bannerbannerbanner
полная версияDeep space empires. Сиф

Алекс Кинсен
Deep space empires. Сиф

Полная версия

ГЛАВА 16

Через две недели я была одета в бирюзовое платье, облегающие фигуру словно вода – точной копией того, что выдал мне Даро для первого ужина с Тероном. Я нарисовала его оператору в отделе реквизита, и через день он выдал мне его на руки.

– Красиво. – Безразлично констатировал Хат. Кроме того, мои браслеты с оружием были замаскированы под драгоценные, в них же были припрятаны капсулы с ядами и снотворными.

На вечеринку меня провел сотрудничающий с Гайлом информатор, и оставил в полном одиночестве. Сказать, что я была в шоке, значит, не сказать ничего. Соблазнительница из меня была как из собачьего хвоста – сито. Когда я выходила из части под взглядами двух сотен глаз, я могла почувствовать целый спектр эмоций: от вожделения у некоторых мужиков, до откровенно разочарования моей неуклюжестью и угловатостью, читавшейся в глазах подкованных и умудренных таким опытом женщин. Одна из них, кажется, Шиат, безумно красивая, на мой взгляд, перегородила нам с Гайлом путь, упёрла руки в боки и позволила себе высказаться:

– Капитан, она совершенно не может себя держать. Она соблазнит разве что полудохлого барана, а не такого избалованного извращенца как Наргар. Позволь пойти мне!

– Либо справится, либо он её раскусит и убьет. – Гайл произнес это со странным злорадством. На людях он всегда вел себя со мной особо сурово и жестко, в отличие от моментов, когда мы оставались одни. И я его понимала.

Подсаживая меня в электрокар, он тихо произнес:

– Это моя работа – делать правильные ставки на правильных людей. И я никогда не ошибаюсь. Я верю, что не ошибся в тебе. Главное, чтобы и ты в себя поверила. Ты можешь намного больше, чем быть домашним питомцем у ахрагитов или домохозяйкой у себя на Гайе. Но пока я не выброшу тебя из лодки, ты никогда не поверишь в то, что можешь плавать. – Он похлопал меня по плечу и кар взвился в воздух.

Наргар был высоким подтянутым аллионом с блестящими серыми глазами и пшеничными волосами. От него пахло сексом и грехом, и липкая грязная аура окружала его порочную красивую внешность. Я долго крутилась у него под носом, и так и эдак принимая соблазнительные позы, но не добилась хоть какого-то заинтересованного взгляда. Запершись в туалете, я жаловалась Гайлу, сидевшему на другом конце передатчика в моем ухе, что он ошибся.

– Я не могу! Я кручусь и так и эдак, но он не реагирует! Да и на что тут реагировать! Вокруг него вьются какие-то генетически выведенные цыпочки! Иначе я просто не могу объяснить их совершенный вид. Ты еще не видел меня до того, как я не отрастила волосы и не исправила цвет бровей и ресниц! Настоящий альбинос с черными углями вместо глаз!

– Замолчи и подойди к зеркалу. – Его шепот в моем ухе был ледяным.

– Что ты видишь?

– Я только что тебе описала!

– А теперь я расскажу тебе, что вижу я. – Его голос вдруг стал совершенно не похожим: вкрадчивый, шелестящий шёпот, срывающийся от дрожащей в нем страсти. Качество связи был отменным, и мне казалось, что он стоит рядом и лично шепчет мне на ухо. – Проведи пальцами по губам.

Я послушалась.

– Чувствуешь, какие они мягкие? И полные. Приоткрой их. Теперь они готовы для поцелуя.

Это начинало на меня действовать, и я вдруг увидела себя со стороны.

– А теперь посмотри на свои волосы.

Сегодня они были уложены идеально: яркими солнечными волнами ниспадая почти до самой попы.

– Любой немертвый самец захочет зарыться в них носом. Они так приятно пахнут. А потом держать тебя за них, пока будет проскальзывать в твой рот своим орудием.

Я покраснела как рак. Это говорит Гайл? Мой невозмутимый и хладнокровный тренер-убийца?

– Пульс участился. Ты не должна стесняться. Ты должна захотеть. Ты чувствуешь желание?

