Алекс Лапс
Луны хватит на всех
Сменив в ванной Катю, Алексей строительную пыль с себя смывал, с думами: « Вот порой в память и душу заселяются люди, и даже после расставания с ними, после многолетнего периода отсутствия рядом они могут выбраться из уголков памяти и сорваться с языка в неподходящий момент. А то и нагло заменить, того кто рядом и тебе нужен как воздух, напоминанием о себе, одним словом испортить весь день, бывает же так…».
Екатерина с невозмутимым видом лежала со сканвордом, играя карандашом в руке, демонстративно не обращая внимания на его появление в комнате. «Знакомо такое действие… Обиделась, хотя конечно она права… Ну и не то что на все сто, ведь у них всего то полгода общения, а как дюжину лет вместе прожили…»: с такими мыслями он был уже рядом, а него руки, губы и под напором страсти…
Не много удалось букв вписать в клетки, как пришёл Алексей, вот и шлепнулся журнал, брякнул падая на пол карандаш, а губы Кэт были уже в его губах …
Утром Корсаку пришлось ехать в лабораторию, нужно было провести плановый анализ, оживший от вчерашних проблем, сделавший разминку он шагал к станции метро. «Под ноги пристально смотреть не надо, ям и рытвин тут нет, люки аккуратно с уровнем тротуара и заделаны крышками. Не зияют технические колодцы дырой с веткой или накрыты парой прогнивших досок как на родине… Отмытый асфальт и тротуарная плитка, по автомобильным дорогам ползут раскрашенные под «божью коровку» дорожные машины, поливают и метут. Столица…»: осматривал Корсак утреннюю Москву.
Управившись в лаборатории, Алексей позвонил Кате, сообщил, что до сих пор не завтракал и едет к ней. С надеждой на хороший бутерброд с кофе, слушал стук колёс в тоннеле подземки, почти бегом от станции метро добрался до подъезда, повезло, кто-то из него выходил, жать на кнопки домофона не пришлось. После звонка, дверь Катя открыла дверь, Алексей поцеловал её, но она быстро выскользнула из его объятий, вернулась в комнату и села за компьютер. Но на кухне ни кофе, не яичницы Корсаком обнаружено не было. Не ждала…
В холодильнике всё для завтрака Алексей нашёл сам, спросил у Кати о её участии в утреннем приёме пищи, сварил ароматный кофе уже на двоих. « Вот и живое общение, вот и маленькие нюансы, вот и черты характера, приоритеты и шкала ценностей, тут как раз за неделю поймёшь больше чем за полгода разговоров в сети… Хотя может у неё срочное дело… А может…»: под шипение на сковороде яичницы размышлял Корсак.
Позавтракав занялись обоями, большое окно, солнечная сторона, июльская жар, закрыт доступ воздуха в комнату, оперативно и слажено режут полосы, мажут клеем и в двух уровнях разравнивают, периодически Алексей выходит из комнаты, поливает себя в душе холодной водой. После часа работы, он понимает, что через пару мгновений завалится на пол, опираясь на стену, выходит в другую комнату, и плюхается на кресло-мешок благо напротив дул прохладой работающий кондиционер. К нему сразу приходит Катя:
– Лёша? Что с тобой случилось?
– Катя, очень душно и жарко, извини, – с виноватой и помидорной красной физиономией, приоткрывая рот, как рыба на суше, глотая воздух, Корсак продолжал – Вот и все «скелеты» из шкафа выбежали, нечем тебя будет пугать. Есть нюансы со здоровьем, говорил, теперь наглядно демонстрирую…
– Однако бывает… А как ты живёшь на родине, у вас же летом часто под плюс сорок?
– Да больше под вентилятором и крышей, я днём стараюсь не выходить на улицу, вот потому встаю из-за жары в полпятого утра. Инвалидность на лицо, как видишь…
– Внук Моргунова!!! Где этот чёртов инвалид!? – Катя нежно поцеловала и погладила по ёжику головы Алексея – Отдохни, остынь, я сама управлюсь.
– Сейчас отдышусь и подойду, не переживай!
После пары недель в столице, Алексей поехал на родину, что бы работать в приёмной комиссии колледжа, обратный билет был сразу взят на последний рабочий день, так что выходило двенадцать дней. «Тянет к Екатерине, «намагнитились», значит»: мыслил, скучая под вентилятором, в холле колледжа перекладывающий по папкам копии аттестатов Корсак.
