Алекс Каменев
Сила алхимика
Глава 2
Конь шел ходко, оставляя позади неприветливый городок, у чьих добрых жителей отобрали любимое развлечение приятного времяпрепровождения после обеда.
Ведь как приятно полюбоваться на сжигаемую ведьму сразу после сытной трапезы в хорошей таверне. Что может быть лучше? Только четвертование пойманного разбойника. А лучше сразу десятка.
Я ухмыльнулся, ничуть не удивляясь человеческой натуре. Люди везде одинаковы, что здесь, что в других мирах.
Отобранное у славных, но трусоватых бюргеров развлечение сидело позади, крепко держась за мой пояс, но при этом стараясь слишком тесно не прижиматься.
Боится. И правильно делает.
Не понимает, чего ожидать. Окажись на моем месте обычный странствующий благородный с взыгравшей рыцарской честью, что поспешил вступиться за даму (и плевать, что дама горожанка, подозреваемая в колдовстве), все было бы проще.
В меру симпатичная, с хорошими сиськами, что так и рвутся наружу, рыжая знала бы, что предложить герою за собственное спасение. Достаточно найти подходящее место и расстелить на земле плащ. Остальное пройдет как по нотам.
Дальше герой отвозит спасенную девицу к родне, и они расстаются, полностью удовлетворенные исходом. Одну спасли от огня, второй вдоволь повалял на земле красивую тетку, делая с ней такое, что никогда бы не осмелился предложить своей даме сердца.
И она будет совершенно не против, ведь надо же щедро отблагодарить героя за храбрость. Поэтому позволит сделать с собой все, что тому захочется. И будет рада, что плата окажется столь невелика.
Но это что касается обычного рыцаря. От него понятно, чего ожидать. Со мной же ситуация совершенно другая.
Мало того что маг, так еще темный.
Поэтому и стала как оглашенная орать о Книге Судеб, а не взывать к заступничеству у благородного странника.
Темная знать из Великого Дуэгара никогда не отличалась особым желанием приходить на помощь. Но всегда славились жадностью по отношению к любым проявлениям Искусства.
И рыжая знала об этом и понимала, что нужно кричать. Но оказавшись в безопасности и вспомнив все, что слышала до этого о дэс-валион, крепко задумалась, не променяла ли шило на мыло.
Когда стоишь привязанная у костра, а рядом трется потеющий субъект с горящим факелом, о таких мелочах не думаешь, считая, что все лучше, чем сгореть заживо.
Но оказавшись на свободе, вдали от кострища, поневоле начинаешь задумываться о том, что в этом мире бывают вещи похуже открытого пламени.
И в этом она абсолютно права.
Даже из-за спины я чувствовал косые взгляды и нервное напряжение рыжей. Прикажи я ей сейчас остановиться, сбросить платье и лечь, раздвинув ноги – она с радостью это сделает, будет старательно ублажать. Все, лишь бы избавиться от пугающей неопределенности.
Понимая, что еще немного и дурная баба либо грохнется в обморок, либо забьется в истерике, я сухо велел:
– Рассказывай, за что сжечь хотели. Или ты и правда травила скот, соблазняла мужиков приворотными зельями и занималась другими непотребствами, как блеял бургомистр?
– Нет, ваша милость! – порывисто прозвучало из-за спины. – Ничем таким я не занималась! Все это придумал жрец, чтобы обвинить в колдовстве!
Кто бы сомневался. Вот и инициатор незапланированного мероприятия. Аутодафе со сжиганием колдунов – любимое развлечение священнослужителей.
– Так в чем дело? Святоша восхотел симпатичной плоти?
Оказалось, что да. Торопясь и захлебываясь, рыжая ведьма поведала старую, как мир, историю о плотских желаниях отдельного религиозного деятеля к своим прихожанкам.
Жрец быстро обработал двух пустоголовых дурех, регулярно потрахивая обеих у себя в храме. Скоро ему надоели дырки сисястых, но слишком покорных коров, и захотелось «перчинки». Что-нибудь остренькое, с чем, перед тем как употребить, придется слегка повозиться. Сначала сломать, потом подчинить и лишь после этого наслаждаться сорванными плодами.
Свой выбор любвеобильный святоша остановил на травнице, что часто подрабатывала акушеркой и врачевательницей.
Дальше банально и предсказуемо: пригласив однажды на разговор рыжую красотку, жрец не справился со вспыхнувшим желанием и набросился на бабенку, пытаясь трахнуть ее прямо в заднике храма. План сначала поговорить, уломать, заставив покориться, полетел к черту.