От скабрезностей, которые он произносил в моем ухе я уже давно была вполне физиологически готова, только не знаю, к чему.

– И последнее. – Жестко выдал Гайл. – Обхвати руками свою грудь.

– Иди ты знаешь куда, кэп?

– Выполнять! – Рявкнул он. И я зачем-то подчинилась. – Вот так. Спусти декольте еще немного.

Я закусила губы. Представлять Гайла, сидящего сейчас перед мониторами и занимающимся со мной «сексом по телефону», было очень… возбуждающе. Не то, чтобы я его хотела. Но это было… приятно. Надеюсь, он там хотя бы один, а не с группой хихикающих в кулак операторов.

– А сейчас ты быстро выходишь из туалета. Бегом! Три-два-один.

Я вылетела из двери и тут же налетела на Наргара. Теперь понятно, почему Гайл так резко выдал эту команду. Наверняка, видел на сканнерах его перемещения. Наргар схватил меня за талию, чтобы придержать и не столкнуться слишком сильно. Я все еще была раскрасневшейся, с блестящими глазами, прикушенными губами, помада на которых теперь чуть размазалась, а декольте было чуть приспущено.

– Милая леди, вы так… приятно пахнете. – Наргар неприлично повёл носом, совершено не торопясь меня отпускать. – И цвет волос. Удивительный. Могу я вас угостить?

Дальше все пошло как по маслу в лучших традициях шпионских боевиков. В его спальне, куда мы все-таки дошли, спустя долгие полчаса пошлых разговоров, от бессмысленности которых вяли мои уши и взрывался мозг, он тщательно и размеренно тискал меня, а я также стойко это терпела, ожидая, когда подействует снотворное, которое я втирала ему в волосы. Слава Богу, подействовало еще до того, как он успел подумать о том, чтобы начать меня раздевать. Гайл был прав. Сама я приняла противоядие.

– Я думала, это никогда не закончится. – С этими словами я вывалилась из кара, под радостное улюлюканье некоторых ребят, которые еще не спали. Оставшиеся были теми, кому было не безразлично, провалю я свое первое задание или нет: кто-то симпатизировал мне, а кто-то, делал ставки на тотализаторе.

– Иди, отмывайся от этого придурка и мы ждем тебя. – Шиат уважительно мне кивнула и похлопала по плечу.

– Для чего?

– Вечеринка в честь посвящения! Ее нельзя пропускать! А над твоей сексуальностью я потом лично поработаю. Кажется, там еще не окончательно все потеряно.

– Прям утешила. – Пробормотала я ей в спину.

Оказалось, что частью посвящения была веселая попойка. Отвертеться никак не получалось. И когда один стакан тарайна, содержащего алкоголя приблизительно столько же, сколько стакан земного пунша, полностью отключил меня за две минуты, вся банда единодушно сошлась во мнении, что для Призрачных скатов это совершенно не годится. И дело было не только в развлечениях. В конце концов задания были абсолютно разными, а моя неустойчивость к алкоголю однажды может вывести меня из строя и стоить жизни мне, или даже команде. С этим согласился даже Гайл, и теперь Зан, главный по веселью в этой богадельне, очень планомерно и медицински выверенно, отмеряя дозы колбами и мензурками, приучал нейромедиаторы в моей голове реагировать на алкоголь правильно. В итоге, через четыре месяца его школы, я почти догнала своего учителя и иногда играла с большими бородатыми дядями в игру «Кто кого перепьет». Часто даже выигрывала. Кроме как у Зана и Шиат. Однако они мной гордились.

С тех пор было много заданий. Гайл с ребятами работал на орбите, в космосе, участвовал в штурмовых и прочих силовых операциях. Меня же поначалу отправляли просто воровать. В основном, на столичную планету Гарайского конгломерата – Гарат-Нитера. Со временем задания становились все опаснее, ведь заказчики Гайла планировали прижать правление одного из самых беспринципных и гадких народов Конгломерата – гаротов. Полуголые варвары занимались работорговлей, но самое страшное: их подозревали в торговле живым товаром с ахвишемами – заклятыми врагами сразу трех союзных держав Аттрактора. Хотя никаких доказательств не было. Их Гайлу и предстояло собирать.

