Алекс Комаров
Поэзия моих ночей. Сборник стихов
Дизайнер обложки Галина Николаевна Комарова
© Алекс Комаров, 2019
© Галина Николаевна Комарова, дизайн обложки, 2019
ISBN 978-5-0050-4125-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Туманы осенние
Красивы осени туманы
Ватой лежащие кругом
Словно загадочные страны
Заснувшие глубоким сном
Они пришли своею грустью
Своею тайной синевой
Стоят, застывши, будто в боли
Над облетевшею листвой
Землю укрыть пришла их вата
Остатки летнего тепла
Украсить красоту заката
Спустившегося в холода
Сгущается туман ночами
В осеннем сне своей мечты
Где слёзы только и печали
Объятья мрачной темноты
Да листики кружатся в вальсе
В последнем вальсе сентября
Последний раз, танцуя в мире
В могилу скорби уносясь
Страну туманов, осень кокетка
Несёт с собой, серые дни
В которых жить одна проблема
Если нет к осени любви
И облаков грустная тяжесть
Туманов неба в вышине
На землю милую вдруг ляжет
Разлившись в мрачной синеве
Смотрю на осени туманы
И грустно мне в слезах её
В прелестных осени картинах
Попавших в холод, в молоко
Я как дура – лежу и реву
Он завёл себе новую бабу
Посоветуй, как быть мне теперь
Может выкинуть вон его шлюху
Но люблю ведь скотину, поверь
Сохранить брак, наверное хочет
И скрывает зазнобу свою
Я же дура – его так любила
Что забыть до сих пор не могу
Не сложилось семейного счастья
Рассуждаю с утра, как лежу
Не хватает мне только несчастья
Я как дура – лежу и реву
Говоришь, надо мне разобраться
Принимать без каких – либо тем
Может нет никого и остаться
Ведь не хочется всяких проблем
Да обида меня разбирает
И о мести задумалась я
Но душа почему – то страдает
Не хватает наверно ума
Так проходит за месяцем месяц
Я спокойней его стала ждать
А бывает, накатит – я вою
Всё, довольно – пошла я стирать
Говорю, что меня он ласкает
И, скучая, звонит мне с утра
Что ж реву я тогда – он играет
И забыть не даёт про себя
Позабудь ты про всё, будь счастливой
Не трави ты себя, счастья ход
Быть несчастной легко, нелюбимой
Не бросай ты о детях забот
Говоришь, что сама всё решаешь
Только есть ли любовница здесь
Ну и что, что догадки мешают
По забору догадки развесь
О хорошем давай вместе думать
Как приятно Вам вместе дышать
О слёзах позабудь помышлять ты
Перестань, беспричинно страдать…
Тёте
Твой голос для души раскрыл – моё младое заточенье
Уже не помню этих дней, где ты была моим спасеньем
Сейчас твою хочу взять руку – я знаю, как ты ждёшь меня
И знаю всю твою разлуку – со всем, с чем связана судьба
Ведь то ли дело было в детстве – нам в магазин с тобой придти
Где был и рынок по соседству и где прошли счастливо дни
Года далёкие, тревоги – умчались вдаль, там нет цепей
Как все просты были дороги, и ты шагала без затей
Теперь нет радостей досуга, лазурь с небес твоих ушла
Лишь чувства, как подарок друга, владеют днём твоим всегда
Ты память добрую всем даришь, твой луч всегда внутри горит
Беду и ту собою славишь, а для меня ты просто щит
Надежду не гаси, не надо – ты стоик, я горжусь тобой
Ведь так всегда была ты рада – меня обнять своей рукой
Устала ты от долгих мыслей, молчанье ты хранишь глухое
Но брови сильно так не хмурь – ты вспоминай душой былое
Прости за всё – моя родная, я шлю сердечный свой привет
Лежу и тихо вспоминаю, твой давний, молодой портрет
Как ты моторки всем возила – от ран меня тогда спасла
С тех пор я лишь с тобой одною и думы только про тебя
Ты память, ясность сохранила, в своей блуждающей судьбе
Надежду ты не позабыла и должен Бог помочь тебе
Дни невозвратны почему-то – уединенье наш удел
А часовая стрелка крутит и отмеряет всем предел
Мы друг за другом наблюдаем, в заботах суетного дня
