Алекс Вуд
Соединяя сердца
1
– Мисс Торнвальд?
На Пэтси вопросительно смотрел неотразимый красавец, мечта всех женщин, герой девических грез.
Она обомлела. Сердце, и без того трепещущее как пойманная птица, подпрыгнуло и забилось еще сильнее.
– Мисс Торнвальд? – снова повторил свой вопрос мужчина, понимающе улыбаясь.
– Д-да, – выдавила из себя Пэтси.
– Давайте пройдем в кабинет и поговорим. – Мужчина доброжелательно смотрел на нее. Пэтси чувствовала потоки тепла и сострадания, исходящие от него.
Он шагнул в сторону и распахнул перед девушкой массивную темно-коричневую дверь с золотистой табличкой Дональд Кейн.
Только тут Пэтси сообразила, что перед ней никто иной, как сам доктор Кейн. Нельзя сказать, чтобы это открытие помогло ей расслабиться. Наоборот. Доктор психиатрии, признанный мастер своего дела, основатель одной из самых известных клиник в Америке, был вдобавок ко всему невероятно молод и хорош собой.
На ватных ногах Пэтси проследовала в кабинет.
Как и следовало ожидать, в комнате царил приятный полумрак. Сразу было видно, что хозяин этого кабинета обладает превосходным вкусом. Большой дубовый стол, кожаное кресло, несколько удобных стульев для посетителей. Напротив – низкий диван с подушками, на который немедленно захотелось присесть. Никаких кричащих тонов и ярких расцветок. В этой комнате отдыхали, расслаблялись…
Пэтси представила себе, каким образом может расслабляться Дональд Кейн, и залилась краской стыда. Она благословляла полумрак, который надежно скрывал и ее подозрительно блестевшие глаза, и пунцовое лицо. Хотя, наверное, Дональд Кейн прекрасно знал, какое впечатление он производит на женщин.
– Присаживайтесь, мисс Торнвальд, – пригласил ее доктор, сделав неопределенный жест рукой, предлагая девушке самой выбрать место.
Пэтси подавила в себе иррациональное желание раскинуться на соблазнительном диванчике и решительно направилась к стулу, одиноко стоящему напротив антикварного стола Кейна.
Вздохнув, Дональд уселся в свое кресло и нажал невидимую кнопку под столом. Кабинет моментально осветился. Пэтси от неожиданности зажмурилась.
– У нас ведь деловой разговор, интимная обстановка ни к чему, не так ли, мисс Торнвальд? – обратился доктор Кейн к девушке.
Вкрадчивые интонации его бархатного голоса ясно говорили о том, что его немного печалит подобный расклад. Пэтси судорожно сглотнула.
Ты не должна поддаваться на его провокации, сказала она себе. Он просто проверяет тебя. Ты же психолог, вспомни, чему тебя учили!
– Конечно, так намного лучше, – улыбнулась она в ответ и, не дрогнув, посмотрела ему в глаза.
Дональд Кейн внимательно изучал ее лицо. Пэтси не осталась в долгу. Она беззастенчиво рассматривала человека, о работе с которым она мечтала так давно.
Сказать, что Дональд Кейн был красив, значит не сказать ничего. Он был великолепен. От кончиков светлых шелковистых волос до шнурков на ботинках. От одного взгляда на его чувственные, четко очерченные губы кружилась голова. Высокая линия скул, чуть раскосые глаза придавали ему нечто восточное, хищническое. Пиратское. Сердце Пэтси сладко заныло, когда она представила себе, каково это, если такой мужчина возьмет тебя на абордаж…
– Итак, вы хотите на меня работать. – Дональд нарушил тишину. Он откинулся на спину кресла, на его губах играла легкая полуулыбка.
Пэтси отчаянно закивала.
– Очень, – хрипло произнесла она.
– У вас великолепные рекомендации, – продолжал он, не сводя глаз с ее лица.
Пэтси не знала, куда смотреть. Самые простые слова, сказанные хрипловатым голосом доктора Кейна, приобретали совсем иной, волнующий смысл.
– И совершенно нет опыта работы, – уничтожающе подытожил Дональд.
Девушка чуть не расплакалась от разочарования. Магия его голоса заворожила ее, и она забыла об истинной цели своего визита. Итак, все ясно. Пэтси слышала этот ответ уже много раз. Значит, здесь ее тоже ждет отказ.
