Алекс Каменев
Пират: Клан

Так вот, здешнее сияние было красивым – этого не отнять. Но проблема была в том, что было под ним. Если быть точным, там находилась пустыня. Ледяная, усыпанная снегом и кусками льда поверхность уходила за горизонт куда-то в бесконечность. Выжить там, естественно, было просто нереально. Мне еще повезло, что та стерва не выбросила мне где-нибудь посреди этой местной Арктики. Я определенно не угадал с выбором направления, когда прикидывал, куда именно двинуться для поиска местности, пригодной для более удобного проживания.

После я вернулся обратно и все последующие дни больше никуда не отходил далеко от этой небольшой пещерки, где я сейчас сидел и жарил добычу на небольшом костре, готовясь к ужину. Но возможно, пришла пора попробовать двинуться в противоположную сторону от той, куда я ходил ранее. Ведь если там было много снега и льда, логично предположить, что это был местный север, а значит, если идти в противоположную сторону, то есть вероятность выйти в какие-нибудь края, где будет теплее и более комфортно, чем там, где я сейчас жил.

Тем более что все равно тупо сидеть на одном месте было не слишком умной идеей. В конце концов погибнуть я мог и на охоте, на которую частенько ходил. А здесь меня ничего серьезно не держало. Несколько шкур черных медведей, охапка мха, вот и все, что находилось сейчас в моем жилище. Бросить это здесь можно было без всяких проблем.

Но для начала следовало подкопить продовольствия для перехода. В прошлый раз я сделал так же, когда нажарил мяса убитого хирса и взял его с собой в рюкзаке-контейнере, оставшегося от аварийного набора. Благодаря холоду, оно долго не портилось и позволило мне довольно долго не отвлекаться на охоту.

* * *

Я шел десятый день вдоль бездонного разлома, который называл про себя Впадиной, а местность вокруг почти не изменялась. Все такие же камни, куски льда и такое же низкое хмурое серое небо. Ничего не изменялось. Как будто я все еще находился где-то в окрестностях своей пещеры. Путешествовать рядом с Впадиной было удобно не только потому, что можно было легко держать направление движения и не заблудиться. Я заметил, что многие местные животные не подходят к ней слишком близко. А значит, идти здесь можно было более или менее спокойно. Конечно, следовало бы насторожиться и предположить, что там внизу скрывается какая-то опасность, куда большая, чем хищники, обитающие на поверхности планеты, но я наплевал на это. Лучше уж вероятная опасность, которая может и не реальна вовсе, чем более чем реальные клыки каких-нибудь зверей, живущих вдали от разлома.

Спал я на охапках мха, который собирал перед каждым ночлегом не только для небольшого костра у подножия какой-нибудь скалы, но и для своей постели. Сон был, понятное дело, коротким и весьма прерывистым, Малыш, хоть и выступал в качестве сторожа, но все-таки спокойно высыпаться мне не удавалось. Впрочем, последние месяцы это было почти всегда так.

Монотонное и однообразное движение закончилось на двадцатый день пути. Справа за Впадиной на довольно большом расстоянии я заметил вспышки света. Сначала они двигались параллельно земле, а потом были направлены вверх.

У меня екнуло сердце. Я не верил своим глазам. Но это было похоже на выстрелы из какого-то импульсного оружия. Причем, судя по величине светящихся точек, это были какие-то мощные винтовки. Только у них заряды были крупные и плотно-яркие.

На планете были живые. И не просто живые, а люди, вооруженные технологическим оружием. А это могло вполне означать, что у них есть тут корабль. И даже если они потерпели аварию, то шансы выбраться с планеты все равно были несоизмеримо больше, чем они были у меня сейчас.

– Малыш, похоже, мы скоро выберемся из этого не слишком гостеприимного места. Ты когда-нибудь хотел побывать среди звезд? – я обернулся к моему спутнику, стоявшему сейчас рядом со мной и с любопытством наблюдающего за мелькавшими вдали огоньками. Не дождавшись никакой реакции на свои слова, я расхохотался. Все напряжение последних месяцев, ощущения обреченности и мысли о гибели на этой проклятой планете у меня исчезли. Я стоял на краю Впадины и громко смеялся. Звук от моего смеха эхом уходил куда-то в глубины разлома и, отражаясь от стен, расходился в разные стороны. А я все никак не мог остановиться.

Жить.

Я буду жить.

