Алекс Орлов
Фактор превосходства
16
Длинные коридоры, пропахшие сухой плесенью переходы, дымившие углекислотой и ударявшие в нос свежим озоном. По мере того как фронт все дальше уходил в сторону Дифта, все больше подразделений покидали станцию и все меньше внимания уделялось ей эксплуатационными службами. Доходило до того, что Джим и Тони, вернувшись с очередного задания, сами выходили на подклейку теплоизоляции, но, несмотря на эту дополнительную нагрузку, им нравилось, что канкуртов на станции становится все меньше.
За очередным поворотом в нишах появились роботы-охранники, – это свидетельствовало о том, что Джим и Тони ступили на обитаемую территорию станции. Их самих на станции никто, кроме дворецкого, не охранял, здесь же располагались генерал Эвистер и его передвижной штаб, а потому их прикрывал полновесный взвод охраны. Пушки, легкие ракеты и процессоры «элит» второй категории, превосходившие по быстродействию «мозги» обыкновенных рейдеров.
Навстречу Джиму и Тони прошли двое прикомандированных сотрудников контрразведки – немногословных лейтенантов, носивших признаки неоднократного форматирования. Напарники им даже не кивнули, а те сделали вид, что не заметили.
– К генералу Эвистеру, – сообщил Джим двухметровому роботу с сержантскими логотизерами.
– Да, сэр, проходите, – ответил тот с небольшой задержкой и подался в сторону, давая Джиму и Тони пройти в генеральские апартаменты.
После полковника Фарковского многое здесь было перестроено, но, к удивлению напарников, основной стиль и некоторая провинциальность по-канкуртски сохранились.
– Разрешите войти, сэр?! – справился Джим, салютуя генералу Эвистеру.
– Рад приветствовать ваше превосходительство! – в тон ему добавил Тони, вставая рядом с напуганным майором Спектором.
– Как только получили приказ прибыть к вам, сейчас же бросили все дела! – завел Джим свою отвлекаловку, а Тони провел съемным устройством по поверхности питубола, который держал майор.
Все произошло мгновенно. Генерал еще думал, как ему отреагировать на эти почти панибратские приветствия, а напарники уже выполнили «программу-минимум».
– Прекрасно, прекрасно! – Генерал поднял руку, призывая к тишине. – Я понимаю, что вы после задания должны прийти в себя, перезагрузиться. Вам надо сбросить шлаки и все такое, но у нас во время разбора сегодняшних действий возникли некоторые вопросы, на которые можете ответить только вы, господа офицеры.
– Мы готовы, сэр, – сказал Джим, кивнув.
– Да, сэр. Если вам что-то неясно, мы охотно объясним, – подтвердил Тони, оставив майора и встав рядом с Джимом.
Генерал почувствовал какой-то подвох. Перед тем как заговорить снова, он выждал несколько секунд, приводя в порядок свои архивы.
– Вот что, Симмонс и Тайлер, меня интересует. Как вы попали на окраину Сомма, если бунт рейдеров застал вас в каком-то подвале? Ведь это произошло в подвале, я правильно понял?
– Да, сэр. Один из рейдеров неожиданно застрелил геллиса, которого мы допрашивали, – подтвердил Джим.
– Это был внезапный бунт, рейдеры действовали спонтанно! – вставил майор Спектор.
– А потом так же «спонтанно» начали обстреливать нас, – добавил Джим, обращаясь к генералу. – Хочу заметить, сэр, что все рейдеры действовали заодно и ни о каких спонтанных действиях речи быть не могло. Налицо перехват управления!
– Согласен! – торопливо воскликнул Спектор, радуясь подброшенному объяснению.
– Да-да, – важно кивая, добавил генерал. – Мы проведем расследование, чтобы определить, откуда был совершен перехват управления рейдерами.
– Не иначе как в бюро завелся «крот», – многозначительно добавил Тони.
– Ну… я бы не стал так категорично… – Генерал чувствовал, что беседа развивается бесконтрольно. Впрочем, с полукровками всегда было трудно. Одно слово – интуиты.