От задания к заданию надежда, что меня ищет влюбленный Терон, умирала, умирала и умирала, но всё никак не желала сдохнуть до конца. Я задвинула её в самую дальнюю и глубокую часть своего сердца, которое совершенно охладело к дракам, поединкам и операциям. Все они проходили одной сплошной чередой. Разум очищался, меня покинули кошмары, страхи, волнения. Настроение портило только щемящее чувство навсегда утерянного шанса на счастье. Я думала о Тероне каждый вечер, укладываясь в кровать, представляла, как он обнимает меня со спины. И только эта фантазия согревала меня среди ночи. Настроение всегда оставалось стабильно отвратительным, а боевые навыки стали безупречными, поэтому теперь уже прозвище «Райгн» – «чокнутая» – подходило мне как нельзя кстати. Была у этого прозвища и ещё одна причина – моё неподдающееся пониманию гарайцев правило: никогда и никого не убивать. Я очень ювелирно нейтрализовывала тех, кого нужно было нейтрализовывать. Усыпляла, вырубала, самыми разными способами лишала возможности двигаться, но так или иначе на моем счету пока ещё не было ни одной жизни. Хотя мне и встречалась куча отъявленных мерзавцев, мафиозников и прочих убийц. Их жизни я оставляла на совесть гарайского правосудия. Моя же совесть была относительно чиста.

Через некоторое время Гайл дал мне несколько новобранцев для тренировок, но увидев, что я попросту вымещаю на них свое плохое настроение, превращая в котлеты, забрал обратно, оштрафовал при этом на десять тысяч кредитов, вычтя из моего двухмесячного жалования, но так и не добился ни тени раскаяния. Он то и дело пытался заводить со мной разговоры о моем состоянии, но я никогда на это не велась, и он, наконец, оставил меня. Очень скоро он стал звать меня на боевые операции по освобождению заложников, и ликвидации целых мафиозных структур. Тогда он понял, что мое дурное состояние духа само по себе может быть достаточно сильным оружием, и что я приношу намного больше пользы именно так, чем как обычная воришка или нелепейшая соблазнительница.

Теплое лето Зеваона сменила не менее приятная осень, а затем влажная, лишь едва прохладная зима, принесшая вместе с южными ветрами свежий воздух экваториального океана. Говорят, что там на экваторе тепло круглый год – совсем как на Гайе.

 

В одну из операций, где мы пытались освободить маленькую дочь благородного Аро Гадаора – одного из тринадцати сенаторов Гарайского конгломерата, именно мне удалось найти её в заминированных подвалах старого завода по переработке титана. Похитителям удалось покинуть завод. Уходя они взорвали первую цепь взрывчатки. Гайл передал всем по рации:

– Всему подразделению покинуть зону операции. Ждать меня наверху.

Этот герой хотел спасти всех нас и сам вытащить девчонку.

– Принято, кэп. Отступаем. – Слышалось то и дело по линиям интеркома. Я, Зан и еще пара парней из звена Зана молча переглядывались и не спешили отзываться.

– Завод слишком большой. Ждать его наверху, значит, что он сам будет пытаться её найти. – Озвучила я очевидное.

Глядя мне в глаза, Зан произнёс в рацию:

– Помехи на линии, приём!

– Всем отступать, – надрывался Гайл у нас в наушниках под гремящими в отдалении взрывы.

– Ни хрена не слышу, кэп, помехи на линии. – Врал на голубом глазу Зан. – Танар, Киато, слышали кэпа?

– Не разобрать, Зан. Помехи. Продолжаем операцию. У объекта совсем нет времени. Она погибнет.

Слышавший всю эту комедию Гайл не своим голосом орал нам отступать. Но эти трое никак не унимались, весело перемигиваясь, изображали поломки на линии. Молча Зан покрутил пальцем над головой, изображая взлёт вертолета и приказывая своим рассредоточится для поисков маленькой заложницы дальше.

– Сиф, не слышал твоего отзыва, приём. – Раздался в конце охрипший голос кэпа у меня в ухе. Я смотрела в глаза Зана, который уже готов был убегать, и кивнула ему, молча вынув наушник из уха.

– Я в сектор D. – Бесшумно выдохнула я Зану.

