Алекс Вуд
Cвадебный вальс
– Да, Роберта не блещет умом, – согласилась миссис Вельмонт. – Мы подберем Уэйду кого-нибудь получше.
– Кажется, у Чарльза Уинфри есть дочь, – подал голос Фрэнк. – Саманта или что-то в этом роде…
– Ни за что! – Миссис Вельмонт энергично стукнула рукой по столу. – Эта Саманта…
Тут Бетти презрительно скривилась, изменив привычке выражать свои мысли громко и отчетливо. Уэйд усмехнулся. Саманта Уинфри вела свободный образ жизни и, не скрываясь, меняла любовников как перчатки. Для Бетти Вельмонт это было самым страшным прегрешением. Девушка может быть бедна, глупа или некрасива – к каждому из этих недостатков легко привыкаешь и перестаешь их замечать. Но девушка обязана быть добродетельной, иначе она не годится в жены ни одному молодому человеку из приличной семьи, и уж тем более ее Уэйду!
– Бетти, дорогая, ты чересчур строга к бедняжке, – язвительно проговорил Стивен Вельмонт. – Мы же не в семнадцатом веке живем, а в двадцатом…
– И что? – свирепо осведомилась миссис Вельмонт.
– А то, что девственницу сейчас днем с огнем не сыщешь, и если ты не снизишь планку, придется нашему мальчику ходить в холостяках до конца своих дней! – Стивен запрокинул голову и зашелся в хохоте, от чего его морщинистые щеки покраснели как помидор.
Лицо миссис Вельмонт тоже приобрело багровый оттенок. Как все рыжие она очень быстро краснела, и у нее почти всегда это свидетельствовало о крайней степени возмущения.
– Что вы себе позволяете, Стивен! – закричала она так громко, что младший поваренок Кристофер уронил апельсин, который он чистил для десерта в подвальном этаже особняка. – Саманта Уинфри – исключение из правил, и нельзя по ней судить об остальных! Конечно, обычные девушки ведут себя скверно, но дочери почтенных семейств знают, что ожидается от благовоспитанной девушки!
Бетти бушевала, а Фрэнк, Стивен и Уэйд благоразумно молчали.
– Мой мальчик достоин самой лучшей девушки! Красивой, умной, образованной, хорошо воспитанной и порядочной. Вы слышите меня? ПОРЯДОЧНОЙ! Можно слушать рок-н-ролл и носить брюки, но при этом совсем не обязательно прыгать в постель к мужчине ДО брака! Женщина всегда должна оставаться женщиной и помнить о добродетели!
– Мама рассуждает как героиня Джейн Остин, – негромко заметил Уэйд.
– Я рассуждаю как заботливая мать! Жена моего сына будет идеальной, и если такая не найдется в Америке, я переверну весь мир, но найду ее!
– О, да, нам еще не хватало какой-нибудь негритянской принцессы, – добродушно засмеялся Фрэнк Вельмонт и подмигнул жене.
Бетти залпом выпила стакан воды. Пожалуй, зря она так разбушевалась.
– Не переживай, Уэйд, – сказала она более спокойно. – Я подберу тебе невесту. Сегодня на твоей вечеринке будет уйма хорошеньких девушек. Присмотрись к ним. Может быть, кто-нибудь их них подойдет тебе…
– И не обязательно для роли миссис Вельмонт, – не удержался Стивен.
Бетти нахмурилась, но ничего не сказала.
– Да я не переживаю, мам, – беспечно проговорил Уэйд, вставая. – На самом деле я не особенно хочу жениться… Если вы не против, я пойду, посмотрю на машину.
Он кивнул родителям и деду и вышел из столовой. Все трое восхищенно смотрели ему вслед.
– Еще бы он хотел жениться, такой-то молодец! – пробормотал Стивен с лукавой усмешкой.
– Не вечно же ему разбивать сердца, – рассудительно заметил Фрэнк.
