Александр Альбертович Казакевич
Час до Валаама
День первый
Неслучайные случайности
1
Я приехал в Санкт-Петербург по делам. Две важные встречи, а между ними – неделя. Легче было бы вернуться в Москву, а через неделю приехать еще раз. Но я воспринял эти дни, как подарок. В конце мая в Петербурге бесподобно. Самая бесшабашная весна, когда каждая прогулка по городу – событие. Люди, истосковавшиеся по солнцу, расцветают на глазах. Они готовы к счастью, и счастье их находит.
Мне тоже хотелось счастья.
Я жил в частной гостинице на Большом проспекте. Выходил с утра после завтрака, чтобы превратиться в одного из праздношатающихся москвичей, к которым здесь относятся с явной иронией. Но мне было все равно. Я шел, куда несли ноги, и останавливался, скажем, всего лишь на чашку кофе или на целый обед, в самых душевных местах, которые встречались по пути. И все было славно! И везде мне улыбались. С незнакомыми людьми завязывались легкие диалоги. Мне что-то советовали, куда-то направляли, рекомендовали посмотреть то или это. Я почти не пользовался мобильным (или «трубой», как здесь принято говорить). Когда же ко мне изредка дозванивались, у меня это даже вызывало досаду: ну, какие могут быть заботы и обязательства, когда перед тобой целый город, а ты здесь свободный и ничем не обремененный? Дорогие звонящие! Имейте совесть!
А потом я попал на свадьбу.
Но сначала я встретил бабушку.
Дивная бабушка стояла возле лапшичной «Солнце в тарелке». Никого ни о чем не спрашивала. Лицо в морщинах. Худенькая, маленькая, в простом зеленом пальто с каракулевым воротничком. Пальто несколько выцвело. Воротник поистрепался. Но бабушка была чистенькой, трогательной и располагающей к доброму отношению. Стояла бабуля чуть растерянно. Люди проходили мимо в своих заботах. А у меня никаких забот не было. И это чувствовалось. Бабушка тепло на меня взглянула и заговорила:
– Мне нужно на Дачный проспект попасть. А я не знаю, как.
Вы не подскажете?
Я про такой проспект впервые услышал. Но сейчас ведь все просто: на телефоне карты – открыл и посмотрел. Ничего себе у бабушки география. Это больше двух часов, с миллионом пересадок.
– Далеко это, бабушка! А как вы здесь оказались?
– Здесь аптека есть. Там сейчас акция. Лекарства дешевле
стоят. А еще сыну и внуку хотела подарок посмотреть. Вдруг здесь продают что необычное!
– Купили?
– Нет! Аптеку не нашла! А потом так устала, что уже не до подарков было. Домой бы добраться, да чаю попить. Пока ехала – проголодалась.
– Немудрено! Путь неблизкий!
– Да и сын волнуется, наверное! Больно долго меня нет.
– Вы, должно быть, рано утром выехали?
– Нет, вчера в обед!
– Вчера? – изумился я.
– Ну да, – спокойно ответила бабушка, – в обед выехала, а потом, пока аптеку искала, уже стемнело.
– А спали вы где?
– На лавочке присела и поспала немного.
– А чего ж сыну не позвонили?
– Батарейка села! – ответила бабуля и показала кнопочный телефон с погасшим экраном.
И я понял, что она была на грани отчаянья, но какой-то особой культурой внутри себя смогла не делать из ситуации драму, а мудро и достойно с ней разобраться. Тут я подвернулся. Первая мысль у меня – бабушку накормить. Но я понял, что лучше, если я закажу ей такси, оплачу дорогу и помогу уехать домой. Открыл в мобильном нужную программу, набрал «Дачный проспект» и спросил номер дома.
– Я не помню, – тихо ответила бабуля.
И я понял: она все забыла! Она не помнит адреса. Не знает, куда ехать и как ей быть! Такси в такой ситуации – не выход. Может, стоило мне с ней поехать и на этом Дачном проспекте поискать ее дом. Но этот проспект, кажется, большой такой! Мы там можем до ночи ходить. И будет без толку.
И тогда я вызвал полицию. Они пообещали прислать машину. Только надо было немного подождать.