Бабенка заорала, в помещение вбежали люди, увидев, как второе лицо в городе елозит на рыжей красотке, одной рукой запустив ей руку в ворот и что-то там возбужденно нащупывая, а второй стараясь задрать подол.
Надо отдать жирному ублюдку должное, в отличие от жертвы, сориентировался он быстро, сполз и дико завопил, тыча пальцем-сарделькой в бабенку: блудница опоила честного пастыря, совратила и погубила бессмертную душу. Ну и все в таком роде.
В мгновение ока из жертвы травницу сделали обвиняемой. Дальше все просто, по накатанной схеме.
Я зевнул. Скучно, банально и предсказуемо.
Ах да, пикантная деталь: трахать жрец предпочитал только замужних. Не знает почему, видимо, бзик какой в голове на этой теме. Пробовал один раз дочурку той прихожанки, что уже пользовал (сама отдала, заставив дочку выполнять все, что пожелает жрец), но что-то ему не понравилось.
– А где муж? Убили, когда тащили тебя в темницу? – спросил я без особого интереса. И весьма удивился, услышав тихое:
– Нет, он остался там, в городе. Присматривает за домом.
Присматривает за домом… Хм-мм… Обворожительно.
– В смысле, он не пытался тебя защитить?
Последовала заминка. Нелегко признаваться, что муженек оказался тряпкой.
– Он чуткий, нежный, – принялась оправдываться она.
Я хмыкнул.
– Он очень добрый. Когда к нам пришли стражники, он просил отпустить меня, но его не послушались.
Я чуть не заржал в голос. Чуткий, нежный телок с кастрированным чувством собственного достоинства, вежливо блеет не хватать грубо его жену, пока последнюю тащат в тюрьму.
Овцы, они и есть овцы.
– Он в молодости был очень красивым, но всегда очень стеснительным, – она помолчала и добавила: – В чем-то он походил на вас. Только у вас злая красота, хищная. Даже поворачиваясь через плечо, чудится, будто готовитесь нанести удар клинком наотмашь.
Это вызвало с моей стороны новую порцию веселья.
– Вот только я бы не стоял, покорно склонив голову, пока мою женщину тащат на костер, – заметил я.
Из-за спины раздался вздох.
– Вы не такой. Вы были готовы убивать прямо там. Без всяких сомнений. Сразу и решительно пустить в дело острый клинок. И они все это прекрасно видели. Потому и отпустили, не захотев проливать кровь.
– Свою кровь, – заметил я. – И если уж на то пошло, кровь пролилась. Того толстого лучника, что выпустил в меня стрелу, я все же убил. Вогнал ему в шею метательный нож.
И столько откровенного равнодушия прозвучало в моем голосе, что бабенка вздрогнула.
Вот еще, переживать из-за какой-то жирной свиньи, что не умеет держать натянутой тетиву.
– Я этого не видела, помост мешал. – Пауза и задумчивое: – Вы так спокойно об этом говорите, – запнулась. – Мой славный Микки никогда бы не смог так…
– Зато он хорошо умеет кланяться, покорно ожидая, пока его жену сжигают на площади, – я зевнул. – Давай откровенно: мне плевать на тебя, на твоего телка-мужа, на весь ваш паршивый городишко. Если вы там гореть будете, я поленюсь на вас поссать. Так что завязывай с этим дерьмом.
Опять дал о себе знать опыт долгого общения с Пайком. Да и плевать, перед кем высокородного аристократа изображать? Перед рыжей неудачницей ведьмой?
Почему неудачницей? Потому что не смогла отбиться от кучки оплывших от жира стражников. Этих балбесов можно разогнать парой крепких пинков, не то что пустив в ход настоящие заклинания.
Слабая по силе, максимум может видеть ауры.
Так и оказалось, дальнейшие расспросы выявили, что в основном рыжая занималась целительством, снятием порчи, поиском пропавших вещей и другой ерундой, не тянувшей дальше простейшей бытовой магии.
Отсюда возникал вопрос: откуда мелкой знахарке знать местоположение Книги Судеб? Одного из артефактов из числа Истинных вещей?
Кстати о местоположении. Я завертел головой, рука натянула повод. Послушный конь остановился на развилке разбегавшихся в разных стороны тропинок.
Слева вздымалась стена леса, справа убегали за горизонт луга, с едва начавшей выбиваться из-под земли весенней порослью зеленой травы.
Кажется, или слышится слабый шум воды? Впереди, за небольшим взгорком, плавно переходящим в пологий утес.
– Река там? – рука в перчатке ткнулась в сторону звуков текущей воды.