– Ваше превосходительство, не стоит отвергать подобный вариант с ходу, разведка – структура противоречивая, – понизив голос, доверительным тоном произнес Джим. Он сделал шаг к столу генерала, наклонился и заговорил еще тише:
– Майор Спектор ведет себя очень подозрительно. Его как будто мучает несоответствие между исходными задачами и исполняемыми действиями.
На мгновение генерал как будто согласился с мнением Симмонса, но только на мгновение.
– Потрудитесь вернуться на место, капитан. Если у вас имеется информация особого рода, пожалуйста, подайте ее согласно установленным процедурам.
– Прошу прощения, сэр!
Джим резко распрямился и сделал шаг назад, пряча в рукав съемное устройство.
– Итак, как же вам удалось выйти на окраину города незамеченными?
– Мы воспользовались подземными пещерами, сэр. В ситуации, в которой мы оказались, на поддержку бюро надеяться было бы глупо.
– Зря вы так, капитан. Как только мы получили сообщение о бунте рейдеров, подразделения карателей были высланы немедленно. Что за причал вы обнаружили в подземной пещере?
– Причал как причал. Там стояли несколько судов. Одно мы отвязали и поплыли по течению подземной реки. Как только появилась возможность сойти на сушу, мы это сделали и поднялись наверх. Вот и все.
– А куда подевалось судно?
– Наверное, его унесло течением, сэр.
– А не попадались ли вам в пещере другие геллисы? – подал голос Спектор.
– Да, несколько их находились в подвале, но нам было не до них, обезумевшие рейдеры в любой момент могли начать преследование.
Генерал посмотрел на Спектора. Тому добавить было нечего, все, о чем рассказал Симмонс, подтверждалось видеосканерами «взбунтовавшихся» рейдеров, которые проникли в пещеру вслед за Симмонсом и Тайлером и сумели пройти до причалов с эвакуационными судами.
– Удалось ли вам допросить еще кого-то из геллисов?
– Нет, сэр. Никаких допросов не было. Мы спешили выбраться из этой ловушки – в подземелье было полно червей.
– Мне доложили, что вы запросили с орбиты бомбовый удар.
– Да, сэр, возле электрической скважины оказался червь-гигант…
– Понятно. А как вы эвакуировались?
– На барражире, сэр. Кстати, сверху хорошо были видно, как каратели уничтожали бунтовщиков. Так что в какой-то мере мы были отомщены.
Генерал со Спектором переглянулись. Возможно, полукровки видели также и высадку у исследовательского центра, но обсуждать это с ними генерал не собирался.
– Вы свободны, господа офицеры. Благодарю за помощь.
Симмонс и Тайлер коротко попрощались и ушли.
Канкурты остались одни и некоторое время только обменивались взглядами, приводя в порядок свои архивы.
– Ну что, какие выводы можно сделать из этой встречи, майор Спектор?
– Весьма вероятно, сэр, что полукровки получили от геллисов дополнительную информацию о водородном процессоре.
– Из чего это следует?
– Это… – начал было майор, но тут его взгляд упал на экран портативного питубола – мигавшая на нем отметка сообщала о свершившемся факте несанкционированного копирования документов.
– Мой доклад! – спохватился майор. – Его только что скопировали!
– Как? Кто мог скопи…
Генерал вскочил с кресла, схватил со стола свой питубол, и на его экране тоже обнаружил сообщение о снятии информации.
– Ну да, он же наклонялся над моим столом якобы для доверительного сообщения.
– Нужно немедленно забрать у них носители, – выйдя из тени майора, предложил капитан Култэрго.
– Он прав, – поддержал коллегу Спектор. – Там ведь все мои предложения!
– Вызывайте наряд и группы досмотра! – приказал генерал. – Нужно действовать незамедлительно! Я поставлю их на место! Немедленно поставлю!
17
Сделав последний поворот, катер преодолел по тоннелю еще пару десятков метров и оказался в просторном полузатопленном гроте, освещенном светом, попадавшим в грот через отверстия в потолке пещеры.
Следуя командам автопилота, катер развернулся и, сбросив обороты двигателя, двинулся вдоль каменного причала. Швартовочный крюк судна автоматически захватил петлю стального троса, тот натянулся и запел от напряжения, однако выдержал. Катер остановился.