В этот период возврата Алексея к педагогическому труду вернулись вечерние и дневные разговоры с Катей, пересылки фото с мест ремонта и советы по выбору материалов. Только Корсаку теперь очень сильно хотелось побыстрее вернуться в Москву.
72
Во вторую пятницу, после приезда от Коломнцевой, на работу Алексея Николаевича в приемной комиссии, за его спиной уже стоял собранный чемодан, а в наплечной сумке в паспорте был билет на вечерний автобус в столицу. Он понимал, что в родных краях его почти ничего не держит, разве что интересные вопросы по моторам и мотоциклам от сообразительных студентов, да велосипед, на котором из-за закрытия предприятий можно спокойно наматывать круги вокруг родного посёлка.
Вот Корсак уже в автобусе, с работающим кондиционером, а это хорошо, в тени плюс тридцать восемь градусов, экватор лета, жара в степи. А потом будет прохладное утро в столице, да немного приплюснутая его «пятая точка» тела, и до конца августа у Алексея отпуск, это, наверное, один из немногих плюсов его работы преподавателем спец дисциплин.
Утром автобус приехал на полтора часа раньше: « Хорошо что никто не встречает, а то бы торчал тут у автовокзала… А хорошо ли это? Да и вообще, нужен ты кому? А на сколько и для чего… Ну и тебе уже полвека, не пацан, гормон так уже не бушует как в двадцать, у женщин почти так же, и вот на смену чувствам приходит разум и нет того огня юности у нас уже ….»: под мерный шум в метро размышлял, стоя в почти пустом вагоне Алексей.
Вот и метро уже не грохочет, технологии другие, стыков у рельсов почти нет, в вагонах кондиционеры, да станции метро уже перебираются через МКАД и заселяются в спальных районах новой Москвы. Всё идёт по другому стремительному темпу, не как в уже ставшей опять привычной и спокойной жизни родного уездного городка Алексея Корсака.
Сегодня суббота, Катя с Лизой ещё крепко спят. Алексей уже был в привычной к его визитам однушке Дока, разбирал чемодан, завтракал, посмотрев на часы, подсчитывал хронометраж. Рано, очень еще рано, до метро десять минут, ещё цветочный магазин это всего пять минут максимум, в подземке тридцать минут, потом от метро… не хотелось ему будить барышень, самому поспать уже не получится, завалившись на диван, в наушниках Алексей слушал джаз.
Труба Лестера Боуи оборвалась и в наушниках заиграла мелодия звонка:
– Лёша привет! Ты приехал?… Приезжай на обед! …Да нет ничего не надо!
Легкий на подъём Корсак уже обувался, забежал в супермаркет, взял вина и колу «зерро» и дальше по ранним утром намечанному плану – цветы, метро. Поцелуй от Кати, сухое «здрасте» от Лизы, обедали, не добравшись до десерта, подружка забрала младшую барышню. После кофе, теплых взглядов, нежный поцелуй Алексея, который превратился в…
…За время его отсутствия девчата обои сменили и в комнате Екатерины, зиял швами и голым бетоном потолок, о котором и она и заговорила, увидев прикованное к нему внимание Алексея:
– В понедельник, я на работе, приедут потолок монтировать, присмотришь?
– Конечно Катенька, я же зачем приехал?… Нет, не только за этим, что мы в обнажённом виде только-что делали, помочь ещё «по хозяйству».
– Там в углу коробка, подписана «светильники», там же и схема, если что звони.
– Хорошо, всё сделаю! А что вечером и в воскресенье делать будем?
– Думали завтра на ВДНХ поехать? Ты как?
– Сто лет не был, с удовольствием! – сказал Алексей, и новая серия поцелуев и страсти завершила планирование их отдыха на выходные…
Вечером поехали в любимую пиццерию Лизы, подвезли Алексея к квартире, Катя сказала, что завтра заедут за ним. А загрустивший Корсак, стоял и рассеяно смотрел на проспект, бегущие по нему машины, немного оживал, лишь услышав выхлоп мотоциклетного двигателя. Насколько их тут больше чем в родных степях, хоть и сезон двухколёсный дома почти на квартал продолжительней, да вот мотоциклов там мало. Дорогая это «игрушка», вот тебе и показатель доходов региона и, с сожалением о продаже своего «коня» Алексей пошёл спать, Док был на даче, в гости к нему сегодня не выбраться, от станции дом был далеко.