Мне жаль, что ты лежишь родная, мне жаль немножечко себя
Мне жаль – не видишь больше леса, мне жаль, что ты не видишь снег
Мне жаль, что не оставишь следа – стремительно пронёсся век
Такого чая, как в Коломне, я никогда больше не пил
И про фонарь Володи, помню – как я его тогда долбил
Майн – Рида часто вспоминаю, как я его взахлёб читал
Я помню, как к тебе влетаю, когда немного заплутал
Пора была – нам звон мешался, жилось намного веселей
Пока вдруг случай не ворвался, унылей стало и темней
Володе я скажу спасибо, за все заботы о тебе
И Клара чудо – без обиды, старается помочь в беде
Живи не плача, но, мечтая, а дней дурацких пусть не знать
Я шлю привет тебе родная – все слёзы, чтоб долой убрать…
Отпуск на Клязьме
На Клязьме море беспокойно, а глаз не видит в нем конца
Там в отпуске остановиться – мечтает каждый про себя
Мне повезло, я – по путёвке, в дом этот отдыха попал
Где «Живописный» – мне приятный, уютным домиком стоял
Здесь сослуживец в жизнь ворвался, на яхте мимо проходя
Мне захотелось покататься – подняв быстрее якоря
Матросом стать, отдать швартовы и птицей Клязьму пролететь
Волны, изведать все законы – кричать, о чем—то громко петь
И вот втроем катамараном, мы стали вместе управлять
Не важно, что еще не можем – мы с Галей блоки различать
Канаты, паруса и цепи – на вахте надо здесь стоять
Всего попало очень много и все здесь твердо надо знать
Стремительно – Клязьмой уплыли, уж берег где-то вдалеке
На облаках мы в даль рванули, и плыли, будто в вышине
Романтикой здесь всё играло и ветром легкие полны
На берегах дома мелькали, и исчезали позади
Мечта свершилась – мы на море, и мачта весело скрипит
А парус стонет и трясется – но, весь надувшись, он стоит
Мечтая так, на белой яхте – здоровый, крепкий, молодой
Стоял – тогда ещё детина – довольный очень сам собой
А яхта медленно и тихо – по водной глади шла и шла
И так прекрасно это было, недаром снилась мне года…
Он называл меня нежно Малыш…
Было тепло и не капало с крыш
С Костей на даче мы были
Он называл меня нежно Малыш
И мы с ним в кровати дружили
И я не хочу горевать ни о чём
В этих днях теплоты сумасшествия
С достойнейшим парнем, побывавши вдвоём
Не хочу сожалеть и печалиться
Мы стали друзьями на долгие дни
Приятное что-то оставив
Свободны оставшись, в чудесной любви
И радости новой добавив
Иногда и сегодня мы дружим..как там..
Те редкие дни мы считаем
Так и идём в суете по годам
И очень о друге скучаем…
Яша не работал просто так…
Возможности не те уже с годами
И в памяти пробелы иногда
А если ты еврей, да ещё пьяница
То это без сомнения беда
Но хуже, когда он – еврей, дурак
Это трагедия еврейскому народу
И Яша не работал просто так
Хотя был скромным стоматологом все годы
На похороны в дудочку дудел
За деньги, разумеется, и часто
На кухне водку часто пил сидел
Пластинки слушал и дудел ужасно
Одел он как-то чёрный свой костюм
И в управление культурой заявился
Но, Яша слишком часто шлялся в гастроном
Его увидел главный и насторожился
И вспомнились ему спортивные штаны
Интеллигента, что сидел напротив
Грязные его, без одного стекла очки
Чиновник тут же Яше, всё написанное бросил
Накрылся заработок Яши и друзей
На праздник не пойдут, уже дудеть не будут
Расстроился до невозможности еврей
Не захотел стаканчик даже выпить
Сидел, аж битый час он под дождём
И клял судьбу, не давшей заработать
Не знал он, что судьба уже подумала о нём
Что он теперь во фраке будет топать
Наследство он получит дедушки родного
И дудочку забросит навсегда
А стоматологию не бросит и оставит
В культуру ж не пойдёт он никогда…
Цветаевой…
Зелёный глаз и душ наш ангел
Наш принц и рыцарь, жуть и дрожь
От тебя руки леденели
И корчились от разных поз