Мотор взревел последний раз и заглох – автопилот выполнил весь перечень команд.
Виттара первой сошла на берег и уже собралась подать руку одной из женщин, как вдруг из темного коридора на причал стали выбегать вооруженные боевики «рунстарма», военной организации политической разведки Дифта.
Женщины на палубе, испугавшись, стали торопливо спускаться обратно в трюм, прижимая к себе уснувших детенышей.
Виттара шагнула навстречу солдатам, чтобы остановить их. В сложившихся обстоятельствах беглецам следовало бояться не только чужих, но и своих. Хотя на бортах катера имелись имперские гербы, подбежавшие солдаты наставили на Виттару оружие. Их было десять, а за их спинами прятался невысокий геллис с погонами пилармеса – младшего офицера «рунстарма».
– На ней нет оружия, Пярк?
– Нет, сэр. Ничего нет, – ответил ему сержант, поднимая на лоб массивные проекционные очки. – Ни ножа, ни даже гвоздя простого.
– Отлично. Расступитесь.
Солдаты подались в стороны, и офицер, заложив руки за спину, подошел к Виттаре.
– Помнишь меня? – спросил он, недобро усмехаясь.
– Припоминаю, господин пилармес… Вы работали у нас надзирающим за режимом секретности, – сказала Виттара, припоминая также и о нескольких перебранках с этим офицером.
– Да уж, конечно, припоминаешь. Откуда вы прибыли и почему не эвакуировались раньше вместе со всеми? Разве вы не знаете инструкций – всем носителям государственных секретов следует держаться вместе и не сдаваться в плен. Припоминаешь?
– Кроме меня, все остальные женщины в группе жены охранников, они не посвящены ни в какие тайны, господин пилармес.
– Почему не эвакуировались с остальными?! – закричал офицер, выходя из себя.
– Можно я скажу, господин офицер?
Из-за спины Виттары торопливо вышла одна из женщин. Детеныш на ее руках, несмотря на шум, безмятежно спал.
– Я скажу, господин офицер! Это все она, – женщина зло покосилась на Виттару, – она придумала, чтобы мы отделились от остальных и спрятались в подвале, в то время как другие уехали на автобусах. Она сказала, что так мы будем целее! Она не верила нашей армии, она не верила в императора!
Женщина перешла на крик и была готова забиться в истерике.
– Хорошо, милочка. Успокойтесь! – сказал ей пилармес. – Вы повели себя как патриот, как верный подданный императора.
– Вы не убьете меня, офицер?!
– Нет, конечно. Вы ведь оказали мне большую услугу…
– Я еще могу рассказать, господин офицер! – Женщина нервно сглотнула и снова покосилась на Виттару.
– Слушаю вас.
– Она разговаривала с канкуртами!
– Вот как?
Пилармес посмотрел на Виттару:
– Это правда?
– Они были не совсем канкуртами. Это оказались человеки.
– Человеки – выдумка. Их не существует. Человеки – это продукт канкуртской пропагандистской машины, инженер Виттара!
– И тем не менее… Эти офицеры канкуртской армии были человеками. Они укрылись в нашем подвале от своих взбунтовавшихся солдат и вместе с нами пробивались через населенную червями пещеру. Без них мы бы все погибли.
С палубы стали доноситься всхлипы: женщины все еще боялись, хотя те, что их встретили, были императорскими солдатами. Все знали, какими скорыми на суд были геллисы из политической разведки.
– У вас есть еще какая-то информация, женщина? Как ваше имя?
– Эрмана, господин офицер! Эрмана жена Корвея! – с готовностью отозвалась та. – Еще она рассказывала им об эвакуации оборудования.
– Вот как? Это правда, инженер Виттара?
– Если я буду отрицать, вы мне все равно не поверите, – еле слышно ответила Виттара. Она уже понимала, что их всех ожидает.
– Вам – нет, но Эрмане поверю. Продолжайте, Эрмана, о чем они говорили?
– Они говорили о… мне страшно произнести это, господин офицер. О карбункуле!
– Вот как? Вы знаете о карбункуле, Эрмана? Что вам известно? – заинтересовался пилармес.