Ну а чего стоять на улице с голодной бабушкой! Я ее позвал в лапшичную. Она легко согласилась. Но в очередь к кассе не встала, а сразу села за пустой столик у окна – устала очень. Я сам ей взял тарелку горячий лапши с мясом, сырную лепешку, ну и чай с лимоном. Бабушки чай любят.
Бабуля, когда я перед ней тарелки поставил, заулыбалась. Мне понравилось, как она ест: спинка прямая, неторопливо, ложку держит изящно. Не жадничает. А во время еды рассказывает, какие здесь люди необычные. Особенно молодежь. Такие прически носят разноцветные. Многие в коже с заклепками. На лицо – дети, а по одежде – так просто монстры! Ей было интересно. И ни одной жалобы на то, что было холодно-голодно. Полиции все не было. Ну и хорошо. Мне с бабушкой душевно. Особенно понравилось, что когда она поела, полезла в сумку за помадой. Представляете? Искала-искала. Начала выкладывать на стол содержимое. Ничего особенного: коробочки с лекарствами, ключи, зеркальце, затертый кошелечек еще на металлических защелках с шариками на концах. И какой-то небольшой мешочек.
– Что это? – спросил я.
– Это земля, – ответила бабушка.
– Что за земля?
– Отпетая земля, – говорит она.
Я пожал плечами.
Она принялась рассказывать:
– Моя бабушка из-под Смоленска. Из деревни Еловка. Семья у ее родителей была многодетная. А после революции их всех раскидало. Бабушку муж в Петроград увез. Никаких связей не сохранилось. Ну, так и жили. Она помнила все имена: Агафьи, Екатерины, Елизаветы, Марии, Анастасии, Анатолия, Виктора, Михаила, Александра… Часто их повторяла, когда молилась. И матушке моей завещала их поминать. А матушка меня потом тоже заставила их выучить. А как со своими сродниками свидеться, бабушка не знала. Так до самой смерти никого не встретила. Переживала очень. А незадолго до ухода бабушке стал сниться один из братьев. Анатолий. Говорил, что ушел в монастырь. Стал священником. Ему поменяли имя. Назвали Алексием. Жил рядом с Валаамом. И там же похоронен, но его до сих пор никто не отпел. Он попросил сходить в церковь, чтобы там отпели заочно. Оказывается, так можно. Бабушка свою дочь послала. Маму мою. Та договорилась. Священник все понял, отпел. Дал маме землю, бумажку с молитвами. И все это у нас дома хранилось. Уже ни бабушки, ни мамы нет. А этот Анатолий-Алексий взял и стал мне сниться. Один раз, потом другой. Просит эту могилку найти и отпетую землю на нее высыпать. А что я найду? Я свой дом-то найти не могу!
В это время приехали полицейские. Я их из окна увидел. Два молодых парня. Вышел сказать, что бабушка в кафе чай пьет. Я побоялся, что сейчас ее закинут куда-нибудь к бомжам! Но нет! Они к бабушке в кафе спустились, стали с ней разговаривать, вежливо расспрашивать. Труд был напрасным. Бабушка, как ни пыталась, ничего им толкового сказать не могла. Только фамилию и имя. И то хорошо!
– Успенская Людмила Васильевна.
Полицейские запросили по рации. И по своим планшетам поискали. Им пришел ответ, что действительно, с вечера вчерашнего дня Успенскую Людмилу Васильевну какого-то прошлого века года рождения разыскивает сын.
– И живете вы, Людмила Васильевна, не на Дачном проспекте, а на Вербной улице.
– Ой, правда! – воскликнула бабушка. – У меня на Дачном комната была! А так мы давно на Вербную улицу переехали!
– Хорош я был бы, если бы отправил бабушку, куда она сказала! – поделился я своими мыслями с полицейскими. – Таксист бы ее высадил и оставил. Что же теперь делать?
– А ничего! Мы сейчас увезем бабулю с собой. К ней, как нам передали, уже выехал сын. Он ее заберет. И дольче вита!
– Счастливая жизнь! – улыбаясь, перебила тут же бабушка.
– Вы что, итальянский знаете? – удивился один из полицейских.