Какой же красивый у меня сын! – воскликнула про себя Бетти и вздохнула. Да, обуздать такого мужчину будет нелегко…
А необузданный мужчина тем временем спустился во двор, на мощеных плитах которого его поджидала новая машина. Выражение его лица было на удивление равнодушным. Прекрасный гоночный автомобиль не вызывал в нем никаких положительных эмоций. На самом деле Уэйд предпочитал совсем другие машины – более темные, солидные и неброские, но молодому плейбою, наследнику отцовских миллиардов полагалось гонять на скоростных болидах… И, пожалуйста, в его личном гараже стояли: ярко-зеленая «феррари», белый «ягуар» и ядовито-желтый «кадиллак». А сколько подобных машин он уже разбил на дорогах или раздарил многочисленным приятелям? Не сосчитать…
Уэйд открыл дверцу и полез в салон. Отец бы ужасно расстроился, если бы узнал, что он на самом деле думает о его подарке. Мне тридцать лет, подумал Уэйд, а я до сих пор не могу купить себе машину по вкусу… Он завел машину, и «ламборджини» резко рванулась с места. Стартовая скорость – восемьдесят километров в час, напомнил себе Уэйд, выкручивая руль, чтобы избежать столкновения со скульптурной группой в середине двора.
Кажется, зацепил, машинально отметил он, увидев в зеркало заднего вида, как над скульптурой взметнулся белый дымок.
Однако лучше бы Уэйд не отвлекался, потому что пока он пытался оценить нанесенный им ущерб, перед ним внезапно выросло дерево, огромный дуб, один из тех, что были с математической точностью рассажены по всему парку. Уэйд крутанул руль изо всех сил, но скорость была слишком велика, а расстояние слишком мало, чтобы предотвратить столкновение. Визг тормозов по гравию, глухой удар стали о дерево и истошный крик миссис Вельмонт «Уэйд!» прозвучали один за другим с промежутком в сотую долю секунды.
Да, день не задался с самого начала.
Целый и невредимый Уэйд выбрался из покореженной машины и помахал рукой матери, которая чуть ли не наполовину высунулась из окна второго этажа.
– Со мной все в порядке, мама! – крикнул Уэйд, приставив руки ко рту, и без сожаления оглянулся на разбитую вдребезги машину.
Кажется, на сегодняшнюю вечеринку он поедет вместе со всеми на лимузине. Вот и славно.
3
Дороти Гленнарван, та самая, которая по материнской линии состояла в родстве с аристократическим английским семейством, была, по ее собственному признанию, девушкой не злой, но злопамятной. Никто не оскорблял ее так ужасно, как Уэйд Вельмонт, когда отказался жениться на ней, и никому она не жаждала отомстить так сильно, как Уэйду Вельмонту. Без лишней скромности Дороти считала себя идеальной женой для Уэйда, а его – идеальным мужем для себя. Они подходили друг другу буквально по всем параметрам, разве что состояние ее отца не дотягивало до миллиардов Фрэнка Вельмонта. Но Дороти не считала это серьезным препятствием. Она знала, что мать Уэйда на ее стороне, и со дня на день ожидала предложения руки и сердца.
Более того, Дороти настолько утратила бдительность, что намекнула одной – двум подругам, что в ближайшем времени станет женой одного замечательного молодого человека. Богатого как Крез и красивого как Аполлон. Все прекрасно поняли, о ком речь, и с улыбкой на губах и завистью в сердце начали приносить поздравления. Следовательно, гнев Дороти был велик, когда она осознала, что Уэйд не горит желанием ввести ее в свой дом.
Выпытать это у разговорчивой миссис Вельмонт было несложно, и Дороти Гленнарван пережила самые унизительные минуты в своей жизни, когда Бетти смущенно сообщила ей, что Уэйд… ах, Уэйд совершенно не хочет жениться.