– Удачи, Райгн.

Меня вело какое-то женское материнское чутье. Она там совсем одна. Маленькая восьмилетняя девчонка. Брошенная, в темноте. Слышит звуки взрывов и знает, что сейчас умрет. Я твёрдо решила искать её до конца. Я пришла прямо к ней. Меня вёл мой внутренний голос.

Мы успели чудом выбежать на поверхность, когда совсем рядом стали рушиться стены и взрываться последние детонаторы. Девчонку я прикрыла собой от самого последнего взрыва. Спина обгорела так, что, упав прямо на ребенка, я потеряла сознание, а проснулась уже в регенераторе центрального госпиталя почетным гражданином Гарайского конгломерата. Грамоту о моем награждении этим «званием» зачитал мне лично отец спасенного ребенка пока я валялась в искусственной коме около недели. Гайлу, обыскивавшему совершенно пустой участок подвалов тоже удалось выбраться. А вот весельчак Зан и его ребята остались в тех подвалах навсегда.

Когда меня выписали, у выхода из госпиталя меня встретила только Шиат. Она сочувственно сообщила, что мне предстоит разговор с Гайлом и доставила меня прямиком в его кабинет. Как только дверь за мной закрылась, и мы остались одни, он сгреб меня в охапку и долго не выпускал из объятий, зарывшись носом в мои до половины сгоревшие волосы. Теперь они доставали только до лопаток, хотя я итак всё время порывалась их отстричь, как раньше. Но Гайл не разрешал. Я бы и не послушалась, но, наверное, в тайне сама не хотела. Мне не хотелось при встрече с Тером вновь предстать перед ним той же особой с торчащими рыжими колтунами, которая так разочаровала его в нашу первую встречу. Поэтому я постоянно носила прическу, перенятую у Туан. Три приплетенные к голове толстые косы, образующие гребни.

Мы с Гайлом всё еще стояли, впечатавшись телами друг в друга, и я чётко поняла, что мне это очень нравилось. Я чувствовала его крепкое плечо, чувствовала его мощь и силу, перед которой мне хотелось спасовать, сбросить всю броню и, наконец, расслабиться. Он отстранился и взял мое лицо в ладони, гипнотизируя своими прекрасными серыми глазами. Я точно понимала, что он собирается сделать. Но сделала шаг назад. Я не чувствовала страсти, только уют и защищенность. Но этого было не достаточно. Пока не достаточно.

– Что теперь? – Ровно спросил он, словно ничего не произошло.

– А что теперь?

– Ты гражданин. Я тебя поздравляю. Ты можешь поднять в воздух Ар-Мир и улететь. Ты собиралась к раатам.

Он обошел свой стол и уселся в командирское кресло, а я устало плюхнулась в кресло для посетителей.

– А мне туда надо?

– Ты уже передумала? – Оживленно спросил он.

– Я не знаю. Зачем? – Я запрокинула голову и закрыла глаза. – К тому же наш временный контракт еще не подошел к концу.

Он пялился на меня с торжествующей улыбкой, так редко озарявшей его лицо.

– Идём. Надо почтить память Зана, Танара и Киато. И выпить за получение твоего гражданства.

Я не торопилась вставать.

– Это ведь я тогда сказала всем, что ты и ребёнок погибните, если мы бросим вас там. Зан и ребята послушались меня. Их смерть на моей совести.

Гайл покачал головой.

– Ты не права. Всегда есть кто-то, кто стоит до конца, в нарушение всех приказов, рискуя жизнью, карьерой и званием, просто делает то, что нужно сделать. Всегда есть люди, для которых наивысший приоритет в жизни – это чистая совесть.

– Но если бы я этого не сказала…

– Не бери на себя слишком много. Ты здесь ни причём. Зан самостоятельный парень, у него всегда было своё мнение и он всегда бросался в самую гущу опасности. Дело превыше всего. Пойдём. А потом тебя ждет наказание за то, что ты ослушалась моего приказа покинуть завод.

– Брось, Гайл. Не будь такой задницей. Если бы я тебя послушалась, ребенок был бы мертв.

– Проблема в том, что ты не слушаешь меня постоянно. И я должен с этим что-то сделать. Ты видела, к чему это привело Зана. Не заставляй меня отстранять тебя от операций.

