Алекс Марин
Взрослым девочкам. Сборник стихотворений
Тебя не услышат, приняв, твои боль за капризы.
Ну все, моя милая, это жизнь,
Как там Ной говори, каждой тваре по паре?!
Мы не вписались в стереотипные типажи,
Одно уже радует, значит с тобой мы не твари!
Встречи с близкими.
Встречи с близкими должны быть светлыми.
Разговоры о главном всегда– тихими.
Чувства настоящие– всегда взаимными,
А счастье должно приносится вихрями!
Самые важные моменты пусть будут поровну,
В горле ком, пусть будет от радости,
Встречи наши, пусть не ищут повода,
А истины человеческие пусть не теряют святости!
Наши с тобой грехи.
Когда-нибудь вечером, твоя "конечная" "самая милая",
Укрывшись пледом, положит голову тебе на плечо.
Возможно, она и будет тобой любима,
Надеюсь, не так сильно, как я, и ты не станешь её "палачом".
И возможно, у неё в руках будет книга,
Маленькая брошюрка, с пустой лавочкой на обложке,
Не подразумевая, автор станет тебе интригой,
Она начнет вслух читать, водя пальцем по твоей ладошке.
Тебе будет казаться, что это про нас, о тебе слово в слово,
Что автор ругается матом, так же как я.
Ты наконец-то узнаешь, на что я была готова,
И вспомнишь запах холодного октября.
Она раза, два на тебе свой взгляд остановит,
Запнется, на описании поведения и манер,
И непременно, поверь, она вспомнит,
Что бывшая, то есть я, писала стихи, и ты ей писал в ответ.
И на какое-то время секунд на 10 не больше,
Ты так захочешь время вернуть назад,
Но ты же знаешь, что больше дать не сможешь,
А я всё что было, давно еще тебе отдала.
Когда-нибудь вечером, твоя последняя сама милая,
В руках с брошюркой, сядет читать стихи,
И я прошу тебя, над ней, надо мной, над собой смилуйся,
Забери эту книгу, не дав узнать наши с тобой грехи…
***
Я закрываю глаза, досчитываю, где-то до сотни,
сжимаюсь клубком колючим, и делаю тихий вздох,
Мы рассыпались мгновенно, и этого не отсрочить,
Я закрываю глаза и больше не слышу шагов.
Мне восемнадцать, осень. Шуршит листва под ногами,
Последний троллейбус уехал, дугой помахав "привет",
Нам все казалось, что мы чуть больше, чем Боги,
Но видно, богам не светит в Большие надежды билет.
Я выхожу в середину, по привычке кусая губы,
Читаю вопросы немые, они не по вкусу мне,
Мы были живые трупы,
Рожденные полу– живые,
Которые были Богами, где-то совсем в глубине.
Спросили: А что с нами будет?
Я покосилась в испуге.
В мои восемнадцать с копейками, все кажется просто кул.
И чем выживают люди?
Наверно, простыми надеждами.
И я, как и тысячи сотен, сама себе часто вру.
Я закрываю глаза, сжимаю до темных пятен,
считать стало просто бессмысленно, мне около тридцати.
И этот безумный мир, что был будто бы необъятен,
Своими стереотипами, стоит на моем пути.
Я не люблю вопросы… они меня тоже не любят,
Я очень скупой ответчик, я часто на них молчу.
И это распутный мир, когда-нибудь, кто-нибудь, купит,
И будет сплошной бордель, поверьте, я не шучу.
Я шла по осенним лужам, сжимая ключи в кармане,
Как это бывает просто взять и собрать чемодан,
И все мои супер– планы, лежали в глубокой канаве,
А мне безумно хотелось, взять и удрать в Амстердам.
– Я где-то сломалась, слышите?
– Мне срочно нужен ремонт…
-С моею хандрой, да жить в Питере,
– Носите вместо сумочки– зонт.
Читать на скамейках Бродского,
Себя проклинать и жалеть,
Я выучу Маяковского,
Мне только б не ошалеть…
Внутри меня.
Внутри меня, чуть больше, чем просто осень.
На улице где-то 20, зато внутри все на нуле.
И мне не хочется в это верить вовсе,
Но я выстраиваю по кирпичику, огромный и крепкий барьер.
Внутри меня Паланик, Ремарк и Кетро.
Чай с бергамотом и тени забытых лиц.
И я давно не прошу писать мне ответы,
Мумифицированы, и выхода нет из наших гробниц.
Внутри меня, давящая теплонехватка,
И плечи сдавливает от навалившихся дел,
Увы, не каждый сейчас человек, загадка,
Сейчас развелось слишком много бездушных, холодных тел.
Внутри меня ОГРОМНОЕ синее море,
И мне кажется, я потихоньку тону в нем сама,
Босыми ногами иду за горячим кофе,
И рухнув на кресло, я слышу, идёт гроза.
