Алекс Ключевской (Лёха)
Граф Рысев – 8
Глава 1
Огненная роза распустилась на мраморной заготовке, а когда огонь опал, на камне остался выжженный рисунок.
– Добавим сюда немного блёсток, – пробормотал Архаров, и с его рук сорвалось облако разноцветных огненных искр, рванувшихся к получившемуся рисунку.
– Как это у тебя получилось? – спросил я, подходя к камню. Он уже остыл, но следы от искр остались переливаться разноцветными огоньками.
– На самом деле довольно простенькое заклинание. Как только научишься манипулировать настолько мелкими потоками энергии, тогда я тебе и покажу его. Ну а пока давай закрепим то, что у нас уже начало получаться, – и Архаров движением руки повернул ко мне мраморную плиту ещё не разукрашенным боком. – Ты принёс эскиз?
– О да, – и я протянул ему рисунок со скорбящей девушкой. Девушка легла грудью на камень, а её волосы словно расплескались по мрамору.
– Красиво и вполне достойно, – кивнул Архаров.
– Мне уже пора с похоронного агентства брать деньги за украшение надгробий? – спросил я, разглядывая в этот момент преподавателя.
– Я им передам, – хохотнул Архаров. – Тем более вот это, – он ткнул в эскиз, – индивидуальный заказ от безутешной девятнадцатилетней вдовы на могилу безвременно покинувшего её мужа.
– А сколько лет было скоропостижно скончавшемуся? – как бы невзначай спросил я, разминая пальцы.
– Шестьдесят восемь, – проговорил Архаров. – Несчастный случай на охоте. Ужасное происшествие, – и он помотал головой, словно отгоняя от своего внутреннего взора это жуткое происшествие.
– М-да, – протянул я. – Какие интересные вещи происходят в нашем форте, а я и не в курсе! И вот же какая интересная история, я был уверен, что не буду больше творить на заказ, а оно вон как оказалось.
– Не утрируй, – Архаров встал рядом со мной, – это прекрасное упражнение, позволяющее тебе контролировать потоки. Дури-то в тебе сейчас очень много, нужно научиться ею пользоваться и манипулировать.
– А я что, я ничего. Просто за филигранно выполненную работу нужно с безутешной вдовушки стрясти приличный гонорар. И я всем буду говорить, что она действительно скорбит. На все деньги, – ухмыльнувшись, я запустил заклинание в сторону эскиза, и в воздух поднялась проекция, полностью повторяющая нарисованный на бумаге рисунок.
Архаров, может, и хотел что-то сказать, но не стал, побоялся сбить мне концентрацию. Я сосредоточился и начал наполнять проекцию огнём. Это было действительно сложно. А всё потому, что полыхающий во мне огромный поток пламени пытался вырваться наружу, и приходилось его сдерживать, позволяя огню выливаться тоненьким ручейком, чтобы заполнить все, даже самые крохотные линии получившегося рисунка. Как только проекция заполнилась огнём, я сделал жест руками, словно отталкиваю её в сторону мрамора. Две минуты – и на камне застыла рыдающая в своём горе девушка.
– Она прекрасна, – спустя ещё минуту произнёс Архаров. – Полагаю, на сегодня урок можно закончить.
– Не терпится отдать эту надгробную плиту скорбящей вдовушке? – спросил я язвительно. – Надеюсь, она очень хороша и так нуждается в утешении. Иначе зачем я всё это делал? – и я указал на плиту.
– И тебя не смущает, что всё, о чём ты сейчас так пафосно говорил, достанется мне? – Ахраров хмыкнул.
– Нет, я порадуюсь за друга и получу вполне заслуженную награду. Разве нет?
– Рысев, иди уже домой, – махнул рукой Архаров, подходя к плите и рассматривая получившийся рисунок.
Я только головой покачал и направился к выходу из классной комнаты, хватая на ходу сумку. Сегодня у меня занятий больше не было, поэтому я вполне мог покинуть Академию. Когда я уже проходил холл, направляясь к двери, ко мне подошёл незнакомый студент.
– Ты же Рысев? – спросил он меня немного развязно.
– Да, а что? – я невольно нахмурился.