Я не сдохну здесь, и мое тело не будет лежать где-то под слоем снега, забытое и затерянное навсегда.

– Анна Ларс! Сука! Мы с тобой скоро встретимся! – я кричал, обращаясь к небесам, обратив туда свое лицо. А потом я снова стал дико хохотать, пока наконец без сил не свалился на землю.

Меня постепенно начало отпускать, и я снова взял свой разум под контроль. Нужно было успокоиться и начать действовать. В конце концов я еще не выбрался с планеты, чтобы начинать радоваться спасению. Может, те, кто там палил из импульсников, на самом деле очутились здесь вследствие аварии, и еще неизвестно, прибудут ли за ними кто-нибудь и когда-нибудь. А если даже у них все в порядке с кораблем, то неизвестно, захотят ли они меня брать с собой. Если экипаж многочислен и вооружен, то силой, в случае отказа, я на борт вряд ли смогу пробиться.

Подхватив Малыша телекинезом и зашвырнув его на другую сторону разлома (беспокоиться насчет его приземления нужды не было, мы с ним проделывали уже такое не раз), я, взяв небольшой разбег, сам прыгнул через бездонную трещину в теле планеты. Придав силу толчка телекинезом, я взмыл вверх и стремительно понесся к противоположному краю. Всего две-три секунды мне понадобилось, чтобы пересечь всю впадину, а это было где-то порядка двадцати метров.

Притормозив и сбавив скорость приземления, все тем же телекинезом, я упал на одно колено и огляделся. Малыша уже здесь не было, видимо он убежал вперед.

Бросив рюкзак с остатками мяса под какой-то камень и придавив его сверху другим, поменьше размером, я побежал в ту сторону, откуда совсем недавно были видны выстрелы из импульсного оружия. В отличие от той ситуации, когда я в прошлый раз бежал от урагана, сейчас я не был настолько уставшим и выжатым. Поэтому мое тело двигалось легко и быстро, огибая все препятствия на ходу и порой забегая на вершины лежавших камней и совершая прыжки между ними. За время, проведенное здесь, мое физическое развитие скакнуло очень неслабо вверх. Я стал более быстрым, более ловким, более сильным, более выносливым, чем был до того, как попал сюда. Конечно, ни в какое сравнение с какими-нибудь солдатами-модификантами с установленными специализированными имплантами я не шел. Но несомненно, физически я стал сильнее обычных людей.

По моим примерным прикидкам до места, откуда велся огонь, сначала почему-то на поверхности, а потом прямо в небо, было примерно десять километров. Я добрался туда довольно быстро.

Чем ближе я подходил, тем медленнее я стал двигаться. Я не хотел сразу выходить к тем, кто стрелял. Для начала следовало немного понаблюдать и решить, как лучше выйти с ними на контакт. Если бы я просто вышел в своей шкуре хирса, весь обросший и косматый (за месяцы, проведенные на планете, моя обычная прическа и вид несколько претерпели изменения, что поделать, здесь не было бритвы и ножниц), с грязной тканью на голове, то меня запросто могли принять за какую-нибудь местную зверушку и пристрелить без долгих разговоров.

Но все мои намерения пошли прахом. Потому что я увидел картину, от которой в моей голове все переклинило, и я просто бросился вперед.

На земле лежал Малыш и, судя по большому количеству крови, он был очень серьезно ранен. Три человека, стоявшие полукругом вокруг него и державшие в руках какие-то незнакомые мне винтовки, были явно причастны к этому. Поэтому без долгих разговоров я выхватил нож и, взревев, совершил усиленный псионикой прыжок прямо с места и обрушился на эту троицу сверху.

* * *

Кен Дюваль был счастливчиком. Ведь ему посчастливилось родиться в богатой семье. Благодаря деньгам своих родителей он мог позволить себе все что угодно. Любые удовольствия, какие можно было купить за деньги, он имел почти с самого раннего детства. Его отец владел несколькими компаниями в республике Кратия, которые приносили семье Кена очень большие ежегодные доходы.

Естественно, это не прошло незаметно для мальчика при взрослении. Он вырос надменным, эгоистичным и весьма недалеким человеком. А еще у него было то чувство вседозволенности, которое присуще всем детям богатых и влиятельных родителей. И абсолютная уверенность, что так будет до самой его смерти.

