Алекс Найт
Истинная для Грифона
Глава 14
Анастасия Свободина
Несмотря на то, что заснула я в кольце рук Дрейсона, проснулась в одиночестве. Может, это и к лучшему. Почему-то на душе было муторно, даже дышать было тяжело, словно что-то незримое давило на грудь. Вчера… Я даже не знаю, что произошло.
Дрейсон вновь явился только ночью. Его отношение злило, выводило из себя. Выяснилось, что мне запрещено покидать особняк, гулять разрешалось только в закрытой части сада и надлежало избегать парадной части особняка при гостях. А присланный мне гардероб окончательно взбесил: все платья были чересчур фривольными. Откровеннее было только сшитое для меня белье.
Так что я решила дождаться его и поговорить. Искренне пыталась разговаривать спокойно, но, кажется, не получилось. Я вывела его из себя! Хотя до этого он просто взбесил меня, намекнув на работу в борделе. Я так разозлилась, что укусила его. В тот миг, когда он ворвался в комнату, я мысленно попрощалась с жизнью. Его лицо менялось, теряло человеческие черты. Одежда на мне в доли секунды превратилась в рваные лоскуты. И до сих пор удивляло, что он не задел меня когтями.
А потом была близость, не секс, а что-то иное, будто мы оба пытались выплеснуть кипящие внутри эмоции. Безысходность, она ощущалась в каждом движении, в каждом прикосновении и каждом вздохе. Мы не могли остаться равнодушными друг к другу, но не хотели быть вместе. Я боялась его, мне и так было сложно свыкнуться с тем, что Дрейсон не человек. А вчера я в полной мере осознала, насколько мы различны. Благодарность к нему соперничала с обидой за вчерашнюю грубость. Я сомневалась, что у нас что-то выйдет.
У меня начались месячные. На этот раз раньше срока. Видимо, эффект очищающего сбора Вильи. По крайней мере, я точно не беременна от Дрейсона. Вновь оглядев хмурым взглядом присланный мне гардероб, я схватила одно из временных платьев, которыми меня снабдила Валери. Бежевое, с широкими бретелями и вырезом лодочкой, оно было велико и абсолютно мне не шло. Но не в шелках же, демонстрируя грудь, разгуливать. Стоило одеться и позавтракать, как зашла Валери, чтобы сообщить, что вит желает меня видеть. К слову, вчера Валери объяснила мне, что вит или витесса означает принадлежность к высокородной аристократии. Так что мой нелюдь не только сюзерен, но еще и высокородный.
Вит ожидал меня в своем кабинете, сидя за массивным столом из темного дерева, который был завален бумагами. После кратких раздумий я подошла. Если честно, ожидала извинений, объяснений. Но зря.
– У меня для тебя подарок. – Дрейсон придвинул по ко мне синий бархатный футляр для драгоценностей. Вот, значит, как?
Взяв футляр, я раскрыла его. Внутри оказалось ожерелье с изумрудами и бриллиантами. В драгоценностях я абсолютно не разбиралась, но понимала, что держала в руках очень дорогую вещь. Любую девушку восхитит блеск драгоценных камней, и я не была исключением. Вот только все драгоценности мира не сравнятся с моим медальоном, в котором хранится фотография родителей. А ожерелье? Ну что я с ним буду делать? Наряжусь в подаренные шелка и буду дефилировать перед зеркалом? Меня же никуда не пускают. И даже если будут пускать, чего он ожидает от меня?
– Красиво, – сдержанно похвалила я, закрывая футляр. Но выражать восторги было выше моих сил.
– Вчера я был несколько груб, не привык, что мне дерзят. Впредь советую тебе проявлять больше уважения.
Его слова развеяли последние иллюзии.
– Вчера вы просто были собой, уважаемый вит Дрейсон. – Я положила футляр на стол. Вит недовольно нахмурился. – Я надеялась, что вы поясните, чего ждете от наших отношений. Но, по-моему, и так ясно: я должна стать послушной любовницей.