– Итальянский, английский, французский! Я переводчицей была. В университете преподавала.
– Адрес не помните, а языки не забыли! – заметил второй полицейский.
– Сама удивляюсь, – вздохнула бабулька.
– Ну, поехали!
– Поехали! – согласилась она.
– Спасибо, что помогли бабушке, – обратился ко мне один из полицейских. – Хотите, мы вам позвоним? Расскажем, чем закончились ее путешествия?
– Давайте, – согласился я и продиктовал номер своего телефона.
Они уехали, а я глянул на столик – старушка все забрала, а мешочек с землей позабыла. Вот незадача! Не оставлять же его здесь на столе! Не выбрасывать! Вот у меня и забота появилась: вернуть отпетую землю владелице. Решил, что сделаю это, но только не сегодня.
Побрел дальше по Большому проспекту, умиляясь, что история так хорошо завершилась. И полицейские меня порадовали своей душевностью. Все так спокойно, доброжелательно! Главное, за бабушку я был спокоен.
В гостиницу возвращаться было еще слишком рано. Правда, я чуть проголодался. Бабушка так сладко ела, что и мне захотелось. Но поскольку ждали полицейских – я о себе позаботиться не успел. Поэтому я забрел в первое же кафе по дороге. Это была пирожковая с располагающим названием «Счастливый день». И пирожки там были замечательные. Не жареные, а печеные. С яблоком, капустой и яйцом, изюмом, какие мне доводилось отведать только в детстве. А чай здесь подавали с лимоном и корицей. Милое дело!
Из «Счастливого дня» я снова выбрался наружу. Шел и придумывал себе маршрут. И ничего не мог придумать. Тогда я махнул рукой: «Куда ноги приведут – туда и приведут! Пусть само сложится!»
Когда я проходил одну из остановок, увидел молодого парня, бегущего к маршрутке. А маршрутка уже закрыла двери и готова была отъехать. Парень бежал изо всех сил.
Мне захотелось сделать еще одно доброе дело для незнакомого человека. Я постучал в маршрутку, чтобы она притормозила. А парень взял и пробежал мимо. Не в маршрутку ему надо было. Не сюда он опаздывал. А я из-за него оказался в дурацкой ситуации.
«Ну ладно, – думаю, – надо ехать, раз остановил! Одну остановку проеду или до ближайшего метро – и сойду!»
Не тут-то было: мне позвонили полицейские, чтобы рассказать, что с бабулей все благополучно. Они тоже напоили ее чаем с конфетами и пряниками. Рассказали, что она оказалась милой женщиной, коренной жительницей города. Блокаду пережила. Поделилась воспоминаниями. Что было много лет, а то и десятилетий назад, она помнит замечательно. А какие-то простые, но нужные вещи стала забывать. Очень печалится по этому поводу. Но на судьбу не ропщет. Не приучена. Прямо не полицейские, а психотерапевты! А там за ней подъехал сын и забрал дорогую маму. Она, когда из дому уходила, ему сказала, что к подруге зайдет. Он и не волновался до вечера: засиделась мама в гостях. А оказалось, что она совсем в другом районе!
И меня полицейские поблагодарили за неравнодушие. Я попросил у них адрес или телефон сына, чтобы мешочек вернуть. Про содержимое мешочка ничего не рассказывал.
Пока мы с ними разговаривали, маршрутка приехала на конечную остановку. «Морской вокзал».
«Как интересно, – подумал я, – может, куда-нибудь скататься?»
Вспомнил историю бабушки про Валаам. Там я никогда не был. Дел у меня тоже никаких. А мешочек – вот он! Лежит в кармане куртки. Может, туда? Я всю жизнь мечтал попасть на Валаам. А почему бы не рвануть прямо сегодня? Что меня может удержать?
2
– Билетов нет, – заявила мне пышная кассирша, поправляя одной рукой парик, а другой подкрашивая губы.
– Может, завтра прийти? – растерянно начал спрашивать я. – Ведь корабли уходят у вас каждый день!
– Корабли уходят каждый день, – согласилась кассирша, – а билеты к нам не приходят! Они все заранее куплены туристическими организациями! К тому же сейчас май! Кораблей очень мало.