Наркотики, алкоголь, оргии, полеты на сверхскоростных флаерах – все это быстро ему приелось и Кен начал искать что-то другое. То, что могло снять хоть на краткое мгновение скуку, с недавнего времени прочно поселившуюся внутри него.

Его ближайший друг Дерек однажды предложил ему совершить то, что было незаконным в их стране – совершить убийство. Сказано – сделано. Они осуществили это вчетвером – Кен, Дерек и еще двое парней, входящих обычно в их компанию. Найдя какого-то человека на одной из пограничных планет и имевшего низкий уровень гражданства, они вывезли его оттуда и расстреляли прямо в переходном шлюзе личной яхты Кена. Выкинув труп в открытый космос, они остались полностью безнаказанными за совершенное преступление.

Чувство, когда убиваешь другого живого человека, очень понравилось им, и они начали делать это часто. Причем иногда дело ограничивалось не только убийствами. Несколько молодых девушек, прошедших через яхту молодого наследника семейства Дюваль, могли бы рассказать о многих мучениях, которые они испытали на себе, прежде чем их тела оказались за бортом корабля. Материал для развлечений им поставлял один бандит, на которого какими-то своими путями вышел Дерек. Никакого риска, никакой ответственности. Им все сходило с рук.

Найдя себе новое занятие, скрашивавшее его жизнь и убирающее скуку, Кен отдался ему всеми силами. Пытки, изнасилования, медленные истязания, чего только он ни перепробовал за это время – человеческие страдания не просто возбуждали его, они как будто делали его живым.

Но спустя несколько месяцев он стал замечать, что и это стало становиться для него скучным и обыденным. Нужно было что-то новое. Узнав об этом, Дерек предложил понаблюдать за тем, как карас будет питаться живым человеком. За пятьсот тысяч кредитов на борт яхты доставили животное с одной из дальних планет.

Толстый червь с огромной зубастой пастью прямо в своем теле меньше чем за минуту сожрало свежую пленницу их компании. Это была девушка средней комплекции, и от нее почти ничего не осталось после окончания представления. Для них это было именно представлением.

Глядя сквозь силовые нити клетки на пожирающую человеческую плоть тварь, Кен сначала был очарован ей. А потом ему захотелось убить ее прямо здесь и прямо сейчас. Потому что нет более полного обладания кем-то, чем лишение его жизни. Разрядив всю энергоячейку из бластера в уродливого хищника, он понял, что нашел себе новое занятие, которое переставало делать его жизнь скучной.

Но убивать карасов или каких-то других подобных экзотических животных оказалось весьма затратным делом. Даже для него. Слишком дорого они стоили. Поэтому они всей компанией решили посетить ту планету, где водились подобные звери.

Планета Таурел.

Именно туда они направились, экипировавшись самыми лучшими костюмами и оружием для охоты. Скаф модели «Абсолют», изготовленный на основе военных тяжелых доспехов, обеспечивал абсолютную неуязвимость для своих носителей. А модернизированные мощные импульсные винтовки «ЛР-12» идеально подходили для поражения органических существ на дальних расстояниях.

По случаю прилета на планету они устроили небольшую вечеринку и, закидавшись наркотиком вместе с алкоголем, вышли сразу же наружу, чтобы «немного проверить новые пушки» – как сказал один из парней. Идти куда-то далеко они не собирались, потому что, несмотря ни на что, Кен был все же не полный дурак и успел немного ознакомиться с описанием места, куда они летели, хоть и поверхностно. Поэтому понимал, что далеко от корабля отходить явно не стоит.

Но этого и не понадобилось. Через несколько минут стрельбы во все стороны Дерек внезапно воскликнул:

– Смотрите.

Повернув голову туда, куда показывал его друг, Кен увидел на камнях спокойно сидевшее крупное животное.

– Это хирс. Я про них в инфоблоках читал, – тихонько проговорил Дерек. – Очень опасный зверь.

– Ну, это мы сейчас поглядим. Всем приготовиться. Начинайте стрелять сразу же после меня, – Кен поудобнее перехватил винтовку и открыл огонь по неподвижной серой фигуре.

Похоже, этот хирс никогда раньше не сталкивался с импульсным оружием – подстрелить серого хищника оказалось очень легким делом. Правда, стоит признать, что и расстояние, с которого они стреляли, было очень близким и уйти сразу от четырех стволов было весьма трудной задачей даже для какого-нибудь модифицированного солдата, не то что для глупой твари. Да и стрелять они все умели довольно неплохо – у каждого были установлены соответствующие базы.

