Алекс Регул
Не отрекайся от меня
– То есть, ты действительно ей только друг?
– Выходит, что так и есть.
– Может, ещё по одной выкурим?
– Может, уже поедем ко мне? – повернувшись к Надежде, тихо произнёс Эдуард и положил свои руки ей на талию.
– Ты же говорил, что не полезешь ко мне?
– Я говорил, что не полезу к тебе в постель, – приближаясь к Надежде, почти шепотом произнёс он. – А здесь постели нет.
– Эдуард, ты пьян. Остановись.
– Я буду нежен. Обещаю. Тебе не будет со мной плохо или больно. Позволь мне прикоснуться к тебе.
А руки его уже давно прикасались к её телу. Гладили. Губы нежно целовали в шею. И дыхание такое тихое. Как будто с упоением вдыхая запах женской кожи.
– Эдуард… остановись.
– Надя, не бойся. Никто не узнает, если, ты сама не захочешь продолжения и огласки. Доверься… Тебе это нужно даже больше чем мне.
– Мне это не нужно.
– Нужно, – уверенно сказал он и коснулся её губ своими.
Не смотря на степень подпития, все его движения и прикосновения были очень нежными. Он понимал, что перед ним не просто женщина, а женщина, которая именно сегодня пострадала от грубых рук мужчины. Такую очень легко спугнуть. Но лаской ещё можно вернуть к жизни. Именно поэтому Эдуард отнёсся к Надежде, как к тоненькому стебельку в своих руках. Он поглаживающим движением переместил руки с её талии до бёдер. Медленно приподнял ткань юбки выше и приблизился всем телом ближе. Не прижимая её к себе. Не нависая над ней. Едва касаясь, он всё же спровоцировал её на отклик.
Руки женские легли на плечи его и не для того чтобы оттолкнуть. Долгий поцелуй никто из них не стал превращать в страстный.
Изучающий? Да. И приручающий. Приучающий к доверию.
Эдуард не обидит. Он другой… Другой? Насколько другой?
И позволив себе забыться, Надежда опомнилась, лишь когда её прислонили к стене.
– Эдик, что мы делаем?
– Тихо, тихо. Всё будет хорошо, девочка моя.
– Давай остановимся? – едва слышно сказала она, и тут же сладкий поцелуй лишил её возможности призывать к отрезвлению от обоюдного желания, навалившегося так внезапно.
***
– Эдик… Эдик. Просыпайся! – теребя за плечо, будила Тома, спящего на диване Эдуарда. – Просыпайся. Будем завтракать. Андрей уже освободил ванную комнату. Выпил кофе и к всеобщей радости, под звуки аплодисментов ушел домой к мамочке. Отправляйся в душ теперь ты, превращайся в человека и живо на кухню. Мы тебя ждём.
Приподнявшись с дивана, Эдуард попытался встать, но мгновенно рухнул обратно.
– Тома, я сейчас не могу идти в душ. Я ещё пьян.
– Здрасти, пожалуйста! С чего вдруг? Ты же нормальным был, когда меня провожал. Ну, признавайся, сам на сам потом ещё догонялся?
– Нет! Хотя, не помню… Помню пришел сюда. Покурил… Потом… еще покурил. И пошел относить стулья в парикмахерскую. Ну, хотел на свежем воздухе побыть. А потом…
Он вспомнил, что было «потом». Что, где и с кем…
Надежда! Где она?
– Тома! А Надя сегодня вышла на работу? – внезапно спросил он, подумав, а вдруг это был всего лишь сон? Наваждение. И не было ничего. Их близости, их откровенных разговоров и… и снова близости. Но уже у него на квартире, куда он всё же отвёз Надежду. Ведь отвёз? Не причудилось же ему всё это так реалистично? Это было бы слишком жестоко, так в миг осиротеть и вновь остаться одному… Без нежной, ласковой женщины. Которая так внезапно открылась и покорила его.
За сегодняшнюю ночь, Эдуард увидел Надежду с совершенно другой стороны. Увидел… и познал. Ранимая и раненая. Но не сломленная, и с надеждой в душе. С блеском в голубых глазах, которые так больно смотрелись на лице, изуродованном ссадинами. Их скрыть Надежда не смогла, когда они с Эдуардом оказались в освещённом лифте, который отвёз на нужный этаж. Эдуард, увидев лицо Надежды, приложил усилия, чтобы промолчать. Потом заметив, как горестно-смущённо Надежда смотрит ему прямо в глаза, прижал её к себе и не выпускал, пока лифт не остановился, и дверцы его не распахнулись напротив двери в его квартиру. Они ещё долго не могли заговорить. Только прикасались друг к другу. Только дарить нежность.
