Александр Александрович Чечитов
Сборник тёмных рассказов
– Это чушь Ева! Хватит фантазировать, завтра же мы идем к доктору.
Вместо слов Ева, положила в руку Виолетты крохотный, хрустальный шар. Она сжала ее руку в своей. Прикосновение младшей сестры показалось болезненным, но вскоре оно прекратилось. Теплый аромат, окутал Виолетту. Необыкновенное сочетание запаха луговых трав и цветов закружили её голову.
– Теперь поверишь, – заглянула в глаза Ева, отпустив руку сестры.
– Что это заместо?
– Именно то, о чем я тебе рассказывала.
– Как такое возможно Ева. Это пахнет безумием, причем теперь оно у нас обеих.
– В любом случае, ты, по крайней мере, видишь, что я не обманула.
Взгляд Виолетты блуждал от деревьев к птицам, затем она вглядывалась в небо. Фиолетовое пространство, не знающее других цветов. Только их с Евой одежда выделялась из остального.
– Как нам вернуться обратно?
– Я не знаю Веточка. В прошлый раз, твой голос разбудил меня.
– Черт. Никто к нам не придёт. Мы так и останемся здесь навсегда.
– Разве тебе здесь плохо? – обиженно отозвалась Ева.
– Это очень странное место. Мы должны выбраться отсюда. Где этот проклятый шарик?
– Но мы ещё так мало видели!
– Не спорь Ева. Где он?
– Обратного пути нет, – прервал спор юных сестер басистый голос.
Виолетта и Ева в страхе прижались друг к другу. Эти слова больно ударили по ним, сильно испугав девушек.
– Кто это? – закричала Виолетта.
– К тому времени, когда тебя будут искать, ты уже будешь целиком здесь.
– Что ты хочешь? – спросила Ева.
– Мне нужно совсем немного. Ваши души.
– Отпусти её, – сжав зубы, взмолилась Виолетта.
– Тело Евы уже в морге, ей некуда возвращаться.
Пробудившись от сна, Ева бросилась наружу, прочь из квартиры. По пути она больно ударила ногу, но ни на секунду не остановилась. Добежав к причалу, она с размаху метнула прозрачный шарик в мутную воду реки. Она поплелась домой. Ноги плохо слушались, и в горле застрял ком. Девушке было ужасно за то что, она втянула сестру в это.
– Боже. Что с Веточкой, – спохватилась Ева и быстрее заковыляла к квартире. В квартире было абсолютно пусто. Ева присела на стул и пыталась прийти в себя. Мысли сумбурно вращались в голове, не давая сообразить, что к чему. В ванной Ева отпрянула от запотевшего зеркала. Перед ней в отражении стояла Виолетта, но внутри была Ева.
В дверь позвонили.
– Старший следователь Петров, – представился стоящий в дверях мужчина в штатском.
– Вы так понимаю Виолетта Ризова?
– Что, – отозвалась неуверенно Ева.
– Где вы находились в понедельник, двадцать шестого числа, между полуднем и восьмью вечера.
– Не понимаю. Ведь сегодня понедельник.
– Сегодня четверг. Вы не злоупотребляете алкоголем?
– Я учусь в школе. Какой может быть алкоголь!
– Послушайте гражданка! Я не намерен с вами шутить. Ваша сестра была найдена мертвой в соседнем квартале, в понедельник. До вас дозвониться не могли. Вот я лично пришел вам сообщить.
С этими словами он сунул Еве фотографию. Ева сразу узнала себя.
Ржавая кружка
Высокий, худощавый Джон, имел два основных пристрастия. Первое это то, что ему удавалось неведомым мне способом охмурять почти любую девушку. А другое это выпивка. Первое и второе частенько приносили немало хлопот. Мы разменивались градом ударов с проезжими туристами, да и местные были не прочь свести счеты за обиды. Мне трудно припомнить, когда Джон влился в нашу компанию. По субботам мы собирались в нашем любимом пабе «Ржавая кружка». Обычно к середине вечера, он заваливался с парой девчонок, и мы весело проводили время. В последнюю субботу события пошли не по привычному для нас сценарию. Старины Джона не было весь вечер, и к утру мы уже собрались уходить. Ноги мои предательски подгибались, и я с трудом добрался до туалета. Три последних стакана пива были определенно лишними, о чем мне сообщил мой организм, благополучно освободившись от них.
– Бен, мне нужна твоя помощь! – прозвучал неуверенно голос Джона у самого моего уха.
– Как видишь, мне она тоже сейчас не помешала, – улыбнулся я, увидев его выпученные глаза. Он выглядел комично, хоть на лице и читался некоторый испуг.
– Если тебя бросила подружка, я не в лучшем состоянии, чтобы слушать душе излияния.
Вместо ответа Джон потянул меня за руку. Следующие пять минут он старался не встречаться с моими глазами. Корпус его тела, некрасиво заваливался на левую сторону, что придавало всему образу нелепый вид. Мы прошли мимо нашего стола, и кажется, остались не замеченными. Джон провел меня по длинному коридору в другую часть паба.