– Я… я обязательно научусь. – Она заставила себя посмотреть ему в глаза. – Я слежу за вашими успехами с самого начала. Я знаю, что вы действительно помогаете людям, в отличие от многих психоаналитиков. Если бы я только могла…, – Пэтси осеклась. Несомненно, он тысячу раз слышал подобные клятвы и обещания.
– Я не сомневаюсь ни в вашем трудолюбии, ни в ваших способностях, – ободряюще сказал Дональд. – Конечно, я предпочел бы более опытного специалиста, но специфика моей работы такова, что порой новичок приносит больше пользы, чем профессионал. Я думаю, с завтрашнего дня вы можете приступать к работе.
Только улыбка на его губах убедила Пэтси в том, что она не спит.
– Вы серьезно? – недоверчиво спросила она, не заботясь о том, насколько прилично прозвучал ее вопрос.
Дональд рассмеялся. На его щеках появились маленькие ямочки, которые придавали ему мальчишеский вид.
Сколько ему лет? – задумалась Пэтси. Кажется, тридцать два. Он такой молодой…
– Для психолога вы слишком неуверены в себе, – насмешливо заметил Дональд. – Боюсь, мне придется поработать с вами немного.
Сердце Пэтси неистово забилось. В его словах прозвучало обещание… Не грезит ли она наяву?
– А сейчас, если у вас есть время и желание…, – Дональд бросил на притихшую девушку взгляд исподлобья.
Заинтригованная Пэтси затаила дыхание. Что последует за таким многообещающим началом? На что она готова прямо сейчас?
– Вы можете совершить небольшую экскурсию по клинике, познакомиться с будущими коллегами, посмотреть свой кабинет, – закончил Дональд с загадочной улыбкой.
Пэтси покраснела. Ей стало стыдно за столь неприличные мысли. Но разве она виновата в том, что Дональд Кейн настраивал ее на совсем нерабочий лад…
– Мэгги, зайдите ко мне на минуточку, пожалуйста, – вызвал он секретаря.
Пэтси ощутила прилив горького разочарования. Она уже начала надеяться, что доктор Кейн лично покажет ей клинику. Что ж, наивную глупышку поставили на место.
– Мэгги Кимеридж, мой личный помощник, – представил Дональд высокую привлекательную темноволосую девушку в строгом английском костюме. – А это Патрисия Торнвальд, наш новый сотрудник.
– Привет, – широко улыбнулась Мэгги и дружелюбно посмотрела на Пэтси.
Пэтси энергично закивала в ответ на приветствие Мэгги. Она делала все возможное, чтобы скрыть свое разочарование. Неужели сейчас ей придется расстаться с Дональдом Кейном, и она увидит его только завтра утром? Мысль об такой долгой разлуке была настолько невыносима, что у Пэтси на глаза навернулись слезы.
– До завтра, мисс Торнвальд, – прозвучал бархатный голос доктора Кейна.
– До свидания, – прошептала девушка, не в силах посмотреть Дональду прямо в глаза.
Патрисия Торнвальд закончила в этом году Массачусетский колледж по специальности психоаналитика и как все ее сокурсники мечтала найти работу. Причем интересную и высокооплачиваемую. Она желала проявить себя и доказать всему миру, что она, Малышка Пэтси, как ее прозвали в колледже за маленький рост, что-то из себя представляет.
Работать психиатром ей не очень хотелось. Да и квалификация не позволяла ей заниматься этим. Психоанализ интересовал Пэтси гораздо больше. Что скрывается в глубинах человеческого подсознания? Что помогает людям в жизни, а что, наоборот, мешает? Почему кто-то способен противостоять трудностям, а кто-то нет?
Пэтси обожала давать советы. Надо отдать ей должное, это у нее получалось неплохо, и нередко в трудную минуту с ней консультировались ее друзья и родственники.
Неудивительно, что все в один голос твердили о том, что ей нужно искать работу психоаналитика в какой-нибудь клинике. Желательно известной и процветающей.
Но знаменитые клиники не горели желанием распахнуть двери для начинающего специалиста. Пэтси везде получала вежливые, но окончательные отказы. Она стала потихоньку отчаиваться, но однажды ее подруга Мардж подкинула ей новую идейку.