– Я по поручению ректора. Уже сбегал до класса Архарова, но он сказал, что ты ушёл. Я тебя еле догнал, – начал объяснять парень.
– Что поручил тебе ректор? – довольно терпеливо спросил я.
– Передать тебе, чтобы ты пришёл к нему в кабинет, – ответил парень. – Я передал. Всё, бывай.
– Просто потрясающе, – я развернулся и пошёл к ректору. Что ему от меня надо? Или Медведев опять с внеплановой проверкой? Вот последнее больше похоже на правду, потому что Николай Васильевич меня к себе просто так вызывать не будет. Не о чем ему разговаривать с курсантами спецкурса.
Войдя в приёмную, я направился прямиком к столу секретаря. Навалившись грудью на высокую стойку, посмотрел на сидевшую за столом женщину и прошептал:
– Здравствуй, свет моих очей. Как протекает нелёгкая служба этому сатрапу, купающемуся в горьких студенческих слезах?
– Рысев, – она посмотрела на меня поверх очков, – давненько я твою наглую физиономию не видела.
– Ну что ты, какая же она наглая? Вполне привлекательная, – и я широко улыбнулся.
– Говорят, ты получил оригинальный подарок из рук самого императора? – она продолжала смотреть на меня, и её губы сами собой сложились в улыбку.
– Я тебе его даже покажу и прямо сейчас, – я понизил голос до интимного шёпота. – А ты мне скажешь взамен, кто меня там ждёт? Это Медведев, да?
– Пилку, – она протянула руку, и я преувеличенно аккуратно положил на ладонь футляр. Я уже так сросся с этой вещью, что перекладывал её из кармана в карман уже автоматически. Секретарша ректора тем временем открыла футляр и довольно долго разглядывала подарок Кречета.
– Какая красота! – произнесла наконец она, закрыла футляр и вернула его мне. – Такие вещи обычно хранят в клановых сейфах. Ещё скажи, что ногти ею поправляешь.
– Конечно, это же пилка, – я даже немного возмутился, когда она меня заподозрила в том, что я использую пилку не по назначению.
– Это вандализм, – сказала секретарша. – Ты просто вандал, Рысев.
– Кто меня там ждёт, радость моя? – снова прошептал я, наклоняясь к ней ещё ниже.
– Дмитрий Фёдорович, кто же ещё, – она усмехнулась и вернулась к своим делам, от которых я её отвлёк. Это были письма, которые она весьма умело сортировала по степени важности и адекватности. Самые неадекватные сразу же летели в мусорное ведро. Игнат так пока не умел и выбрасывал поступившую корреспонденцию крайне редко. И это приходилось делать мне. Хорошо ещё по важности сортировал хорошо, ни разу не ошибся.
– Я так и думал, но хотелось убедиться, – и я выпрямился, подходя к двери. – Можно?
– Входи, – секретарша кивнула. – Тебя ждут.
Я стукнул в дверь пару раз и вошёл, лихорадочно соображая, что же сделал не так. Из-за чего меня вызвали на ковёр, да ещё за три дня до начала каникул?
– Проходи, Женя, что ты в дверях застыл? – Медведев стоял возле окна, разглядывая улицу.
– Пытаюсь сообразить, из-за чего меня вызвали, – честно признался я, оставаясь стоять практически возле двери.
– А ты что-то натворил? Если да, то сейчас самое время, чтобы покаяться, – Медведев усмехнулся, оторвал взгляд от окна и пошёл к своему любимому креслу. – Садись.
Я подошёл и устроился во втором кресле. Николая Васильевича в кабинете не было, значит, разговор предстоял конфиденциальный.
– Это не я, – сказав это, я уставился на Медведева преданным взглядом.
– Что не ты? – он невольно нахмурился.
– Чтобы ни произошло, не имею к этому никакого отношения, – быстро добавил я.
– Ладно, шутки в сторону, – Медведев усмехнулся, и практически сразу его лицо стало серьёзным. – Скоро у вас начнутся каникулы. Ты поедешь домой?
– В родовое поместье, – также серьёзно ответил я. – Скоро март, у рысей брачный сезон начинается. Мне нужно выпустить Фыру в тайгу, чтобы она нашла себе приличного парня.