– Мне совсем ничего не известно, господин офицер! Не больше, чем другим женщинам, только обычная болтовня! – забеспокоилась Эрмана, нервно встряхивая своего спящего детеныша.
– И все же, – настаивал пилармес, он начинал терять терпение. Плач женщин на палубе стал громче, и его это нервировало. У него был приказ любыми средствами прекратить утечку информации о водородном процессоре. Угрозой считались носители любой информации. Любой! Пилармес знал, как по крупинкам, подчас совершенно не связанным друг с другом, складываются большие секреты, и он был готов воевать с этими «крупинками».
– Они говорили о карбункуле и о том, где его теперь следует искать!
– Очень занимательно, да, инженер Виттара?
Пилармес разомкнул сцепленные за спиной руки и покачался на каблуках, ухмыляясь как злодей из третьеразрядного фильма.
– Очень занимательно. Продолжайте, Эрмана. Вы даже не представляете, как важны ваши показания.
– Я все расскажу, господин офицер! Она рассказала им, что все оборудование эвакуировали на Шпеер или Гуллифакс и что искать чего-то там нужно по титановому парусу! Вот такая она сука, господин офицер! Она предала нашего императора, ведь так?
– Так, госпожа Эрмана. Вы совершенно правы, – милостиво согласился пилармес. – Что-нибудь еще имеете добавить?
– Они сошли у вентиляционной шахты, ваше благородие, и больше я их не видела!
– Понятно.
Пилармес снова сцепил руки за спиной, развернулся и пошел прочь, в сторону темного коридора. Сержант поспешил за ним.
– Пярк, я пойду наверх, выпью горячей маконды, – негромко произнес пилармес. – А вы их тут кончайте всех…
– И эту – Эрману?
Сержант через плечо взглянул на женщину с черными горящими глазами.
– Я же сказал – всех, – повторил пилармес и поспешил в коридор, чтобы не слышать выстрелов. Ему нравилось чувствовать себя вершителем судеб, однако «грязной» работы он боялся.
18
Не успели Джим и Тони выпить чаю, как в их дверь требовательно застучали. Это не было похоже на вежливый стук их робота-дворецкого.
– Уже хватились, – догадался Джим. Он разливал чай по прозрачным, имитирующим стекло стаканам.
– Похоже на то. Хорошо хоть стучат, значит, не утратили должного уважения к нам. Войдите!
Дверь резко распахнулась, и в жилище Джима и Тони вошел майор Спектор. Он был вооружен и одет в легкий бронированный костюм. Следом за ним ввалились полдюжины сотрудников местного бюро – всех их Джим и Тони знали в лицо.
Последним, с загадочной улыбкой на лице, неспешно вошел генерал Эвистер.
– Мне жаль, что приходится прерывать ваш отдых, коллеги, однако у нас сложилось впечатление, что вы, уходя из моего кабинета, прихватили нечто вам не принадлежащее. Возможно, не из злого умысла, а только по привычке.
– Я так понимаю, сэр, вы решили провести здесь обыск? – спросил Джим и, оставив чайник, приблизился к генералу.
– Кстати, майор, ваш шлем застегнут слишком слабо, – в свою очередь заметил Тони, становясь рядом со Спектором. – Нужно усилить затяжку еще на треть – в противном случае при попадания в шлем крупнокалиберной пули вам снесет полголовы. Позвольте я помогу вам.
И Тони принялся затягивать крепления на шлеме Спектора.
– Благодарю, – сказал тот, отстраняясь. – А теперь мы займемся делом. Кастронсон, проверьте офицеров.
– Надеюсь, вы не против, господа? – обратился он к Джиму и Тони.
– Разумеется, нет. Мы же не новички: раз надо, значит, надо, – ответил Джим.
Сотрудник по фамилии Кастронсон несколько раз провел специальной рамкой вдоль тел Джима и Тони, но висевший на его груди прибор никак не отреагировал.
– Они чистые, сэр.
– Хорошо, что чистые, – сказал генерал. – А теперь будьте добры выйти со мной, господа офицеры. Не будем мешать команде.
– Разумеется, сэр, – согласился Тони. – Надеюсь, они будут обходиться с нашими вещами аккуратно.