После нескольких тихих тостов за погибших, все начали по очереди рассказывать истории из их жизни, смешные и героические. Разговоры затянулись на пару часов. А потом все как всегда закончилось шумной попойкой. Ни дать ни взять средневековые грабители. Зану бы точно понравилось. Откуда-то даже появились шлюхи из местного борделя, куда поначалу светило попасть и мне. Шиат выбрала себе симпатичного парня и даже предлагала мне присоединиться к общему веселью и подобрать себе красавчика, но Гайл рявкнул на нее так, что все слышавшие недоуменно переглянулись, Шиат понимающе ухмыльнулась, а я с перепуга расплескала тарайн себе на грудь. Ведь теперь я свободно позволяла себе алкоголь. Но не мальчиков. Секс для меня по-прежнему ассоциировался с какими-то чувствами, а чувства у меня были только к Терону.

В гордом одиночестве я свободно развалилась на деревянной скамье под навесом, закинув ноги на опустевший стол. Ребята разбредались для более уединённых развлечений, а мы с моим другом стаканом равнодушно наблюдали за этим увлекательным балаганом. Одна из низкорослых девушек, на которую никто не обратил внимания, заинтересованно подсела ко мне.

– Я не по этой части, дорогая.

Она робко рассматривала меня. А я заметила на её шее дурацкий полосатый шарф. Внезапно я вспомнила, что уже видела его.

Пару месяцев назад в один из периодов, когда каждой женщине требуется заедать осеннюю хандру чем-то сладким, я совершила вылазку в местный аналог «супермаркета», просто для того, чтобы немного развеяться. Взяв плетеную из ветвей корзину, я слонялась по отделам фруктов, сладостей и каких-то полуфабрикатных пирогов. Покупателей было немного, но мое внимание привлекла пара. Она была одета в летнюю красную пеструю юбку поверх обычных спортивных брюк, изношенные грязные спортивные туфли и старую кожаную мальчишескую куртку, стянутую снизу резинкой. Венчал всё это дизайнерское великолепие, от которого у Даро наверняка свело бы судорогой двигатели, полосатый шарф, наброшенный на грязные волосы, наподобие покрывала древних иудейских женщин. Парень в кожаной куртке с капюшоном на коротких дредах и вовсе был похож на удивительно женственного ассасина из старой земной компьютерной игры. Поначалу я даже решила, что эта семейная пара из двух женщин, пока он не заговорил низким грудным басом. Не знаю что, но что-то заставляло меня следить за ними по всему магазину. Притаившись с другой стороны полок, я делала вид, что выбираю печенье, но на самом деле рассматривала их, пытаясь понять, что же в них так зацепило меня? Они выбирали мясные полуфабрикаты не из дешевых. Ужин на двоих.

От них пахло наркотической травой сейвис. Я очень хорошо знала этот запах. Сигареты с ней изредка курили ребята, но меня эта дрянь никогда не привлекала. Стоя в грязной прокуренной одежде, плечом к плечу, они были счастливы. Вот что приковало мой взгляд. Девушка в грязных обносках светилась влюбленной довольной улыбкой, которую она несколько раз подарила и мне, когда я наворачивала пятый круг по одним и тем же рядам. Я чувствовала себя завистливой вуайеристкой, но ничего не могла с собой поделать. Да и не хотела. Им было явно не до меня. Они были вместе. У них была одинаковая энергетика, одинаковый запах, одинаково блаженные лица. Я представила их в тесной прокуренной квартире, в которой едва помещалась одна единственная кровать, и они были там счастливы. Чёрт.

Вернулась в свою конуру я одновременно с плохим и с хорошим настроением. Я была рада, что они напомнили мне, что где-то в мире есть чувства довольства, уюта, влюбленности, счастья. Пусть ты и выглядишь как бомж. Но меня теперь все это не касалось. Мое дело выполнять задания и только.

Сейчас же меня очень удивило, что она пришла вместе с остальными девочками легкого поведения.

– Я уже видела тебя. У тебя же есть парень?

Она молча кивнула. Выражение того странного блаженства всё ещё не сходило с её лица. Конечно, курить столько сейвиса.