– Ты рассчитывала на что-то иное? – Дрейсон откинулся на широкую, обитую тканью спинку своего кресла, сложив перед собой ладони в замке. Серые глаза смотрели холодно.
– Да, по наивности. – Я прочистила пересохшее горло, чувствуя исходящие от Дрейсона волны раздражения. – Мне кажется, у нас ничего не выйдет.
Лицо Дрейсона закаменело, губы напряженно сжались. Вздернув подбородок, я твердо смотрела в его глаза, не собираясь уступать. Пусть не думает, что я буду терпеть его пренебрежение в благодарность за спасение. Вчера он намекнул на оральный секс, а дальше что? Удовлетворять его по первому требованию? Тогда я недалеко ушла от работы шлюхой в борделе, разве что клиент только один.
Дрейсон ничего не успел возразить, нас прервало появление незнакомки. Девушка впорхнула в кабинет как к себе домой. Она, можно сказать, была моей полной противоположностью. Высокая, рослая, с тонкой талией и большой грудью. Но, кажется, все двуликие крупнее людей. Светлые волосы были собраны в сложную прическу, в которой блестели драгоценные камни. Теперь я уже иначе взглянула на подарок Дрейсона и на свой гардероб. По крайней мере, голубое платье-бюстье девушки выглядело куда откровеннее моих нарядов, а от изобилия драгоценностей рябило в глазах. Видимо, здесь так модно. Или нет? Как же тяжело не знать элементарных вещей о той среде, в которой приходится жить!
– Виттор. – Девушка театрально надула губки, притопнув ножкой. Голубые глаза лукаво посмотрели на моего нелюдя. Моего?! – Ты совсем не посещаешь меня! Я соскучилась!
Девушка прошла к столу, абсолютно игнорируя мое присутствие.
– Это из-за меня, – заявила я, сразу обругав себя. И что я вклинилась?
– Сия! – От угрозы в голосе вита по моей спине пробежали мурашки страха.
– Кто это, Виттор? – Девушка оглядела меня чуть ли не с презрением. Без макияжа, в дурацком платье я смотрелась бледно. Девушка сразу обратила внимание на мою печать. – Ты взял под покровительство преступницу? Человека? – взвизгнула она, отступив от меня и прижав в груди сумочку, будто испугавшись, что я ее сейчас ограблю.
– Преступницу? – возмутилась я, ощущая, как сжимается сердце.
– Сия, выйди! – приказал Дрейсон.
Проигнорировав вита, я бросилась к девушке.
– Объясните, пожалуйста, почему вы решили, что я преступница?
– На тебе печать греха, – пояснила обескураженная моим поведением и вопросом девушка. – Ее наносят преступникам, отбывающим наказание под покровительством. – Она с непониманием взглянула на Дрейсона, который стремительно обогнул стол, направляясь ко мне.
– Но вы сказали, что я ваша… – договорить я не смогла.
От печати прошла волна боли. Я рухнула на пол, тяжело дыша, почти теряя сознание.
– Выйди, я сказал! – Дрейсон подхватил меня под мышки и рывком поднял на ноги.
– Нет! – Не знаю, откуда взялись силы, но я как-то умудрилась оттолкнуть Дрейсона. – Вы объясните, что… – Новая волна боли вырвала меня из реальности. Краем уплывающего сознания я лишь увидела подхватившего меня на руки Дрейсона.
Пришла в себя я, уже лежа в кровати в своих покоях. За окном полыхал закат. Возле меня сидела Вилья, мягко поглаживая мою ладонь.
– А, очнулась, – просипела она.
– Что случилось? – Я приподнялась и села в кровати. Тело отозвалось тупой болью на каждое движение.
Вилья взяла с прикроватной тумбочки кувшин и подала мне. Я начала пить терпкую жидкость мелкими глотками, ощущая, как начинают возвращаться силы и проясняются мысли.