– Это хорошее дело и нужное, – покивал Медведев. – Но в Ямск ты всё же наведаешься?
– Да, неделю в конце каникул я точно проведу в Ямске. Да и Олег Мамбов с Викой обещали приехать. Так что да, последнюю неделю мы в Ямске проведём. А что? Что-то случилось? – если честно, то мне жутко не понравилось такое вступление.
– Ничего особенного, – Медведев поморщился. – Прошла информация, что в Ямск явился Фрол Скрытнов. Мошенник, вор, аферист, в общем, весьма малоприятная личность, – и Медведев снова поморщился.
– Если он мошенник и аферист, то личность эта должна быть наоборот приятная во всех отношениях, – я нахмурился. – У меня только два вопроса: первый, он больной? У него в башке вообще ничего нет? Как он вообще додумался припереться в город рысей и думать, что те же егеря его не выследят и не сотворят что-то страшное?
– Он очень азартен. Думаю, что Фрол хочет поехать с гастролями в Новосибирск, чтобы испытать на прочность князя Тигрова. А в Ямске он тренируется на кошках поменьше, – ответил Медведев.
– Хорошо. Тогда второй вопрос, – я сложил руки на груди, – с какой стати каким-то уголовником занимается Служба безопасности?
– Меня попросил князь Мышкин лично. Этот Скрытнов уже в печёнках у всех сидит. Вот только ловкий он, сволочь, потому всё ещё макры для нужд государства на каторге добывает, – ответил Медведев. – Мы с князем Мышкиным не слишком ладим, но это нормально. Неприязнь между ведомствами сложно побороть. Но бывают случаи, когда содействие необходимо. Особенно когда проходят слухи, что мошенник и аферист решил сменить масть и хочет заняться нелегальной торговлей оружием и не абы каким, а прямиком с армейских складов.
– Граф Орлов в курсе? – я сразу же включился в работу. Потому что армейское оружие – это уже серьёзно.
– Да, в курсе, – Дмитрий Фёдорович кивнул. – Он в бешенстве.
– Я бы тоже на его месте в бешенство впал, – пробормотал я. – А кто покупатели, и какие их цели?
– Женя, ты сейчас задаёшь удивительно правильные вопросы, – Медведев потёр лоб. – Я не знаю. Я даже не знаю, действительно ли планируется подобная сделка, или это только слухи. Граф Орлов ждёт моей отмашки, чтобы начинать геноцид отдельных военных складов.
– Почему я? – спросил я, прямо глядя на Медведева. – Это дело для опытного следователя и многое повидавшего агента. Нужно же не только выяснить наличие планов на сделку, но и уточнить, кто потенциальный покупатель. Это кроме того, что желательно узнать, с какого именно склада пойдёт товар, на худой конец, тип оружия. Чтобы граф Орлов всё-таки не все склады начал геноцидить, а вполне конкретный.
– Потому что, Женя, Ямск вотчинный город Рысевых. К тому же, согласно моим последним данным, отданный вам во владение. Как ты думаешь, кому проще будет всё разузнать, не привлекая внимания, наследнику клана или любому, даже самому опытному следователю и агенту?
– И как хорошо, что этот наследник является вашим подчинённым, – язвительно ответил я.
– Да, мне повезло. И я не скрываю этого, – Медведев смотрел жёстко.
– Вот только наследник не готов к делам подобного рода, – я покачал головой.
– Я в курсе, – Медведев снова потёр лоб. – Попросил баронессу Боброву Любовь Ивановну и её сестру Татьяну Ивановну позаниматься с тобой в частном порядке. Времени, конечно, очень мало, но поверь, они могут многому тебя научить. Я узнавал, у тебя остались только занятия у Архарова, так что успеешь. Сегодня после обеда они ждут тебя на чай.
– Замечательно, – захотелось ругнуться. – А отдых мне вообще положен?
– Нет, – коротко ответил Медведев, – ты замечательно отдохнул, когда энергию, повысившую твой уровень до восьмого, усваивал.
– А, ну да, как я мог забыть, это же был просто волшебный отдых, – я мрачно уставился в стену. Не хочу заниматься этим делом. Оно слишком плохо пахнет.
