Алекс Марин
Прыжок в реальность
Привкус правды
В тот вечер мы как обычно прогуливались по парку, свежевыпавший снег уже успел покрыть все дорожки, но ощущалось что-то неуютное в резком морозном воздухе. Разговорчивая Грейс вдруг стала слишком молчалива и по ее едва заметно нахмуренным бровям можно было понять, что что-то не так.
– Он опять приходил к тебе.
– И все-таки ты следишь за мной! – попытался отшутиться я, но по тому, что на лице Грейс не было и тени улыбки, понял, что сейчас не до шуток. – Правда, откуда ты знаешь? Я не помню, чтобы рассказывал тебе про последний случай.
– Это не важно. Он просто не должен был больше появляться. Я не понимаю…
Удивительно, каким образом она могла знать об этом. Я молчал, как рыба, чтобы не казаться ещё более странным, чем я был. Она ангел хранитель? Что вообще такая девушка, как она могла найти во мне? Откуда она взялась? Почему я так мало знаю о ней?
И тогда я решился задать вопрос, который долгое время стоял в горле, как рыбья кость.
– Почему ты со мной?
– В каком смысле? – Уголки ее губ нервно дернулись.
– В самом прямом, Грейс. Я не знаю о тебе ничего, ни где ты работаешь, ни где живешь, ни кто твои родители? Не бывает так, что один человек все время рассказывает о себе, а другой лишь выполняет роль слушателя.
– Мне кажется, ты драматизируешь. Мне нравится слушать тебя, нравится узнавать тебя, нравится находиться рядом, зная, что с тобой все в порядке, – она остановилась, но было поздно.
– В каком смысле, в порядке? Что ты имеешь в виду?
– Ну…, – было заметно, что Грейс подбирает слова, что она сбита с толку.
– Что ты счастлив…
– То есть, выходит – это твоя миссия? Делать меня счастливым? Ты – господь бог?
– Я не правильно выразилась.
– Так выразись правильно. Мне нужны ответы. Теперь ответы нужны мне, – злость накатывала волной. Мне не нравилось в каком тоне я говорю с ней, но ничего не мог поделать.
– Я… Просто человек. Обычный…
– А откуда тебе, обычному человеку, известны подробности моей жизни о которых я даже не упоминал?
– Ты говорил, просто забыл…
– Я бы не забыл об этом, Грейс, уж поверь мне! Об этом невозможно забыть! Каждый раз во мне зарождается страх, который напоминает зверя того и гляди готовящегося прыгнуть на меня и сожрать, не оставив и мокрого места. Знаешь ли, о таких вещах невозможно забыть, – я не мог унять дрожь в руках. Мне хотелось кричать и крушить все вокруг.
– Ты сам кормишь его…
– Кого? О ком ты сейчас?
– Ни о ком… я про страх. Побеждает тот зверь, которого ты кормишь.
– Я тебя умоляю, прекрати говорить этими высокопарными выражениями. Они ни черта не действуют!
– Действуют, если ты действительно хочешь действовать, – ее рука коснулась моего плеча, но я непроизвольно дернул им, что Грейс тут же убрала руку в карман.
– Ты говоришь, как мой психолог. Такие вы мастера слова, целители моей души, копилки с цитатами, всевидящее око.
– Ты злишься – это нормально. Это твои чувства.
– Конечно, нормально. А как мне себя вести? Что я знаю о тебе кроме твоего имени? Что у меня ещё есть, Грейс? Ответь мне! Что у меня ещё есть…
– Ты не должен был ничего знать до тех пор, пока не попрощаешься с прошлым и не уедешь навсегда из этого города.
– Просто скажи мне правду! Я хочу знать что происходит!
– Ты ещё не готов ее услышать. Пожалуйста, пойми, если я скажу тебе, то мы больше никогда не встретимся, а я не хочу оставлять тебя одного.
– Но почему, черт возьми?! Что такого в этой правде?
Грейс стояла и молча смотрела на меня.
– Ты все еще ничего не понял…
– Так объясни мне!
– Мир удивительная штука, – сказала Грейс и повернулась ко мне лицом. Ее глаза были наполнены слезами, но они не спешили убегать, а просто стояли, как застывшее озеро.
– Никто и никогда не может знать, что происходит в твоей голове. Никому не ведома глубина твоей души и время, за которое ты можешь утонуть, пытаясь всплыть на поверхность. Мозг – это отдельное живое существо и часто он «создает» программу, для самосохранения. Только эта программа все глубже затягивает тебя на глубину, где тихо, безопасно, темно…
– Давай без этого, Грейс! – Но она помогала головой.
– У кого-то это книги, у кого-то фильмы, у кого-то бесчисленные любовные связи, в которых от любви нет ничего. Все это способы побега от реальности. Побега от одиночества, которое на самом деле оказывается хищным зверем, прогрызающим внутри тебя всепожирающую черную дыру. Я знаю, тебе это знакомо, – я хотел было возразить, но Грейс резко пошла вперёд.
– Как часто ты придумываешь идеальный мир? Как часто прокручиваешь сцены, диалоги, встречи? Это аналитический отдел твоего мозга. Но помимо анализа, ты наполняешься чувствами, которые, как не всегда радостные и приятные. Мы их называем – тени. Это сомнения, страхи, тревоги, печали, угрызения совести, чувство вины, чувство стыда…
– Отлично! Мы – это мозгоправы?
– Ты глубоко ошибаешься. Никакой врач не поможет человеку, если он сам этого не хочет. Никакое лекарство не будет действовать, если первостепенной задачей не будет являться избавление от боли. Все построено на вере. И когда твои страхи переходят в панику, когда ты боишься всего, отгораживая себя от мира, они обретают форму. И не только в твоём сознании. Ты сам создаешь их, кормишь их, помогаешь выбраться в твою реальность. Потому что ты привык с этим жить. Ты живешь в этой роли, а им только и нужно, что завладеть тобой и уничтожить. Мозг сигнализирует о том, что он вышел за границы. Но тебе уже настолько страшно, что кажется реальным. Я – порождение твоего одиночества, а Он – твой страх, – Грейс глубоко вздохнула и обернулась. Я не мог смотреть на неё. Мои ноги в секунду превратились в материю, они не могли выдержать всю тяжесть моего тела и я сел прямо на асфальт.