Семь раз в неделю ноги стыли
От красоты последней той
Тогда кружились и кричали
Взбежав, по лестнице крутой
Весенний дух царил звериный
В тетрадках, куколках девиц
В полуобгрызенных баранках
Средь шляп картинных, глаз и лиц
Себя губили той любовью
Шагая ночью при луне
В экстазе милых сновидений
В ответном вихре и огне
Он клял и добрым становился
Наш стройный молодой король
Он юным месяцем нам снился
Исполнив в шляпе свою роль
Нас запахи его манили
Стена, которых била нас
Косыми длинными лучами
Наверное, в последний раз
Шотландской клеткой и шапчонкой
Ты надувался и хрипел
А мамы наблюдали зорко
О чём ты девочкам их пел
Все кудри, ленты, косы в меди
Все без ума шли за тобой
Всем по пятнадцать было девам
И ты – простой
Полукольцом мы заходили
В закате алом куполов
Глубины тёмные нам лили
В дороге длинной меж домов
Вздыхали, рвали грудь, бледнели
Бил водопад из водных струн
В твоей чешуйке многозвёздной
Видавшей сотни таких лун
В старинных книгах говорилось
Не верь – соврут его глаза
Его – кота и Аполлона
Всегда зима
Трещал пожар нам мутным глазом
Нирваны кутала нас сеть
И даже на больших диванах
Нам трудно было усидеть
Все растеряли мы подковы
Когда увидели твой гроб
Тысячелетия томились
Давно, давно, … целуя лоб…
Вы слушали Джузеппе Верди…
Вы слушали Джузеппе Верди – реквием
Иль что нибудь ещё
Да, это всё тяжеловато
А без привычки, просто тяжело
Но тот, кто любит
Словно в просветлении
Эстрада им совсем уж не нужна
Застыл надолго он
В чарующем мгновении
Фортепиано, хор и музыка одна
Помчится он, все облака сшибая
И вслушиваясь в звуки высоты
Качаясь равномерно, лишь внимает
Весь в трансе – музыкальной красоты…
Звучит романс тревожа душу…
Звучит романс тревожа душу
Мелодией своей слегка
И я как будто снова слышу
Твоих признаний тех слова
Звучит романс твоих лобзаний
И сновидений огоньков
Где полон я одних желаний
И так желательных оков
Ты вся блестишь звездой далёкой
Дразня меня своей красой
Глазами с синей поволокой
Своей манящей красотой
Ты грусть вселила ликом в душу
Открыв себя во всей красе
Но понял я – тебе не нужен
В моём волнующем огне
Блеск твой далёкий вновь романсом
Меня волнует и зовёт
Своим призывом и авансом
И жду его, когда ж спасёт
Звучит романс небесным светом
Мелодией твоей любви
Нашим чудеснейшим рассветом
Где, прошу счастья у зари…
Запил Онегин…
И всё равно: надежда им
Лжет детским лепетом своим.
А. С. Пушкин«Евгений Онегин»
Он, отдохнув от прежней жизни
Под трепет сердца – заспешил
Желая в жажде, новой встречи
Чтобы кумир его простил
Опять спешит он в дом Татьяны
Где грусть та нежною была
Спеша к любви, ещё не старый
Туда, где милая так жгла
Добьюсь опять с тобой свиданья
И пламень взора подарю
Замру в амурных ожиданьях
Сказал он – я тебя люблю
Опять найду слова признаний
Дарив, ей взгляд через лорнет
Так, говорящий, о желаньях
Даже сейчас, чрез столько лет
Ты – пылкость дней моих, желанье
Терзает страсть моя к тебе
Татьяна, милое созданье
Я день и ночь с собой в борьбе
Терзаюсь я душой и телом
Воображая нас двоих
Летая меж землёй и небом
Мечтая – словно я жених
В остывших чувствах я воскреснул
Твой вид пленил меня вконец
Тебя я вижу, как невесту
А я – как преданный певец
В деревне мы уединимся
В наш добрый, счастья уголок
Где оба в страсти возгоримся
И ты мне дашь любви урок
И так Евгений звал Татьяну
Досуги вместе проводить
Что напустил в любви туману
В надежде быстро всё решить
А ей в Онегине всё слилось
Напевом звёзд из темноты
И грудь, и плечи – всё вздымалось
И в неге чудились мечты
В воображении небесном
Страстями мыслила она
Умильным вздором неизвестным
Была полна её душа
Стыдом и страстью замирая
Здоровья чуть не лишена