– Как тебя зовут? – Честно говоря, мне было не интересно.

– Астарат.

– И он знает, что ты шлюха? – Европейская деликатность давно уже была мной забыта.

Она вновь кивнула.

– Не против?

– Нет. Нам даже нравится.

– Нам?

– Мне нравится заниматься сексом. А Трин наблюдает, если клиенты приходят ко мне домой.

– Боже, не хочу это знать. – Сказала, я больше себе под нос. Флер влюбленности и счастья, который так зацепил меня тогда, внезапно испарился. И всё-таки я зачем-то продолжила разговор. – Он тоже работает шлюхой?

– Нет, он не работает. Трин играет.

Я вопросительно задрала брови.

– В компьютерные игры. Ему нравится. – И она глупо и мечтательно улыбнулась. А я окончательно озверела.

– То есть он жрет за твой счет, живет за твой счет, играет за твой счет, курит наркотики, трахает тебя, смотрит, как это делают другие, а ты что? Просто в него влюблена? – Я грохнула стакана об стол, и он покрылся трещинами, а девушка испуганно вскочила. – Знаешь, не курила бы ты столько, глядишь, и мозги бы прочистились.

– Но я не принимаю наркотики. – Прозаикалась она и убежала.

– Боже. – Я встала и отправилась к себе. Она еще и наркотики не принимает. Я-то думала, она такая счастливая и влюбленная, находясь под воздействием сейвиса. А она, черт возьми, просто счастливая. Потому что просто влюбленная. И поэтому он может делать с ней все, что ему заблагорассудится. По дороге свернула и вышла на залитую лунным светом тренировочную площадь. Там никого не было, кроме свежего воздуха и звездного неба. От злости начала пинать песок под ногами. Останься я с Тероном, была бы такой же она. Влюбленной счастливой дурой, которую он использует и отдает на потеху другим мужикам. Только, может, немного почище и в дорогих одеждах. Хорошо, что не осталась.

После этого всплеска раздражения голова, наконец, прочистилась и на неё снизошел уже привычный мне покой и равнодушие. Я легла на землю и уставилась в небо.

– Тебе нужно взять отпуск. – Откуда-то нарисовался голос вездесущего и всевидящего Гайла.

– Не нужно.

– Ты не стабильна.

– Стабильна. – Мой голос вновь стал бесцветным, каким был все последнее время. – Все уже прошло.

Шаги Гайла проскрипели по гравию и он уселся рядом со мной.

– Я серьёзно. Возьми пару недель отдыха.

– Я с ума сойду за это время.

– Ты утверждаешь, что стабильна. Значит, не сойдешь.

– Что ты прицепился?

– Ты не машина, Сиф. Хотя и очень хочешь такой казаться.

– Мне все равно, кем и чем я кажусь. Но так проще. Забываешь обо всем. Жизнь состоит из череды коротких заданий, которые просто надо выполнить. Никаких долгосрочных планов, никаких душевных мук о неопределенном будущем, неразделенной любви, привязанности к собственности, дому, планете, галактике. Только бизнес и деньги. Хотя и на них уже плевать.

– Почему ты не хочешь вернуться на Гайю?

Я пожала плечами и забрала у Гайла электронную сигарету, которой он все это время дымил. Он достал другую.

– Скоро я полечу туда, чтобы увидеть Алис.

– Кто это?

– Моя дочь.

– У тебя есть дочь?

– Тебя что-то смущает? Я женщина в конце концов. И могу родить ребенка.

 

– Да, это я заметил.

– У меня и муж был. – Продолжила я исповедоваться. – Он и продал меня Сайграхарскому завоевателю. И теперь… Мне даже не хочется ходить с ним по одной планете. Да и что я там буду делать? Жить в домике у озера? Одна. Медитировать? Вышивать крестиком? Писать книги о своих путешествиях здесь? К черту все это. Я застрелюсь через месяц. Я изменилась. Только в схватке, в засаде, в игре в кого-то другого, когда время замедляется вокруг, пульс стучит в висках, и существует только этот звук во Вселенной, а все остальное проходит мимо словно компьютерная игра, единственная задача в которой – выжить и выполнить задание. Только в этот момент. Только сейчас. Я чувствую себя настоящей. И живой.