Эдуард увлёк Надежду в душ. Потом в спальню. А когда она мирно уснула в его постели, он поцеловал её в плечо, выбрался из-под одеяла. Оделся и ушел. Она обещала никуда не уходить. И хотя покидать постель, согретую такой тёплой женщиной, было сродни пытки, он ушёл. Долго бродил по улицам. Потом отправился на квартиру Томы и, найдя в холодильнике, с горла влил в себя то, без чего мысли лихорадочно скакали и били по сознанию. Сейчас он понимал, что водка не есть путь к истине. Но тогда это было единственное средство не совершить преступление.
Какое?
Он поймал себя на мысли, что не хочет делить Надежду с её мужем. И поскольку он понимал, что его отношения с чужой женой не имеют право на долгую жизнь, он чётко поставил себе цель заслужить любовь этой женщины. Укрыть от невзгод и оградить от проблем.
Её муж? Это единственная проблема. Других проблем он не видел. Ибо единение душ его и Надежды было так очевидно, что он удивился, почему раньше не заметил, как она прекрасна и как она ему нужна.
Наверное, у него натура такая. Ему женщина нужна, несмотря ни на какие обстоятельства. Вопреки всему. Но в отличие от Томы, с Надеждой он почувствовал себя удовлетворённым полностью. В первую очередь духовно. И хотя ещё очень рано говорить об их отношениях, Эдуард решил из своей жизни Надежду не выпускать. Будет сложно, но главное всё будет. Ведь самое сложное принять решение. А если оно принято, то всё возможно. Была бы цель, а способы её достижения найдутся.
– Надежда позвонила мне буквально пять минут назад, и предупредила, что сегодня не сможет выйти на работу, – удивлённо ответила Тома, на столь внезапный вопрос Эдуарда. – А почему ты о ней спросил?
– Тома, всё потом! – вскочив, крикнул Эдуард и помчался в ванную комнату.
Через десять минут он, вышел из душа, крикнул Любе и Вере, сидящим на кухне:
– Привет! Пока!
И быстро ушел из квартиры под всеобщее недоумение.
– Что это с ним?
– Понятия не имею, – растерянно ответила Тома Любе и налила себя кофе.
В этот же день девчонки разъехались по деревням. Тома обещала через неделю приехать погостить к сестре. Люба так и не догадалась, что в эту квартиру она больше никогда не вернётся.
***
– Алло, Вера. Привет.
– Димка! Привет! Ты где?
– В аэропорту. К ночи буду дома. Дождёшься? Или завалишься спать?
– Шутишь? Да я тебя до утра бы ждала! Да только я сейчас не в городе. Я у мамы. Но завтра с утра выезжаю к тебе. Братишка, как я по тебе соскучилась!
– Я по тебе тоже скучал. Я пока звоню с автомата, сейчас заскочу в салон сотовой связи, куплю себе новую симку и завтра уже буду звонить со своего нового номера. Хорошо, что хоть твой номер у меня записан в записной книжке. Ну, что, тогда до встречи. Завтра увидимся.
– Димка! Подожди! Ты надолго?
– На пару недель. Плюс-минус пару дней.
– Здорово! А как гастроли?
– Всё замечательно. Приедешь, расскажу. Ну, всё пока. До встречи!
– Дима! Дима! Подожди! Ты сейчас на квартиру поедешь?
– Да. А в чём дело?
– Тут такое дело… Хотя, ладно. Увидимся и тогда поговорим.
– Неужели у тебя воздыхатель завёлся? Учти я ревнивый! Башку сверну твоему хахалю, если он мне не понравится!
– Нет-нет. Тут совсем другое.
– Что?
– Э… Я с отцом померилась. Была у вас в гостях. Отец зовёт переехать к вам. Так что осенью я буду жить в вашем доме.
– О! Это хорошие новости! Очень рад!
– Отец надеется, что и ты вернёшься домой.
– Обсудим это, когда ты приедешь. Целую. Пока!
– Пока, братик!
***
Дима вышел из машины такси, сделал пару шагов к подъезду и невольно посмотрел на окна квартиры Томы. Ему показалось, что там новые занавески.
«Поменяла? – подумал он, – Или просто отсюда так плохо видно?»