Дороти могла утешать себя лишь тем, что Бетти Вельмонт не станет болтать об этом направо – налево. Чтобы окончательно уберечь себя от позора и заткнуть чересчур болтливые рты, она сделала смотр своим старым поклонникам и, выбрав среди них наиболее перспективного, объявила ему о своем желании осчастливить его. Таким образом, репутация Дороти Гленнарван была спасена. Ее подругам было дано понять, что они ошиблись, когда посчитали Уэйда Вельмонта женихом Дороти, ведь на самом деле им был Питер Дэвенпорт, процветающий молодой адвокат. Но уязвленное самолюбие Дороти жаждало отмщения. Уэйд Вельмонт будет жестоко наказан за то, что осмелился отвергнуть ее…
Для Дороти недолго оставалось секретом, что миссис Вельмонт очень хочет женить сына, и что требования, предъявляемые ею (и, несомненно, им!) очень велики, но выполнимы. Бетти Вельмонт была нужна девушка красивая, скромная, благовоспитанная, образованная и добродетельная. Солидное приданое приветствовалось, но богатством Бетти была готова пожертвовать. Дороти в который раз спросила себя, в чем именно она не соответствует вышеперечисленным достоинствам (если, конечно, не считать добродетельности, но о ее похождениях миссис Вельмонт вряд ли была осведомлена), и принялась обдумывать план мести.
Изобретательности Дороти Гленнарван было не занимать, но во всех ее планах имелся один существенный недостаток. Их можно было бы легко реализовать, если бы Уэйд Вельмонт хотя бы капельку интересовался ею. Но Дороти была вынуждена признать, что ему до нее нет никакого дела, а, значит, все ее измышления никуда не годились.
И как раз в то время, когда Дороти окончательно отчаялась когда-нибудь сквитаться с Уэйдом, коварная судьба подкинула ей обузу в лице нежданной и ненужной троюродной сестренки. С Магдаленой Роквуд Дороти виделась всего лишь один раз в жизни, когда той было два года, а Дороти, соответственно, семь. Магдалена запомнилась ей крохотной хныкающей девчонкой, которая вечно приставала к взрослым, требуя их внимания. Представить себе, что Магдалена благополучно выросла, Дороти не могла и возиться с кузиной хотела меньше всего.
Если бы только она могла отказаться… Но дурацкие законы гостеприимства требовали, чтобы она распахнула двери своего дома перед Магдаленой Роквуд и была к ней добра и внимательна.
Надеюсь, она не рассчитывала, что я лично будут встречать ее в аэропорту, мрачно размышляла Дороти. Она специально осталась дома, чтобы дождаться кузину, и злилась из-за того, что ей пришлось отменить все сегодняшние встречи.
А самолет как назло опаздывал. Дороти связалась со своим шофером Уильямом, которого отправила встречать Магдалену, и приказала ему вернуться домой. Он не может вечно торчать в аэропорту, потому что он нужен ей, Дороти. А леди Роквуд пусть позвонит, когда окажется в Нью-Йорке, и за ней тотчас вышлют машину. Таким нехитрым способом Дороти надеялась сразу дать кузине понять, что с ней тут носиться никто не будет…
Мэгги, попрощавшись с Алексом и Магдаленой, решила вернуться в аэропорт Кеннеди. Она чувствовала, что не годится приезжать в дом Дороти Гленнарван на такси. В конце концов, Дороти могла бы распорядиться, чтобы ее кузину встретили. И она, Мэгги, позаботится, чтобы мисс Гленнарван вспомнила о приличиях.
Мэгги зашла в первую свободную телефонную будку и дрожащими пальцами набрала номер Дороти, который Магдалена написала ей на оборотной стороне какого-то старого чека.
– Резиденция Гленнарванов, – ответили ей на там конце провода противным гнусавым голосом.
– Здравствуйте, – сказала девушка, четко произнося слова. – Это Магдалена Роквуд. Я бы хотела поговорить с Дороти… То есть с мисс Гленнарван.
Видимо, вся прислуга в доме была предупреждена о приезде Магдалены, потому что лишних вопросов Мэгги задавать не стали. Минут через пять, показавшихся Дороти вечностью, в трубке раздался высокий женский голос.
– Дороти Гленнарван у телефона.
– Дороти, это Магдалена из Гэмптона. Магдалена Роквуд. Я твоя кузина…
– Мне это прекрасно известно, – холодно произнесла Дороти.
Стерва, сразу поняла Мэгги. Но напугать ее было не так-то просто.
– Мой самолет опоздал… Я только сейчас получила свой багаж, – вздохнула она в трубку. – Как мне теперь добраться до твоего дома?
– Сейчас я пришлю за тобой Уильяма, – процедила Дороти. – Где именно ты будешь?