Мельком оглядев труп убитого животного, Кен раздраженно отбросил винтовку в сторону и пошел к трапу яхты. Ему снова стало скучно. Эта охота оказалась совсем не тем, чего он ожидал. Слишком легко все получилось. Никакого азарта и переживаний.

Когда он уже подходил к кораблю, то внезапно сзади раздались дикие крики. Обернувшись, он увидел страшную картину смерти своих друзей. Какое-то животное с серой шкурой, как и у недавно убитого хирса, убивало их прямо у него за спиной. По-настоящему убивало. Он понял это по их голосам – до этого он много слышал подобных криков, когда сам умерщвлял людей. Если человек получал тяжелые раны, то он начинал кричать очень похоже.

Сделав быстро несколько оставшихся шагов до трапа, Кен приказал искину закрыть створки и начать предстартовую подготовку. Планета и впрямь оказалась опасной.

Глава 2

«Пиратство – это болезнь нашей современной цивилизации. И от этой болезни есть только одно лекарство – флот империи».

Адмирал Лэроу, начальник объединенного штаба вооруженных сил империи Арна

Последнего врага мне удалось достать, когда он уже был почти на борту корабля. Выдернув его тело телекинезом между закрывающихся створок, я подтащил его к себе и раздавил его голову своей ногой. Он что-то верещал и кричал, но я его не слушал. Точнее, я его слышал, но абсолютно не понимал, что он там пытается сказать.

За месяцы, проведенные в одиночестве на планете, единственным другом и даже где-то моим собеседником (то, что он не отвечал, не мешало мне иногда по паре часов вести с Малышом односторонний разговор), стал молодой хирс. Его смерть я воспринял очень тяжело. Я привязался к нему настолько, насколько еще ни к кому не привязывался после попадания сюда. Даже Дастин и другие члены экипажа «Корсара» для меня сейчас значили меньше, чем лежащий на земле бездыханный зверь.

Я похоронил Малыша, выдолбив небольшое углубление в земле и навалив сверху много камней. На одном из которых ножом я вывел надпись на общем галакте: «Добрый друг и верный спутник. Удачи тебе и хорошей добычи в следующей жизни». Чуть постояв над могилой, я принялся за работу. Времени горевать у меня не было.

Ублюдков, убивших моего питомца, я, раздев, отволок за ближайший валун и бросил прямо на земле. Пусть местные животные полакомятся ими. Они это вполне заслужили.

Ни один из них не выжил. Когда я прыгнул на них сверху, то их участь была предрешена, даже несмотря на наличие у них оружия и брони. Тем более что эти идиоты, выйдя из корабля, не надели шлемы. Так что теперь их головы представляли собой не слишком аппетитное зрелище. Например, одному – предпоследнему из убитых, я выдавил глаза своими большими пальцами, достав ими до самого его мозга. Трое других тоже выглядели не самым лучшим образом.

Однажды, при разграблении оборонительного комплекса, после казни трех диверсантов, устроивших взрыв, в результате которого погиб техник с моего корабля, я сказал такую фразу: «Это не убийство. Это возмездие». Касательно сегодняшней ситуации можно было так же применить те слова, сказанные мной когда-то. Убитые полностью получили по заслугам за свой поступок.

Закончив оттаскивать тела, я вернулся к броне и оружию, в которое они были экипированы. Присмотревшись, я понял, что это не военная, а какая-то гражданская модель. «Абсолют» – была видна надпись на левой нижней части груди. Должно быть, специальный скаф, предназначенный для вылазок на планете с плохими погодными и опасными для жизни условиями. Он был намного тяжелее моего «БСС-14» и явно хуже его. Зато блоки с энергопитанием на всех четырех костюмах были почти полностью заряженными. Они были универсальными и подходили и для моей брони. Поэтому я сразу же подключил два из них себе, вынув свои давно сдохшие старые.

Тепло, вот что первым я почувствовал, когда броня полностью активировалась. Первым делом искин (он классифицировался как искин первого поколения и был самым примитивным из всех. По сути это был даже не искин, а набор программ, отвечающий за работу брони), встроенный в костюм, включил систему обогрева, получив данные с внешних датчиков о наружной температуре. Почувствовав, как мое тело стало согреваться, я понял, что последние месяцы никогда толком и не был в тепле. Температура, к которой привыкло мое тело и которую я считал, пока был на планете, вполне приемлемой, была на самом деле чрезвычайно низкой. Странно, что я не заболел и не умер от какой-нибудь пневмонии или чего-то подобного. Должно быть, универсальная нейросеть «НН1», которая при полном развертывании производила определенные изменения, также повлияла и на общую крепость здоровья и иммунитет организма. Другой причины, почему я до сих пор оставался относительно здоровым, быть не могло.