Вошёл в подъезд и поднялся на нужный этаж пешком. Ключи от квартиры из кармана сумки достал еще на третьем этаже. С дверным замком проблем не возникло. Распахнул дверь и оказался внутри.
«Изменилось ли что за это время?
Вроде, нет. Ну, вот только в холодильнике теперь не только полуфабрикаты, но и нормальная пища. Неужели готовить научилась? Прогресс».
Перекусив на ходу вкусненьким из холодильника, Дима зашел в ванную комнату и принял душ. Распаренное тело мечтало упасть в постель и проспать часов десять. Но прежде чем отправиться спать, Дима достал из сумки бинокль и подошёл к окну на кухне.
Родные окна нашёл быстро. Только то, что там увидел, ему не понравилось. На балконе Томы курил молодой мужчина, который не стеснялся своего накаченного тела, от этого и не прикрывал его рубашкой или майкой. Рельефные мышцы голого торса взбесили Диму. Он заметил на бельевых верёвках висевшие джинсы и мужские рубашки. Прилагая усилия, Дима навел бинокль на окно кухни, но там никого не увидел.
Отставив бинокль на подоконник, достал сигареты и закурил. Спустя пару затяжек, из сумки была извлечена бутылка виски, купленная в Duty Free и тут же её содержимое, медленно стало перетекать в организм разгневанного мужчины. В окно он больше не смотрел. Спустя несколько сигарет, и когда до дна поллитровки оставалось совсем немного, выпил воды из-под крана и пошел в свою комнату. Чтобы упасть в постель и постараться забыть полуголого парня на балконе Томы.
Первое, что увидел Дима в полумраке, войдя в комнату, отсутствие на стекле его листа с надписью. Это его ещё больше разозлили. Дотянулся до включателя, включил свет и замер. Его постель была расстелена. Более того, в ней кто-то спал.
– Не понял… Это ещё что такое?
Неожиданно одеяло подпрыгнуло и явило ту, кто до сих пор не была в курсе, что уже не единственная обитательница в этой квартире.
– Тома?
– Дима?
– Что ты тут делаешь? – задал он свой нелепый вопрос, и тут же изменил его на более глупый. – Меня ждала?
– Дима?
– Да, это я. А что ты делаешь в моей постели?
– Я не в твоей постели. Я просто тут живу. Временно.
– Временно, это пока мужик, что живет в твоей квартире, тебя не простит? И не пустит обратно?
– Какой мужик? За что меня прощать?
– Мужик, что голый по твоей квартире ходит! А прощать… ну, не знаю… За интимную связь на стороне.
– За какую ещё связь? Что ты такое говоришь?
– За какую связь? Тебе видней, за какую! Например, с Эдуардом. Или это он и был? Что-то я подзабыл, как выглядел на фото тот мужик, что тебя к себе на квартиру затаскивал. И катал по загородным дачам.
Растерянная Тома, присела на диване и, прикрывая свое тело одеялом, понять не могла, что происходит.
– Дима, ты вернулся?
– Не ждала? – он скинул банное полотенце с бёдер на пол и с размаху кулаком выключил свет. – Сейчас проверю, как ты тут жила.
– Ты, сдурел? – отбиваясь от грубых действий Димы, успела выкрикнуть Тома, прежде чем оказалась под тяжестью мужского тела. – Я так не хочу!
– О! У тебя есть заготовка, как меня достойно встретить? – борясь с преградой в виде одеяла, произнёс, почти рыча, Дима.
За что получил свою заслуженную, можно даже сказать, заработанную пощечину. Затем ещё одну и еще одну. Ладони били по лицу, до тех пор, пока Дима не схватил руки Томы и не прижал своими коленями к её бёдрам. Восседая на Томе, он дышал как бык. Сердце его отбивало бешеный ритм. Но алкоголь от этого лишь с ещё большей скоростью распространялся по всему организму. Разум затуманивался, а действия становились резче. И грубее.
Дима почувствовал, что Тома всхлипывает спустя пару минут. И осознание того, что он насилует женщину, которая ему дороже всего на свете, пришло к нему не сразу.
– Тома… Боже, что ты со мной делаешь… Прости. Прости… – повторял он и поцелуями пытался исправить ситуацию.
Но это помогло лишь частично. С прекращением его агрессивных действий Тома затихла.
– Прости… Я тебя так сильно люблю, что ничего не соображаю от ревности.