Я затянулась, а он забрал сигарету и потушил её.

– Тебе ни идёт. А всё, что я слышу – это просто женское отчаяние. Очередная игра.

– Ты точно такой же.

– Я такой уже несколько веков. – Он повысил голос, ввернув в него свои любимые командные нотки. – И это моя жизнь. А ты здесь всего год. И просто заигралась. Тебе нужен мужчина. – Он сказал это чуть более напряженно, чем если бы просто давал дружеский совет.

– О, нет. Ты что моя тётушка? Решил сплавить одному из своих больших волосатых головорезов? Чтобы я пекла ему пирожки, вытирала руки о передник, рожала кучу детей, а вечером исправно раздвигала ноги, когда он будет приходить с очередного твоего задания? Ты так представляешь себе меня – не отчаявшуюся и счастливую?

Он зачем-то раскрошил в своей огромной лапе оказавшийся там булыжник.

– Дело всего лишь в твоем отношении к этому. Если ты полюбишь мужчину, все это покажется очень привлекательным.

– Спасибо. Я уже только что лицезрела влюбленную шлюху. И сама такой чуть не стала. Я не буду играть в одну сторону. Я приму теперь только обоюдные чувства.

– Твое сердце уже занято. Любой, кто полюбит тебя, наткнется на полное отсутствие обоюдности с твоей стороны.

– Значит, выхода нет. И я продолжу заниматься тем, чем занималась. А если у тебя есть претензии к качеству моей работы, сообщи, я поработаю над собой.

– Претензии только к твоему невыносимому характеру. – Услышала я, когда уже залетала в коридор, ведущий в мою каюту.

На следующий день я проснулась от того, что он бесцеремонно грохнул на мою постель дорожный вещмешок.

– Одевайся, мы летим на Таригиу.

– Кто это? И почему мы на ней летим?

– У нас отпуск. – Рявкнул Гайл и вышел. Но не тут-то было. Я вылетела за ним в коридор.

– Это что? Новое задание? Мы летим вдвоем? Я должна знать, куда мы собираемся!

– Ты мой солдат. И задаешь слишком много вопросов. Если не соберешься прямо сейчас, то я при всех затащу тебя в шаттл прямо так.

Все, что на мне сейчас было, это трусы и обтягивающая белая майка. Но я ему не поверила. Не станет он так позорится.

– Я уже сказала вчера, что никуда не поеду. Все, что мне нужно, это пострелять по коленным чашечкам каких-нибудь мерзавцев. И потом? Вдвоем? Что о нас подумают?

Гайл мне не ответил. Зажав мой рот правой рукой, левой он скрутил меня, подхватил под живот, и протащил так к самому ближайшему выходу, где уже предусмотрительно стоял шаттл. Швырнув меня в него, он напоролся на пару квидекских приемов ближнего боя, доставшихся мне от Туан, но отмахнулся от них, словно от мух. После этого он подло нажал точки за ушами, и я вырубилась, увидев напоследок за штурвалом ухмыляющегося Хата.

Что это? Вода? Мои щиколотки были в воде. Не просто в ванной. Прибой. Да, это был прибой. Вода нежно омывала мои ноги и откатывала обратно. Пора открывать глаза. Заходящая звезда Гарайской системы окрасила облака багровыми красками заката, который отражался в гладких водах океана.

– Что это?

– Таригианские острова. – Ответил медитирующий рядом Хат.

Я села.

– Мы здесь втроем?

Он кивнул.

– Зачем было устраивать этот балаган?

– Зачем столько спорить с кэпом?

– Потому что он позволяет.

– Только тебе. Другой бы уже жил гауптвахте, а потом вылетел из войск с переломами ног.

– Зачем мы здесь?

– Я хотел поговорить с тобой.

– Именно здесь? А ты романтик, Хат. На тренировках было не до того? – Но он пропустил мою язвительность мимо ушей. Как и всегда. Хат слышал только суть и отвечал только по сути.

– В наш первый спарринг. Ты помнишь, что ты сделала?

– Сбила тебя с ног.

Он покачал головой.

– То есть ты не помнишь как это было?