– С другой стороны, Женя, ответь сам себе только честно, ты готов допустить эту мразь в свой город? Вот тогда сиди и молчи, а после обеда собирайся и шуруй на чай к таким непростым старушкам. Ты хорошо себя контролируешь? – Медведев пропустил мой выпад, внимательно осматривая.
– Я больше не боюсь пошевелиться и сжечь при этом себя, своих близких и дом, если вы об этом. А на моих наскальных рисунках кто-то скоро озолотится, продавая как уникальные надгробия, – не удержавшись, выпалил я.
– Оригинальный способ заработка, – Медведев улыбнулся краешками губ. – Что же, к тебе в поместье приедет мой человек и привезёт бумаги на этого ублюдка. Связь по мобилетам, к счастью, мы будем не на изнанке, поэтому особых проблем быть не должно.
– Я могу идти? – вопросительно посмотрев на него, я начал вставать, не дожидаясь ответа.
– Иди, – Медведев кивнул. – И, Женя, будь осторожен. Никакой самодеятельности. Вы с Олегом должны всё тихонько разузнать и доложить. Всё на этом. Дальше подключатся как раз те самые профессионалы, о которых ты говорил. Не рискуйте понапрасну, и это приказ.
– Слушаюсь, – ответил я и вышел из кабинета.
Секретаря в приёмной не было. Наверное, ушла туда, где сейчас обитает временно выселенный из собственного кабинета ректор.
Я остановился возле стены и принялся разглядывать висящую на ней картину. Раньше её здесь не было. Наверное, кто-то из студентов нарисовал. И это явно не с моего курса. Руку своих однокашников я более-менее изучил, пока мы в прошлом году прелестную натурщицу рисовали. Это был пейзаж. Довольно приличный, надо сказать. Зачем я остановился возле него? Чёрт его знает. Наверное, мне просто надо подумать.
***
– Слышал, вчера с соседнего склада десяток ящиков калашей спёрли да десятка четыре цинка патронов, – на соседнюю кровать, стоящую справа от моей, упал долговязый парень в военной форме. Я покосился на него и ничего не сказал, зато ответил мой сосед слева, сидящий на кровати и играющий странного вида плетёными чётками.
– Прапор, поди, в доле был.
– Скорее всего. Только они его отблагодарили двумя пулями в печень. Умер прапор, не успели спасти, – ответил начавший разговор. – Теперь стопудово какой-нибудь теракт где-нибудь произойдёт.
– Почему ты так думаешь? – сосед слева сел, немного подавшись вперёд.
– А зачем им ещё армейские стволы да ещё в таком количестве? На охоту на уток собрались? Рысев, а ты чего молчишь, что скажешь?
***
– Рысев, – я встрепенулся и посмотрел на вернувшуюся секретаршу, – ты заснул?
– Нет, смотрю на картину и не слишком понимаю, в чём её ценность, – признался я. – Цвета хороши, не спорю, но общая техника исполнения… Не знаю, даже красная ондатра Куницына нарисована более профессионально. Кто творец этого чуда? И чем он заслужил честь висеть в приёмной ректора Академии изящных искусств?
– Художник – сын Николая Васильевича, – любезно пояснила она и направилась за стол. – Это его работа по окончании первого курса.
– А разве на первом курсе не обнажённая натура является курсовой? – спросил я и тут же прикусил язык под насмешливым взглядом женщины. – Правда, о чём это я? И снова повернулся к картине. – Вот именно сейчас я вижу, насколько совершенна работа. А эта игра света и тени…
– Я всегда говорил, что Юра талантливый мальчик, – я вздрогнул, потому что ректор умудрился подойти ко мне совершенно бесшумно. Он встал рядом и смотрел на картину, заложив руки за спину.
– Да, это, безусловно, талантливая работа, – поддакнул я. – Надо только ещё немного над техникой поработать. Но, думаю, к окончанию Академии этот художник достигнет совершенства. Кстати, Николай Васильевич, а этот Юра, он кто? – спросил я, а за столом секретаря послышался кашель.
– Это мой сын, – он посмотрел на меня. – А разве вы этого не знали, Рысев?