– Зал ожидания номер два, около кофейных автоматов, – пролепетала Мэгги. – Спасибо тебе, Дороти…
Но мисс Гленнарван повесила трубку, даже не попрощавшись.
Мэгги поежилась. Какая мерзкая девица. Хоть бы «до свидания» любимой кузине сказала. Магдалене крупно повезло, что она избавилась от общения с этим скорпионом в юбке…
Целый час Мэгги проскучала в зале ожидания, деля свое внимание между забавным чернокожим малышом, который изводил своими проказами мать, и юношей с пушком на верхней губе и прыщами на длинном носу, который пытался с ней заигрывать. Однако это не помешало девушке заметить огромного рыжего детину без багажа, который, войдя в зал ожидания, стал озираться по сторонам. Заметив в правом углу кофейные автоматы, он решительно направился к ним. Сердце Мэгги упало. До сих пор она как-то не думала о том, что ее положение будет очень незавидным, если Дороти раскусит ее игру. Теперь ей было ясно, что оно может быть даже опасным. Стоит Дороти только ручкой махнуть, и этот огромный парень кровожадного вида моментально расправится с ней.
– Извините, вы случайно не Магдалена Роквуд? – спросил детина, подойдя к Мэгги.
Ее худшие подозрения оправдались. Перед ней стоял Уильям, посланник Дороти.
– Да, – кротко улыбнулась Мэгги и встала. – А вы, наверное, Уильям.
Она едва доходила ему до плеча, и ей приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза.
– В самую точку. – Уильям расплылся в неожиданной улыбке, и Мэгги перевела дух.
Все-таки здорово быть хорошенькой.
По дороге Уильям, как мог, развлекал Мэгги беседой. Выяснилось, что он работает у мисс Гленнарван шофером, живет при доме и в выходные обожает ходить на бейсбольные матчи вместе со своей девушкой. Мэгги была сама заинтересованность. Она от души смеялась, когда Уильям пытался быть смешным, искренне переживала, когда он рассказывал о чем-нибудь печальном. Одним словом, к тому времени, когда они подъехали к особняку Гленнарванов, здоровяк был совершенно очарован юной англичанкой. Мисс Дороти никогда не была так к нему внимательна.
Дом Дороти произвел на Мэгги неизгладимое впечатление. Он находился за городом, и его окружал небольшой парк и массивный забор. Сам особняк был двухэтажным прямоугольным зданием из темного камня, вызывавшим смешанное чувство восхищения и страха. В тот момент, когда он показался в просвете между деревьями, Мэгги поразилась собственной наглости. Дороти Гленнарван действительно принадлежит к избранным мира сего. Как у нее, заурядной танцовщицы, хватит сил играть свою роль?
Ладно, успокоила себя Мэгги, выходя из машины. Я все-таки доброе дело делаю. Помогаю влюбленным.
Уильям проводил ее до парадного входа и сдал на руки дворецкому, который повел ее в личные покои мисс Гленнарван.
Мэгги была так поражена великолепием обстановки, что на время забыла о своей роли. Она вертела головой по сторонам, не веря, что люди на самом деле могут жить в такой роскоши. Высоченные потолки были украшены обильной лепниной, на стенах, словно в средневековом замке, висели гобелены. Полы были выложены огромными мраморными плитами, и каблучки Мэгги звонко цокали, заставляя девушку чувствовать себя неловко.
Дворецкий оставил Мэгги у массивной двери из темного дерева. Девушка робко постучала, на самом деле чувствуя себя подавленной из-за всей этой бьющей в глаза роскоши.
– Войдите, – послышался резкий голос Дороти.
Мэгги осторожно открыла дверь и замерла на пороге. Эта комната была больше квартир, в которых когда-то приходилось ей жить. Чего там только не было! И широкая кровать под балдахином, и камин с креслами, и большое трюмо, заставленное всевозможными баночками. Статуэткам, фотографиям, вышитым подушечкам и хрустальным горкам не было числа. Создавалось впечатление, что кто-то специально задался целью завалить эту комнату как можно сильнее. Все, что было на тот момент модного и красивого, присутствовало в комнате Дороти Гленнарван.