В воскресенье Алексей ностальгически прогуливался с барышнями между отреставрированными павильонами, вспоминая, как и это место было огромным рынком, а до этого настоящей выставкой с реальными достижениями и местом отдыха москвичей. Вечером Лизу отвезли бабушке, Корсак остался у Коломнцевой…
В понедельник приехал мастер монтировать потолок, проведя подготовку к монтажу и притащив и запустив горелку, быстро поднял температуру в квартире почти до банной. Алексей, прячась под кондиционером, разбирал светильники, точечные нашёл, а вот записанную Катей на установку люстру нет, был ещё какой-то куце-висюльковый светильник, но под понятие люстры для его «напаренного» мозга тот не сгодился. Звонок Катя сбросила, видно важная встреча, сама не перезвонила, так что потолок в её команте смонтировали без центрального светильника.
Вечером, Алексей, получив нагоняй от Кати, и выслушал о себе много критичной информации: и что невнимателен, бестолков, ничего не соображает в люстрах, доверять ему практически кроме швабры то и ничего нельзя поехал в итоге на квартиру к Константину.
Так и пошли августовские дни Алексея, где чередовались дни с помощью Екатерине в ремонте, да бывали иногда прогулки с барышнями, периодические встречи и полуночёвки в квартире Дока, редкие поездки к маме и сестре. В процессе труда, по благоустройству квартиры, Корсак заговорил с Коломнцевой о поездке на море с Лизой. Но Екатерина отказалась от Черного моря, а потом сообщила, что едет с дочерью на Атлантические острова, в самом конце августа, когда Алексею надо выходить из отпуска.
Наверное, Корсак испытал сразу несколько разных чувств, и лёгкую обиду, что без него поедут, как и понимание своего малого дохода, не по его карману это место, ну и попытки, разобраться, кто же он такой для каждой из этих барышень. Проводив туристок в аэропорт, съездив к сестре и маме, выбрался с Константином на его дачу, ещё попробовав себя трудоустроить в столице, но без какого либо успеха, не хотели его брать на полставки преподавателем, только на полную или на полторы, «как все хотят». В итоге Алексей привычным уже автобусом поехал на родину, чтобы готовится к новому учебному году.
73
Этот год на работе Алексея Николаевича начинался довольно напряжённо и тяжело, пришли новые стандарты обучения студентов по новым специальностям, которые опирались на международные соревнования WorldSkill. Для «инновационного» Алексея Корсака в этом не было никакой проблемы, понять и освоить новое получалось легко, да вот только за компьютером приходилось подолгу сидеть, и для преподавания дисциплин по новому требовалось больше практических и реальных занятий с автомобилями. Ведь по новым стандартам три года обучения не заканчивались написанием письменной работы по какому-то узлу автомобиля, а проводилась сдача демонстрационного экзамена, на специально подготовленной площадке, с сертифицированным экспертам. Заведомо неисправный автомобиль предоставляли студенту, ему надо было без связи с внешним миром найти и устранить имеющуюся у него неисправность за пять – восемь часов.
Алексей один из первых получил право проведения такого демоэкзамена, пройдя заочное обучение. Новая программа обучения ему очень понравилась, так как была сложна и насыщена, он уже не раз проходил «суррогатные» курсы повышения квалификации дистанционно, было с чем сравнить. Зная о предстоящих переходах на новые программы, Алексей Николаевич пытался, общаться с руководством, добиться оснащения мастерской автомобилем с современной системой питания. Ему резко ответили, что они в курсе всего и раз он отказывается от части дисциплин, то у них есть договорённость с человеком, который будет преподавать это по привычным «плакатикам», где только их взять то. Как обычно, что не придумают новое, перспективное и прогрессивное то пере поганят и упростят в реальности, гордо рапортуя на бумаге об успехах в освоении…
Напряженная работа над новыми программами очень спасала, ведь в общении с Екатериной стало больше пауз, заявки на пробуждения от неё почти не поступали, днём у Алексея не было времени, а вечерами частенько на его звонок он слышал: «Не могу говорить, занята». Наступил период охлаждения и раздумий. Ложился Корсак рано, ждать долго не получалось, ведь сентябрьским утром всё ещё жарко, и не давал позднего отбоя тот же его ЗОЖ-преподский распорядок – велосипед, разминка, кофе, душ, работа.