Татьяна молвила, вздыхая
Онегин, я тебя ждала
После молчания Онегин
Обнял любви свой идеал
Почтенья полон, ожиданий
Он мысли прежние узнал
Ждала, но я жена другого
В покое я нашла приют
Устам не быть обоим снова
И ангелы не запоют
Княгиней стала, я давно уж
Любовь не трогает меня
А трогает довольно муж лишь
Ни в чём, не мучая себя
И не пишите мне посланий
Не оскорбляйте честь мою
Вас, видя – я в негодованье
И даже сильно устаю
Онегин слов сказать не смеет
Стоял он словно ученик
Лицом горя, потом, белея
Угас он, ставши, как старик
Укором смотрит на Татьяну
Простясь с мечтами прежних лет
Ведь так хотел любви поляну
И вдруг лишился всех надежд
Любила вас когда-то пылко
Люблю сейчас, но вы должны
Не быть сегодня моей пыткой
Хоть и любовью вы полны
Умчались дни Татьяны юной
Давно я замуж отдана
И дни текут рекой разумной
Я стала мужняя жена
И наш Евгений в своей страсти
Урок ответный получил
Весь ходит в мыслях и терзаньях
А с горя вовсе он запил…
Поиск молодых
Студентом будучи, я мылся в бане
В ней был полок и женский и мужской
Даже святоша как-то раз зашёл в своей сутане
Желая в чистоте мир и покой
Из закутка виднелись женщины с мальцами
Стоял я в нём, смотрел, косив под дурачка
Тянули меня так – те женщины телами
Попочек я захотел, словно не видел никогда
Теперь, в каждый заход, я любовался
Голенькими девушками, в мыле или без
И, наконец, я на одну желанную нарвался
Так счастлив был, аж до небес
В тот закуток ныряли все мужчины
Но, равнодушно относились к ходокам
А те стояли, натирая вставшие дубины
Как рыбаки, взиравшие за поплавком (из дам)
Прикольно на девиц было смотреть
И, наконец, увидел я… т-а-к-у-ю
С стоящей попкой и стоячей грудью
В ней шарм был женский, по которому теперь тоскую
В ней вид был сексуально-привлекательный
С глазами умными на миленьком лице
И поднимался мой дружок порочный
Стучала кровь в воспрянувшем яйце
Она с подругой мылась и смеялась
И чертенята бегали в глазах
Такое мне и в снах даже не снилось
Теперь не верю в то, что увидал вчера
Решил с ней познакомиться вне бани
Встречаться стали, сексом стал финал
Живу я с нею, теперь уже женою
И путь двоих, привычен, уже стал
Мне девки в бане не нужны уже
Спасибо бане за красавицу жену
Теперь мы вместе смотрим на порнуху
И часто вместе, мы тащимся к утру
Интепретируя Баркова… без мата
Скажу и я, что неприлично
Сию поэму вам читать
Её прочтение опасно
Лучше другое что-то взять
Хочу пропеть хвалу природе
За те игрушки, что дала
Что забываемся мы в ласках
И с Евой спим в семье года
Жил муж какой-то там купчихи
Имел её – по десять раз
Хотя был парень он и тихий
Но… как ослушаться приказ
И год не протянул купчишка
Он умер – от своей жены
Вдова была ведь шалунишкой
И не терпела пустоты
Тут пылкость нрава той купчихи
Велит ей мужиков искать
И те пошли к ней другом тихим
С которым сладко переспать
Три года вдовушка резвилась
Но счастье не смогла найти
Вдова не знает, что и делать
Чтоб жизнь достойную вести
А недалёко на Мещанке
Собою видный, жил Лука
Вот к этому Луке купчиха
Послала своего гонца
А тот – мужчина, вечно пьяный
Из рода МудищЁвых был
Его прадедушка Порфирий
На службе у царя почил
Ума Мудищевы не знали
Но все распутны – донельзя
Так и прослыли – дураками
Одно и было в них – елда
Лука пришёл, и стоя фасом
Сказал, -..Мудищев, дворянин..
Она смутилась тут немного
И проверять – каков сей блин
Член у Луки воспрянул тут же
А многоопытна вдова
Голит уже две сиськи сразу
И привлекает мужика
Схватил её и прелегонько
Бросает на кровать вдову
И резко в тело вдовье входит
Нечаянно, наслав беду
Лука скончался и купчиха
Их хоронило пол – Москвы
Всем жалко было, что Лукашка
Не с той вдовы содрал штаны…