– Откуда? – я так искренне удивился, что сам почти поверил. Кашель за столом усилился. – Я не так давно приехал, а в вашей приёмной сегодня побывал впервые в этом году. Но могу с уверенностью сказать, у вашего сына большое будущее.
В ответ я получил благожелательную улыбку и быстро вышел из приёмной, чтобы не ляпнуть ничего, о чём мог бы пожалеть. А так я заработал дополнительные очки у ректора, причём совершенно случайно. Сейчас же нужно пойти домой и морально подготовить себя к послеобеденному чаю в компании энергичных старушек.
Глава 2
Прежде чем пойти к баронессе Бобровой и её сестрёнке на чай я заглянул домой. Нужно было что-то решать с макром, что я вырвал из сердца Амары. Мне уже не нужно было его постоянно таскать с собой, каналы дара стабилизировались и уже не пытались разорвать меня изнутри. Источник тоже вёл себя вполне прилично, не пытаясь выплеснуться и затопить меня и весь форт огнём. Так что в наличии кристалла, в который уходил избыток энергии, нужды не было.
Несмотря на восьмой уровень, никаких сверхсил я в себе не ощущал. Когда же спросил у Архарова, то тот ответил, что я их замечу, когда мне понадобится. Например, когда нужно будет что-то энергоёмкое применить. Пока же мне ничего сверхмощного не было нужно, и я радовался уже тому, что снова мог манипулировать тонкими настройками. А то поначалу при попытке вызвать светляка у меня нередко вспыхивала сверхновая.
Хорошо хоть я научился справляться с собственным даром, и он не ушёл погулять в то время, когда мы пещеру того козла обыскивали. Ну и настойке Лебедева, конечно, спасибо. Без неё я бы до сих пор в палатке жил в развалинах Храма всех богов. Может быть. А может быть, к этому времени уже и сам научился бы себя контролировать. Не могу сказать, да и на эксперименты, чтобы проверить эту теорию, меня не тянет.
С такими мыслями я вышел из здания Академии на улицу. К счастью, никто меня больше не тормозил, и я спокойно дошёл до дома. В небольшом холле витал изумительный запах жаркого, и я внезапно понял, насколько сильно проголодался. Уже хотел направиться к кухне, как оттуда раздались грохот, звон и вопли Настасьи.
– Ах ты, зараза такая, это что ты учудила? – голосила она, а в голосе явственно прослеживались истеричные нотки. – Фыра, мать твою! Ты зачем это сделала? Неужели я бы тебе не отрезала кусок?
– Так, вот это мне совсем не нравится, – пробормотал я и быстро пошёл в направлении кухни. – Звучит так, словно мы внезапно остались без обеда. А я без обеда оставаться не хочу, я – молодой растущий организм, который потратил уйму энергии на создание прекрасного памятника для успокоения совести молодой вдовы. Что у вас тут происходит? – я вошёл в кухню и почувствовал, как дёрнулся глаз. Здесь всё было перевёрнуто вверх дном: часть кастрюль валялось на полу, один из столов перевёрнут, а жаркое, прекрасное ароматное жаркое лежало тут же на полу, и его быстро, давясь, доедала эта совершенно охреневшая кошка!
– Евгений Фёдорович, – Настасья увидела, что у меня в глазах начинают загораться языки пламени, и появляется ничем неприкрытая жажда убийства. – Евгений Фёдорович, – она бросилась ко мне, – Фырочка почти не виновата. А жаркое я сейчас снова быстренько приготовлю. Она была расстроена, что не смогла добраться до того страшного макра и решила…
– И решила в который раз измерить границы моего терпения, – прошипел я. Рысь слышала меня, но ела, не отвлекаясь, прижав к голове уши. Я же сейчас хотел только одного: прибить это наглое животное, а там будь что будет. Мой взгляд остановился на полотенце, висевшем у Настасьи на плече. Схватив его, сложил тряпку вдвое и пошёл к Фыре. – Ты доигралась, сейчас кто-то начнёт страдать.