– Я это заметила… – тихо произнесла Тома. – И ещё, что от тебя спиртным воняет и сигаретами. Мне это не нравится. Ты такого раньше себе не позволял.
– Ты права. Я стал много курить. Но зато пью не так много, как хотел бы.
– Тебя из группы выгонят за неспортивное поведение.
– Не выгонят. Я же не флагоносец в олимпийской сборной, а всего лишь барабанщик в музыкальной группе.
– Я сейчас почему ты здесь?
– На тебе?
– Нет! В России.
– А я подумал, ты спрашиваешь, почему я на тебе.
Она попыталась занять более удобную позу, но сместить Диму было невозможно. Он навалился, прижал своим телом и позволил лишь только дышать.
Уткнувшись в её шею, он, то ли целовал, то ли покусывал.
– Дима. Неужели ты вернулся?
Приподнявшись, он быстро нашёл её губы и завладел ими. Тело женское под ним расслабилось и только теперь он выпустил руки Томы из своих. Больше она его не била. Да и он не пытался силой взять то, что принадлежало всё это время только ему.
– Я соскучился, Томка.
– Пьяница, ты моя. Разве можно было так испортить нашу встречу?
– Я исправлюсь, – пообещал Дима, и поцелуи его переместились на её шею, и пошли дорожкой вниз.
– Исправишься… Я дам тебе второй шанс.
Она обхватила его голову руками и вернула своим губам его голодные губы. Его руки обхватили её покрепче и почти задушили.
«Как долго я тебя ждала…
Как долго я тебя ждала».
***
Разбудила Диму Вера. Она радостно что-то кричала, обнимала и целовала. Справившись и такой бурной реакцией сестры, он всё же попросил её выйти, чтобы иметь возможность выбраться из-под одеяла, одеться и более достойно принять радость сестры от его возвращения.
Когда Вера, прыгая и визжа от восторга, покинула комнату, Дима сообразил, что сумка с его вещами находится на кухне и, в любом случае, ему придётся сейчас воспользоваться тем самым полотенцем, которое лежало под диваном. Он его поднял, обмотал вокруг бёдер и отправился на кухню.
– Димка! – вновь раздался крик сестры, и на этот раз уклоняться от её поцелуев он не стал.
– Верунчик! Мой, Везунчик! Ну, как ты тут без меня жила? Всё нормально?
– Нормально! А как тебе мой сюрприз? Как прошла встреча с Томой?
– А она сама тебе ничего не рассказала?
– Нет. Я её не видела.
– То есть?
– Я её сегодня ещё не видела. Может, она на работу пошла? Я пыталась ещё вчера до неё дозвониться, но у неё телефон в режиме «неаллё». Да и сейчас тоже.
– Ты ей звонила?
– Да!
– И вчера?
– Ну, да! Я ж говорю, у неё телефон выключен со вчерашнего дня.
– Так… И что делать? – спрашивал Дима у себя. Подошел к окну, взял бинокль и посмотрел в окна Томы. На балконе теперь торчало двое курящих мужиков. – Я не понял… Что у Томы в квартире? Почему она живёт с тобой?
– У неё ремонт.
– Ремонт?
– Да, – растерянно, произнесла Вера и отобрала у Димы бинокль, чтобы тоже посмотреть. – Ух, ты! Какая у тебя игрушка. Ну, теперь мне будет чем по вечерам заниматься.
– Отдай сюда! Мелкая ещё для таких игрушек! – улыбнувшись, сказал Дима, выхватывая бинокль.
– Иди, одевайся, Старпёр! – тут же Вера нашлась с ответом.
Когда приняв душ, Дима вошел в комнату, он случайно посмотрел на окно и, остолбенев, увидел на стекле свой лист. Только он был прикреплен надписью вовнутрь и к его тексту был добавлен новый.
«Не отрекайся от меня
Найдёшь? И я тогда твоя»
Он улыбнулся и вышел из комнаты.
– Вера! Я завтракать не буду. У меня срочное дело. Если что, я на связи.
– На какой связи? Я же твой номер не знаю!
– Ах, да! Записывай!
Дима продиктовал номер и вышел из квартиры.
Но на работе Тому не обнаружил.
– Она сегодня не работает, – радостно улыбаясь, сказала Надежда.
– Но сегодня же, не вторник?
– Нет, не вторник. Но Тома теперь и по четвергам не работает.
– Надо же…
– Да. У нас тут много чего произошло в твоё отсутствие.