Я еще что-то хотел выяснить, например, как связаться с этими туристическими организациями, которые все скупили. Но в этот момент меня кто-то одернул сзади. Я обернулся и увидел невесту. Никак не ожидал. Чуть поодаль от нее стояла небольшая компания с женихом и гостями.
– Мы вас можем подбросить на Валаам, – сказала невеста. – Я слышала ваш разговор с кассиршей. У нас свадьба. Мы арендовали кораблик. И там есть места. Нас немного. Но мы отправляемся прямо сейчас.
– Это замечательно! – обрадовался я. – Поздравляю вас! Я с удовольствием поеду на вашем кораблике. И я готов сразу отсюда ехать. Жаль, что подарка у меня для вас нет.
– А не надо подарка. Присоединяйтесь к нам. Только не отставайте. Мы уже идем на кораблик.
«Вот бывает же такое везение! Это потому что намерение было благочестивое, – сказал я себе. – Господь сразу же нашел для меня способ оказаться на Валааме! Да и за спасенную бабушку, наверное, бонус прилетел!»
– Если его берете, тогда и нас возьмите! – вдруг рядом с нами откуда ни возьмись появились две дамы в платочках, теплых кофтах, кроссовках на ногах. В руках у них были сумки-тележки. За плечами рюкзачки. – Билетов нет. Мы уже три дня здесь сидим. А нам на Валаам надо! Специально из Мурманска приехали. И ничего не получается. У нас уже и телефоны полностью разряжены!
«Паломницы! – понял я сразу. – Если им даже ответишь «нет», они все равно пройдут. Народ боевой, дорогами тертый!»
– Даша! Не увлекайся, – окликнул невесту мужчина в строгом черном костюме. Но на невесту это не подействовало.
– И вы тоже присоединяйтесь! – пригласила она в свадебное путешествие этих женщин.
– Помоги тебе Господи, дочка! – в один голос запели странницы.
Влившись в компанию гостей, я проследовал за ними на причал. Вдалеке стоял маленький кораблик «Гавриил Державин». Я сразу понял, что это наш, потому что на его борт сгружали ящики с бутылками, бокалами, коробки с провизией, букеты цветов, пледы. У молодых, видно, были серьезные планы. Что тут скажешь! Имеют право. Рядом с трапом, которым кораблик упирался в причал, стоял морячок в тельняшке. Он помогал гостям забраться на борт, не свалившись в холодные воды Ладоги. За ним возвышался важный человек в черной форме. Без вопросов было понятно, что это капитан. Ему бы управлять лайнером! При таких габаритах и столь надменном выражении лица! Крошечный кораблик ну никак ему не подходил.
И вот мы все оказались на палубе. Невеста предложила немедленно открыть шампанское и отметить начало путешествия. Молодых звали Костя и Даша. Они разливали шипучий напиток в приготовленные каждым из гостей бокалы, которые всем раздала полная женщина лет семидесяти в темно-вишневом платке. При ходьбе она сильно раскачивалась влево и вправо, как утка.
За женщиной шла толстая девочка с корзинкой, где лежали сладости. У девочки было неулыбчивое лицо. Казалось, она даже страдает немного. «Наверное, у внучки животик болит. Или косички туго завязали, – решил я. – Ну разве девочки могут быть такими суровыми без особых причин?» Мне тоже дали бокал. Из вежливости я попытался отказаться, но женщина обошлась без церемоний. Вставила бокал в ладонь и пошла дальше. А девочка протянула мне корзинку, из которой я вытянул шоколадный батончик.
– Давайте выпьем, – щебетала невеста, – а потом мы внутри накроем столы и перекусим как люди!
Все радостно закивали. И заиграла музыка. Оказывается, у свадьбы был продуман досуг, за который отвечали светящаяся от радости скрипачка и седенький пухленький гармонист. «Гармонь и скрипка, – подумал я, – впервые встречаю такой дуэт! Может, так специально заказали из-за разного возраста гостей?» Среди них были пара свидетелей, лет по тридцать, бабуля в платке с толстой девочкой, которая раздавала конфеты из корзинки, растроганные родители с обеих сторон, кучка девушек и ребят помоложе Кости и Даши, два пятидесятилетних товарища в одинаковых костюмах. Три женщины лет сорока-сорока пяти, призванные из закупленных продуктов сделать праздничный стол, мальчик Коля с собачкой Дружком, почти щенком. Коля всячески избегал контакта с толстой девочкой. Вероятно, он просто ее побаивался. Среди гостей я к удивлению своему обнаружил монахиню неопределенного возраста, суетливую, как белка. Был еще неприметный старичок в поношенном пальтеце. Две паломницы. И я. Случайный человек на чужой свадьбе.