Рысь проглотила последний кусок и отпрыгнула в сторону. Я размахнулся полотенцем, но она, взвизгнув, ломанулась в открытое окно. Кухня проветривалась, но даже так в ней было тепло, я бы сказал, жарко. Одним прыжком вскочив на подоконник, выскочил вслед за улепётывающей от меня рысью, размахивая полотенцем, как пращёй. Фыра, несмотря на свои солидные размеры и далеко не стройное тело, убегала с такой прытью, что я никак не мог её догнать. Пару раз, правда, удалось шлёпнуть эту вконец оборзевшую кошку полотенцем по пушистому крупу.
Фыре же со двора некуда было деться. На воротах была настроена мощная защита, охраняющая периметр, рассчитанная на сдерживание тварей до 5-го уровня включительно. А Фыра по моим оценкам всё-таки была четвёртого уровня в своей боевой ипостаси. Так что выбраться со двора ей было некуда, и она просто носилась по нему, сбив с ног Кузю. Двое дежуривших егерей успели отпрыгнуть и теперь наблюдали за нашей гонкой с небольшого возвышения перед воротами.
Снаружи послышался гудок. Ванька оторвался от столь увлекательного зрелища и повернулся к смотровому окну, одновременно запуская идентификационный артефакт. После этого, покосившись на меня, принялся открывать ворота. Фыра же, видимо, устала бегать, потому что с разгона запрыгнула во всё ещё раскрытое кухонное окно. Я со злости швырнул туда полотенце и, кажется, попал, потому что из окна до меня донеслись рысиные завывания.
– Что у вас здесь происходит, Евгений Фёдорович? – спросил выскочивший из машины Игнат.
– Провожу воспитательные мероприятия, – сухо ответил я, поворачиваясь к своему помощнику. – Игнат, ты знал, что Фыра пытается добраться до макра? – я смотрел на него в упор.
– Он же в сейфе заперт, – проговорил Игнат. – Она всё равно до него не сможет добраться.
– А то, что она сегодня в отместку оставила нас всех без обеда, это как можно назвать? Или хочешь сказать, что Фыра скоро уподобится обычной кошке и уже в мыслях пересчитывает нашу обувь, которую нужно пометить? – я прищурился.
– Я не думаю, что всё настолько плохо, Евгений Фёдорович, – Игнат начал оправдываться и одновременно пытался выгородить тотемное животное нашего рода.
– А я вот на твоём месте не полагался бы на случай, – я сверлил его прокурорским взглядом. – Вот что, мне нужно через полтора часа быть у баронессы Бобровой. Поеду я, наверное, сейчас к Быкову. Возможно, Порфирий Семёнович сможет мне объяснить, что же такого в этом макре, и почему Фыра так настойчиво хочет его сожрать.
– А может быть, мы сперва с вами на склад съездим, Евгений Фёдорович? – спросил Игнат. – Сава приехал и интересуется, нет ли для него чего-нибудь интересного.
– А вы что, сами уже разучились продавать трофеи? – я приподнял бровь.
– Нет, но, думаю, что у вас лучше получится. Мы так, мелочёвку обычно продаём, а на складе сейчас уникальные вещи имеются. И с этим вам лучше самому разобраться, – вздохнул Игнат. – Ну а потом я на складе останусь, а вы уже по делам поедете.
– Ладно, – я немного подумал и решил всё-таки встретиться с Савой. Может быть, у него для меня тоже какие-нибудь диковинки найдутся. – Пойду макр заберу. Не на пальцах же я буду Быкову объяснять, что тут к чему.
Макр я уже неделю назад спрятал в сейфе в кабинете, потому что Фыра не оставляла попыток добраться до него. Вытащив кристалл, принялся его осматривать. Даже на свет посмотрел. Ничего сильно необычного. Если в макре, что я извлёк из дракона, были сразу видны странности, то в этом макре не было ничего особенного. Да, очень мощный и просто перенасыщен энергией, вон как грани искрят, но кроме мощности почти ничем не отличается от тех макров, которые я себе иногда на ногти наклеиваю, чтобы когти усилить.
Очень надеюсь, что Быков поможет мне разобраться, иначе я просто скормлю этот кристалл Фыре, чтобы она перестала мне нервы трепать. Сунув макр в карман короткого пальто, которое так и не снял, я огляделся. Кошки нигде не было видно, когда я шёл сюда. Скорее всего, она спряталась, возможно, даже на кухне. Надеюсь, профилактическая выволочка хоть немного не неё повлияла, и на пару дней можно вздохнуть спокойно.