– И что именно?
– Да, так, – всё ещё улыбаясь, загадочно произнесла Надежда.
– Ну, ладно. Тогда я пошел.
– Рада была тебя видеть! – уже ему в спину крикнула она.
***
Дима подошёл к квартире Томы, хотел позвонить в дверь, но заметил, что та открыта.
– Тома!
На его призыв из комнаты вышел мужичок в строительном комбинезоне.
– Тебе чего?
– А Томы здесь нет?
– Нет тут никакой Томы. И никогда не было.
– Как это никогда не было? Тома – хозяйка квартиры.
– Парень, ты чего-то путаешь. Мы работаем на Романа Викторовича. Хотя… может, его жену зовут Тома? Но мы её пока не видели.
– Жену? – ошалело переспросил Дима.
– Так, парень, не мешай работать! Чай не в каменном веке живёшь, телефон для того и создан, чтоб в подобные истории не попадать. Иди, звони своей Томе, и выясняй её настоящий адрес. А нам не мешай работать. Тут точно её нет!
Выйдя из подъезда, Дима позвонил Вере и узнал номер Томы.
Позвонил.
«Телефон абонент выключен или находиться вне зоны доступа сети».
Высказавшись нецензурно по этому поводу, Дима не заметил, как мимо него прошли в подъезд парень с беременной молоденькой женщиной. И он бы ещё долго так стоял, теряясь в догадках, что делать дальше, но неожиданно его окрикнул с балкона Томы тот самый строитель, который выпроводил с квартиры.
– Эй, парень! Ну, что, дозвонился?
Дима отрицательно покачал головой.
– Тут, Роман Викторович с женой пришел. Может, он что знает. Ты вернись в квартиру.
Последние слова Дима слышал, вбегая в подъезд. Однако разговор с Романом получился сбивчивый. Из него стало ясно, что это уже не квартира Томы.
– А вы через какую фирму совершали покупку? Может, в ней и Томе подобрали вариант?
– Через «Южные Ворота», что на пересечении Лермонтова и Пржевальского.
– Спасибо! – уходя из квартиры, крикнул Дима.
Но и там, в «Южных Воротах» его не обнадёжили.
– Ах, да… была у нас такая клиентка. Но мы ей помочь не смогли, – вспомнил один из риэлторов, после чего встал из-за стола, и незаметным жестом руки вывел Диму из кабинета. И уже там без свидетелей продолжил:
– А ты чего её ищешь? На бабки тебя, что ли кинула?
– Ещё хуже, – поняв намёк, на коммерческое стимулирование дальнейшего диалога, сказал Дима, и вытащил из портмоне тысячную купюру, и сразу же вложил её в карман парня. – Ты что-нибудь знаешь про неё?
– Знаю. Она моей клиенткой была. Только тебе к ней, как я понял, лучше не соваться. Странная с ней история произошла. До сих пор не понял, что это было. Когда мы ей стали подбирать варианты, приехал к нам в офис молодой мужик огромного роста и… В общем, мы были вынуждены отдать эту клиентку другой риэлтерской фирме. Только, как я понял, клиентка эта оказалась непростой, и для неё жилье подбиралось на особых условиях.
– На каких условиях?
– Ну, понимаешь, – почти шёпотом продолжил говорить парень, – денег у неё было немного, а домик ей подбирался совсем по другой цене. И разницу эту погашал, в тайне от неё, именно этот мужик-скала. Только я не смог найти то, что устроило бы этого мужика. И тогда он посоветовал мне порекомендовать моей клиентке другую фирму. Понимаешь? Мне даже была дана визитка нового для неё риэлтора из другой фирмы.
– Название фирмы помнишь?
– Помню. Только оно тебе без надобности.
– Почему?
– А нет у нас в городе риэлтерской фирмы с названием «Эдем». Я это уже потом понял. Когда клиентке отдал ту визитку… Клиентку с тех пор я не видел.
– Мужика этого можешь более подробно описать?
– Могу. Возрастом 30-35 лет. Огромного роста. Вежливый. Без наколок на видимых частях тела, но всё равно какой-то криминальный вид у него был. С короткой стрижкой. Ну, как-то так. Я почему не переживал за эту клиентку, мужик же этот реально бабки давал на покупку для неё более дорого жилья. Ну, я и решил, что он хахаль её. А она видимо из гордых, типа самостоятельная, не хотела от него финансово зависеть. Вот он и напрягался, пытаясь угодить ей. Так сказать, осчастливить против воли. Вот и всё, что я могу тебе сказать.