Я стоял вместе со всеми на борту, пил шампанское, рассматривал лица. И все время натыкался на холодные взгляды. Никто не пытался посмотреть на меня с улыбкой, одарить ласковым словом, поприветствовать как-нибудь. Нет, все общались друг с другом, но не со мной. Я понял, что мое присутствие здесь – это был порыв невесты. Радость переполняла ее. Хотелось еще кого-нибудь сделать счастливым. Может, она услышала созвучную ей сегодняшнюю музыку в моей душе? Вот я и попался под руку. А потом и две паломницы. Они тоже держались особняком. Сидели в сторонке и тихо-тихо разговаривали. Как я догадался, свой порыв Даша не согласовала ни с кем. Недовольство ей прямо в лицо высказывать никто не стал. Причуда есть причуда. Но и сюсюкать со мной никто не собирался. Я отвернулся от людей и стал смотреть на удаляющийся Санкт-Петербург, отражающийся серыми домами, построенными по его берегам, в черных водах Ладожского озера. Ну, вот дома скрылись. Картина перестала быть любопытной, потому что начались несуразные строения промышленных территорий. Вдруг на меня сзади кто-то надавил. Я быстро развернулся, чтобы понять, в чем дело? Это был капитан, который спустился пройтись мимо гостей на палубе, проявить дух гостеприимства. От небольшой волны кораблик качнуло, капитан не удержался и «наехал» на меня. И надо сказать, мало мне не показалось! При этом он сам умудрился ничего не заметить. Как ни в чем ни бывало, продолжил свою прогулку.
– Шампанского капитану! – оживилась невеста. – Поздравьте нас!
Интересно, а можно капитану предлагать спиртное, – подумал я, – ведь Ладога шуток не любит… И хмельных людей не слушается! А уж про Валаам, куда мы направляемся, и говорить нечего!
Но высказывать вслух свое мнение для меня было нежелательно. Тем более, что все вокруг подхватили:
– Шампанского! Шампанского!
Толстая девочка с шоколадной корзинкой тут же появилась рядом, протягивая в его сторону сладости, которыми он величественно пренебрег. Более того, вальяжно покачиваясь в такт движения кораблика, капитан благодушно сообщил:
– У нас в пароходстве шампанское никто не пьет! Несерьезно это! Одно баловство! Нам бы чего-нибудь покрепче!
– У нас есть! Есть! – возрадовалась невеста. – Есть покрепче! Сейчас принесем. Костя, открой коробку с водкой!
Новоиспеченный муж с энтузиазмом скользнул в помещение, где готовились столы, и вернулся с рюмкой, до краев наполненной водкой, и бутербродом с икрой.
– Рюмочка, конечно, невелика, – добродушно кашлянул капитан, – но для начала сойдет!
Меня совсем не радовали его слова «для начала». То есть, будет еще и продолжение. Не хотелось бы! Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Я промолчал. А заботливый Константин уже метнулся еще раз внутрь и вынес капитану новую рюмку.
Все чокались за здоровье молодых, за легкое путешествие, за радостную жизнь. Скрипачка с гармонистом наяривали «Миллион алых роз». Напитки продолжали подливать. В том числе и мне. Наконец-то к нам вышла одна из женщин и объявила, что мы можем спускаться к столам. Гости динамично влились внутрь кубрика. Проходя мимо, невеста неоднозначно подцепила меня под локоть, направляя, чтобы я проходил вместе со всеми. Я так и сделал. Сел, конечно, поодаль, с краю левого стола. Пока мы рассаживались, скрипачка умудрилась рассказать анекдот:
– Розочка, дорогая, выходите за меня замуж!