– А почему бы тебе не обратиться к Дональду Кейну? – предложила она, поглощая ванильный торт на кухне у Торнвальдов. Марджори никогда не страдала отсутствием аппетита и не упускала возможности отведать сластей мамы Патрисии.
– «Соединяя сердца», – задумчиво произнесла Пэтси, вспомнив красочную рекламу, которую постоянно крутили по всем каналам.
– Именно, – подтвердила Мардж. – Как раз для тебя. Там не требуется никаких особенных квалификаций…
– Спасибо! – оскорбилась Пэтси.
– А работа прекрасная, и платят очень хорошо, – продолжала Марджори, игнорируя надутую физиономию Пэтси. – И вопросы там бытовые решаются, ты в этом специалист великий.
Пэтси улыбнулась. Комплимент подруги пришелся ей по душе. Да и сама идея была не лишена здравого смысла…
Клиника «Соединяя сердца» была основана чуть больше трех лет назад молодым психологом Дональдом Кейном. Он сразу самонадеянно заявил о том, что ему подвластно возвращать людям веру в себя, помогать им в решении самых важных проблем. Он торжественно объявлял, что знает, как обрести счастье. Харизма вкупе с грамотной рекламой сделали свое дело – клиентов у доктора Кейна было хоть отбавляй. Он расширил клинику, нанял молодых специалистов. Дела его немедленно пошли в гору.
Конечно, многие светила психологии пожимали плечами, когда слышали о докторе Кейне. По их мнению, он был дилетантом, сделавшим состояние на симпатичной мордашке и громких словах. Однако все прекрасно понимали, что недоброжелателями клиники «Соединяя сердца» движет зависть. Дональду Кейну за три года удалось сделать то, к чему многие идут всю жизнь. Его имя было широко известно, и чтобы записаться на прием лично к доктору Кейну толпы страждущих штурмовали клинику каждый день.
Некоторые обвиняли доктора Кейна в том, что он не желает работать с людьми, которые действительно нуждаются в помощи психиатра, а предпочитает утешать брошенных жен и утомленных домохозяек. Однако Дональд на все выпады недругов находил остроумные ответы и из всех словесных перепалок выходил победителем. Он считал, что даже негативное отношение к его клинике – прекрасная реклама, и не упускал возможности поучаствовать в новом ток-шоу или дать интервью. Неудивительно, что клиника «Соединяя сердца» была у всех на устах.
– Здесь располагаются кабинеты сотрудников, а в конце коридора – служебные помещения, – старательно объясняла Марджори. – Мы ведь тоже люди и нам иногда надо расслабиться…
Пэтси почти не слушала ее болтовню. Она обозревала окружавшее ее великолепие с открытым ртом. Дорогая мебель, ковры, изысканные напольные вазы с живыми цветами создавали атмосферу дома, куда хочется прийти со своей проблемой, поделиться горестями и печалями.
– Скажите, а доктор Кейн контролирует работу подчиненных? – отважилась спросить Пэтси. Ее терзал вопрос, как часто она будет встречаться со своим неотразимым начальником.
– Конечно, – без тени улыбки ответила Марджори. – Ничто не ускользает от него. Более того, он проводит беседы с каждым сотрудником лично. Если вы не справляетесь с работой или обижены на кого-то, вы можете прийти к нему, и он обязательно вам поможет! Даже у сотрудников нашей клиники бывают моменты, когда им необходим психоаналитик, и доктор Кейн с радостью выполняет эту роль для всех нас.
Сердце Пэтси сладко защемило. Неужели она действительно сможет спокойно заходить в его великолепный кабинет и разговаривать с ним обо всем? Уж чего-чего, а проблем и скрытых комплексов в ее жизни хватало…
Пэтси родилась в семье университетского профессора Джерома Торнвальда. Отец воспитывал девочку в строгости, маленькая Пэтси с детства боялась его сурового, пронизывающего взгляда и неизменного вопроса:
– Что ты натворила сегодня, Патрисия Торнвальд?
Даже самые незначительные провинности Пэтси отец считал чуть ли не преступлением. Джером старался вырастить идеальную дочь, которая смогла бы заменить ему погибшего сына.
Пэтси почти не помнила старшего брата. Она была совсем крошкой, когда Бен погиб. Но после этой трагедии Джерома словно подменили, его не узнавал никто. Из доброго, мягкосердечного отца семейства он превратился в сурового карающего судью.