***
Новые подробности жизни Томы, Диму удивили. Он терялся в догадках, кто этот неизвестный «мужик-скала». Ведь помнил, что на тех компрометирующих фотографиях, которые были предоставлены, как доказательство бурной личной жизни Томы, был зафиксирован мужчина не такого огромного роста, как сообщил риэлтор. И волосы. У одного они были средней длины, у другого короткие. Значит это не Эдуард. Тогда кто?
Помочь мог только отец с его обширными связями.
Прихватив Веру, через час Дима был у отца. Встреча прошла тепло. Никто не выдвинул обвинений. Никто не стал идти по пути упрёков. Александр Фёдорович, оставшись наедине с сыном, объяснил, что относительно личной жизни Томы была дезинформация. Виновник наказан.
– Прости, сынок. Я виноват перед тобой.
– Принято. Отец, мне нужна помощь. Я не могу найти Тому.
– Как так, не можешь?
– Она продала квартиру и куда-то уехала.
– А в парикмахерской, что говорят?
– Сегодня она выходная.
– Ну, завтра съезди туда.
«Действительно, – подумал Дима. – Я завтра её найду».
Расслабившись, он выдохнул и, сбавив темп душевных терзаний, стал рассказывать о работе. Но спокойствие вечера длилось недолго. Через час, когда в их общество вернулась Вера, у отца зазвонил телефон. Взглянув на дисплей, Александр Фёдорович улыбнулся.
– Здравствуй, моя дорогая, – голос отца изменился до уровня нежного, а в сочетании с улыбкой, вид у него стал непривычным для его суровой натуры. – Рад тебя слышать. Как твои дела? А у меня радость. Сын вернулся. Да. Сейчас он у меня. И Вера тут. Тебя только не хватает. Приедешь к нам?
Дима не мог понять, с кем отец может разговаривать таким «человеческим» голосом. За последние годы Александр Фёдорович был резок со всеми. Тем более с женщинами. К примеру, с матерью Димы, он в основном разговаривал на повышенных тонах и в основном, на тему «ты неправильно воспитываешь нашего ребёнка».
Дима посмотрел на Веру и тихо спросил:
– Он что, в моё отсутствие, себе любовницу завёл?
Вера едва подавила желание засмеяться. У Димы пискнул сотовый, оповещая, что абонент «Тома» снова в сети. Он быстро набрал её номер и к своему удивлению услышал короткие гудки. А потом предложение дождаться ответа или перезвонить, поскольку номер абонента занят.
– Не понял. Она с кем-то разговаривает, что ли?
– Надо же! – почти удивлённо произнесла Вера, – С кем-то разговаривает, а с тобой нет.
– На что ты намекаешь?
– Ну, она прям как ты. Только наоборот. Ты же тоже мне звонил, а ей, за период своей поездки, ни разу не позвонил. А она ждала. Страдала.
– Тебе-то откуда знать об этом? – Дима уже не сдерживался и говорил в полный голос.
– Знаю, – лукаво улыбнувшись, сказала Вера и пристально посмотрела на брата.
Неожиданно до Димы дошел обрывок фразы отца:
– Да, выясняют отношения. Теперь мой дом ожил. Тома, приезжай, пожалуйста, и ты к нам.
Диму как током ударило. Он вскочил с кресла, выхватил у отца телефонную трубку и крикнул в неё:
– Тома!
Возникла пауза. Спустя секунды тишины, в трубке раздался знакомый голос:
– Добрый вечер, Дима.
– Тома! Я тебя задушу! Ты где?
– И после этих слов, ты думаешь, что я тебе назову адрес?
– Так! Ты не придуривайся! Я тут с ума схожу, а она со мной в игры играет! Живо домой!
– А я, как бы и так, дома.
– Томка, я говорю, о том доме, в котором мы сегодня с тобой вдвоём ночевали!
– Ах, вот о чём ты. Извини, я просто сразу-то не поняла.
– Ты что, издеваешься? Говори, где ты? Я за тобой приеду!
– Ой, не знаю, я вообще-то на гастроли собралась, буду дома, не знаю когда.
– Твою мать! Какие ещё гастроли? Что ты придумала ещё?