– А колечко с огромным бриллиантом подарите?
– Умеете Вы, Розочка, красиво отказать!
Я подумал, что хорошо, наверное, таким людям, как она, – легко в любой компании! Может рассказать дурацкий анекдот незнакомому человеку! Посмеяться, тут же перейти к музыке! Всегда восхищался такими гибкими созданиями.
Столы и правда были хороши. Они стояли буквой «П». В центре сидели молодые и их родители. За двумя другими столами рассаживались все остальные. Закуски было много. Все украшено с любовью. Было видно, что ничего не закупали, а делали сами. Бокалы позвякивали. Вилочки-ложечки дрожали. На каждом столе я разглядел утятницы из советских времен, которые пока что были закрыты крышками, но судя по аромату и легкому пару, который вырывался наружу, там именно утки и находились. От этого я ощутил хороший, радостный подъем. Справа от меня никого не было, а слева мне «досталась» бабуля в темно-вишневом платке с той самой строго на всех смотрящих девочкой, которая угощала гостей из своей корзинки. Сейчас корзинка была отставлена в сторону, но девочка свою роль продолжала играть – она тянулась к тарелкам с закусками и выкладывала их на тарелки соседей справа и слева. Соседкой права у девочки была ее бабушка, а соседями слева оказались мальчик с собачкой. Собачку девочка все время пыталась накормить. И проверяла на ней все продукты, до которых могла дотянуться. Морда у собачки была, как и у мальчика, напуганная и смиренная. Девочку приходилось терпеть, хотя это было непросто.
Паломницы, которых тоже пригласили, сели с краю за стол напротив нашего. Сидели они тихо. Ели мало. Когда первый тост прозвучал, подняли бокалы с водой или соком, я не разобрал, но точно не со спиртным, тихонечко помолились и перекрестились.
Скрипачка и гармонист плюхнулись на скамейку за нашим столом и оказались напротив меня. Скрипачка сразу же представилась Эльзой и рассказала анекдот:
– Пациент пришел к врачу: «Доктор, у меня жуткая депрессия. Вселенская грусть. Неимоверная тоска». Доктор посоветовал ему сходить в цирк: «Там очень смешной клоун! После его представления к вам вернется желание жить! Это всем моим пациентам помогло!» – «Мне не поможет». – «Почему?» – «Я и есть этот клоун».
– Это не анекдот, – сказал я ей.
– А что же? Разве не смешно?
– Это реальный случай, который произошел с французским мимом Гаспаре Дебюро. Я раньше тоже думал, что это дивный анекдот или мудрая притча. Но жизнь всегда гениальнее.
Скрипачка и гармонист, слушая мою справку, с неимоверной скоростью наполнили свои тарелки и рюмки, немножко закусили, по чуть-чуть выпили и снова вышли перед столами, чтобы праздничная атмосфера не рассеялась из-за их отсутствия.
Почему-то я нигде не мог заприметить старичка. Без него получался некомплект. Впрочем, чего волноваться? Куда можно деться с маленького кораблика? Если только за борт. Но у него прыть не та. Присел где-нибудь, да заснул, решил я для себя.
Тем временем в наши тарелки заботливые тетушки стали подкладывать закуску. Паломницы, как я видел, не на все соглашались. Им нужны были салаты без майонеза, бутерброды без масла, рыбка без кляра, напитки без алкоголя. Сложно им было, потому что свадебные столы готовились в других традициях, когда везде много мяса, майонеза, яйца. Но что-то для них подобрали. Они жевали свой винегрет и баклажаны с вареной картошкой, не обращая внимания на общий ход застолья.
Я же принимал всё. И не перестал удивляться, что путешествуя на Валаам, нахожусь среди свадебных гостей, хотя никто не знает ни моего имени, ни занятий. Но это быстро изменилось, потому что сдержанная компания от спиртного подобрела, потеплела, завязались разговоры. Даже самые большие молчуны стали проявлять интерес друг к другу. Дама рядом со мной развязала края своего роскошного платка и откинула на плечи, показывая, что ей жарко. Взглянула на меня и сразу перешла на ты, игнорируя имя:
– Ты чем занимаешься?
– Я писатель.