Бен Торнвальд всегда был очень непослушен. Он дерзил родителям и учителям, прогуливал, рано связался с дурной компанией. Джером не обращал на это никакого внимания, считая, что мальчик еще слишком молод, что его проступки всего лишь детские шалости. Но однажды стало ясно, что Торнвальд-младший зашел слишком далеко. Воинственно настроенная группа молодых людей под предводительством Бена Торнвальда ограбила небольшой продуктовый магазин, а когда продавец попытался оказать им сопротивление, они безжалостно его убили.
Затем был показательный процесс. Район, в котором жили Торнвальды, всегда считался благополучным. Тем сильнее возмущалась общественность. Имя Джерома, известного педагога и добропорядочного гражданина, было смешано с грязью. Как он мог воспитать в своей семье такое чудовище, как Бен? – вопрошали друзья и соседи.
Бена Торнвальда посадили в тюрьму, где через некоторое время он покончил с собой. С тех пор Джером ополчился на весь мир, себя самого и свою семью. Трагедию сына он рассматривал как вызов своим убеждениям и принципам. Такого мистер Торнвальд допустить не мог, и Пэтси стала материалом для его воспитательных экспериментов. Джером решил, что сделает из дочери идеального человека, который будет неподвластен обычным слабостям и страстям.
Для Пэтси наступили тяжелые дни. Она должна была отчитываться в каждой минуте, проведенной вне дома. Отец настаивал на личном знакомстве со всеми ее друзьями, и горе им, если, по его мнению, они не подходили его идеальной дочери.
По ночам Пэтси часто лила в подушку слезы. Она пыталась отстаивать свою самостоятельность, но Джером был неумолим. Ведь он действует в ее интересах! Он считал себя лучшим другом дочери. Конечно, пока она живет по его правилам.
И Пэтси подчинялась. Она была хрупкой, маленькой девочкой, сил противостоять отцу у нее не было. Со временем она все больше и больше привыкала к такой жизни, где все решения принимались за нее, а вечерние чтения Библии заменяли веселые прогулки с друзьями.
Нельзя сказать, что Пэтси сильно угнетало такое положение вещей. Ее мать воспитывала девочку в духе покорности и смирения, поэтому Пэтси не бунтовала. Наоборот, она всеми силами старалась заставить себя поверить в то, что отец ведет так себя ради ее блага, что ей только на пользу такое отношение. Джером Торнвальд постепенно становился для нее настоящим авторитетом.
Когда Пэтси поступила в колледж, она начала понимать, что в ее жизни что-то не хватает. Ее сокурсники смело рассуждали о незнакомых ей вещах, ходили на дискотеки, флиртовали друг с другом, а Пэтси, как и прежде, послушно шла домой после занятий. Такое несоответствие бросалось в глаза, и девушка чувствовала себя неловко, когда ее новые знакомые начинали подшучивать над ее образом жизни.
На лекциях Пэтси впервые осознала, что отец, вероятно, не так уж прав. Теория искупления грехов одного ребенка строгим отношением к другому вряд ли могла принести положительные плоды. Пэтси с некоторой завистью смотрела на своих бойких подруг, которые весело смеялись, без стеснения общались с мужчинами, заводили романы, влипали в разные истории. Природная робость и строгое воспитание мешали Пэтси присоединиться к ним. К тому же Пэтси знала, что, хотя она уже выросла, Джером по-прежнему не выпускает ее из поля зрения. Жизнь казалась безрадостной, и Пэтси была уверена, что это – ее жребий.
В колледже Пэтси в первый раз в жизни влюбилась. Конечно, в школе ей тоже нравились мальчики, но она запрещала себе даже думать об этом, так как знала, что отец не одобряет подобные отношения. Однако в колледже все было по-другому. Пэтси считала себя достаточно взрослой, чтобы завести роман.
Джером в два счета доказал ей, что она ошибается. Нет, он не кричал и не грозил ей Божьей карой, как в детстве. Мистер Торнвальд был слишком умен для этого. Он популярно объяснил дочери, что она еще слишком молода, чтобы думать о глупостях, что у нее впереди карьера и ей не следует забивать голову подобными бреднями. Что в ее жизни обязательно появится мужчина, который сделает ее счастливой.