– Я доверяю майору Спектору, он грамотный сотрудник, – заверил генерал Эвистер и вышел в коридор следом за полукровками.
– Я отдаю себе отчет в том, чем вы являетесь для нашего бюро и даже для всей службы в целом, – продолжил он, когда они оказались в галерее. – Я также понимаю, что в вас, как в получеловеках, может развиться обида, но вместе с тем я надеюсь на ваше понимание – мы обязаны проверить возникшие у нас подозрения.
– Не беспокойтесь, сэр, нам не раз приходилось испытывать подобное в нашем собственном мире. Процедура неприятная, но знакомая, и мы отнесемся к ней с пониманием. В конце концов, спецслужбы – это не солдатский курорт на Бра-Тольяна.
– Отличное сравнение, браво! – поддержал Джима генерал. – Кстати, эти синие штаны из наследства полковника Фарковского мне очень понравились, я даже пытался в них спать.
– Джинсы? – уточнил Тони.
– Вот именно – джинсы! Днем спать в них получается, но ночью они экранируют потоки кулаварных частиц, и я немного задыхаюсь. Медицинский технолог запретил мне спать в них ночью.
Они помолчали. Из-за приоткрытой двери доносились голоса проводивших досмотр сотрудников. Пока никаких новостей они не сообщали, и генерал выглядел слегка смущенным. С одной стороны, он не сомневался, что именно Симмонс и Тайлер подворовывают в бюро секретную информацию, а с другой – считал себя виноватым в том, что они не чувствовали себя членами команды.
«Они видят барьеры, которые мы воздвигаем, и не прощают нам этого. Но как сделать по-другому? Они ведь никогда не станут настоящими канкуртами. Полукровки – это клеймо до конца жизни, тут ничего не поделаешь. Режим «ка-восемнадцать» – ограниченный допуск для лиц внешнего происхождения».
Наконец показался майор Спектор. Он был хмур.
– Ну что, все чисто? – угадал генерал.
– Да, сэр. Несколько носителей найдено, но на них старая техническая информация. Она не представляет для нас интереса.
– Техническая информация? – заинтересовался генерал. Он бросил на Джима с Тони быстрый взгляд. – Вы определили уровень ее секретности, майор?
– Это невозможно, сэр, эта информация не имеет сторонних источников. Она авторская.
– Что значит авторская?
– Ну… – Спектор пожал плечами. – Должно быть, офицеры пишут на досуге какие-то диссертации, исследования…
– Ни фига себе! – удивленно воскликнул генерал и тут же взял себя в руки. – Я хотел сказать – весьма похвально, господа офицеры.
– Спасибо, сэр, – горячо произнес Джим и пожал генералу руку. – Вы не представляете, как приятно услышать мнение от лица вашего масштаба.
– Кстати, майор, теперь застежку лучше ослабить, – заметил Тони и, не дожидаясь разрешения Спектора, принялся ослаблять ему ремешок.
– Осторожно! Перегретый гидро! – завизжал в жилой комнате кто-то из сотрудников. Послышался грохот падающего чайника.
– Оно на моей коже! Оно на моей коже!!! – заорал кто-то еще.
Тони оттолкнул Спектора, вбежал в комнату и, подхватив полотенце, бросился спасать кричащего сотрудника.
Он промокнул попавшую на канкурта воду, и проблема была решена.
– Спасибо, камрад, – поблагодарил спасенный. – Я думал, мне конец.
– Ну, мы пойдем, – сказал заглянувший в комнату Эвистер.
– Конечно, сэр. Всего хорошего.
Как только сотрудники бюро покинули помещение, Тони достал из шкафчика сканер и принялся просвечивать стены в поисках «жучков».
– Здесь это не принято, ты же знаешь, – сказал Джим, приводя в порядок неправильно разложенные диски с информацией и бумагу.
– Принято – не принято, а проверить надо, – сказал Тони, продолжая сканировать все закоулки.
– Почему они такие тупые? – спросил Джим, выкладывая на стол носитель с файлами генерала Эвистера. Все то время, пока проходил обыск, карточка-носитель мирно покоилась в кармане кителя генерала Эвистера. Потом Джим так же виртуозно, как и положил, забрал ее. Это была обычная карманная техника, без которой в их собственном мире не обходилась ни одна спецслужба. Здесь же об этом даже не догадывались.