– Все нормально, не переживай. Ты ослушалась вита, и он наказал тебя. Разве тебе не говорили, что ты должна беспрекословно слушаться покровителя? – Женщина неодобрительно покачала головой, цокнув языком. – Ты должна радоваться тому, что попала не в тюрьму, а в услужение к самому сюзерену.
– В услужение? – на выдохе переспросила я, выронив опустевший кувшин из рук. Вилья подхватила его и вновь поставила на тумбочку.
– Что же это делается! – запричитала она. – Красивая ты, необычная, вот мужик и не выдержал. Или ты сама соблазнила?
– Никого я не соблазняла, – зло выплюнула я. – Он обманул меня, сказал, что поставит печать сюзерена.
Вилья недоверчиво подняла брови. В этот момент в комнату вошел вит Дрейсон. Глаза его метали молнии.
– Выйди.
Вилья, чуть склонив голову, кивнула и молча покинула комнату.
– Что ты себе позволяешь? – пророкотал вит, приблизившись к кровати. Солнце играло на его хищном лице.
– Я позволяю? Вы обманули меня. Только для чего, не понимаю. Вокруг вас полно женщин…
– Ты – моя пара. Истинная пара способна дать сильнейшего наследника двуликому.
– Вы хотите, чтобы я родила вам ребенка? – Я просто задохнулась от изумления. Сердце колотилось как бешеное.
– В том числе.
– Вы собираетесь жениться на мне?
– Так не терпится замуж за сюзерена? – с холодной усмешкой спросил он.
– Нет. Я бы хотела оказаться от вас как можно дальше.
Произнеся это, я сразу пожалела о своих словах.
Лицо Дрейсона потемнело от гнева и потеряло схожесть с человеческим.
– Не волнуйся, замужество тебе не грозит, – приглушенно ответил он. Казалось, даже человеческая речь уже давалась ему тяжело. – Ты родишь мне наследника.
– Потом вы меня отпустите?
– Ты – моя пара. Зачем мне тебя отпускать?
Хотя бы честно. Расслабилась ты Настя, глядя на роскошь вокруг. Богатые покои оказались золотой клеткой, а все подарки лишь красивым облачением для редкой птицы. Дрейсон выжидающе смотрел в мои глаза. Ждал слез и истерик. Но я молчала, лишь отвела взгляд от мужчины. Знала, чем чреваты вспышки его гнева. Пусть думает, что я смирилась. Но я сбегу, обрету свободу, чего бы мне это ни стоило!
– Если будешь слушаться, твоя жизнь станет сказкой.
Да я уже в сказке! Магия, двуликие и рабство у одного из них. Чем не сказка?
– То есть нужно слушаться вас и исполнять любую прихоть? – отозвалась я, почти рыча, сразу мысленно дав себе по губам.
– Именно, – хмыкнул Дрейсон, но предпочел не обращать внимания на мой тон.
Зашуршала одежда.
– Я сегодня не могу. У меня месячные. – Я умоляюще взглянула на Дрейсона.
Просто не представляла, как сейчас, после состоявшегося разговора, позволю к себе прикоснуться.
– О чем мы только что говорили? – Дрейсон сбросил с себя сюртук и рубашку.
Громкие удары сердца отсчитывали мгновения, пока он приближался ко мне. Нечеловеческие глаза двуликого смотрели на меня хищно, как на добычу.
– Когда я говорю, что хочу тебя, ты спрашиваешь: «В какой позе?»
– Но я не могу, – дрожащим от страха голосом прошептала и зажмурилась, боясь, что он ударит меня.
– Напомнить, где я тебя подобрал? – вкрадчиво спросил Дрейсон, отбрасывая с моих ног одеяло. Вопреки угрозе его руки почти нежно легли на мои плечи, одна ладонь скользнула к горлу, чуть сжала. – Как же тогда ты удовлетворяла клиентов, пока хранила девственность?
– Это неправда! – горячо возразила я.