Новая дисциплина и утверждение программ для неё отвлекали мысли Алексея Николаевича от слегка «зависших» отношений с Екатериной и от практически «замерзшей» стройки его дома в Новой Москве. Как человек с принципом если делать, то делать только хорошо, в новую программу обучения он вносил современные узлы и технологии, разрабатывал новые практические работы, тесты и занятия, что и занимало всё его после рабочее время до самого отбоя. Да и в перерывах, после того как голова и глаза отказывались смотреть в монитор, закрыв их он набирал номер Кати, и радовался когда ему не говорили, что «не сейчас» с удовольствием общался, сообщал о своих успехах в просвещении молодёжи и слушал её новости из столицы.
Те же нерабочие субботы тоже не радовали Алексея, это пыльные и жаркие дни, да всё та же работа над новыми занятиями, в перерывах гитара, иногда художественные книги, рок или джаз. Екатерина больше чем летом проводила своё осеннее время с дочерью: выставки, концерты, велосипед, дача. Вспоминал он и себя, разославшего резюме в дюжину колледжей Москвы, и в период после отъезда барышень Коломнцевых на атлантические берега, ещё и в несколько мест позвонив, понял, что вакансий по его профилю с запросом в полставки нет, да и зарплаты очень уж приличные в Москве и люди дорожат своими местами. Переезжать и опять жить с мамой и сестрой ему не хотелось, давно он отвык от постоянного соседства с родными, не комфортно ему жить под их присмотром. Проникнувшись обучением студентов, понимая, что в ближайшие полгода его квартиру точно не сдадут, да и с Катей всё еще не понятно и совсем не просто он самозабвенно занимался работой. Алексей на этом фоне оценил эту возможность, когда можно с радостью идти в учебный кабинет, где забывал о своей не очень устроенной личной жизни и проблемах в ней, решил жить пока в родных краях.
Некоторые редкие позывы на общение с противоположным полом, он них же исходившие на работе или по месту проживания Алексей мягко отвергал, ведь никаких симпатий к ним не возникало. Хоть с женщинами очень много связано в нашем мире, ведь это они нас вынашивают и в муках рожают, кормят нас своим молоком, убаюкивают и пеленают. Растят нас и учат первым словам и шагам, как конечно повезёт, не только нерадивые отцы встречаются в нашем мире, есть и мамы «кукушки» или «стрекозы», но материнская любовь первая и самая крепкая в нашей жизни. Первая и почти всегда взаимная любовь в жизни детей это конечно к родной матери. А юношеские чувства симпатий и влечений к девушкам возникают в школах, эти чувства в подростках новые, еще не пережитые и не освоенные, о которых что-то вычитали в книгах и увидели в сетевых роликах, кино, или подсмотрели у старших сестёр, братьев, друзей.
Внешняя похожесть детей быстро меняется в юности, признаки принадлежности к полу в юности уже не скрыть, причёсками и одежной «унисекс» не запутать, многое уже «на лицо». Как и характеры, освоенные генетически и на основе наблюдений, это у одного пола привлекать, у другого добиваться расположения. В колледже, где в основном мужские специальности, Алексей Николаевич видел избалованных вниманием «королев», так и стеснительных ещё «принцев». В перерывах между парами и перед занятиями группки и пары из девчонок, использующие всё из маминой косметички, которая спит после ночной смены, обилием и мощью вылитых на себя духов перебивающие запах дешёвых сигарет от парней, пытающихся сбрить несколько волосинок на лице.