Сзади засопели, потом донеслось негромкое:
– Излучина. Потом идет прямо.
Все верно. Значит, не заблудился. Координаты верные.
Я дал шенкеля, пустив коня легкой рысью. Ведьма попыталась что-то вякнуть, но я остановил ее взмахом руки.
Боится погони, дуреха. Мы проехали несколько часов, преодолев по местным меркам ничтожное расстояние. И если у кого в городишке вдруг возникнет желание, то пройти по нашим следам не составит особого труда.
Но я не верил, что тупая серая масса на что-то осмелится. Даже под влиянием визгливых криков рыхлого жреца, потерявшего желанный объект для траха, максимум чего можно ожидать – это яростных потрясений пустых кулаков и обещаний обязательно разделаться с наглым дворянчиком, если тот вдруг решит вновь заехать в их миленький городок.
Прямо представляю картину, как несколько трясущихся от собственной храбрости кусков заплывшего сала, предварительно накачавшись бормотухой, сидят вечером в трактире и громко орут, что вот они этого сопляка сами бы там на площади прибили, да руки не хотели марать. А так бы они бы у-ух как ему показали, отобрали бы меч и засунули светловолосому неженке его железную ковырялку меж белых ягодиц. И все в таком духе.
Интересно, как бы быстро эти трактирные храбрецы сбежали, зайди я туда в этот момент? Скорее всего очень быстро. По дороге не забыв обделаться жидким дерьмом.
Даже под влиянием алкоголя у этой швали не хватит смелости переть на вооруженного воина.
– Здесь, – я остановил коня, не доехав до вершины утеса.
Не слишком широкая река плавно и спокойно несла свои воды, поворачивая в излучине. Низкий берег зарос камышом, где-то в километре выше по течению виднелся брод. С нашей стороны шла стена редкого леса, противоположная скрывалась за низким кустарником.
Хорошая диспозиция разбить временный лагерь. Преимущество господствующей высоты, подобраться по склону незаметно невозможно, с одной стороны прикрывает река, и есть несколько путей для отхода на непредвиденный случай.
– Рассказывай о Книге Судеб, – велел я, усевшись перед костерком и оценив положение солнца.
Ведьма бросила по сторонам украдкой взгляды, явно не понимая, зачем мы здесь остановились, но послушно опустила упругую задницу на траву, принявшись излагать свою историю. Причем буквально – свою историю в виде автобиографии. Где родилась, где росла, кто родители, о дедушке и бабушке.
Бабка и поведала внучке о древней реликвии, что хранила их семья на протяжении нескольких столетий. Точнее хранила не саму реликвию, а место ее нахождения.
На этот раз я слушал куда внимательней, чем рассказ о похотливом жреце и слабаке муже.
В какой-то момент поняв, что история начинает заворачивать в область семейных преданий, я начал задавать короткие уточняющие вопросы.
– Откуда бабка узнала о Книге Судеб?
– …
– Она ходила туда проверять?
– …
– А если нарушить запрет?
– …
– Сколько времени прошло с последнего момента, как там кто-нибудь был?
– …
– Откуда уверенность, что Книга все еще там?
– …
– Почему сама не забрала?
– …
– Была там лично?
– …
Простая и эффективная методика полевых допросов. Быстрый вопрос – быстрый ответ. Если человек замешкается, то с большой долей вероятности врет.
Поток вопросов должен идти постоянно, без задержек. Фокус в том, чтобы не давать задумываться, заставляя говорить то, что первым придет в голову. При таком подходе сознательная часть мозга отключается, и человек выкладывает все, что знает.
Если субъект отказывается от сотрудничества, применяется дополнительный метод для убеждения: воткнутый в ступню кинжал, с постепенным расшатыванием лезвия (по словам Пайка, весьма действенный инструмент, что отлично стимулирует мыслительный процесс у допрашиваемого), но думаю, мы с этим немного погодим.
Конечно, с кем-то вроде Гренвира подобный фокус не пройдет. Дисциплина разума у древнего хрена такова, что он с легкостью ответит на все вопросы и не запутается. Да еще умудрится сплести собственную ложь, в которой дознаватель утонет, даже не заметив. Но для простой горожанки сойдет.
Если резюмировать растянутый и путаный рассказ, выходило следующее: одна пра-пра-пра-прабабка ведьмы умудрилась каким-то образом попасть в услужение к Блистательному, что предпочитал жить на земле, а не сидеть в летающем граде.
За выдающиеся заслуги и разглядев в юной девчонке потенциал, истинный маг приблизил счастливую девку и сделал своей ученицей.