И тут я увидел кое-что, заставившее меня напрячься. Присмотревшись, я разглядел следы когтей на дверце сейфа. Защита не позволила этой кошке драной сильно поцарапать зачарованную дверцу, но это не значит, что Фыра не хотела вскрыть сейф. Вот ведь…
По дороге к выходу всё-таки заглянул на кухню. Настасья уже прибралась и теперь заново готовила обед. Хорошо хоть Фыра огромную кастрюлю супа не опрокинула, иначе Настасью точно бы обварило.
– Она такое сотворила, а ты её ещё и защищаешь, – заметил я, глядя на суетящуюся женщину.
– Ну, – Настасья вытерла руки о полотенце, висевшее у неё на плече, и повернулась ко мне. Полотенце, кстати, было другое, не то, которым я кошку гонял. Правильно, то уже загрязнилось, и его нужно было в стирку отдать, – Фыра очень умная девочка. Иногда мне кажется, что она умнее некоторых двуногих особей. Вот только это никак не влияет на тот факт, что она животное. Да ещё и из породы кошачьих. Подобные выходки у неё в крови, и нам нужно только смириться с этим. И проявить снисходительность, не без этого.
– Ты случайно на адвоката не училась? Сдаётся мне, что ты сможешь тварь в суде защитить, – язвительно добавил я. – Вот только мне совсем не хочется проявлять снисходительность. Не в этом случае. Фыра должна понять, что не все и не всегда будут смотреть на её выходки сквозь пальцы. Так что она наказана. И если ты дашь ей хоть кусочек колбаски, то я накажу и тебя, так и знай. А так как ты не животное, которое часто поддаётся инстинктам, то твоё наказание будет гораздо суровее. Поверь, наказывать я тоже умею.
– Евгений Фёдорович… – Настасья всплеснула руками.
– Я сказал всё, и да, я знаю, что эта паршивка прячется где-то здесь, так что, надеюсь, она тоже ничего не пропустила мимо ушей, – и, резко развернувшись, вышел из кухни.
– Что-то вы сегодня не в духе, Евгений Фёдорович, – заметил Игнат, садясь на водительское сиденье раньше, чем я успел это сделать. – Лучше я поведу хотя бы до складов. А там вы немного остынете и уже не намотаете машину вместе с собой на ближайший столб.
– Я не настолько зол, как тебе кажется, – повернувшись, я посмотрел на Игната. – Вы слишком потакаете Фыре. Ей скоро жениха искать и в перспективе матерью становиться, а она всё как котёнок себя ведёт неразумный.
– Всему своё время, Евгений Фёдорович, – философски заметил Игнат. – Вот увидите, Фырочка образумится и станет прекрасной матерью.
– Ну-ну, – я покачал головой, – надеюсь, ты прав.
– Я прав, – ответил Игнат уверенно.
– Где мы? – я смотрел в это время в окно. Машина начала останавливаться, вот только… – Это явно не склады.
– Нет, не склады, – Игнат бросил на меня слегка извиняющийся взгляд. – Я забыл предупредить, как-то так получилось, совсем из головы вылетело. Это мастерская упаковок. У нас небольшая проблема с художниками. Кондитеры новый десерт начали выпускать. В меню рисунок граф Мамбов сделал. Они с Вероникой Егоровной во время прогулки в кафе заглянули. Поужинали, а потом он по старой памяти картинку нарисовал. А вот лекало на упаковку сделать некому, – он развёл руками. – Вы же их быстро рисуете, вам и пяти минут много будет. Заодно посмотрите, как мы развернулись. Но мы можем и уехать, здесь до складов недалеко.
Развернулись мы действительно по-крупному. Михалыч провёл определённые расчёты с парой бухгалтеров, и они решили, что дешевле и лучше расширить здешнюю мастерскую даже с учётом портала. И сейчас в мастерской трудились уже больше двух десятков человек, и планировалось расширить ещё больше.
– Образец Мамбов набросал? – спросил я, не спеша выходить из машины.