– Как странно, что никто из нас, не знал о ней, заходя сюда уже семь лет, – подумал я.
– Признаюсь, ты уже заинтриговал Джонни. Нас ждет пара твоих сногсшибательных подружек?
– Почти дошли, – ответил приглушенно Джон.
В конце коридора, показался небольшой проем уходящий вправо.
– Вот, – указал Джонни на ворох беспорядочно сплетенных между собой кишкообразных трубок.
– Дружище что это за дерьмо?
– Я и сам хотел бы узнать.
– Нет, Джон. Ты привел меня сюда посмотреть на кучу кишок?
– Послушай Бен. Ты самый трезвый из всех в этом пабе. Разве ни что не кажется тебе здесь странным?
Взгляд моих глаз быстро перескакивал с одного на другой предметы в небольшой комнатке.
– Нет.
– Тогда Бенни, взгляни в дальний угол по левую руку от тебя.
Нервы мои немного расшатались, и ругаясь я направился в указанную им сторону.
– Будь я проклят Джонни! Ты что убил её?!
Он больше не мог сдерживаться, глаза его наполнились слезами. Джон еле стоял на подгибающихся ногах, не в силах унять бившей изнутри дрожи.
– Какой от меня помощи ты ждешь, – разозлился я на него.
– Бен. Ты же знаешь, я никогда не искал продолжительных отношений. Но вот Рэйчел, она была особенной для меня.
Не желая слушать, я рванул к выходу. Сообразив, что промедление не допустимо, Джон вытащил из кармана основной козырь. Подбежав к тому, что показалось мне трупом, он с легкостью поднял и стал с этим передо мной.
– Смотри Бенни! – завопил он, – разве это похоже на человека.
Алкогольная дымка быстро рассеялась, когда я пригляделся. Это было похоже на чертовски хорошо сделанный костюм человека. То – есть, это была оболочка Рэйчел, владелицы этого паба.
– Я не понимаю Джон. Это глупая шутка? Что все это значит?
– Последние две недели мы встречались с Рэйчел. Ты не представляешь Бен, как мне было хорошо с этой малышкой. До сегодняшнего дня, во всяком случае, все было замечательно. Мы хорошо проводили время в этом укромном уголке. В этот вечер Рэйчел, была особенно весела. Когда мы спустились сюда, я прижал её к стене и хотел поцеловать в шею. Не знаю что произошло, но она вдруг затряслась, будто её ударило две тысячи вольт чертового тока. Все случилось в какие-то две минуты, и я по-прежнему не могу прийти в себя. Эти живые спирали выбрались из нее, оставив пустую оболочку. Мне безумно страшно Бенни. Я не хочу садиться на электрический стул из-за этого дерьма.
До сих пор мне трудно понять, что это было. Джон указал на потайной ход, откуда мы вынесли эту странную, медленно пульсирующую массу. Всю дорогу за город, меня не осуществляло странное ощущение. Мне казалось худоба Джона, стала особенно подчеркнутой. Может быть, это было только игрой моего утомленного воображения. Мы сбросили мешок с этими отвратительными червями и оболочкой Рэйчел в небольшую яму. Джонни вылил сверху канистру бензина, и мы смотрели, как огонь не спешено пожирает живые, извивающиеся кольца.
Фургон Джонни остановился в пяти метрах от моего дома. Свет утреннего солнца потихоньку заполнял сонные улицы города.
– Спасибо Бен. Если бы не ты, – сжав мою руку устало проговорил Джонни.
– Тебе нужно отдохнуть Джон. Может быть завтра, мы сможем спокойно обсудить эту ночь. Пока ни кому не говори об этом.
В ответ он слабо улыбнулся и мы попрощались. Уже на пороге дома, я остановился в нерешительности. Я пытался убедить себя в том, что мне только показалось. Но и по сей день, не уверен. Взглянув на Джона перед расставанием, я увидел на белках его глазах паутину тонких нитей. Я принял их за лопнувшие капилляры, но теперь мне кажется, они шевелились. После того утра я больше ничего не слышал о бедняге Джоне.
Полёт в бездну
Три или четыре минуты должен был длиться прыжок с высоты пяти километров. После долгих рассказов Ромы, о сказочных ощущениях во время полета, Маша согласилась на эту авантюру. Сначала она прошла подготовительный этап. После первого дня, мышцы рук и спины ужасно ломило и Маша, уже было хотела отказаться. На пути домой, ей позвонила подружка Ульяна и сказала, что подумала и решила тоже прыгать. На втором завершающем занятии, Маша весело подпрыгивала на страховочных тросах, и радовалась словно ребенок. В день прыжка, Маша проснулась раньше Ромы. Она с удовольствием похлопотала с едой, и позвонила Ульяне, чтобы та не опоздала к вылету. Мощные двигатели самолета громко перемалывали холодный воздух между своих острых лопастей. Прозрачные, сухие волны стремительно обтекали металлический корпус, заползая в открытый настежь люк. Первой выпрыгнула Уля. Она запросто наступила на воздух, и ветер потащил её вниз. Маша прижалась к Роме. Выждав половину минуты, они отправились вслед за Ульяной. Далеко под ногами зеленели огромные квадраты полей, и по мере падения вниз, воздух становился теплее.