Дрейсон надавил сильнее на горло, вынуждая меня лечь, нависнул сверху.
– Неправда, – уже хрипло прошептала я, прежде чем его губы накрыли мои.
Впервые его поцелуй и прикосновения не вызывали ничего, кроме ужаса и отвращения. Клянусь, никакая магия больше не заставит меня желать этого мужчину.
Глава 15
Анастасия Свободина
На следующий день я проснулась разбитой, с опухшими глазами. Все-таки не выдержала нервного напряжения и плакала ночью. Но мне тяжело далась новость о том, что мне предстоит родить ребенка нелюдю и быть его постоянной постельной игрушкой. Еще и живот болел из-за противных месячных, а в этом мире даже не изобрели тампоны и обезболивающие. Из хорошего было лишь то, что Дрейсон не стал меня вчера трогать, поняв, до какого состояния довел.
Ладно, хватить лежать и ныть, нужно решать проблемы. Первым делом я решила отправиться к Вилье, чтобы та сварила мне противозачаточную настойку. Вряд ли Дрейсон посвятил ее в свои планы по поводу наследника. Которым, впрочем, я не собиралась следовать. Пусть планирует что хочет, пусть думает, что я смирилась и не смею ему перечить, а я все равно найду способ сбежать и обрести свободу.
С таким воинственным настроем я и поднялась, быстро привела себя в порядок, выбрав самое скромное на вид платье. И отправилась к Вилье. По дороге мне встретилась Валери. Она сообщила, что вит Дрейсон отбыл по срочным делам в соседний город решать какие-то проблемы с разбойниками. Настроение поднялось. Хотя было такое чувство, будто Дрейсон просто давал мне время свыкнуться.
Вилья жила в поместье Дрейсона, но в отдельном домике, ближе к лесу. Домик был хоть и небольшим, но добротным, каменным. После краткого стука я вошла внутрь. В нос сразу ударили терпкие запахи трав, которые пучками свисали с потолка. В следующей комнате вдоль стен стояли шкафы и стеллажи со множеством колб, коробочек, скляночек, кувшинов и прочих емкостей. В центре возвышался стол с каменной столешницей, за которым работала Вилья.
– Здравствуйте, – поздоровалась я, чтобы привлечь внимание женщины.
– Здравствуй, Сия. – Вилья так и не взглянула на меня. Она что-то сосредоточенно разминала пестиком в большой каменной ступке, постепенно подсыпая разные ингредиенты из стоящих на столе банок и мешочков.
Я подошла ближе, с интересом наблюдая за ее работой.
– Я делаю тебе отвар. Принимать будешь после каждой близости с витом, чтобы не понести.
– А нет такого, как в борделе, чтобы раз и на весь месяц?
– В борделе не думают о девушках, такие отвары опасны, – пояснила она, недовольно поджав губы.
– Тогда ладно, спасибо, – искренне поблагодарила я, радуясь, что и просить не придется.
Вилья не выгоняла меня, я так и осталась наблюдать за работой настоящей знахарки. А осмелев, начала задавать вопросы. Вилья спокойно отвечала, иногда улыбаясь, когда я спрашивала что-то совсем уж глупое, на ее взгляд.
Просидев у нее несколько часов, я вернулась в особняк и отыскала настоящую сокровищницу – библиотеку. Вот только Валери не пустила меня туда, сообщив, что сначала нужно получить разрешение вита, которое она обещала испросить сегодня же. Видя мое расстройство, Валери дала мне одну из своих книг. Очередной женский роман, но выбирать не приходилось. Даже в романах давалось хоть небольшое представление о жизни Вудрии.
В целом, в особняке было бы неплохо, если бы не его хозяин. У меня начал формироваться свой распорядок дня. Завтракала я теперь на кухне, в веселой компании прислуги и конюхов. Все они были людьми, потому отнеслись ко мне тепло и с сочувствием. А узнав о моей потере памяти, старались опекать и рассказывать о мире как можно больше.