– Ну, как же! Сейчас хороший парикмахер в цене. Так что буду колесить от города к городу и свой талант демонстрировать. А что? Это видимо очень доходное и увлекательное дело, раз ты вместо того чтобы со мной поговорить уехал заграницу. Бросил меня и даже не догадался, что я в твоё отсутствие с ума схожу. Или это ты мне так мстил за то, что я на твои СМСки не отвечала? Напрасно. Я их в сердце берегу. А ответить не могла, поскольку боялась тебя с пути сбить. Боялась повлиять на твоё решениё жить или не жить тебе с Лилей… А потом мне так тоскливо стало, что я себя возненавидела за то, что не знаю, что с тобой происходит? Думаешь ли обо мне? Хочешь ли возобновить наши отношения? Или я уже окончательно тебя потеряла? Мне эти вопросы не давали покоя, ни днём, ни ночью. Я ругала себя за то, что гордой была и не позволила тебе остаться в моей жизни, на любых условиях. Потом меня отпускало, и я думала, нет, я всё правильно сделала. Ты должен был принять решение без моего участия… Ну, а это недоразумение с Эдуардом, я даже комментировать не хочу. Ты очень обидчивый. Я это поняла давно. Но пойми, я – не предатель.
Дима не нашел слов на признание Томы.
– Что же ты, Дмитрий Александрович, молчишь? Нечего мне сказать? Тогда я тебе скажу. Ты ошибся. Ты хотел уйти от проблем, а их стало ещё больше. Только они легли на мои плечи. Возможно, ты там, вдали от меня, тоже страдал. Но то, что было здесь со мной, я даже вспоминать не хочу… – Тома замолчала, перевела дух и призналась более мягким голосом. – А если честно, Дим, я очень рада, что ты вернулся… Дай мне срок, и я тоже вернусь.
Он ещё долго стоял, сжав телефон в руке, и думал о её словах.
Потом положил телефон на стол и внимательно посмотрел сначала на Веру, затем на отца.
– Вы можете мне объяснить, что происходит? Почему Тома позвонила тебе, отец? Что вас связывает? Почему она продала квартиру? Почему…
Его перебила Вера:
– Дима, а тебе не хочется спросить, как она жила без тебя? Просто, как она жила без тебя? Хочешь спросить? Не хочешь? А я всё равно отвечу. Она ночами рыдала, мне Люба говорила. Она первые дни вообще не ела. А после той истории с твоей фанатичной женой, мы с Любой, подумали она свихнётся.
– Какой истории? – встревожился Дима.
– У отца спроси! Я только финал знаю.
– Пап, что произошло?
Александр Фёдорович посмотрел на детей, тяжело вздохнул и опустил взгляд.
– Хорошо, я расскажу… Но вначале, хочу сказать, что благодарен Томе за одно то, что в мою жизнь вернулась Вера.
Признание отца Диму просто парализовало. Вера же отнеслась к этим словам спокойно. Она догадывалась, что Тома не просто так интересовалась изменениями в отношениях её и отца. Без покровительства и участия со стороны, таких изменений достичь было невозможно. Теперь же имя того, кто лоббировал интересы Веры, просто озвучили. И если для Веры это не было каким-то великим открытием, то её брат был очень удивлён… Но не так сильно, как после рассказа отца о выходке и преступном поведении Лили. Историю поведали Диме в сжатом виде. Без подробностей. Но даже этого хватило, чтобы загнать парня в ступор.
Расстроенный он выслушал отца и вспомнил о своём вчерашнем поведении. Как он был груб с Томой, что ей говорил, в чём обвинял. К тому же, на протяжении сегодняшнего дня, он неоднократно вспыхивал от приступов ревности. И если бы в этот момент Тома к нему приблизилась, он бы её испепелил своим гневом.
– Вы знаете, где она теперь живёт?
– Нет.
Признались оба и Дима им поверил. Под его истерзанным взглядом никто бы не смог сейчас соврать.
– Мне нужно побыть одному. Я поеду на квартиру, – тихо произнёс Дима и ушел.
Встревоженный за сына, Александр Федорович, позвонил Тимуру и попросил отвезти сына, куда он пожелает.
– Только сделай так, чтобы сын не отказался от твоего общества.
– Понял! – ответил Тимур, и пошел перехватывать Диму на выходе из дома.
***
В машине, в которой Тимур вёз Диму, было долгое время тихо. Закурив, Дима немного опустил стекло своей двери и спросил:
– Тимур, а ты не в курсе, где сейчас Лиля?
– В Минске.
– Точно?
– Да.