Принимая во внимание, что учениц у него было еще где-то с десяток и все как на подбор молодые и свежие бабенки с пригожими личиками и ладными фигурками, не приходилось сомневаться, за какие именно «достижения» родственница Винары (так, кстати, звали рыжую травницу) получила свое место возле истинного мага.
Дальше, как по накатанной, жили они поживали всей веселой компашкой, старый магик потрахивал юных учениц, которые, по сути, исполняли роль служанок и покорных наложниц, и параллельно проводил изыскания.
Дело в том, что Блистательный занимался не напрямую Искусством, хотя в этом тоже преуспел, а проводил исследования немного другого плана. В частности, тщательным образом штудировал старинные хроники и читал исторические свитки.
Короче, он был книжником. Очень упертым. И очень богатым. А искал он, ни много ни мало, все, что касалось древних времен. Старый хмырь, которого не слишком уважали дома, мечтал вернуться в Парящий град, найдя какую-нибудь архаичную магическую хрень, которой можно будет заткнуть рты насмешливым соплеменникам.
И что же, старательный книжный червь все же умудрился накопать что-то стоящее.
Книга Судеб.
Прабабка точно не знала, где он нашел артефакт из Закатных времен, но видела, что это потребовало много времени и ресурсов.
Дальше история делает крутой поворот.
Старый ушлепок не успевает вернуться с триумфом в родные пенаты, как неожиданно заболевает неизвестной магической болезнью.
Версии появления источника заболевания среди сисястых наложниц разнились. Кто-то утверждал, что хозяин заразился в одну из своих редких вылазок в большой мир. Кто-то подозревал недавно заполученный редкий артефакт. Ну а кто-то думал, что за всем стоит одна из товарок по ударной трах-команде по ублажению старческих причиндалов.
Кто был прав, а кто нет, сейчас уже неизвестно. Зато известно, что, поняв, что скоро сдохнет, старый хмырь не стал покорно ожидать конца.
Похоже, в подозрительную башку любителя молоденьких девичьих тел пришли аналогичные мысли насчет источника получения заразы. В частности, ему не давал покоя последний вариант. Мысль о том, что его переиграет какая-то потаскушка, взятая им только для удовлетворения собственных плотских желаний, серьезно взбесила старика.
Он не стал их убивать или пытать насчет того, кто мог оказаться причастен. Нет, старый хмырь поступил иначе.
Коварный ублюдок решил забрать всех наложниц с собой. Какое-то очень сложное заклинание погрузило обиталище зловредного старикашки в недра земли. Что это за заклинание и как оно работало, прабабка не знала, но подозревала, что мстительный хозяин вполне мог сотворить что-то такое, поэтому заранее подготовила себе путь для побега. Которым и воспользовалась, вовремя удрав и не разделив участь со своими товарками.
Подобная предусмотрительность вкупе с «везением», позволившим свалить из ставшего опасным замка-поместья, наводили на интересные мысли: не прабабка ли рыжей траванула мага какой-то смертельной заразой?
На этом месте я хмыкнул, ничуть не удивившись подобному предположению. Вполне логично. Молодой и задорной девице надоело подставлять свою упругую попку под вялый член старого хрена, захотелось свободы, но понимая, что уйти просто так не дадут, придумала хитрый план. Дождалась удобного момента и отравила старпера.
Я ухмыльнулся. Пайку бы история понравилась.
– То есть ты точно знаешь, где находится бывший дом Блистательного, – неторопливо сказал я, окидывая рыжую задумчивым взглядом.
Все могло быть именно так, и где-то под землей скрывалось подлинное сокровище. А могло оказаться пустышкой. Какой-нибудь дальний родственничек из Парящего града давно уже раскопал наследие предка и утащил артефакт к себе.
– Знаю, – кивнула несостоявшаяся ведьма. – Бабка один раз туда водила, крепко велев запомнить на всю жизнь.
– Это хорошо, – протянул я, все еще находясь в задумчивости от дальнейших шагов.
Рискнуть – не рискнуть? Черт, непонятно. То, что игра стоит свеч, ясно как божий день. Но при условии, что древняя реликвия все еще находится там. Если же ее нет, то ехать бессмысленно. Но слишком уж заманчивый приз.
Мне ли не знать, какую пользу могли приносить иные старинные артефакты.
При этой мысли рука неосознанно скользнула по переметной сумке, лежавшей неподалеку.
Да, некоторые волшебные вещицы могли быть в прямом смысле слова незаменимыми, давая такие возможности, о которых в технологическом мире могли только мечтать.