Винтовки оказались также полным дерьмом. Это были «ЛР-12», и я видел такие же однажды в одном из оружейных магазинов на Иланте. Эти винтовки хотя и были изготовлены на основе военного оружия, но сами совершенно не годились для ведения боя. Настоящего боя, против вооруженных и экипированных в защитные бронекостюмы людей, имею в виду. Эти игрушки далеко и точно стреляли, это было у них не отнять. Но при этом был один негативный нюанс – они выпускали заряды, предназначенные для поражения живых органических целей, но никак не для пробития брони на каком-нибудь солдате. В теории их можно было бы переделать и настроить так, что они вполне сгодятся для уничтожения бронированных целей. Но для этого нужна была мастерская и опытный специалист-оружейник, не ниже шестого уровня знаний соответствующей специальности. Который сможет почти полностью разобрать винтовку, произвести необходимые (весьма сложные) изменения для корректировки мощности и общих параметров выпускаемых зарядов, а затем снова все собрать так, чтобы оружие после снова работало.

Я не был таким спецом, и у меня не было под рукой мастерской для таких переделок. Так что винтовки для меня были пока тоже бесполезны. По крайней мере, против моих привычных противников.

Сложив их вместе с броней в отдельную кучку, я повернулся в сторону корабля. Тридцатиметровый, покрытый насыщенным белым цветом красавец прекрасно вписывался в окружающий здесь каменно-ледяной пейзаж. Я легко опознал его. Это была гражданская модель малого межсистемника «Комфорт-5». Проще говоря, это была яхта для личных путешествий богатых людей. Могла комплектоваться как с экипажем, так и без. Мощный искин, который обычно ставился на подобные суда, без всяких проблем мог осуществлять управление небольшим кораблем почти без участия человека. И учитывая, что после закрытия входных створок и поднятия трапа яхта так и осталась стоять на месте, никуда не взлетев, а также то, что наружу никто не выглянул и не пришел на помощь тем четверым мертвецам, то можно было смело предполагать, что скорее всего внутри никого нет.

С одной стороны, это было хорошо и корабль точно никуда не денется. Даже искин восьмого уровня не может совершать гиперпереходы или вообще осуществлять полеты без людей на борту. Точнее, без непосредственного приказа от человека. На это стояли очень мощные блокировки, которые вшивались в программный код на аппаратном уровне всех искинов еще при их сборке. По большей частью это было связано с опасением перед вероятным возникновением цивилизации, основанной машинным разумом. Содружество строго следило, чтобы если даже произойдет какой-нибудь сбой и искусственный разум на любом корабле вдруг неожиданно выйдет из-под контроля и захочет удрать, то этого бы не произошло. Несколько сотен лет назад было несколько инцидентов, из-за которых в человеческом обществе появились подобные опасения.

Но с другой стороны, то, что на борту сейчас никого, кроме искина, не было, было для меня серьезной проблемой. Потому что прав доступа у меня на корабль не было и заставить пустить меня внутрь корабельный разум тоже вряд ли получится.

Как-то обойти его и взломать код было невозможно. Во-первых: потому что у меня не было специальности «Программирование и сетевые информационные системы» и я понятия не имел, как вообще можно хакнуть систему космического корабля. Я был пилотом, а не взломщиком. И во-вторых: даже если бы у меня была подобная загруженная база с информацией по этой профессии, то вряд ли бы она помогла. Ведь, если я прав, и на яхте находится искин восьмого поколения, то обойти его защиту невозможно даже для квалифицированного спеца. По крайней мере, в одиночку и быстро человек такое точно не сможет провернуть. Именно поэтому, например, в одном из налетов, где у противников был подобный искин, я направлял на его физическую нейтрализацию целую боевую группу абордажников. Пришлось выключать его, как говорится «вручную», а не издалека через сеть.

Так что, по-видимому, здесь мне придется сделать что-то подобное. Сначала как-то проникнуть на борт яхты, затем найти, где именно расположен мозг искина, а только потом перебить провода, по которым он соединяется с остальными системами и через которые получает питание. По-другому осуществить захват корабля не получится.