– У всех миров свои особенности. Одни необычайно сильны в технике, другие таскают из карманов кошельки, – пояснил Тони, убирая сканер в шкаф. Он достал из кармана карточку, которую во время обыска носил на себе майор Спектор.
– Они на этом не остановятся, – уверенно заявил Джим.
– Не остановятся, – согласился Тони. – Слушай, а давай пойдем попаримся, а? Даешь семьдесят по Цельсию выше нуля?
– Не вижу препятствий. Все равно вечер они нам испортили.
– Это еще вопрос, кто кому испортил.
19
Разъезжать по территории, фактически находящейся под контролем противника, было небезопасно, однако у згаппо имелись свои методы скрытого перемещения. В этот раз использовалась боевая десантная машина канкуртов, потерянная ими при штурме укреплений транспортного узла.
В этом бою канкурты потеряли несколько машин, но все прочие были сожжены до основания, и только одна оказалась слегка поврежденной. На ней оставался идентификационный маяк со старым паролем, однако этого было достаточно – на поверхности планет, в отличие от орбитального пространства и открытого космоса, задержки со сменой паролей случались часто.
– Давай, Гриспен, жми! Через час на орбите пересменка, а новая смена может начать опрос! – напомнил пилармес, поправляя под погонами тугие кожаные ремни.
– Приложу все силы, сэр, – отозвался водитель. – Но эта телега малоскоростная, все же броневик…
Пилармес вздохнул. Всю черную работу приходилось выполнять ему и отделению «рунстарм». Прежде этим занимались механические солдаты, однако на Локарте империя Дифт уже не располагала достаточными силами – механизированные силы были разбиты, а уцелевшие взводы или роты роботов-солдат реальной угрозы для канкуртов не представляли.
Оставшиеся незначительные резервы боевых роботов были законсервированы, а вместо них из штабов, блиндажей и глубоких командных пунктов вышли живые дифты – геллисы, апропаги и множество переформатированных организмов, являвшихся сотрудниками многочисленных спецслужб империи. А еще подразделения охраны, аварийные группы, военная полиция. Таким образом набирались десятки и сотни тысяч солдат, хорошо знавших местные условия. Они являлись последней ударной силой империи на захваченной врагом планете.
Впереди на шоссе показалась глубокая воронка, оставшаяся после удара с орбиты, а на обочине валялись несколько покореженных железяк. Сейчас нельзя было даже предположительно сказать, чем они были первоначально.
«Вот так и нас могут – бац, и только облако пыли…» – подумал пилармес.
Броневик сбросил скорость, и водитель принялся искать безопасный съезд с шоссе. Под колесами захрустели подсохшие комья земли.
Мигнула лампочка-индикатор, сообщая о том, что пароль с маяка запрошен орбитальной станцией канкуртов.
Солдаты отряда переглянулись: вот-вот с ними могли связаться с орбиты, чтобы проверить, канкурты ли это. Все происходило обыденно, дескать, привет, братва, как настроение, как погода, затем следовало несколько проверочных фраз, и если ты всю жизнь был дифтом, тебе в них ни за что не разобраться.
А потом: ну пока, камрады, счастливого пути. «Орбита» делает вид, что оставляет подозрительный транспорт в покое, десант облегченно переводит дух, а через пару секунд превращается в пыль вместе со своим броневиком.
Канкурты никогда не скажут, что опознали дифтов. Не станут орать в эфир «Умри, сволочь!». Они играют до конца и спокойно нажимают кнопку сброса ракеты.
Броневик благополучно выбрался на шоссе и снова начал разгоняться.
«Бристоль-шестой, как слышите?»
«Слышу вас хорошо. Какие новости?»
«Проверьте глубину три тысячи десять. Кажется, это бот…»
«Квадрат какой?»
«Два-тридцать шесть-восемь… Очень на бот похоже…»
Перехват далекого разговора неизвестных абонентов вызвал у пилармеса Грина приступ страха. Возможно, точно так же на орбите сейчас решают судьбу их броневика – маленькой беззащитной букашки в масштабах прицельных устройств бомбардировщика.