С реки послышался шум, следом прилетели громкие крики. Приподнявшись и стараясь держать голову на уровне края утеса, я выглянул из-за камней.
Хмм, плот, довольно большой. На нем пять обалдуев и небольшой шалаш, поставленный прямо на связанные бревна.
Двое толкают плот шестами, еще трое сидят и горланят весело песни, передавая из рук в руки объемную бутыль.
Мореплаватели хреновы…
– Что там? – при звуках мужских голосов рыжая тревожно шевельнулась, явно нацелившись удрать в кусты.
– Бухие дебилы, – буркнул я, возвращаясь обратно и проследив, чтобы дым от небольшого костерка все так же уходил в сторону, растекаясь по склону утеса, а не шел свечой вверх, служа естественным источником сигнала: здесь кто-то есть, жжет костер, подходите все желающие.
Так, что же делать? Я снова взглянул на солнце, время неуклонно шло к вечеру. Где же этот козел? Договорились же на сегодня. А если не успеет? Это не современный мир с обширной транспортной инфраструктурой. Задержка на несколько часов не считалась опозданием.
Но мне категорически не хотелось сидеть здесь долго. Во-первых, до зубного скрежета надоело ночевать под открытым небом еще в прошлом году. Ну его на хрен, этот гребаный экотуризм.
А во-вторых, информация о местонахождении Книги Судеб уже будоражила воображение, заставляя немедленно отправиться в путь.
Слишком соблазнительно завладеть еще одной Истинной вещью. Рука снова автоматически коснулась переметной сумки.
Эти предметы обладали колоссальной мощью. Иной раз об их истинной силе не догадывались даже посвященные. Вспомнить тот же Нимуранский свиток. Он тоже являлся «артефактом с душой». И посмотрите, что с его помощью сотворили.
Скинули богов с их небесного пьедестала. Дали крепкий поджопник под эфирные задницы, отправив небожителей прямиком в тварной мир.
А сраная расческа, что оказалась вовсе и не расческой? Перенесла мою душу по тропам мироздания, вселив в тело малолетнего пацана.
Могущество таких предметов нельзя недооценивать.
И это заставляло задуматься. Когда в мире творится такой дурдом, когда падшие боги выясняют отношения со своими изгнанными в пределы первозданного хаоса собратьями, когда светлые маги схватились с темными, когда жрецы, спятив от появления своих небесных покровителей среди людей, начали творить всякую хрень, – тут поневоле захочешь заиметь у себя дубину помощнее на непредвиденный случай.
Решено, отправляюсь за Книгой Судеб. И плевать, что изначальные планы придется менять.
– Пойдешь со мной, покажешь, где гробница блистательного ловеласа, – сказал я.
Рыжая робко на меня посмотрела.
– А потом?
Я раздраженно дернул плечом.
– Потом можешь убираться куда хочешь. Возвращайся к своему пентюху-мужу, ищи себе новый дом – мне плевать. Главное, приведи к месту, а дальше можешь проваливать.
Я не сомневался, что смогу уловить эманации столь мощного артефакта, находясь в непосредственной близости. И даже если он под землей, его будет можно обнаружить и выкопать.
– А вы не хотели бы взять меня в ученицы? – зазывно улыбаясь, спросила ведьма.
Я вытаращился на нее в изумлении. Не спорю, фигурка у нее ничего и сиськи отпадные. Но тетке уже под тридцать и на роль ученицы она слабо годилась. Видать, воспоминания о рассказах прабабки дали толчок разыгравшемуся воображению. Бабенка уже мечтала, как пойдет по пути старушки и станет учиться у кого-то из истинных магов. Совсем у тетки крыша поехала.
Я уже собирался ей ответить, чтобы не забивала голову всякими глупостями, как вдруг из прибрежных кустов беззвучно выступила закутанная в темный плащ с капюшоном сгорбленная фигура.
Бабенка завизжала и, перебирая руками и ногами, принялась отползать к вершине утеса.
Фигура быстро направилась к нам, полы длинного плаща закрывали ноги и двигались так плавно, словно человек парил над землей.
Рыжая совсем ударилась в панику и что-то быстро забормотала. Молилась, что ли? Идиотка.
– Заткнись, дура, – небрежно бросил я через плечо, поднимаясь.
Фигура остановилась в нескольких метрах, из-под глубоко опущенного капюшона раздалось:
– Здрах-ствуууй, маа-льх-чиик, – голос растягивал гласные с шипящими переливами.
Я отряхнул руки от комьев земли.
– Здравствуй, жаба пупырчатая. Сколько тебя можно ждать.