Договориться и как-то убедить сотрудничать металлический разум нельзя. Для него я посторонний, с которым он даже вряд ли будет разговаривать. Его личность очень жестко привязана к его хозяевам и установкам, которые были в него заложены при подключении к кораблю. Каким-то логическим способом убедить искина покинуть планету и направиться в нужное мне место было нереально. Он лучше будет и дальше стоять здесь и потихоньку гнить, никуда не двигаясь и не летя. Точнее, убедить-то его, может, и получится (хотя это на самом деле нереально), но он сам не сможет этого сделать, даже если и захочет. Специальные блокировки, установленные внутри него, не позволят ему этого сделать.

Остается взять корабль на абордаж.

Я усмехнулся мелькнувшему в голове выражению. Да уж, дожил – иду на абордаж корабля, хоть и малого, но все же корабля, с одним ножом и в одиночку. Эх, сейчас бы сюда Сивура с его бойцами или на крайний случай марканских «гекатов». Они бы выбили закрытые створки входного шлюза за пару секунд и ворвались внутрь. Еще через пару десятков секунд искин был бы отключен, а яхта была бы под полным контролем.

Мечты, мечты. Вместо этого у меня в руках был нож и броня с массой повреждений на своей поверхности, полученных в ходе нахождения на этой планете.

А еще, конечно же, мои псионические силы. Которые я попытался применить на электронном замке на входном шлюзе почти сразу же. Только ничего из этого не вышло. То ли там была уже поставлена какая-то защита от подобного влияния (все-таки прошло уже больше года с момента появления псионики, и защиту вполне могли придумать), то ли у меня было недостаточно сил для этого. Или же это все были проделки искина, который каким-то образом даже сломанный замок умудряется держать закрытым. В общем, красиво проведя рукой перед дверью и устроив перегрузку ее систем, открыть ее у меня не получилось. Придется искать другой путь, чтобы проникнуть внутрь.

По имперской классификации у меня стояла база по специальности «Военный пилот 2-го ранга» шестого уровня, то есть пилот средних кораблей. А значит, кроме пилотирования, у меня были несколько вспомогательных баз, дающих знания по общему строению кораблей не только среднего, но и малого типа. Например, «Конструкция и строение корпуса кораблей 1-го ранга», дающая мне информацию о том, где и как обычно размещаются все важные системы на кораблях такого вида. Причем не только на военных, но на гражданских типах.

Я не был ни разу на борту яхты, что сейчас стояла передо мной, и не видел где-то каких-то схем и чертежей ее внутренностей до этого вживую. Но я точно знал, что кроме двух выходов, предназначенных для людей, на борт можно попасть еще одним способом.

На самом верху был небольшой люк, через который могут выбираться технические дроиды, для проведения ремонта прямо в открытом космосе. Он небольшой, и обычно я бы засомневался, что смогу туда протиснуться. Но несколько месяцев нахождения на планете, которая включала в себя жизнь впроголодь и ежедневные многочасовые физические нагрузки, не просто сделали меня сильным и быстрым, но я теперь был очень и очень худым, по сравнению с собой бывшим. Так что стоило попробовать этот путь. Правда, придется для этого полностью раздеться и снять с себя броню, вместе со шкурой хирса. Но придется потерпеть.

Запрыгнув наверх яхты, я без труда нашел искомый люк. Раздевшись прямо наверху и оставшись в одном нижнем белье, я поморщился от запаха своего тела (редкие обтирания снегом вряд можно считать за полноценное мытье), но выкинув все из головы, подошел к уже открытому мной люку. Его удалось вскрыть довольно легко при помощи все той же псионики. В отличие от больших входных переборок, эта техническая заслонка поддалась на мое влияние и послушно отъехала в сторону, после того как я устроил маленькое замыкание в ее замке.

Проскользнув внутрь, я двинулся по узкому проходу, который, впрочем, вполне был пригоден для передвижения по нему. Если, конечно, это делать медленно и осторожно.