Около четверти часа броневик мчался по пустынному шоссе, не встречая препятствий, затем миновал место схватки тяжелых дифтских роботов с гусеничными машинами канкуртского десанта.
На изуродованном асфальте валялись элементы брони и оторванные опоры рядом с деформированными от жара конструкциями. Скорее всего, здесь не погиб ни один живой солдат, однако поле боя выглядело страшно.
– Сэр, впереди пост! – сообщил водитель, сбрасывая скорость.
– Не тормози, болван! Ты же нас выдашь! – крикнул пилармес и припал к смотровой щели. Дорогу преграждал бронированный куб с автоматической пушкой наверху. Перед ним стояли три обыкновенных рейдера с легкими пушками – ничего такого, что нельзя было преодолеть.
– Сержант, что думаешь?
– Мы их спеллерами порежем, сэр, не извольте беспокоиться. А в бойницу фугас протолкнем – у меня с прошлого раза две штуки осталось.
– А может, лучше гранатометом?
– Нет, не лучше. От гранат – осколки, нам это ни к чему.
– Делай как знаешь, – согласился пилармес. Он мало что понимал в боевых акциях, а приданная ему группа прошла через весь полугодовой цикл схваток с канкуртами – от начала оборонительных боев на орбите и до падения наземных цитаделей.
Легко поигрывая пушкой, рейдер – он не видел никакой опасности – остановил броневик, ожидая появления канкуртов, однако неожиданно из десантных люков выскочили дифты.
Миллисекунды разницы в реакции дифтам хватило, чтобы первыми открыть огонь. Подствольные спеллеры полыхнули огнем, расколов корпуса рейдеров с такой легкостью, словно те были из стекла.
На бронированном кубе дернулась пушка, успев дать очередь в лобовую плоскость броневика. Сержант метнулся к стене, через мгновение внутри куба полыхнуло пламя. Его каркас выдержал, но станок с пушкой сорвало с креплений, и он унесся в небо, чтобы упасть где-то далеко за холмами.
Солдаты мигом запрыгнули обратно в броневик, сержант крикнул:
– Мы можем ехать, сэр!
– Ох, как в ушах звенит, я думал, эта пушка нас вспорет! Отличная работа, Пярк!
– Спасибо, сэр!
Броневик взвыл электроприводом и, объехав по обочине дымящийся куб, понесся дальше. До тайного командного пункта дифтов оставалось меньше двадцати километров.
Тем временем высоко на орбите плыл по своим делам орбитальный бомбардировщик. Его канкуртская команда состояла из двух живых пилотов и набора автопилотных систем, дополнявших мастерство живых организмов.
– Коммандер Лифт, ответьте «пустельге»!
– Слушаю вас, «пустельга»!
– Будьте готовы к нанесению удара, коммандер!
– Всегда готов, «пустельга». По какому квадрату?
– «Восемь – двадцать четыре» – экватор-черное…
– Вас понял, «пустельга», но учтите, я нахожусь над сектором еще… двадцать четыре минуты. Дальше уйду в тень.
– Понял вас, ожидайте.
Коммандер снял наушники и покачал головой.
– Ты слышал, Брюс? Не указали ни массу цели, ни ее направление, ни фугасный компонент боеприпаса…
– Так у них же смена состава была, «старички» на отдых поехали, а эти пока не въехали в ремесло.
– Ты слышал, что в Двадцать седьмом крыле произошло?
– Это вы про «стеклянного»?
– Ну да.
– Ужас просто. Я даже представить себе такое не могу! Чтобы нормальный полукибернетический канкурт вдруг превратился в холодный кристалл…
– Все дело в несанкционированном переформатировании. Нет, я, конечно, понимаю, что хочется получить все раньше времени. Лишние степени свободы никогда не помешают, но надо же думать, чьими услугами пользоваться, а чьими – ни в коем случае. Ведь на каждой инструктивной беседе всем напоминают: несанкционированное переформатирование – яд. Но поди ж ты…
– Вы же знаете, сэр, как у нас относятся к инструкциям. Вроде как поболтали и разошлись архивы дефрагментировать. А потом раз – и боевой товарищ превратился в кристалл. И кому это надо?