Молодые студенты часто напоминали Алексею Николаевичу Корсаку о его юности, в каждой группе был один как минимум студент, со схожими чертами характера и поведения, видя их на переменах, в столовой или перед занятиями, сам наполнялся силами, забывал о своих болячках и проблемах. Эх, где мои семнадцать лет!!! Порой, при изучении сложных узлов или механизмов, на четвёртой паре видя усталость ребят, он от души и честно рассказывал им о своём жизненном опыте. Искренне пытался избавить их от присущих этому возрасту ошибок, не навязчиво давал им советы по выбору работы и создания фундамента под их будущую жизнь, может кто-то прислушается, сбережёт себя от потери времени и сил…
Иногда в жизни бывали ночи, когда с разной амплитудой пики болезней собирались в «стаю», сильно мучали Алексея, он глотал таблетки, колол уколы, мерял давление, параллельно благодарил судьбу за своё одиночество, никто, может только соседи, могли слушать его ночные брожения, да шум от упавшей на пол книжки. Прижимало порой очень сильно, к утру чуть оживал, делал подобие разминки, шёл в колледж, думая: « Наверно надо отменять пару, ну попробую первый час провести, а там отменю все занятия, если совсем «никакой» буду».
Пересиливая себя, по классической схеме проверку присутствующих Корсак совмещал с опросом по пройденной теме, немного времени на основные ошибки при их ответах и запускал видео с новым узлом, схемами и прятался в подсобке кабинета, чтобы сделать укол. Быстро выходил, слушал ответы на поднятые руки по вопросам устройства нового механизма. Вот и звонок, кто с сигаретой на перемену из студентов не убегал, то подходил к нему, спрашивал по мотоциклу или о презентации новой модели Мерседеса… « Ну вот и забыл ты о болях, что даже больше помогло не понятно, глаза увлечённые ребят или лекарства сильные, но отмены занятий сегодня не будет. Ожил!»: так после пары за журналом новой группы шёл уже с улыбкой в учительскую Алексей Николаевич.
А вечером звонил Екатерине, или ждал от неё звонка, не смотря на их разницу в оценке некоторых действий и событий, Алексей считал, что у них очень много общего, которое их объединяет. Ведь после лета проведённого вместе, он перестал для Коломнцевой быть только красивой, сверкающей острыми гранями верхушкой айсберга, показав всю свою скрытую подводную часть с болячками и проблемами, особенностями характера и посильными возможностями. У Алексея иногда возникало ощущение, что в представлениях Екатерины, до их близких отношений, он был более идеализирован или стерилен, по этому, в общении с ней, никогда не старался скрыть или утаить что-то, совершенно не желая сюрпризов от их открытия в дальнейшем.
74
Очередная пятидневка и два выходных дня, вызывали у Корсака сожаление об отсутствии в расписании колледжа осенних каникул. До зимнего отдыха было ещё очень далеко, а одинокие дни и вечера, да ещё теперь с не частыми разговорами с Коломнцевой, не были ему в радость. Очень хотелось поехать ещё на несколько дней, пообщаться в живую, понять и попробовать укрепить их отношения, да вот ближайшие каникулы в учебном плане только после Нового года.
За прожитые Алексеем полвека, у него произошла очередная переоценка необходимого ему для жизни: с жильём всё нормально сейчас, да и в будущем свой угол скоро предвидится, голода нет, лекарства он покупает, необходимое количество привозят, не босой и не оборван всё основное в наличии. Познал Алексей своё одиночество и пустоту дома. И то, что живёт один, а кое в чём порою это просто класс!!! Не надо с кем-то делиться пультом от ТВ, можно смотреть футбол и мотогонки в любое время, сериалов про «любоффф» в его квартире не показывают, ещё и плейлист Корсака никто не забракует, например бардов, прогрессив-рок, джаз, или тяжёлый металл можно послушать? Да, пожалуйста, сколько ушам и душе угодно, и без проблем с соседями, ведь ответственный Алексей всегда чётко соблюдал законное время прослушивания громкой музыки!!! И в санузел без очередей, внутри холодильника целая полка выделена под пиво, да и прочие напитки с градусами, хотя они могли месяцами лежать без движения. Но в выходные после получения ответа «извини, не могу говорить» из уютной и ухоженной холостяцкой берлоги ему всегда хотелось убежать, да только некуда, не ждал его никто…
Осень помогала не сидеть одному в квартире, октябрь уже был не такой жаркий и после занятий, можно было ещё проехаться вокруг посёлка, согнать ветром с лица грусть. Да и не получалось крутить педали с унылой физиономией, многие студенты так же по маршруту Алексея Николаевича на своих велосипедах проезжали. Так проехав на «Тараске» дюжину другую километров, пройдя с улыбкой мимо бабушек-соседок, с белой завистью слыша из открытых окон обрывки семейных перепалок: наставления по покупкам, воспитания детей в стиле «я вот в твои годы», крики жен к мужьям, забивающим «козла» о готовности ужина, Корсак поднимался в тихую холостяцкую квартиру. Алексей снимал улыбку с лица как обувь, здоровался в зеркале с «соседом», он, правда, был только двухмерным, из прихожей никогда не выходил и молчал, что ты у него не спроси, только копировал его гримассы…
Человек парное существо, здорово, когда находит свою половину, жаль что везёт не многим, и здорово когда встреча происходит в молодости и на всю жизнь. Да и понимание, что шанс стать чьими-то недостающими пол сотней процентов, в том виде и состоянии что у Алексея Корсака были, по его мнению, были уже не велики. Он понимал, что уже прилично не молод, явно не посоревнуется с быком по физическому состоянию, а уж по финансовому положению Алексею тоже лучше помолчать. Как у латыша – «хрен», да душа.