– Писатель! Надо же! Писатель! И о чем ты пишешь?
– О людях.
– Понятно, значит, не Бианки. А книжка с собой есть у тебя?
– Как-то не догадался.
– А зря! Должен всегда быть готов, что книжку придется подарить!
– Ну, вы можете купить мои книги.
– Ты что хочешь, чтобы я, пенсионерка, за твои книги свои деньги заплатила?
Я молчал. Она не унималась:
– А у меня есть для тебя шикарная тема! Про мою внучку Мариночку.
В этот момент из-за плеча дамы выглянула девочка с суровым лицом. Услышала, что речь идет о ней.
Дама продолжила:
– Мариночка каждый день приходит из садика и рассказывает что-то новое. Вот вчера говорит: нам подавали омлет, такой темный. И спросила: этот омлет негры грязными руками делали? И все дети засмеялись. И больше никто омлет не ел. А когда был тихий час, она говорит воспитательнице: после ваших булочек у меня все отражается и в голову, и в попу!
Соседка тряслась от смеха. Мне было не смешно. Но ей все равно:
– И таких историй миллион! Миллион! Жаль, что я их не записывала. Хочешь, я посажу Мариночку к тебе, она сама все расскажет. А ты в книгу вставишь?
– Не понимаю, зачем вставлять все это в книгу. Я пишу о другом. А ей нужен детский писатель.
Дама наклоняется надо мной и говорит:
– Это ты уже сам придумай, как вставлять. Ты же писатель! А мне некогда всякой ерундой заниматься. У меня знаешь, сколько дел! Между прочим, Мариночка очень неординарная! Вот в садике ей понравился один мальчик. А у нее было день рождения. И что ты думаешь? Мариночка позвала в гости всех мальчиков из группы. Кроме этого мальчика. И всего двух девочек. Самых больших сплетниц в садике. Чтобы они рассказали, как у нас было хорошо. Ее возлюбленный сначала позавидовал, а потом стал бегать за ней по пятам! Мариночка очень смышленая!
Меня спас капитан. Он вошел в самый разгар праздника. Со своей рюмкой. Я бы даже назвал ее стаканом. С важным видом поставил перед молодыми. Они тут же с пониманием наполнили эту тару. А капитан вначале дал знак музыкантам, чтобы они временно затихли. Те только рады были, подскочили к своим местам, наполнили рюмки.
Капитан поднял руку с напитком вверх и принялся говорить какую-то сложную поздравительную конструкцию, в которой сам с трудом мог разобраться. Наконец-то, он оставил ее незаконченной:
– Будьте благополучны! Пьем обязательно стоя!
Зачем-то ему понадобилось всех гостей поднять на ноги? Это еще одна, всегда удивляющая меня категория людей, – абсолютно уверенные в правильности своих действий! Их трудно смутить. Бабуля по соседству – из их числа. И Мариночка, страшно подумать, может такой же вырасти. Ну ладно! Встали, выпили, сели. А капитан не унимается:
– За родителей пили?
– Еще не успели!
– Давайте, а то как-то нехорошо получается! Обязательно стоя!
Меня по-прежнему смущала активность капитана, который почему-то находился с нами, а не в капитанской рубке. И не следил за курсом кораблика. И еще мне показалось, что он охмелел больше, чем могло произойти от предыдущих двух рюмок и этих двух стаканов. Он еще добавлял что ли?
– А когда мы прибываем? – спросил его жених.
– На месте мы будем в шесть часов вечера, – отрапортовал капитан и вдруг задал тот вопрос, который меня волновал, – а почему вы решили на Валааме отмечать свадьбу?
– Даша с Валаама! – ответил жених. – У ее семьи там домик есть. Мы сможем в домике переночевать, на следующий день погуляем, вечером загрузимся к вам на кораблик и вернемся.
– А я вам предлагаю немного другой вариант! Не доходя до Валаама, есть небольшой островок с маяком. Там больше ничего нет. И никого! Так давайте я там кораблик остановлю, мы сойдем на берег и немного развеемся! Еще закусим прямо посредине Ладоги. Выпьем. И уже потом – на Валаам.