– Жаль… Мне хотелось бы с ней поговорить.
– Забудь про неё. Она уехала и не имеет желание возвращаться.
– Откуда знаешь?
– Имел сомнительное удовольствие с ней на эту тему разговаривать.
– Ясно, – выпустив струю дыма, тихо произнёс Дима и снова втянул в себя никотин.
– Дим, я рад, что ты вернулся. Мне как раз свидетель нужен.
Зная не понаслышке специфику работы Тимура, Дима напрягся:
– Свидетелем чего?
– Фу! Ты не о том подумал! Жениться я надумал.
– Ты!?
– Я!
– Удивил! И кто эта святая женщина, которая согласилась стать твоей женой? – искренне обрадовавшись за друга, улыбнулся Дима.
– Ну, чего ты так? Она нормальная. Была даже замужем. Детей, правда, нет.
– Я потрясён! И когда познакомишь с ней?
– Не знаю. Давай на днях что-нибудь придумаем?
– С удовольствием! Только…
Докурив, Дима посмотрел на Тимура и то ли от отчаянья, то ли от вновь нахлынувшей душевной боли произнёс:
– Тимур, мне нужно найти одного человека. Отец мне не смог помочь. Может, ты меня выручишь?
– Кого нужно найти?
– Молодую женщину, по имени Тамара. Фамилию её, к сожалению, не знаю. Предыдущий адрес проживания назвать могу. Держит парикмахерскую. В том же доме где была раньше её квартира.
Тимур притормозил и съехал на обочину, чем удивил Диму.
– Почему мы остановились?
– Это на меня так просьба твоя подействовала, – без эмоций в голосе сказал Тимур, смотря Диме в глаза. И в этот самый момент Дима понял, что смотрит в глаза именно тому, про которого риэлтор говорил – «мужик-скала».
– Ты знаком с Томой? – всё же уточнил Дима.
– Знаком, – сухо подтвердил Тимур.
– И какие у вас отношения?
– Нормальные. Я на позапрошлой неделе у неё на дне рождения был.
– Ты?
– Я.
– И… в качестве кого ты был в её доме?
Тимур, вспомнив, как Тома его представила бывшему мужу, усмехнулся:
– В качестве ангела хранителя.
Из последних сил Дима старался не двинуть кулаком Тимуру в лицо. Он потёр свою переносицу и достал очередную сигарету.
– Так это ты Томе дом помог купить?
– Откуда тебе это известно?
– Значит ты… Но зачем? Вернее, за какие такие заслуги?
– Дим, мы с тобой знаем друг друга давно, и тебе ли не знать, что у меня обострённое чувство справедливости.
– Что ты этим хочешь сказать?
– А-то, что таких, как Тома ещё поискать. Я не мог допустить, чтобы из-за её благородства, осталось безнаказанно зло.
– Я не понимаю тебя.
– Она же от денег отказалась. От тех, что ей Лиля должна была в виде компенсации отдать, за то, что чуть не пришибла, когда в лес вывезла, ширнула снотворное и бросила одну. Тебе неизвестна эта история?
– В общих чертах. И всё же, каким боком ты в эту историю влез?
– Обычным. Просто именно я Тому в лесу нашел, когда мы с бригадой выехали на её поиски. Потом именно я отвёз её домой. И так получилось, что только я знал, что она отказалась от денег Лили. Я очень заинтересовался Томой, как человеком, и навёл о ней обширные справки. Узнал про неё многое. Так же мне стало известно, что квартиру свою она намерена продать. Именно тогда я решил вмешаться и помочь ей купить хороший дом. Деньги на него, кстати, дала Лиля. Мне её даже убеждать не пришлось. Я только намекнул, что в противном случае… – Тимур замолчал и закурил. – Но даже не в этом дело. Я за последние годы много чего такого делал, за что жариться мне в аду. И тут она. Другая жизнь. И меня такая тоска взяла. Обидно, понимаешь. Хороший человек, а как-то всё у неё не устроено… Тянет лямку. Из кожи лезет всем помочь. А сама, как сирота. Мне её стало жалко… У меня сестра была… Ну, ты помнишь эту историю. Она погибла. И вот Тома. Такая же благородная альтруистка. Не мог я пройти мимо неё. Зацепила она меня своей человечностью. А потом, когда она, можно сказать, подарила мне надежду на личное счастье, так я, вообще изменил свое отношение к жизни. Я семью хочу. Детей. Дом с собакой. И гараж на две машины.