Саму хозяйку Мэгги заметила не сразу. Она как-то потерялась в варварском великолепии обстановки. Дороти сидела в кресле у камина, вытянув вперед длинные ноги в узких темных брюках. Она сосредоточенно изучала кузину, и ни радушия, ни радости не было в ее глазах.
– Добрый день, – улыбнулась Мэгги, делая вид, что не замечает оскорбительного осмотра.
Дороти нехотя кивнула. Она не желала признаваться даже себе, что потрясена внешним видом Магдалены. Неужели когда-то эта ослепительная красавица была противной плаксой, от которого нигде не было спасения? Неужели за какие-то двадцать лет человек способен так измениться? Красота нынешней Магдалены была неоспорима. Дороти, которая в глубине души искренне считала себя самой прекрасной девушкой в мире, была потрясена и золотистыми локонами кузины, и ее небесно голубыми глазами, и точеной фигуркой, которую не портила даже мешковатая юбка.
– Привет, – наконец сказала Дороти, вставая с кресла и подходя к Магдалене. – Чем ты красишь волосы? Такой натуральный цвет…
– Он у меня от природы, – с достоинством ответила девушка.
Дороти закусила губу. Появление Магдалены Роквуд, несомненно, произведет фурор среди ее знакомых. Юная, красивая, благородных кровей. Она сведет с ума всех мужчин, оставив ее, Дороти, далеко позади.
Не буду никуда ее с собой брать, решила Дороти. Пусть сидит дома и книжки читает.
Эта мысль немного успокоила ее. Как хорошо, что она никому не рассказала о приезде кузины. Теперь она сможет с чистой совестью спрятать Магдалену дома и не опасаться конкуренции с ее стороны.
– Как долетела? – спросила Дороти ради приличия. – Наверное, устала.
Англичанка кивнула и потупилась. Дороти усмехнулась. Какая удивительная скромница.
– Тебе нравится эта комната? Будешь в ней жить. Я распоряжусь, чтобы твои чемоданы перенесли сюда.
Дороти подошла к телефону. Мэгги в страхе огляделась. Эта комната? Ни за что! Это же все равно, что в музее переночевать…
– Дороти, это очень мило, что ты уступаешь мне свою комнату, – робко проговорила она, – но зачем такие жертвы? Мне вполне подойдет что-нибудь попроще.
– Бред, – фыркнула Дороти. – Здесь все комнаты мои. Родители давно переселились во Флориду, им там климат больше нравится. Весь дом принадлежит мне, и я размещаю гостей так, как хочу.
Мэгги ничего не оставалось делать, как подчиниться. Вскоре принесли ее чемоданы, и она могла наконец принять ванну и отдохнуть после дороги. У нее выдался бурный день, и ей нужно было немного прийти в себя.
Вечером состоялся первый разговор с «родителями». Роквуды позвонили из Швеции, чтобы узнать, как дочка долетела. Мэгги могла собой гордиться. Ни у отца, ни у матери не возникло и тени подозрения. Конечно, голос у девочки был немного другой, но ведь это так легко списать не несовершенство связи…
После ужина Дороти решила совершить поистине героический поступок. Вместо того, чтобы встретиться со своим женихом и весело провести время, она посвятила вечер Магдалене. После долгого откровенного разговора Дороти внезапно обнаружила, что от ее былой враждебности к девушке не осталось и следа. Конечно, Магдалена ослепительно хороша, что не может не вызывать зависть. Но она так наивна и глупа, что не представляет настоящей опасности. Она улыбалась ни к месту, легко краснела и едва могла поддержать остроумную беседу. Красивая картинка, не больше, сделала вывод Дороти. Разве такая способна удержать мужчину? Привлечь, да. Но заинтересовать? Никогда.
Они уже обсудили все, что возможно, когда Дороти пришла в голову счастливая мысль расспросить кузину о ее личной жизни.
– Скажи, Магдалена, а у тебя есть друг?
Как она и ожидала, Магдалена немедленно залилась краской.
– Я имею в виду, мужчина, который тебе нравится, с которым ты проводишь вместе время.
– Жених? Нет, – покачала головой англичанка. – Я ни с кем не помолвлена.