– Жизнь – штука сложная, Брюс. А эти глупцы усложняют ее еще больше.
Коммандер откинулся в кресле, насколько позволяла рама безопасности, и, чтобы чем-то себя занять, принялся отдавать мысленные команды на проверку вооружения бомбардировщика.
Зашуршали микрорасцепители главного компьютера, и по всему кораблю стали раздаваться мелодичные пощелкивания – программы проверяли приводные механизмы.
– Там вроде инжектор притормаживает при сбросе, – напомнил Брюс.
– Помню. Но сейчас нам новый инжектор добыть неоткуда. Вот сменят нас, тогда пойдем на обслуживание.
Они помолчали, прислушиваясь к перестуку проверяемых приводов. Потом Брюс откашлялся и, осторожно покосившись на коммандера, спросил:
– А когда побьем дифтов, что тогда с нами будет, сэр?
– А что с нами будет? Срок службы не вышел, дослуживать будем.
– Так ведь война закончится – армию и флот куда девать будут? Стрелять-то не нужно будет…
– Что значит «не нужно»? – удивился коммандер, поворачиваясь к штурману.
Тот лишь пожал плечами – он и так сказал больше, чем хотел.
– Ну, в общем-то, ты прав, если победим, стрелять будет не нужно, – неохотно согласился коммандер и вздохнул. Времена приближались тяжелые, неизведанные.
– Коммандер Лифт, ответьте «пустельге»! – снова донеслось из динамика.
– Слушаю вас, «пустельга»…
– Готовьтесь к нанесению удара по «восемь – двадцать четыре» – экватор-черное…
– Да готов я, давно готов. Что за цель?
– Цель динамическая, легкобронированная.
– Что это означает – десантный «корсак» или штабной автомобиль?
– Сказать точнее пока не можем – только что было произведено нападение на пост! Ждите…
– Ждем.
Они посидели молча еще немного. Коммандер посматривал на «показатель тени», высчитывавший в градусах, как долго еще их корабль будет находиться над запрошенным для удара квадратом.
– А я вот что думаю, сэр, хорошо бы еще какая– нибудь война случилась, а то как-то боязно, честное слово…
– Да уж, непонятно как-то. Я, конечно, читал кое-что… Ну там, книги по истории.
– Вы читаете книги? – удивился штурман.
– Ну как ты мог подумать – я же взрослый полукибер, офицер. Нет, конечно. Но раньше, в детстве, еще до первого форматирования, я читал старые книги со страницами из такого, знаешь ли, шершавого пластика. Там описывалось, какая была жизнь до войны. Честно говоря, некоторые вещи выглядели просто шокирующе.
– А может, пропагандистский отдел нас просто пугает, а война еще долго продлится? Может, еще повоюем, а, господин коммандер?
– Хорошо бы.
Броневик мчался по ровному, как стрела, отрезку шоссе. Еще немного, и следовало свернуть направо – в сторону заросших жестким кустарником холмов. Пилармес Грин приоткрыл вентиляционную сетку и полной грудью вдыхал свежий воздух. Он так любил эти намешанные в воздухе запахи лесных водорослей, электроносных цветов, нефтяной пыли. Пилармес вырос и возмужал на этом воздухе, начав с простого, неграмотного секретчика на затворно-ударном предприятии и добравшись до младшего офицерского звания в штатном расписании могущественного згаппо.
И что, отдать все эти достижения постылым канкуртам? Продаться, пойти под их форматирование?
По правде говоря, этого пилармес Грин также не исключал, однако что проку от его пилармесских погонов? То ли дело капитан или майор! Они при сдаче получали совсем другой статус, а его, пилармеса, могли отправить в рядовой состав. Кому нужен какой-то секретчик?
Потому-то Грин и решил повременить со сдачей ненавистному врагу, глупо было не использовать свой шанс, когда из рядов згаппо бежали сотрудники и в штатном расписании образовывались значительные бреши. Региональное руководство было вынуждено заполнять их кем ни попадя, а пилармес Грин относился именно к этой категории. Он надеялся быстро сделать карьеру в разведке падающей империи, чтобы потом подороже продать себя «ненавистным канкуртам».