Так я не без облегчения узнала, что страна процветает, в ней царят мир и покой. Это мне повезло познакомиться с неприглядной стороной жизни. Сюзерены не обременяют население чрезмерными налогами, страна и так богата полезными ископаемыми. Но больше меня поразило отношение населения к лесу. Точнее – к Великому лесу. Люди верили, что он живой и имеет свою волю. Страна была закрытой именно из-за леса, где находилось множество магических мест. Население страны, в свою очередь, всячески защищало лес и его обитателей. Потому в стране негативно относились к чужестранцам, которые могли пожелать больше власти за счет богатств, хранящихся в глубинах Великого леса.
Первое время я скептически относилась к вере населения и в то же время поддерживала. Вот бы на Земле так охраняли леса. Но все же громады деревьев будили в глубине моей души почтение, желание защищать. Лес по-прежнему манил меня, но теперь я была заперта в особняке.
После шумного завтрака я отправлялась в домик Вильи, чтобы помочь ей либо с формированием отваров, либо с работой в саду, где у нее росло множество редких растений. Вилья относилась ко мне тепло, много рассказывала о травах, отварах. Там, на Земле, у меня не было бабушки, и я обретала эту связь в Вилье. По крайней мере, именно так должна вести себя бабушка, в моем представлении. Делиться мудростью, давать советы, обучать, отогревать душевным теплом. Мне кажется, Вилья начинала относиться ко мне как к внучке.
После обеда я заседала в библиотеке за книгами, пытаясь впитать в себя как можно больше знаний о мире. В частности, я выяснила всю правду о печатях. Как я уже знала, печати – это своего рода паспорт, который получает каждый гражданин по достижении шестнадцати лет. Магически в нее вносятся данные о человеке, вплоть до правонарушений. Если шестнадцатилетний гражданин отказывался наносить печать, то его ссылали в соседнюю страну, где было легче получить гражданство. Лица старше, лишенные печати или самовольно избавившиеся от нее, были вне закона и подлежали суду. Как правило, это были разбойники, сбежавшие из тюрем, или незаконные эмигранты.
Печатей было несколько видов. Самая распространенная – печать сюзерена с гербом сюзерена, дающая гражданство. Сам сюзерен получал печать рода при инициации магической силы. Король имел печать Источника. Также были печати эмигрантов. Печати греха (как у меня) ставились преступникам, которых взяли под опекунство. Они применялись, как правило, к аристократам, когда суду подвергался весь род, чтобы не судить фактически невиновных членов рода. Преступник, взятый под опекунство, потом мог войти в род опекуна либо получить печать сюзерена и обрести свободу. Таким образом опекун обогащал свой род новой кровью с возможной примесью магического Дара. Сам опекаемый избегал позора и лишения титула.
Отдельно шли печати магов. Маги являлись привилегированными членами общества. После того как у них проявлялись силы, печать сюзерена сменялась печатью силы мага. Маги были свободны от большинства законов и обязанностей перед родом.
Главное, что я узнала, – печати ставятся добровольно. Дрейсон пошел против закона, поставив мне вместо печати сюзерена печать греха. Кроме того, моя печать не содержала всей необходимой информации, кроме моего имени и имен родителей. Оставался вопрос: зачем Дрейсон выбрал именно печать греха? Я бы ушла с ним из борделя в любом случае, на любых условиях. Но он предпочел поставить печать. Чтобы привязать меня к себе? Печать сюзерена сделала бы меня свободной. А с печатью греха, даже если удастся сбежать, меня снова вернут Дрейсону как опекуну.
Иногда я ходила в конюшни или псарни, чтобы побыть с животными. Тогда я и узнала о Видящих. Точнее, попыталась познакомиться с одним из них. Тимох был невысоким коренастым мужчиной лет тридцати пяти. Всегда угрюмый, в широкополой шляпе, скрывающей рыжеватые волосы.