Уже через пару метров я обнаружил впереди себя какие-то быстро приближающиеся огоньки. Видимо, ко мне спешили гости. Поняв, что проникновение все-таки случилось, искин отправил к нарушителю технических дроидов, все, чем он мог защититься от вторжения. Все-таки яхта была гражданской и не имела каких-то боевых охранных систем с активными методами противодействия. Не только внешних, в виде брони и плазменных орудий, но и внутренних в виде боевых противоабордажных дроидов и турелей с импульсными пушками. Такие корабли предназначались для путешествий во внутреннем пространстве Звездного Содружества. И в случае какого-то незаконного проникновения на борт искин первым делом должен был задержать нарушителя, перекрыв входные шлюзы, а затем вызвать ближайших сотрудников правопорядка для проведения ареста. Но никак не уничтожать их самостоятельно.

Но здесь вызывать было некого, поэтому разум корабля решил действовать самостоятельно, используя то, что было у него под рукой. А было у него не слишком много средств против меня. Если быть точным, то у искина в наличии были только технические дроиды небольшого размера. У них имелись, конечно, резаки по металлу, но никакой опасности для меня они не представляли. На близком расстоянии я мог не только выжечь их внутренности псионическими силами, но и просто тупо оттолкнуть от себя, не давая приблизиться ко мне, чтобы нанести хоть какой-то значимый ущерб.

Что я и сделал, просто стал толкать механических уродцев перед собой, одновременно сам продвигаясь по узкой технической шахте. Пока наконец не дополз до выхода, а для меня входа, внутрь яхты. Правда, при этом пришлось по пути воздействовать еще на три переборки, чтобы продвинуться дальше. Все-таки система изоляции от внешнего пространства тут была серьезной. Но в конце концов я преодолел все преграды и попал на борт.

Выпрямившись, я огляделся, прикидывая, в каком именно месте я очутился. Это было какое-то помещение технического обслуживания корабля, если судить по серым стенам и всякого рода оборудованию, расположенному рядом с ними. По моим прикидкам, я сейчас находился где-то в районе кормы, а это значило, что мозг искина должен был быть где-то недалеко.

Перебив внутренние схемы пяти ремдроидам, все так и пробующим добраться до моего тела, и отключив их, я взял нож, который до этого все время моего путешествия по узкому проходу был у меня в зубах, в правую руку и осторожно открыл дверь. Которая, к счастью, так же легко поддалась на мое манипулирование, заключающееся в сжигании проводов дверного замка, как и наружный люк.

Коридор, в котором я очутился, кардинально отличался от той комнатки, где я до этого был. Отделанный какой-то неизвестной мне древесиной, мягко-светлого цвета, с покрытием на полу из чего-то напоминающего ковер, он просто кричал о богатстве и роскоши владельца этого корабля.

Я замер и прислушался, в общем-то я не был на сто процентов уверен, что здесь действительно нет никого живого. То, что корабль остался на месте и оттуда не выбежали люди на помощь тем четверым уже мертвым уродам, вовсе не означало, что здесь точно никого не могло быть. Слуги, или еще кто-то, не имеющие прав на управление кораблем или не умеющие это делать, а также достаточно трусливые, чтобы прийти своим хозяевам на помощь, вполне могли где-то сейчас здесь скрываться.

И хотя я не слишком боялся вступить с такими субъектами в непосредственную схватку, но все же предпочитал оставаться настороже. Даже несмотря на наличие у меня способности предчувствовать опасность, которая, кстати, сейчас полностью молчала. Никаких ледяных иголок в затылке или даже намека на них я пока не ощущал.

Определив, куда надо идти, я двинулся по коридору в ту сторону, держась одной из его сторон. Представляю, как я, наверное, выглядел сейчас со стороны: грязные подштанники, футболка с длинными рукавами, такая же грязная и вонючая, как и нижняя часть моего костюма, с огромной бородой и клоком спутанных длинных волос, с худющей фигурой и огромным ножом в правой руке. Даже если меня и увидит кто, то скорее всего вряд ли захочет напасть. Сомневаюсь даже, что кто-то захочет просто прикоснуться ко мне. По крайней мере, я бы на месте постороннего точно не захотел бы оказаться вблизи такого типа, каким сейчас был я сам.

– Нарушитель. Я вижу, что вы направляетесь в сторону командной рубки. Я не знаю, что именно вы хотите сделать и как вам удалось пройти через техническую шахту ремонтных техдроидов, но я понимаю, что вы явно здесь не по приглашению хозяина корабля Кена Дюваля. Я предупреждаю вас, что то, что вы делаете, является преступлением класса «А» в республике Кратия и наказывается по закону штрафом в сто тысяч кредитов и сроком заключения пять лет.