Поначалу Пэтси сопротивлялась. Она пробовала спорить, но Джером, преподававший философию на протяжении двадцати пяти лет, легко справлялся с ее наивными доводами. Пэтси была побеждена и немедленно разорвала все отношения с Диком.
Ее лучшая подруга Марджори была в ярости.
– Как ты можешь позволять ему командовать собой? – возмущалась она.
– Он любит меня и желает мне добра, – неуверенно защищала отца Пэтси.
– Неужели в девятнадцать лет ты не в состоянии сама решить, что тебе нужно, а что нет? Ты же, в конце концов, на психолога учишься!
– Психоаналитика, – мягко поправила подругу Пэтси. – Это две разные вещи.
– Какая разница! – махнула рукой Марджори. Она уже поняла, что злиться и доказывать Пэтси что-либо бесполезно. Влияние отца было слишком велико.
– Огромная, – назидательно сказала Пэтси.
– Удивительно, как ты со своим рабским подчинением и детскими комплексами вообще сможешь работать по профессии. Тебя саму лечить надо! – воскликнула разъяренная Марджори. Спокойствие подруги выводило ее из себя.
Пэтси, естественно, возмутилась, и девушки в тот день чуть не поссорились. Однако они обе дорожили друг другом и решили в будущем совсем не затрагивать эту тему, чтобы лишний раз не ругаться.
Однако когда Марджори говорила, что Пэтси не способна стать хорошим психоаналитиком, она была не права. Пэтси, всю жизнь подавляемая суровым отцом, неуверенная в себе, застенчивая и робкая девушка, полностью преображалась, когда дело доходило до работы. Преподаватели не нарадовались на способную студентку.
Пэтси в совершенстве владела искусством слушать. Она никогда не перебивала собеседника, вникала во все детали, всегда давала дельный совет или просто сочувствовала. Пэтси была полна сострадания, и педагоги не сомневались, что она будет блестящим психоаналитиком.
Джером Торнвальд не считал, что профессия, выбранная дочерью, идеальна, но препятствий Пэтси не чинил. Он видел, что девушка всерьез увлекается психоанализом, и был достаточно сообразителен, чтобы не мешать ей хотя бы в этом. Однако молчаливой жене он неоднократно высказывал свое неодобрение:
– С чего только ее тянет копаться в чужих проблемах?
Миссис Торнвальд тактично пожимала плечами. За годы супружеской жизни она поняла, что мужу лучше не противоречить. Хотя стоило бы пояснить ему, что раз у дочери нет своей жизни, ее очень интересует чужая…
Когда Пэтси училась на последнем курсе, Джером неожиданно решил, что ей пора замуж. И немедленно приступил к поискам подходящего кандидата. Требования мистера Торнвальда были высоки. Он хотел, чтобы юноша происходил из хорошей семьи, не пил, не курил и, упаси Бог, не употреблял наркотики, был послушным сыном и добропорядочным гражданином.
Первым делом Джером обратил свой взор на семьи коллег. У мистера Блэкпула, преподавателя английской литературы, был замечательный сын – адвокат в одной из самых известных массачусетских фирм. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что он все свободное время проводит в баре за игрой в бильярд. Торнвальд не мог представить себе такого человека мужем Пэтси.
Следующим кандидатом стад младший внук соседки Торнвальдов. Это был тихий благовоспитанный юноша с гладким пробором и выпирающими передними зубами. Он немного робел в присутствии мистера Торнвальда, что не могло не понравиться Джерому. Однако оказалось, что юноша горит жаждой миссионерства и планирует в следующем году поехать с корпусом Мира в какую-нибудь африканскую страну, чтобы нести отсталым дикарям свет науки, образования и слова Божьего. Джером и помыслить не мог о том, чтобы отпустить единственную дочь на край земли с таким фанатиком.
Пэтси очень долго оставалась в неведении относительно планов отца. Конечно, ей казалось странным, что он периодически заводит разговоры о положительных качествах того или иного молодого человека. Но девушка не привыкла удивляться тому, что делает ее отец. Каждый его поступок, несомненно, тщательно обдуман. Зачем забивать себе голову пустяками?
Однажды в обед к Торнвальдам зашел очаровательный молодой человек. На нем был безупречный костюм-тройка, в руке кожаная папка. Короткие темные волосы были аккуратно причесаны. Увидев Пэтси, он начал мямлить что-то о договоренности с мистером Торнвальдом.