– Отличная идея! – обрадовался отец жениха. – А то мы в помещении сидим. Уже от качки крутить начинает. А на палубе вроде как зябко.
– А почему же мы не можем сразу до Валаама дойти и там развеяться? – спросила его жена, а ей ответил капитан:
– Потому что такого островка вы больше нигде не найдете. И монахов там нет! Никого смущать не придется! Вы меня слушайте! У меня опыт!
И загоготал.
Невеста пыталась сказать, что они никого смущать не собирались, но ее слова поглотил жуткий капитанский хохот.
– А кто сейчас у руля, пока вы с нами? – поинтересовался я.
– Матрос! – услышал я в ответ.
– А он опытный? Ни на что не наскочит?
Капитан резко повернулся в мою сторону с растерянным и одновременно обиженным лицом. Он сначала испепелил меня взглядом, а затем гаркнул заплетающимся языком:
– Моя команда не может ни на что наскочить! Мы в таких передрягах бывали! И, как видишь, целы и невредимы!
Главное, чтобы команда вслед за капитаном не поддавала, – подумал я, но травмировать нежную душу морского волка не стал. Промолчал.
В это время с тостом поднялись богомолки. Поздравили, поблагодарили молодых за добрые души, что не оставили безбилетников на Морском вокзале, а помогли отправиться на Валаам, да еще угощение приготовили.
Потом к ним присоединилась суетливая монахиня. Ее звали Силуана. Они втроем запели скрипучими голосами «Многая лета».
Маленький мальчик после этого прочитал жизнеутверждающий стишок.
Собачка тявкала на каждой рифме.
Мариночка спела песенку про Новый год.
Затем встала одна из женщин-накрывальщиц. Тамара.
– Можно, я скажу, как педагог! Такое счастье, дорогие родители, видеть ваших детей образованными и порядочными…
Родители ее внимательно слушали, но отец жениха долгий тост выдержать не смог. Видно, его начало серьезно укачивать. Поднялся, чтобы выйти из-за стола.
– Владимир Викторович! Вы хотите что-то сказать? – обрадовалась педагог Тамара.
Бедный человек с побледневшим лицом начал ответный тост. Но не закончил. Оборвав свою речь на слове «добросердечные», он выскочил из-за стола и выбежал вон. А за ним выскочила жена.
Я оказался в замешательстве, потому что, как гостю, мне тоже надо было что-то сказать новобрачным, но сказать было нечего. Жаль, я не присоединился к выступлению паломниц. Затеряться бы где-нибудь, как тот дедушка! Но уток с яблоками, как и само путешествие, нужно было отрабатывать. Я поднялся с бокалом и начал говорить, как Костя и Даша благопристойно начинают семейную жизнь – с поездки на святые места, с помощи незнакомым людям. Может быть, я и две паломницы случайно оказались рядом, но это желание делать добрые дела уже живет в душах молодых…
В это время наш кораблик на что-то налетел. Многие усидели, а вот я, который произносил тост, стоя, и родители жениха, которые возвращались к столу, упали на пол. А со столов на нас полетели бутерброды и салаты. Хорошо, что тяжеленные утятницы устояли. Все повскакивали с мест и бросились на палубу, чтобы понять происходящее.
3
Если корабль тонул, никто бы не спасся, потому что первыми на выходе оказались свидетели. А они, судя по всему, первый раз сегодня пригубили спиртного еще утром, сразу после регистрации брака. Передвигаться им было тяжело. Они делали это, блокируя проход всем остальным. Мне пришлось подтолкнуть свидетельницу, отчего она пронзительно засмеялась и выскочила наружу.
И вот всей компанией мы побежали на капитанский мостик, чтобы увидеть возникшую у нас проблему.
Проблема была.
Ею оказался неизвестно когда успевший заснуть капитан, который был с нами совсем недавно. Его не мог разбудить матрос, хотя тряс изо всех сил. Бравая фуражка капитана, которую он с таким достоинством носил поначалу, от этой тряски валялась на полу.
Другой матрос грустно стоял перед штурвалом, опустив руки, и безразлично смотрел вдаль. Только вдали как раз ничего не было. Все происходило под носом. Мы налетели на огромное дерево, которое, видно, сорвалось при транспортировке другим судном.