на такую
Великаншу вековую?
Долго молодец решал,
Так и сяк предполагал,
От натуги утомился,
В сон глубокий провалился.
Проскользнула ночи тень,
Солнце возвещает день.
Богатырь едва проснулся,
Приподнялся, потянулся,
Неба оглядел удел
И тотчас похолодел.
Махонький, совсем ребенок,
Над землей парит орленок.
Бедненький, ослаб, пищит;
Вслед за ним, шипя, летит
Вороватая персона –
Чёрная, как смоль, ворона.
То обидчица царя,
Лютой злобою горя,
Обезумев, с криком грозным,
Бьёт орлёнка клювом острым.
Ваня камень подхватил
И в злодейку запустил.
Всем давно уже известно:
Слабых обижать нечестно!
Камень промеж глаз бубух –
Вышиб из вороны дух.
Тут орленок закружился,
К Ване в руки опустился,
Благодарно запищал
И, пригревшись, задремал.
В полдень показалась птица –
Не иначе мать орлица.
Разрезая синь небес,
Мигом облетела лес.
Сына криком добудилась
И к орленку опустилась.
Что есть счастье? Слёз ручей
И объятья без речей.
Маму, дети, не теряйте,
Лучше чаще обнимайте.
Говорите ей «люблю» –
Истину вам эту шлю.
Чуть остыла радость встречи,
И орлица пылкой речью
Молвит, замахав крылом,
Человечьим языком:
«Здравствуй, доблестный воитель!
Крошки птенчика спаситель!
Не забуду я вовек
Твой поступок, человек!
Коль не ты – погиб орленок,
Мой единственный ребенок.
В светлый день иль в темну ночь
Я в беде тебе помочь,
Чем могу всегда готова.
В час невзгод сдержу я слово.
Лишь решимость изъяви,
Громким кличем призови:
«Прилети ко мне, царь-птица,
Белоснежная орлица!»
Без сомнений, будь готов,
Коль жива – явлюсь на зов.
А теперь, на радость трону,
Принесу тебе корону».
К сыну быстро подошла,
Улыбнулась, обняла,
Взмыла в воздух, закружилась
И стрелою устремилась
За короной золотой,
Побрякушкою людской.
Долго ль коротко летала,
Всё ж надежды оправдала:
Воротилась наконец,
В клюве прихватив венец.
Им Ивана одаряет
И, простившись, отбывает
Вместе с крошкою птенцом
Восвояси с торжеством.
Проводив глазами птицу,
Ваня взял курс на столицу.
И явился точно в срок
Под завистливый шумок.
Царь от счастья чуть не пляшет
И короной слугам машет:
«Наградить богатыря!
Знать, порадовал царя».
«Удивил меня ты право, –
Молвит Ване царь лукаво. –
Будь сговорчивым, дружок,
Послужи еще разок.
Каждый день терплю удары,
Мучают во сне кошмары.
Сладкий сон лишь призову,
Тотчас будто наяву,
Вижу ясными очами,
Страшно передать словами,
Будто вовсе я не царь
И не муж, и не дикарь,
Не ребёнок, не бесёнок,
А обычный лягушонок.
И болото мой удел.
Вот с чего я облысел.
Знахари меня лечили,
Но недуг не устранили.
Вдруг недавно я узнал:
Где-то под покровом скал
Низенький живет народец,
На лицо сплошной уродец.
Люд их карлами зовёт,
Песенки о них поёт.
Мол, у этих коротышек,
Коренастых ребятишек,
Есть диковинка одна –
Средство верное для сна.
С виду дудочка простая –
Да волшебная какая!
Должно только заиграть –
Манят звуки засыпать.
И уснувшим сновиденья
Грезятся на загляденье.
Всё картины красоты,
Светлой юности мечты.
Погуляй по белу свету,
Отыщи мне дудку эту.
Не сумеешь отыскать –
Прикажу четвертовать!»
Воля царская такая…
Утром, широко шагая,
Ваня вновь пустился в путь,
Толком не успев вздремнуть.
Вот идёт он в чистом поле,
Удивляясь горькой доле.
Но на жребий не ворчит,
В высь небесную кричит:
«Прилети ко мне, царь-птица,
Белоснежная орлица!»
Почесаться не успел,
Ветер грозно заревел.
Птица в небе появилась
И на землю опустилась.
«Здравствуй, парень удалой,
Ты позвал – я пред тобой.
Чем ты, молодец, встревожен?
Повод важен иль ничтожен?
Время правду обнажить:
Чем могу я удружить?»
И поведал он орлице
О воспетой небылице,
О желании царя
Дудку получить зазря.
«Это, друг, не небылица, –
Улыбаясь, молвит птица. –
Карлики на свете есть!
Да числом нельзя их счесть.
Я о том немало знаю,
Хоть к ним в гости не летаю.
Под землёй они живут,
Ремесло их – тяжкий труд.
Злато дружно добывают,
У купцов товар меняют.
Любят басенки слагать
Да задачки задавать.
Чтобы дудочкой разжиться,
Нужно, Ваня, отличиться