Дороти усмехнулась. Святая простота.
– Кто говорит о женихе? Приятель, дружок… любовник…
Магдалена в ужасе всплеснула руками.
– Как ты можешь так думать, Дороти! Отец бы меня убил…
– Правда? – расхохоталась Дороти. – Но ведь ты уже взрослая. Неужели ты целыми днями сидишь взаперти и ни с кем не общаешься?
– Конечно, нет, – обиделась Магдалена. – Я ежедневно хожу в гэмптонскую библиотеку и занимаюсь. Сейчас меня очень увлек древнеанглийский язык, и мистер Критчет, помощник викария, посоветовал мне записаться на курсы…
Дороти слушала кузину с широко раскрытыми глазами. Она не верила в то, что девушку возраста и наружности Магдалены может всерьез интересовать подобная чепуха.
– Неужели тебе не скучно? – вырвалось у нее. – Ты бы могла блистать в любом обществе, а ты, вместо этого, проводишь время с… как там его… помощником викария!
– Он очень достойный человек.
– И, наверное, влюблен в тебя по уши…
– Дороти!
– Извини, – замахала руками американка. – Я не хотела тебя обидеть. Просто это все так странно. Неужели ты ни разу ни с кем…
Нежные щеки Магдалены снова покрылись пунцовым румянцем.
– А, то есть что-то было, – засмеялась Дороти. – Рассказывай. Мне ты можешь доверять.
Магдалена замялась, но Дороти терзала ее до тех пор, пока она не решилась сделать признание.
– Однажды я и Алекс… он сын гэмптонского доктора…
– Ну… – Дороти вся подалась вперед, желая не упустить ни одну подробность.
– Целовались в городском саду, – пролепетала Магдалена, не поднимая глаз.
Дороти с хохотом откинулась на спинку кресла. Какой удивительный день. Магдалена Роквуд, в сущности, отличная девчонка. Ее надо в музее показывать. Красивая до умопомрачения, воспитанная, образованная, целомудренная. Прямо обломок прошлого века. И идеал Бетти Вельмонт.
Дороти выпрямилась. Все ее веселье как рукой сняло. Разве не о такой невестке мечтает Бетти? У Магдалены нет ни одного недостатка. То, что с ней не о чем говорить, можно посчитать скорее достоинством. Подходящая невеста для Уэйда Вельмонта. Если Уэйд женится на Магдалене, то она, как ее родственница, будет всегда иметь доступ в их дом. И рано или поздно Уэйд падет к ее ногам. Рядом с пресной Магдаленой она будет очень выгодно смотреться… И повод для знакомства искать не нужно – завтра вечеринка по случаю дня рождения Уэйда…
– Скажи, ты привезла с собой вечерние платья? – спросила Дороти.
Мэгги отрицательно покачала головой. По правде говоря, она еще не успела полностью ознакомиться с содержимым своих чемоданов.
– Ничего страшного. Что-нибудь подберем. – Дороти уже напрочь забыла о том, что хотела запереть кузину дома и никуда не выпускать. – Завтра вечером мы с тобой идем в гости. Праздновать тридцатилетие одного из самых богатых мужчин Америки. И одного из самых красивых.
По тону Дороти Мэгги безошибочно поняла, какое место этот мужчина занимает в сердце ее мнимой родственницы. Однако Магдалена Роквуд подобной проницательностью не обладала, поэтому бесхитростно обрадовалась празднику.
– Кстати, именинник не женат, – продолжила Дороти с лукавой улыбкой. – И я хочу, чтобы ты произвела на него впечатление.
Мэгги смутилась, на этот раз совершенно искренне. Кажется, ее смелые фантазии начинают сбываться. Ночью, лежа в постели и подводя итоги сегодняшнего дня, Мэгги пришла к выводу, что имеете полное право собой гордиться. Она не только успешно сыграла роль Магдалены Роквуд, но и заставила Дороти изменить свое отношение к ней. Ведь вначале Дороти была настроена очень недоброжелательно, но скромность и застенчивость Магдалены победили ее враждебность.
Пожалуй, на самом деле идеальной быть очень хорошо, подумала Мэгги, засыпая. Но очень скучно…