Широкий, прямоугольной формы парашют Маши сложился за спиной, потянув её назад. Рома быстро отстегнул крепления, и Маша облегченно вздохнула. Отдышавшись, девушка обернулась. Она безуспешно пыталась увидеть Ульяну. Взгляд её небесно-голубых глаз повсюду упирался в беспорядочное наслоение серо – зеленых холмов, возвышающихся над ней с Ромой в два человеческих роста. Бесформенные земляные горбы, пронизали большие, круглые отверстия. Маша подошла к одному из них. Прежде ей не приходилось видеть, что-то подобное. Рома растерянно посмотрел на Машу, он, как и она не знал, что это. Запах гниющей плоти, неспешно расползался меж зеленых, массивных истуканов. Рома взял руку Маши. Они попробовали забраться на верх, но обувь скользила по маслянистой, губчатой поверхности. Не сумев подняться, Рома забрался внутрь норы. Ему показалось, что они с Машей смогут пробраться через, многочисленные, липкие ходы в этих холмах. Маша последовала за Ромой и они начали путешествие по гибким, пульсирующим коридорам. Правая щека Ромы зачесалась. Он пытался протереть её тыльной стороной ладони, но зуд не унимался. Вслед за ним кожа Маши покрылась белой, ядовитой сыпью. Они поползли быстрее по тёмным, узким тоннелям. Кожа рук Маши медленно растворялась, прикасаясь к склизким стенкам. Вскоре силы оставили их двоих, и они упали. Рома лежал обездвиженный напротив Маши. Его сердце разрывалось при виде того, как кислотный воздух, наполняющий эти норы, медленно разъедает одежду, а затем кожу любимой. Тягучие, длинные, зеленые нити быстро потекли на них, вскоре растворив страждущие от боли тела без остатка.
Её полосатые штаны
Если бы Тамара смогла изменить прошлое, хоть бы на самую малость. Тогда ей точно не пришлось бы сидеть в эту минуту на электрическом стуле. Три мужчины, с одинаково безразличными лицами подготавливали инструменты смерти. Небольшая комната, прямоугольной формы, оснащенная огромным квадратным окном примыкала к узкому залу, вытянутому на право, и лево. Помещение было способно одновременно вместить около семидесяти человек. Как правило, желающих взглянуть на казнь набиралось очень много, и тем, кому не хватило места, переминались с ноги на ногу у задних дверей. Выступивший пот, быстро остывал, и кожа подмерзала, когда два широких вентилятора над головой беззвучно потянули воздух. Тома не верила. У неё не получалось убедить себя, тому, что все происходит наяву. Достав из блестящего металлического ящика, круглый шлем, высокий толстопузый палач напялил его на голову Тамары. Он совершенно бесстрастно прикручивал тонкие, разноцветные проводки, в то время как Тамара уставилась пристальным взглядом в его коричневые зрачки. Не помогло! Рутинная, механическая работа, продолжавшаяся для этих ребят уже больше десяти лет, давно стала нормой. Тогда Тамара перевела колючий взгляд на заполнившую помещение разнородную публику. Разношерстная, бесцветная масса, ненавидящая друг друга за стенами тюрьмы, здесь становилась единым целым. В едином, горячем экстазе, затаив дыхание они ждали характерного щелчка, когда электрическая паутина, заставит тело приговоренного танцевать в последний раз. Гнев был единственным настоящим чувством Томы. Она успела проклясть себя за жажду лучшей жизни, в поисках которой она пересекла океан. Америка с детства питала её мечты, придавая неимоверные силы на преодолении всех сопутствующих препятствий. Быть может все могло сложиться иначе, приди она в свой номер в отеле немного позже. Слишком много условностей, для нелепого случая, разделившего жизнь до и после. В тот вечер бугай Рич, перебрав виски, ввалился в номер Тамары, перепутав со своим. Поначалу он хотел выгнать Тамару. Разглядев линии её бедер, обернутые в длинный белый халат, в нем быстро родилось совершенно другое желание. Изломанная огромным насильником, испуганная Тамара, нечеловеческим усилием отшвырнула Рича к окну. Вязкая, инертная туша великана пробила твердое стекло и стремительно помчалась вниз, преодолев пятнадцать этажей в три секунды. Как у нее это получилось, Тома не знала. Для всех это так и осталось неразрешенной загадкой. Окружной прокурор, вцепившись в доказательную базу, не принимая в расчет показания девушки, потребовал высшей меры наказания. На беду Тамары, её судья, пожилой Джимми Скот, имел большие проблемы в своей собственной семье. Его жена грозила ему разводом, и последние дни он был на взводе, не имея возможности выпустить пар. Без колебаний, его деревянный молоток ударил, по специальному выступу на столе, полностью поддержав требование прокурора. Джимми Скот вышел из зала, совершенно не выдавая эмоций. Только ему одному было известно, как внутри него приятно развязался нервный ком, беспокоящий его целых две недели.