– Здравствуйте, мне кажется, лошадь беспокоится. – Я подошла к Тимоху, зная, что он следит за здоровьем животных.
Пегая кобылица выглядела уставшей, отказывалась даже от яблок, которые очень любила. Тимох словно нехотя перевел свой взгляд на меня и смотрел в мои глаза пронзительно и очень долго. Меня и саму удивил его взгляд. В светло-серой радужке проявлялись зеленые прожилки. Впервые такое видела. Мои зеленые глаза тоже здесь всех поражали. Меня даже разок спросили, не Видящая ли я. И теперь я поняла почему.
Так ничего и не сказав, Тимох отвернулся и отправился в конюшню. Позже оказалось, что у кобылицы воспалилась десна. Вот только об этом я узнала от конюхов – Тимох со мной так и не заговорил.
Некоторое время я обижалась, думала, он брезгует разговаривать с любовницей вита. А потом мне пояснили, что все Видящие такие – не от мира сего. В них проявляется искра силы Зеленого Источника. Самые сильные из Видящих способны даже слышать волю Источника. Поэтому Видящие все же ближе к лесу, чем к людям, и такие нелюдимые.
Некоторое время я безрезультатно пыталась его разговорить. Мне было очень интересно узнать о животных, об уходе за ними. Но Тимох чаще всего меня игнорировал. Но потом случилось нечто странное.
Мы с Вильей возились в ее саду. Солнце еще не успело достигнуть зенита и скрывалось за облаками. Я рыхлила землю вокруг серебряных колоколец, редкого и довольно вредного растения, которое тем не менее обладало чудодейственными свойствами и использовалось в лечебных отварах. Внезапно меня буквально пронзило болью, но не моей, чужой. Я почувствовала мольбу. Кто-то звал меня и просил о помощи.
– Вилья. – Я бросилась к женщине, чуть ли не плакала. – Там… там кто-то зовет… Помощь… нужна помощь… – Мои пальцы судорожно сжали платье Вильи. Я тянула ее к ограде, каким-то шестым чувством зная, что там находится тот, кому нужно помочь.
Вилья поверила мне без раздумий, последовала за мной так быстро, насколько это возможно в ее возрасте. Из поместья было два выхода – главные ворота и калитка, выводящая к лесу. Именно к калитке я ее и тянула. Вилья отворила дверь, я помчалась вперед и даже не обратила внимание на то, что мне удалось наконец выйти за пределы поместья. Кто-то был в беде, и я должна ему помочь. Кусты передо мной зашевелились. Подскочив к ним, я раздвинула листву и увидела перед собой дикую кошку. Она напоминала рысь – кисточки на ушах, большие лапы, только шерсть серая с белым. Кошка лежала на боку, тяжело дыша, ее второй бок кровоточил. Она была беременна.
Кошка была размером с большую собаку. Как можно аккуратнее я подхватила ее на руки и понесла к калитке. Шла быстро, стараясь не тревожить раненое животной.
– Тимох! Тимох! – прокричала я почти в панике, по щекам катились слезы. Казалось, я каждой клеточкой тела ощущаю боль кошки.
Тимох выскочил из конюшни на мой крик и, не задумываясь, рванул ко мне.
– Помоги ей, – задыхаясь попросила я. Тимох положил руку, засветившуюся мягким зеленым светом, на голову кошки. Прикрыл глаза, словно прислушиваясь.
– Она отдает силы котятам, не спасти.
– Тогда нужно спасти котят, – твердо произнесла я, словно озвучивая волю кошки.
Тимох кивнул, соглашаясь со мной. Мы понесли кошку в конюшню. Там я носилась по поручениям Тимоха, пока он принимал срочные роды. Вскоре подтянулась и Вилья с отварами и примочками. Кошка родила троих слабых, но живых котят. Взглянув на них и, кажется, улыбнувшись в душе, она умерла. Вечером мы похоронили кошку за оградой. На нашем попечении осталось три котенка, которых нам предстояло выходить.