За свои пол века, сделав несколько попыток создать семью, Алексей ощутил, что как раз это он абсолютно не освоил, и не мог этому на примере своих родителей научится, в детстве эти совместно приживающие родные ему люди на семью совсем не претендовали. Они отдавались, прежде всего, работе, и в остатке может некоторые счастливые «ячейки общества» что-то давали детям, а большинство, как его родители это доверили школе. Но там дисциплины такой не было, как и преподавателей этого профиля, и кроме как сострогать табурет или сшить фартук, книжку предложить почитать в построении семейных отношений учителя не углублялись. Да и стране, пережившей страшную войну, выживающей и полуголодной, потерявших мужей, отцов семейств и взваливших на плечи женщин кучу задач по подъёму Родины из руин дали ясли, сады, школы – они займутся Вашими детьми… Эх, тут и подорвали оставшиеся в малом количестве после череды революций эти семейные «скрепы»… Потом резкая смена профиля страны, который сам Алексей уже прошёл вместе с Родиной… Опять выжить бы, прокормится, не до воспитания растущих потомков. Нет исторически предаваемого от поколения к поколению науки образования и ведения хорошей семейной жизни…
Да, и сама женщина, основа семьи это очень разные её эмоции, особенно с близкими людьми. На работе и в обществе женщины могут быть милыми и спокойными, а вот друг дамы легко может оказаться у подножия вулкана под потоками огненной лавы за одну фразу или неправильный, на её взгляд тон обращения. Потому, наверное, и тянет мужчин к женщинам, эта разнополюсность или недостаток, собственных эмоций и чувств, который мужчинам компенсируют жёны и подруги, когда они есть рядом, или пусть далеко, но искренне ждут тебя.
Спокойная жизнь холостяка давала Корсаку очередную в жизни возможность попытаться разобраться, что такое женщина. Это конечно основа нашего мира людей – мать, заодно только это вечная благодарность им, и тут же от беса или природы доставшееся свойство, обязательно предшествующее рождению детей, это быть привлекательной, и что бы у ног этой вожделенной дамы был, говорящий «ради тебя на всё готов» мужчина. Ещё редко встречающееся свойство женщин быть женой, тут счастье кому в молодости повезёт, чтобы всегда и вместе пошли по сложному пути, преодолевая множеством проблем, понимая и помогая друг другу растить и воспитывать детей, обустраивать быт, вместе отдыхать, радоваться, грустить и жить долго и счастливо. Да в финали этого счастья, без мучений уйти из Мира вместе и в один день….