– Да, ваше сиятельство, – кивнул Игнат. – И ещё я узнал насчёт соседних складов. Владельцы выставили их на продажу, когда начались те прорывы, устроенные ненормальным магом. Юристы подготовили все необходимые документы, осталось только с финансированием определиться и заключать сделку.
– Давай с кланового счёта, – немного подумав, решил я. – Всё-таки это не мои личные предприятия. До отъезда успеем сделать?
– Успеем, – Игнат снова кивнул.
– Я только не понимаю, почему владельцы вообще решили их продать. Я прекрасно помню, как жители форта сопротивлялись эвакуации. До последнего тянули. А эти склады уже на продаже висели, когда мы приехали, – сказал я задумчиво, разглядывая разросшиеся мастерские. Хорошо ещё, что с изначальной мастерской много земли шло, и было куда расстраиваться. Да и склады мы отсюда планируем убрать, когда сделка будет заключена.
– Они не местные. Охотники, приезжавшие сюда тварей погонять. Сава же не только из-за нас сюда приезжает, – Игнат замолчал, пару секунд смотрел впереди себя, а потом повернулся ко мне. – Что вы будете делать с котятами?
– Что? – я уже хотел выйти из машины, но отпустил ручку и повернулся к нему. – Почему ты вдруг заинтересовался этим вопросом?
– Тихон говорил, что вы планируете котят за преданную службу ПроРысевым отдавать, – наконец после небольшой паузы выдавил из себя Игнат. – Ребята спрашивают, какие критерии отбора счастливчика, которому котёнок достанется? А я спрашиваю, не будет ли личным помощникам определённая скидка?
– Так, я не понял, – почувствовав, что глаза начали слегка расширяться, я помотал головой, чтобы привести мысли в порядок. – Я ещё даже не выпустил Фыру в тайгу, а вы уже котят делите? А не слишком ли вы спешите? Может, эта паразитка не сможет себе пару найти.
– Да что вы такое говорите! – Игнат удивлённо посмотрел на меня. – Как такая красавица и пару не найдёт?! Да за её внимание все коты биться начнут.
– Угу, главное, чтобы она к такой интересной забаве не присоединилась, – сказал я, вылезая из машины. – А то вдруг ей понравится, как они дерутся, и она решит присоединиться. В боевой ипостаси. Кстати, – я посмотрел на Игната, вылезшего следом за мной, – а если котятам передастся её способность становиться синего цвета? Мы не знаем, как на Фырином потомстве отразятся все её сожранные макры.
– Это будет просто отлично! – ответил Игнат с восхищением в голосе.
– Тьфу на вас, – я махнул рукой. – Можешь передать ребятам, что критериев пока нет. Я их ещё не придумал, так что расслабьтесь пока. До мая у меня времени навалом, а там что-нибудь придумаю.
– Почему до мая? – Игнат насупился.
– Потому что рыси рожают потомство в основном в мае. И, Игнат, ты же не думаешь, что я котят новорожденных у матери отберу? Так что до осени время есть. А вы пока подумайте, как порадовать прежде всего меня. Фыру радовать не советую, иначе я узнаю, и этот неудачник моментально вылетит из очереди. – Добавил я злорадно, глядя, как скривился мой помощник. – А теперь пошли. У меня внезапно образовалось очень много дел, и на всё про всё очень мало времени.
Мы стояли возле ворот достаточно долго, чтобы нас успели заметить и вызвать управляющего. Я долго смотрел на незнакомого молодого ещё парня, которому на вид было не больше двадцати пяти лет. Никакого проблеска узнавания не было, и всё-таки он кого-то мне напоминал. Мой пристальный взгляд не укрылся от парня. Тот прекрасно понял его значение.
– Меня зовут Глеб, – наконец сказал он, не дожидаясь вопроса. – Глеб Свинцов.
– Что? – я уставился на него. – Свинцов?
– Я двоюродный племянник, если вас интересует степень родства, – спокойно ответил парень. – Ваш дед – глава нашего с вами клана. Сергей Ильич проверил меня, и я дал все самые страшные клятвы.
– И не пожалел, что так получилось? – спросил я, глядя на него. Он был отдалённо похож на покойного Борьку Свинцова, и я увидел это небольшое, надо сказать, сходство.