– Нет, а что? – Я начала терять терпение и встала с белоснежного песка. К слову, я все ещё была в своём ночном облачении.

– Сядь. – Ледяной голос Гайла за моей спиной вернул меня на место. И Хат с довольной миной продолжил. Ему вообще нравилось, когда кэп ставил меня на место.

– Если честно, – и он подарил мне одну из редчайших своих улыбок, – я понял это не сразу. Через пару месяцев, прокручивая твои хоть и неплохие, но в целом не такие уж и необычные боевые навыки и сопоставляя их с тем, что ты сделала тогда, я решил просмотреть замедленную съемку той схватки. Ты все еще не понимаешь, о чем я?

– Я же говорил. – Прокомментировал Гайл. – Она сама не знает.

– Что не знаю?

– Что ж. Тогда мы не зря сюда прибыли, и проведем здесь некоторое время. Видишь ли в чем дело, ты сбила меня до того, как наши тела соприкоснулись. На замедленной съемке видно, что в тот момент, когда я почувствовал сокрушительной силы удар, ты хоть и летела на меня, но была еще в десяти сантиметрах от точки соприкосновения наших тел.

– Может, ты равновесие потерял.

– Я прекрасно помню, что я почувствовал. Сила удара была соизмерима с тем, как если бы три Гайла вместе навалились на меня всей массой. Но не ты, 55-килограмовая пиголица. Но дело не только в этом, а в твоем телекинезе. Я, конечно, был слегка знаком с квидекским карао, но такого не припомню. Тебя обучали таким приемам специально?

Я нахмурилась.

– Пытались, – я вспомнила долгие лекции Такелы, большую часть которых я воспринимала только лишь ушами, но суть которых совершенно не понимала. – Но ничего не вышло. Я не ахрагит, не раат, и вообще не телекинетик.

– Видишь ли, работа с энергиями не требует от тебя принадлежности к какой-то специальной расе. Все что нужно, это видеть ткань мира.

Хат внезапно заговорил подобно Такеле. А я вспомнила, как, выходя из общей залы на Даро, двинула плечом ошалевшего Терона так, что он еле устоял на ногах. Тогда я действительно постаралась сконцентрировать энергию, как учил Такела.

– И что мне делать с этой твоей тканью? Платье шить? – Я все еще прикидывалась дурочкой, хотя уже давно поняла, к чему он клонит.

– Твои шутки не далеки от истины. Почувствовавший ткань мира, может заворачиваться в нее, танцевать с ней, кроить из нее свою реальность. Я хочу, чтобы ты вспомнила все это, раскрыла эту способность.

– А ты так можешь?

– Могу, но не всегда. Обучение происходит для каждого по-своему. Нет единого пути к тому, чтобы увидеть энергии мира. Что тебе говорил твой учитель?

Я погрузила свой разум в воспоминания.

«Настоящая сила не только в том, чтобы продемонстрировать её всем, а в том, чтобы глушить её, скрывать, успокаивать. Ты сильна, Сиф, и харизматична. Но ты должна научиться не подминать под себя всех, а обтекать то, что тебе не нравится. Не обламывай пространство вокруг себя. Вплетайся в него. Плавно, нежно, как вода. Стань водой, и ты сможешь изменить все. Медленнее, но не нарушая гармонии пространства. Не иди напролом. Ты мягкая, сексуальная, мудрая. Используй это. Используй все, что дано лично тебе».

– Не пытайся быть как другие. – Хат продолжал слова Такелы так, словно они были одним целым. – Тебе не подойдёт стилистика берсеркера. Используй свои особенности. Не пытайся замаскироваться под остальных. Выйдет лишь фарс.

– Но мне хочется напролом, – хныкнула я, безуспешно пытаясь вырваться из захвата Хата. Именно в таком положении он и устроил мне получасовую лекцию в духе восточной философии. И его совершенно не смущало, что рука, которую он мне выкручивал, кажется, уже начала опухать.

– Хорошо, иногда можно. – Смилостивившись, он, наконец, выпустил меня, и я рухнула на пол. – Но то, что ты показала мне только что, никуда не годится. Концентрат агрессии и глупости. Думаешь, взять нахрапом и побыстрее отделаться от тренировки?

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21 
Рейтинг@Mail.ru