Вот и Алексей осознал, что появление Екатерины оторвало его от прежних женщин, он уже очень редко их вспоминал, и практически не сравнивал их особенности или отличия в укладах, привычках или проявлении страсти. После занятий и вечерами очень часто думалось Алексею о Кате и тянуло быть постоянно рядом с ней. Вот прошли эти пять десятилетий его жизни, в них были прежние встречи с неудачным опытом, но хорошими совместными детьми, может данные, когда то им клятвенные обещания, которые он не выполнил или боязнь новых ошибок, сильным ливнем тушат огонь любви и чувств. «А вдруг это и не огонь большого костра, а так, пламя тонкой спички, которая зажглась от нашего одиночества, первых ошибочных впечатлений или возникающих «бесовых» плотских страстей …»: тоже порой возникали мысли в голове Корсака…
…Вот и ноябрь пришёл в его родные степи, и одел Алексея велосипедиста в тёплый жилет и перчатки, благо, что он был не дождливым, давал вечерние поездки по маршруту, а утром уже можно было вставать на час позже. Сдельно работающая Екатерина была, судя по частому сбросу его звонков, вся в трудах, ранние сумерки увеличили время на гитару и прослушивание музыки. Хотя клятв в вечной верности, они друг другу не давали, а Коломнцева выглядела очень хорошо, и Корсаку ревновать ее, конечно, была возможность, ведь может и не работа «сбрасывала» его звонки… Но иногда, когда он уже отобедал в воскресенье, она сама ему звонила, и, забывая обиды и дурные догадки, он с удовольствием с ней разговаривал, душа его быстро оживала. Проговорив на массу тем порой в течение часа, в прихожей Алексей видел в зеркале опять зрелого, стройного и счастливого мужчину, который искренне ему улыбался…
Напряжённая работа и пустые вечера дотащили Алексея до последнего месяца года. Темнело уже рано, под тепловой пушкой после закрепившихся минусовых температур велосипед «Тараска» был отмыт, обслужен и законсервирован, с сожалением, веря, что постройка дома с купленной квартирой не будет вовремя закончена, зря не был куплен велотренажер, Корсак ходил за продуктами в дальние от него магазины посёлка. Привыкшие к велосипедным педалям ноги требовали движения и пеших прогулок, так что в выходные он ходил и в соседние посёлки, а то и в полудюжине километров от него расположенный большой гипермаркет.
Гипер был заполнен чуть больше чем на половину, по сравнению со столичным магазином сети, и знакомый с розничной торговлей Корсак удивлялся о постройке магазина такого формата в его экономически депрессивном городе. Хотя после зимнего ветерка он долго бродил между витринами, отогревался, эта зима в его южных краях наступила быстро и рано.
Да и в Москве быстро лёг снег, и барышни Коломнцевы стали на лыжи и коньки, и по воскресеньям Катя практически перестала звонить, и не отвечала на звонки. « Лыжи шуршат или коньки режут лёд, так находящийся внутри спортивной куртки смартфон можно не услышать»: с успокаивающей надеждой думал Алексей. И тут же злился от мысли, что на привале или отдыхе можно было бы и перезвонить, ведь делать фото и выкладывать их в соцсети у Екатерины получалось, а позвонить ему очень уж редко…
Под Новый Год, Алексей собирался узнать о каникулах и хотел взять билет в Москву, чтобы к ней приехать, но Кэт сбрасывала его звонки. Или отвечала: « Извини, не могу сейчас, попозже позвоню»… Но проходил день и опять такой же ответ или просто не отвечала на звонки, не перезванивала.
А в итоге забыла о нем на пару недель. Первые дни этого забытья, Алексей сам придумывал оправдания для Кати, потом понял по свежим фото в соцсетях и отметках о их частом посещении что всё у неё нормально, просто именно ему она не пишет и не звонит. На треть неделю в режиме ожидания-молчания Корсаку уже не хватило терпения, и проснулись горячие капли казачьей крови. Набросав ей что-то в мессенджер, со смыслом: «А к чему вообще эти отношения, если такие длительные забвения?». На это сообщение в ответ вечером получил звонок и стал слушать назидательные замечаниями Екатерины: «…. Что ему «нужно всё сразу», а он далеко, и не рядом с ней, ещё с кучей заморочек, да ещё к тому же нетерпелив и вспыльчив, а она мать и с ней ребёнок…». Алексей, стоя у окна, увидел между туч большой диск нашего ближайшего спутника, вспомнил строчку из присланной Катей в начале знакомства песни « … и хочется выть на Луну», дождался паузы в её длинном монологе и сказал:
– Тогда прощай!… Удачи Вам!… Луны хватит всем!!!
Алексей Корсак закончил звонок и отключил смартфон. Из окна в его комнату пробивался матовый свет от большого жёлтого «блюдца», повисшего над степью…
Май 2020 – февраль 2021 года,
Степь Донецкого кряжа