– Но папы в это время никогда не бывает дома, – ответила изумленная девушка.
Незнакомец представился коллегой Джерома по университету. Странно, что он не знает, что отец всегда преподает в первой половине дня!
Все разъяснилось, когда вечером Пэтси рассказала отцу о сегодняшнем визитере.
– Да, это мистер Рэнглоу, наш новый преподаватель, – флегматично сказал Торнвальд. – Я сам предложил ему забежать сегодня к нам.
– Почему? – спросила заинтригованная Пэтси. Она все еще ни о чем не догадывалась.
– Потому что у тебя нет занятий, и ты целый день дома, – последовал спокойный ответ.
Глаза Пэтси округлились.
– При чем тут я? – по-прежнему недоумевала девушка.
Торнвальд медленно поправил очки на носу, прокашлялся и пояснил:
– Ты уже не маленькая девочка, Пэтси. Скоро ты заканчиваешь колледж, пора подумать о будущем.
Пэтси напряглась. Она в последнее время часто размышляла о том, что делать после окончания колледжа, но вряд ли отец хочет сейчас предложить ей работу…
– Ты понимаешь, мы с мамой не вечны…, – Джером тактично замолчал, давая дочери возможность осознать его слова.
– О чем ты говоришь? – возмутилась Пэтси. – Я не желаю даже слышать об этом!
– Это суровая правда жизни, доченька, – Джером потупился. – Тебе необходим человек, который будет о тебе заботиться.
Тут до Пэтси дошло. От изумления и негодования она лишилась дара речи. Отец, который всегда запрещал ей даже смотреть в сторону мужчин, сам поднимает такой вопрос!
– Продолжай, – Пэтси взяла себя в руки. Главное – не волноваться. Надо послушать, что он хочет сказать.
– Я считаю, что тебе пора выйти замуж. – Джером опасливо покосился на дочь. Он понимал, что перед ним не та послушная крошечная девочка, на которую можно было без проблем влиять. – И жениха тебе я уже подыскал…
Пэтси задохнулась от возмущения. Значит, как всегда великий мистер Торнвальд решил все за нее, а ей остается только лишь выполнять его указания? Ну уж нет!
Девушка еще никогда так не злилась. Такие человечески эмоции как ярость и негодование были чужды ее спокойной натуре. Однако ей было ужасно неприятно, что столь важные дела решаются за ее спиной. Пэтси уже не та кроха, которую очень легко запугать. Она взрослая женщина и даст отпор отцу. По крайней мере, попробует…
– Папа, я ничего не понимаю, – промямлила она, хотя в голове рождались различные варианты смелых негодующих ответов.
– Все очень просто, солнышко, – улыбнулся Джером. Чутье его не обмануло. Перед ним по-прежнему его послушная малютка-дочь. – Мистер Рэнглоу – отличный молодой человек. У него блестящее будущее, он из очень хорошей семьи. Как раз такой муж тебе и нужен. Который не будет таскать тебя по гулянкам и приучать к куреву. Я не сомневаюсь, Рэнглоу сумеет о тебе позаботиться…
– Нет, – внятно произнесла Пэтси.
Она прищурила глаза и разглядывала отца сквозь густые ресницы. Надо же, этот человек, несмотря на всю его строгость и предвзятость, был когда-то ее кумиром, образцом для подражания. Как она не замечала, что он просто-напросто зациклен на самом себе и своем страхе – вдруг люди посчитают, что он, профессор Торнвальд – обычный неудачник? А теперь такой пустяк как ее предполагаемое замужество вдруг открыл ей глаза. Больше всего отца волнует, что скажут соседи, как отреагирует начальство…
– Что? – не понял Джером. – Что ты сказала?
– Нет, – повторила Пэтси. Она неожиданно почувствовала, что очень устала. Девушка понимала, что сейчас разразится ужасный скандал, отец будет кричать, стучать кулаком по столу, обвинять ее в неблагодарности.
– Я не пойду замуж по твоей указке, – сказала она. – Я вообще больше не хочу жить так, как ты мне говоришь. Ты совершенно прав, папа, я уже взрослый человек. И принимать решения я буду сама. Так что передай мистеру Рэнглоу, чтобы не беспокоился!
Пэтси была чрезвычайно довольна собой. Впервые в жизни она смело высказала свое мнение. Сердце безумно колотилось, но голова была на редкость ясная.