Внутри меня, в сентябре, обнажаются мысли о смысле,
Мне хочется прокричаться, но в горле застряли слова,
Внутри меня… сокрыто от всех, проживаются жизни,
Внутри меня.... чуть больше, чем много тепла.
Учителя.
У девочки нервы как струны
натянуты и пружинят.
У девочки осень штормит,
а за окном июнь.
Все потому что к зубам пригвоздилось имя,
Да перестань уже, девочка, ты перестань и плюнь.
У девочки в мыслях вулканы и изверженья,
И к 3ем утра голова дребезжит, как стекло.
Таким, как она снятся яркие сновиденья,
Но утро, будильник и "время твое истекло".
У девочки сеть не находит второй полоски,
Все против связи с миром, она только за.
У кого-то по жизни один, у неё одни перекрестки.
И девочке осточертело каждый раз давить тормоза.
А у неё в зрачках черти пляшут и ждут своего воскрешенья.
И, в общем-то, по-барабану сопенье серой толпы,
Вот только допишет 2 строчки стихотворенья,
И гордо пойдет по дороге, с этим миром на "ты".
У девочки нервы
натянуты и пружинят,
И её не волнует курс доллара и рубля,
И девочка эта уже в своем роде Богиня,
Ей в жизни достались хорошие учителя.
Ступени сбиты у парадного подъезда.
Ступени сбиты у парадного подъезда,
Фонарь тускнеющий рассматривает дом,
Тарелки с чашками расставлены на месте,
Бутылка не открытая с вином.
На зеркале не смыто: "буду в восемь",
На подоконники Parliament и Esse.
Как быстро останавливается осень,
Когда летишь по встречной полосе…
Картинками фиксируется память,
И слово каждое молитвой на устах,
Вся жизнь минутой в мыслях пролетая,
Застынет диким, едким страхом на глазах.
Фонарь тускнеющий, молится Богам,
На 3 секунды ярче загорит,
Как незаметный двадцать один грамм,
Разбившись об машины, улетит…
Тарелки с чашками расставлены на месте,
Будильник прозвонил, рассеяв страх,
"Я так люблю тебя! Я счастлив, что мы вместе!"
Задумайтесь над тем, что снится в снах!!!
Половинки.
Понимаете, людям нужны половинки,
В себе вскармливают иллюзии и ожидания,
так искренне верят, в сомнительные обещания,
И надеждам своим регулярно организуют поминки.
Понимаете, всех так страшит одиночество,
Что людей "долгосрочных" не бросают, лишь из-за какого-то страха,
И, Черт побери, вы готовы верить в гороскопов пророчества.
Лишь бы только оправдать тех, кого давно пора на х*й.
Понимаете, половинки, обман, придуманный кем-то тоскующим,
Чтобы ждать хоть кого-то, в пустеющих комнатах.
Чтобы жить ожиданием этим волнующим,
Тщетно веря, что просто запутался в омутах.
Понимаете, для любви не подходят описания, списки и приметы,
И клеймо "половинка",навряд ли на лбу высвечивается.
На чувства, никто никогда не находит ответа,
Тот кто ищет того, кто так призрачен и лишь мерещится.
Ставки на человечность.
Ставки на человечность давно возросли,
Говори уж как есть, прекрати, не еб* мне мозги.
Не ломай меня своей стойкой неадекватностью,
Уже слишком давно ты за гранью невероятности.
Ставки на человечность давно возросли,
Не к чему от меня ждать "правдивых" решений,
Запомни, в каких ты с миром моим отношениях,
Таких для себя непременно жди!!!!
***
Кому-то достаточно час с проституткой,
Ты у неё сегодня 5, гордится нечем,
Она посмеется над какой-нибудь шуткой,
Оделись, вышли, окончен вечер.
Кому-то мало десятка жизней,
Чтобы касаться одной, любимой,
Бросает в дрожь, от ужасных мыслей,
Что ты, тогда мог промчаться мимо.
"Кому-то" много и "как" не меньше,
Все люди разные, у всех по-своему.
"хорошим" правда, сложней, не легче,
так наша жизнь, увы, устроена…
Не надо.
Мне не надо приторных комплиментов,
От них кариес, вы это знаете?
Тошнота, ожирение, раздражение, депрессия, запах предательства.
Тремя фразами, сударь, меня подкупить собираетесь?
Так от слов (пустозвонких),прошу предъявить мне доказательства,
Или вы не готовы за всю свою чушь, нести обязательства?
По секрету, натура я очень ранимая.
Только, что-то не так, роняю посуду, слова, бурлящее и накипевшее,
Для притворщиков, лицемеров и слабаков я, мой друг, крайне невыносимая,