Джером не мог поверить собственным ушам. Как она смеет так разговаривать с отцом? Былой ужас охватил его – дочь выходит из повиновения, связывается с дурной компанией, попадает на скамью подсудимых. Пропадает, как и ее старший брат…
Пэтси внимательно наблюдала за тем, как с лица отца сползает выражение самоуверенности. Неужели ее слова достигли цели?
– Не сердись на меня, папа, – мягко сказала девушка. – Что бы ни случилось, я все равно останусь твоей маленькой дочкой. Но я хочу жить по своим правилам. Понимаешь?
– Я желаю тебе добра, – выпалил Джером. Его щеки пылали, и Пэтси показалось, что отца вот-вот хватит апоплексический удар.
– Я знаю. Но ты не можешь всю жизнь опекать меня…
– А кто еще позаботится о тебе, глупышка? – Джером вскочил. – Ты же ничего не смыслишь в жизни.
– А кто в этом виноват? – горько спросила Пэтси. – Я всю жизнь шла у тебя на поводу. Как я могла научиться различать плохое и хорошее? Ты всегда все решал за меня.
– Я опытнее и мудрее. Вспомни Бена. Вот что получилось из-за того, что он не слушал отца.
– Я не Бен, – голос Пэтси сорвался на крик. – Когда ты перестанешь сравнивать меня с ним? Я совсем другой человек. Несправедливо заставлять меня страдать из-за его ошибок, как ты этого не понимаешь, папа!
– Ты не в себе, детка, – вдруг мягко сказал Джером, видя волнение Пэтси. – Давай вернемся к этому разговору потом, когда ты успокоишься.
– Ну уж нет! – Теперь Пэтси встала с дивана. – Я не собираюсь возвращаться к этой теме. А заодно хочу сообщить тебе, что после окончания колледжа я уезжаю с Марджори в Нью-Йорк и буду там искать себе работу!
Такого Джером не ожидал.
– Даже не думай об этом, – резко сказал он. – Я не пущу тебя в этот рассадник зла и порока.
Пэтси рассмеялась. Внезапная смелость лучше вина пьянила ее.
– Мы уже все распланировали, – победно заявила она. – У Марджори в Нью-Йорке живет двоюродная сестра, она поможет нам на первых порах.
– А потом? – насмешливо спросил Джером.
– Мы найдем работу, будем снимать жилье.
Пэтси не собиралась рассказывать отцу подробности своего плана так рано, но он вынудил ее.
– Зачем? – вырвалось у Джерома. Глупые девчонки! К чему создавать себе дополнительные проблемы? Нет бы в родном городе устраиваться, несет их неизвестно куда, неизвестно зачем.
– В Массачусетсе можно найти прекрасную работу. Здесь твой дом, Пэтси. – Джером не понимал, почему ему приходится объяснять дочери элементарные вещи.
– Я сама разберусь, где мой дом, – жестко сказала девушка. Раз пришло время говорить начистоту, надо выяснить все и сразу.
Джером поперхнулся.
– Ты не соображаешь, что говоришь!
– Ты ошибаешься!
Они стояли напротив друг друга и тяжело дышали. Пэтси была доведена до отчаяния. Она видела, что на отца не действуют ее доводы. Девушка уже была готова обвинять Джерома во всех смертных грехах, припоминая детские обиды. Но Торнвальд неожиданно успокоился.
– Делай, что хочешь, – махнул он рукой, давая дочери понять, что разговор окончен.
Впервые в жизни Пэтси почувствовала ошеломляющий вкус победы. Но, конечно, это был еще не конец. Джером неоднократно пытался воздействовать на дочь. Он расписывал прелести домашней жизни, стращал ужасами большого города, действовал силой и хитростью. Бесполезно. Даже миссис Торнвальд попыталась разубедить Пэтси. Девушка не сдавалась, и, в конце концов, родителям пришлось уступить.
Наконец наступил долгожданный день выпускного бала. Гордый Джером присутствовал на церемонии и весь горел от счастья, когда имя Пэтси назвали в числе десяти лучших студентов этого выпуска. Радость отравляло лишь желание дочери уехать, но с этим ничего нельзя было поделать.
В августе Марджори и Пэтси упаковали вещи и вылетели в Нью-Йорк, навстречу новой захватывающей жизни.
